Том 10. Глава 3: Что делает героем

Аманогава Коуки, он был рождён простыми, скромными родителями, но был один человек в его семье, которого он очень уважал, даже по сей день. Его дедушка.

Дедушку Коуки звали Аманогава Кандзи, и он был хорошим адвокатом, известным в деловых кругах. В семье Аманогава было обычаем проводить продолжительные каникулы в доме Кандзи. Поскольку жена Кандзи скончалась в молодом возрасте, он жил один и прямо души не чаял в Коуки. Коуки взамен стал очень привязан к своему дедушке.

Будучи ребёнком, он больше всего любил слушать истории Кандзи про его рабочие будни. За годы работы адвокатом, Кандзи накопил огромный опыт и мудрость, которые передавал своему активному внуку. Разумеется, он излагал свои истории Коуки вкратце, чтобы его внук мог одновременно легче усвоить уроки, содержащиеся в них, и чтобы защитить частную информацию о своих клиентах. Тем не менее, он был хорошим рассказчиком, и Коуки ловил каждое его слово.

Истории Кандзи всегда были про спасение слабых, усмирение сильных и протягивание руки помощи тем, кто нуждался в этом. Главные действующие лица в его историях всегда поступали справедливо, и всегда были честными и беспристрастными. Другими словами, это были типичные герои. Но, разумеется, рассказы Кандзи были лишь рассказами. Хотя были основаны на реальности, они были приукрашены до становления небылицами.

Однако, по мнению Коуки, настоящим героем был его дедушка. Пока остальные дети его возраста равнялись на популярных выдуманных героев вроде наездника в маске, Коуки равнялся на своего дедушку. И поскольку Кандзи был тем, с кем Коуки мог действительно поговорить, в отличие от выдуманных персонажей, его почтение к нему было куда сильнее. Мечтой Коуки было стать однажды как его дедушка.

Однако, естественно, мир был не таким как в историях Кандзи. Обстоятельства не делились идеально на чёрное и белое, и справедливость далеко не всегда торжествовала. Адвокаты не были воплощением справедливости, главным призванием которых было обнажить правду, а скорее юридическими помощниками, работой которых была защита интересов своего клиента, независимо от того, кем он был. Действительно, сама причина, по которой Кандзи стал таким знаменитым адвокатом, заключалась в том, что он был способен принять как добро, так и зло, которое шло вместе с его должностными обязанности, и принимал рациональные решения, основываясь на представленных доказательствах. Он понимал лучше остальных, что жажды справедливости и идеализма недостаточно, чтобы противостоять тёмной стороне общества. Поэтому, конечно же, он скрывал мелкие нюансы своей профессии от Коуки, считая, что настолько маленькому ребёнку не стоит сталкиваться с подобной правдой так рано. Он намеревался в будущем рассказать Коуки более мрачные истории, как только тот достаточно подрастёт.

Но, к сожалению, такого шанса ему не представилось. Незадолго до того, как Коуки собирался поступить в начальную школу, Кандзи скончался. И его смерть оставила глубокий отпечаток на Коуки.

Это было ожидаемо. В конце концов, величайший герой для Коуки только что умер. Кончина его любимого дедушки заставила Коуки обессмертить в своём сердце идеалы, рассказанные ему Кандзи, чтобы почтить так его память. Но эти идеалы были окрашены детской простотой, и не оставляли свободного манёвра для таких ситуаций, которые не были разделены на чёрное и белое. Хуже того, то, как понял Коуки эти идеалы, означало, что он всегда будет на стороне того, во что верит большинство, даже если большинство неправо.

Конечно, это было едва ли уникальным образом мысли. Большинство детей возраста Коуки верили в точно такие же простые идеи о правильном и неправильном, как и он. Однако большинство остальных идей спустя время получали холодную, суровую дозу реальности, которая противоречила таким простым идеалам, в которые они верили. И после множества неудач и провалов, они обучались находить компромисс со своими убеждениями, чтобы выжить в бушующем океане, известном как жизнь. Они осознавали, что их идеалы были всего лишь идеалами, а герои, которыми они когда хотели стать, вымышлены.

Большинство детей запирали свои наивные идеалы и учились смотреть в лицо реальности. Это было частью взросления.

То же самое должно было случиться с Коуки. Если бы он прожил нормальное детство, то вырос бы вполне нормальным.

К сожалению для Аманогавы Коуки, он был слишком экстраординарным. Его сверхчеловеческие таланты позволяли ему преодолевать стену реальности. Он не испытывал ни провалов, ни неудач, и всегда мог пробить себе путь вперёд. У него получалось жить идеалами, в которые он верил, несмотря на обстоятельства, и всегда выходил победителем.

Как результат Коуки ни разу не сомневался в правильности своих действий. Его родители, Шизуку и остальные близкие друзья указывали на опасность веры в то, что он всегда прав, но Коуки всегда отмахивался от этих слов. Из-за его врождённой харизмы и того, что его действия проистекают из высоких моральных принципов, все, кроме близких к нему, считали, что Коуки настоящий герой, и потому активно поддерживали его. Однако это, увы, послужило укреплению веры Коуки в то, что предупреждения друзей не стоит слушать.

Естественно, не всё сделанное им приводило к положительным результатам. Хотя не замечал этого, он создавал почти столько же проблем, сколько решал. Например, как он привёл к тому, что одноклассницы Шизуку стали завидовать ей.

Однако Коуки всегда интерпретировал обстоятельства так, как это лучше подходило его мировоззрению, таким образом, позволяя себе продолжать притворяться, что он всегда прав. Эти иллюзии могли существовать, потому что огромное число людей поддерживали его и почитали. Его популярность сделала его слепым по отношению к своим недостаткам. Сколько бы раз его родители или Шизуку ни предупреждали его, он не слушал.

Хотя в основе своей он всегда пытался сделать правильные вещи, идеалы Коуки стали искажены этой самой чистотой. Только после призыва на Тортус его образ мышления, наконец, оказался оспорен. В отличие от мирной Японии, Тортус был полон насилия и ненависти. Что важнее, этот мир был полон сверхъестественного и сверхчеловеческого, где даже богоподобных способностей Коуки было недостаточно, чтобы сделать всё так, как ему хочется. Крупнейшим примером этого было то, как совершенно изменившийся Хадзиме спас его и его друзей от демоницы и её монстров в Великом Лабиринте Оркуса. Впервые в его жизни обстоятельства пошли не так, как хотел Коуки. После его первой в жизни неудачи, детская сторона его характера наконец-то проявилась на всеобщее обозрение. И не только это…

— Она ведь была украдена у тебя?

— Нет! Это не то…

Копия Коуки сузила свои алые глаза и ухмыльнулась на Коуки. Волосы копии были серыми, а броня — чёрной. Тридцать минут прошло с начала их сражения. Коуки тяжело дышал, пот градом стекал по его бровям. Но не усталость заставляла его заикаться в своей речи.

— К-Как Шизуку сказала, Каори с с-самого начала любила Нагумо… так что она не…

— Кого ты пытаешься обмануть? Я — это ты, забыл? Я знаю тебя как облупленного. Даже если ты притворяешься, что принял объяснение Шизуку, правда в том, что ты считаешь её украденной у тебя. Чёрт возьми, да ты всё ещё думаешь, что это за тебя Каори должна выйти. Ты так думал с самой младшей школы. Какая разница, какая встреча у неё была с Нагумо в средней школе, ты знал её куда дольше. Кроме того, ей суждено быть твоей героиней, героя.

— Заткнись. Я-Я никогда так не думал! Хватит нести чушь! Ты просто ещё один монстр лабиринта. Ты меня не обманешь! — с налившимися кровью глазами зыркнул Коуки на копию и выпустил шквал ударов света по ней. Та лениво выпустила такой шквал тёмных лезвий, нейтрализовав атаку Коуки. Несколько из них даже превзошли заклинание Коуки, пробившись к нему.

— Ты так говоришь, но выглядишь довольно потрясённым. Эх, этот легендарный меч потрачен впустую на тебя. Нагумо даже прошёл через все эти трудности, чтобы отполировать его силу. Или поэтому ты не хочешь использовать его? Потому что парень, которому ты завидуешь, сделал его сильнее?

— Это ни имеет никакого отношения! Кроме того, я ему не зави…

— Ха-ха-ха. Ты же просто продолжаешь отворачиваться от правды? Продолжай также, и я стану лишь сильнее! — широко ухмыляясь, выпустила копия «Небесную Вспышку — Раскол». Она явно была намного сильнее, чем предыдущая. Содрогаясь, Коуки нырнул в сторону как раз вовремя. Его инстинкты поведали ему, что он не сможет заблокировать эту атаку в лоб. Но его копия выпустила ещё один шквал ударных волн в точку, куда он приземлился, не давая ему перевести дыхание. Атаки также становились всё быстрее, и от Коуки требовались все силы, только чтобы продолжать уклоняться.

Тем временем, копия продолжила размеренно насмехаться над Коуки.

— Ты ведь ненавидишь и то, как Юэ с остальными крутятся вокруг Нагумо? Ты считаешь, что все эти милые, сильные девушки предназначены настоящему герою, вроде тебя. И ты просто не можешь понять, почему они предпочитают парня вроде Нагумо, который спокойно бросает людей, которые ему не нравятся.

— Заткнись уже! Все эти девушки любят Нагумо… и это их решение… так что…

— О, ты ненавидишь ещё и то, как силён Нагумо. Ты ведь считаешь, что вся эта сила должна принадлежать тебе? Проклятье, да ты просто прямо не выносишь Нагумо.

— Ты не прав! Конечно, я думаю, что он немного эгоистичен, но он спас мою жизнь множество раз… Как я могу ненавидеть его?

— Ты серьёзно? Каждый раз, когда он спасал тебя, ты завидовал. Ты совсем не испытывал благодарности. Ты просто злился, потому что считал, что это твоя роль ввалиться и спасти всех.

— Это не так! Ты лжёшь!

— Да? Тогда почему моя сила продолжает расти?

Его желание быть героем, его зависть на грани ненависти к Хадзиме, и его желание монополизировать Каори, в то же время всё ещё желая, чтобы остальные девушки влюбились в него — всё это было мыслями, сокрытыми где-то в его сердце, но Коуки по-настоящему смог убедить себя, что это не так. Он подсознательно игнорировал свою собственный истинный характер, в связи с чем его копия продолжала становиться сильнее. И потому что это происходило подсознательно, он не мог этого остановить. Копия высоко подняла меч, собирая кромешно чёрную ману вокруг него. Поскольку это была прямая противоположность Святому Мечу Коуки, Демонический Меч было подходящим названием.

Широко улыбаясь, копия ткнула своим Демоническим Мечом в небеса. Столб чёрного света поднялся к потолку и взорвался, превращаясь в бесчисленные тёмные метеоры. Они понеслись к Коуки, смертоносным метеоритным дождём. Коуки воспользовался Сверхзвуковым Шагом, чтобы уклоняться от залпа, и отчаянно искал возможности провести контратаку. Но его копия не показывала уязвимых мест, и холодный пот начал струиться по спине Коуки.

Что ещё хуже, метеоритный дождь обладал небольшими способностями самонаведения, и каждый из метеоритов выпускал мощную ударную волну перед взрывом, в связи с чем уклоняться от них становилось ещё труднее. Если он уклонится слишком рано, то метеорит последует за ним, а если слишком поздно, то ударная волна настигнет его.

«Благодаря всем улучшениям, сделанным Нагумо, моя копия может даже… Н-Нет, это не то, о чём мне стоит думать. Этот парень просто силён», — замотал Коуки головой, изгоняя плохие мысли. В конце концов, «неправильно» было думать так о том, кто ранее оказал ему помощь.

Однако, к сожалению, его противоречивые мысли заставили его совершить смертельную ошибку. Он промахнулся с моментом для уклонения от одного из метеоритов. Осознав, что его вот-вот ударит, Коуки сжал мышцы. Он положился на защиту своей священной брони, вместо этого сфокусировавшись на контратаке.

— Нгх! Воспари… Небесная Вспышка — Шторм!

Это заклинание было Небесной Вспышкой, к которой были добавлены невидимые лезвия ветра. Кроме того, Коуки использовал достаточно маны, чтобы атаковать двухзначным числом лезвий света. Настоящий ураган ударов. Однако…

— Впустую тратишь ману. Соберитесь… Святые Падающие Звёзды — Раскол! — собрались оставшиеся метеориты вокруг меча копии. Демонический Меч засиял злобным чёрным светом, и метеориты смешались в единый поток. Копия ткнула мечом в Коуки, отправляя луч против его Небесных Вспышек. Казалось, словно копия пыталась доказать, что ей даже не нужно уклоняться. И действительно, разница в силе между ней и Коуки уже была огромной. Чёрный луч копии уничтожил заклинание Коуки в одно мгновение.

— А?! Предоставь оплот… Священная Броня!

Вуаль белого света окутала броню Коуки, и он поднял свой меч перед собой в качестве щита. Через секунду тёмный свет целиком его проглотил.

— Н-н-нгх!

Невероятная волна давления обрушилась на Коуки. Хотя он пытался крепко устоять, его защитная вуаль света начала колебаться. Святые Падающие Звёзды изначально было довольно слабым заклинанием, покрывающим большую область. Но благодаря техническому обслуживанию Хадзиме, мечу Коуки была возвращена изначальная мощь. Сверх того, Демонический Меч копии был ещё больше усилен тем, что Коуки отрицал свои негативные чувства. Но даже так, было удивительно, что его силы достаточно, чтобы преодолеть почти непробиваемую броню Коуки.

— Гхааа?!

С низким свистом свет вокруг брони Коуки исчез, и он был сметён назад тёмным лучом.

— Бхах! — почувствовал он, словно его только что снёс боксёр тяжеловес. Он прокатился по земле, откашливая кровь, пока не остановился.

— Ты ведь хочешь избить Нагумо? Хочешь поставить его перед собой на колени и заставить просить прощения. Так ты сможешь вернуть Каори обратно и сделать Юэ с остальными твоими. Затем ты спасёшь мир, заберёшь одноклассников домой, и будешь всеми восхвален.

— Заткни-и-и-и-и-ись! — прокричал, Коуки и встал на ноги, игнорируя боль, пронзающую каждый сантиметр его тела. Доверившись тёмным эмоциями, поднимающимся внутри него, он рванул вперёд. Спираль белой маны поднялась вокруг его избитого тела. Её сверкающее сияние заполнило пещеру — Коуки только что активировал Слом Предела. Он оказался под достаточным давлением, чтобы больше не иметь возможности использовать его стратегически.

Кроме того, он больше не мог продолжать слушать язвительные насмешки копии. Он должен был быть всегда прав, в связи с чем он совершенно не хотел признавать, что чувствует то, что сказала ему его копия.

Подстёгнутый увеличившимися втрое показателями, Коуки рванул вперёд лучом света. Он сократил расстояние между ним и копией в одно мгновение, после чего взмахнул вниз сияющим белым лезвием.

— Не, спасибо, я продолжу болтать, — поглумившись, заблокировала копия Святой Меч Коуки свои Демоническим Мечом. Два меча столкнулись с громоподобным взрывом, и ударные волны прокатились по пещере. Однако копия осталась невредимой. Судя по чёрной ауре, окружившей её, она тоже активировала Слом Предела.

Святой Меч Коуки, объятый священным светом, противостоял Демоническому Мечу копии, объятому грозной чёрной аурой. Коуки встретился взглядом со своим противником, и, когда увидел разочарование в глазах копии, в гневе махнул своим запястьем. Его нисходящий удар превратился в горизонтальный разрез, целясь прямо в шею копии. Но копия Коуки с лёгкостью заблокировала даже эту сверхскоростную атаку.

— Целишься прямо в шею? Я думал, что ты против убийств.

— Ты — не человек!

Преисполнившись решимости порубить подделку перед собой, Коуки провёл целый поток ещё более быстрых ударов. Его меч двигался так быстро, что оставлял после себя светящийся смазанный образ. Было легко понять, почему он был героем. Его быстрое и отточенное мастерство меча было настолько ошеломительным, что казалось, словно буря опустилась на копию. Любой бы согласился, что он был среди лучших воинов этого мира. Но враг перед ним был даже ещё сильнее. Лениво улыбаясь, копия с лёгкостью заблокировала все удары Коуки. Выглядело, словно она сплела барьер своим мечом, создавая область, которую Коуки не пронзить, как бы ни старался. Более того, как только Коуки демонстрировал хоть малейшую уязвимость, она наносила контрудар. Вскоре тело Коуки покрылось множеством мелких порезов.

— Уоооооо!

— Что такое? Может, стоит подубавить жажды крови, герой?

Подшучивание копии разъярило Коуки. И, естественно, это сделало копию ещё сильнее. Совсем позабыв о временном ограничении Слома Предела, Коуки потерялся в своём гневе и начал хаотично рубить. Его работа мечом стала неряшливой, оставляя ещё более открытым, чем раньше. Искры разлетались, когда его меч снова и снова сталкивался с мечом копии. Она смотрела на него холодными глазами, как хищник, готовый прикончить свою добычу. В этот раз копия ударила Коуки словами, которых он больше всего боялся, и которые меньше всего хотел услышать:

— Если это всё, на что ты способен, то у тебя просто украдут ещё больше.

— Что?!

— Хватит притворяться, что не заметил. Если я заметил, то разве это не значит, что и ты тоже?

— Я не хочу больше ничего слышать! — вознамерился Коуки не дать копии произнести больше ни слова, любой ценой. Обращая свою ярость в силу, Коуки ткнул мечом вперёд.

— На кого, по-твоему, Шизуку заглядывалась последние дни?

— А… — достиг гнев Коуки критической точки. Его разум опустел, а уши перестали воспринимать значение звуков.

Двигаясь инстинктивно, Коуки попытался применить Взрыв Света, не обращая внимания на тот факт, что тоже окажется в зоне взрыва. Его копия ловко уклонилась в сторону Сверхзвуковым Шагом и снова над ним усмехнулась.

— Не хочешь думать об этом? Сперва у тебя украли Каори, а теперь Шизуку…

— Сдохниииииии!

— Ну же, разве так должен говорить герой? К тому же, крик не изменит того, что Шизуку любит Нагумо больше тебя. Однако я её не виню. Он спас её множество раз, а она всегда хотела быть девой в беде.

— Рааааааааа! — обрушил Коуки свой меч, его глаза были полны ненависти.

«Это невозможно. Это не может быть возможным», — отрицал Коуки слова копии, пытаясь разрубить саму реальность. Как результат сила копии многократно выросла. Аура, окружающая меч копии, загорелась сильнее, от чего свет, покрывающий меч Коуки, выглядел лишь колышущейся лампой в сравнении с ним. Копия с лёгкостью заблокировала бессистемную атаку Коуки, после чего ударила его в живот ногой с разворота.

— Гхаа?! — простонав от боли, впечатался Коуки в стену позади. Благодаря способности поглощать ману, которую Хадзиме добавил в броню Коуки, он был способен оставаться в состоянии Слома Предела немного дольше, но он сжигал ману настолько безрассудно, что даже этот временной лимит уже приближался.

— Не хочешь слышать правду? Собираешься отрицать и чувства Шизуку? — разочарованно качая головой, копия холодно зыркнула на Коуки. Тяжело дыша, Коуки воспользовался своим мечом, чтобы с трудом подняться на колени. Его злобный взгляд портил его в остальном безупречное лицо.

— Это невозможно… Шизуку никогда… — прозвучал его голос низким, звериным рыком. Тем временем копия звучала беззаботно. Хотя слова были колкими, тон копии был почти приятным.

— Разве ты не заметил, как часто она улыбается ему, и как часто позволяет себе дуться рядом с ним?

— Она ведёт себя так рядом со всеми.

— Тогда как ты объяснишь взгляды, которые она бросает на Хадзиме, когда он заигрывает с Юэ и Шией?

— Она просто раздражена… что Нагумо ведёт себя так непристойно на публике…

— Тогда почему она временами бросает эти виноватые взгляды на Каори?

— Она просто беспокоится за Каори…

— Ё-моё, да ты упёртый парень. Ты действительно так сильно не хочешь поверить в правду? — ткнула копия мечом перед Коуки. Коуки метал в него взглядом кинжалы, но, к сожалению для него, взгляд не мог убивать. На деле его гнев лишь служил развлечением для его копии. Но как раз, когда копия собиралась прикончить Коуки, она пробубнила: «Значит, он уже здесь». И после этого повернулась к стене. Губы копии изогнулись в злобной ухмылке:

— Какой идеальный момент.

— Ты считаешь, что можешь отворачиваться? — атаковал Коуки копию, увидев возможность. Однако копия заблокировала его, даже не обернувшись. Пока Коуки пытался перебороть её, та оглянулась обратно и произнесла:

— А теперь, сможешь ли ты отрицать реальность, когда она посмотрит тебе прямо в лицо?

— Что ты несёшь?!

Через секунду после этого, часть ледяной стены стаяла вниз, открывая проход. Поскольку Коуки ещё не завершил своё испытание, это могло значить лишь одно. Разумеется, Коуки не было ведомо, что помещения испытаний соединены, так что вопросительно глянул на проход.

— Похоже, он ещё не закончил.

Голос, разнёсшийся эхом по пещере, был знакомым, но также тем, что Коуки меньше всего хотел сейчас слышать. Что ещё хуже, сцена, отразившаяся в его глазах, стала подтверждением для слов копии. Хадзиме только что вышел из прохода, неся Шизуку на спине. Его взгляд естественным образом сместился к Шизуку, и её лицо оказалось выжжено в его памяти. Она мирно спала с расслабленной улыбкой на лице, щекой оперевшись на спину Хадзиме. Нечто внутри Коуки сломалось.

Ураган белого света понёсся на Хадзиме. Перед ним было знакомое лицо. Но он никогда не видел, чтобы это знакомое лицо демонстрировало такое выражение. Коуки выглядел как демон, когда кинулся на Хадзиме, замахнувшись на него мечом. «Он настолько погрузился в сражение, что спутал меня с монстром? Думаю, я могу просто бросить Яэгаши перед собой, и тогда он придёт в себя и остановится… Не, эти глаза не выглядят здравомыслящими». — Безумие в глазах Коуки давало ясно понять Хадзиме, что герой был сейчас не в своём уме.

Почувствовав, что Коуки не остановится, Хадзиме отскочил назад, чтобы избежать удара. Столб белого света врезался в пол там, где он только что стоял. Трещины пробежали по полу. Хотя он восстановился обратно почти мгновенно, было очевидно, что Коуки ударил по Хадзиме с намерением убить. Хадзиме глянул на копию Коуки, которая лыбилась неподалёку. После чего повернулся к Шизуку, которая тихо бубнила, но оставалась крепко спящей. Он был поражён её способностью спать несмотря на такой грохот. Хотя её бодрствование имело бы большое значение для разрешения ситуации, допрос Коуки был сейчас важнее. Хадзиме повернулся к нему и произнёс:

— Какого чёрта ты творишь, Аманогава?

Коуки смотрел вниз на свой меч, который крепко застрял в полу. Его чёлка скрывала его лицо, не давая разглядеть его выражения.

— Ты… Ты…

— Что? Я не слышу тебя, парень. Послушай, не мы здесь враги, а тот парень вон там, который…

— Мы? — резко поднял голову Коуки, его глаза угрожающе сверкнули из-под волос. — Что это за хрень с «мы» и твоим прочим дерьмом? Шизуку не принадлежит тебе.

— Хватит нести чушь и пойди, закончи испытание. Твой противник там, а не здесь.

Хотя голос Хадзиме был спокойным, у него было плохое предчувствие насчёт текущего состояния Коуки. Герой поднял меч с земли, и, пошатываясь, направился к Хадзиме. Как и ожидалось, слова Хадзиме до него не доходили. Мана поднялась вокруг Коуки, пока он готовился снова атаковать.

— О, я как следует его закончу. Я закончу со всем! — выпятил глаза Коуки, его зрачки пылали безумием. Переполненный ненавистью и жаждой крови, Коуки понёсся на Хадзиме. Он взмахнул по горизонтали своим наполненным светом мечом, нацелившись Хадзиме в шею.

— Тц, значит, ты уже поддался порокам? Вот идиот.

— Заткнись! Если только ты исчезнешь, то всё снова станет нормальным! Умрииииии!

Предчувствие Хадзиме оказался абсолютно верным. Коуки проиграл своей копии, и таким образом проиграл себе. Хадзиме качнулся в сторону, уклоняясь от меча Коуки. Он спокойно наблюдал, как его меч пролетал в сантиметрах от его лица. Судя по предыдущим словам Коуки, и тому, как он смотрел на Шизуку, Хадзиме пришёл к выводу, что его появление стало последним гвоздём в крышку гроба, скрепившей поражение Коуки. «Тц, я появился в самый худший момент».

— Астральное Обрушение — Восемь Крыльев!

— Уох, — используя минимум движения, уклонился Хадзиме от шквала световых лезвий.

— Успокойся, Аманогава. Если будешь неосторожен, то убьёшь Яэгаши.

То, как произнёс это Хадзиме, прозвучало так, словно он удерживал Шизуку в заложниках, но сказанное им было всего лишь правдой. Однако Коуки были неспособен сейчас на рациональное мышление.

— Трус! Немедленно отпусти Шизуку!

Как и ожидалось, Коуки неправильно воспринял слова Хадзиме, хотя это он сейчас атаковал Шизуку. Разъярённый, он выпустил ещё один шквал ударов. Только в этот момент спящая красавица, наконец, проснулась. Пусть она и вымоталась после своего испытания, всё ещё было поразительно, как она смогла проспать всё происходящее.

— Мммммм… Что такоеее? Дай мне поспать ещё немного…

— Не могу поверить, что ты способна спать в такой ситуации. Лучше просыпайся, или я воспользуюсь тобой как пушечным ядром.

В этот момент даже Хадзиме был уже слегка раздражён тем, что Шизуку всё ещё была полусонная. Он потянулся назад и ущипнул Шизуку за бедро. Если этого окажется недостаточно, чтобы разбудить её, он действительно собирался метнуть её. Возможно, это действие оказалось бы достаточно шокирующим, чтобы привести в чувства и Коуки тоже. Однако Хадзиме не смог продолжить своё веселье, поскольку его щипок, к счастью, разбудил Шизуку. Он вытащил свои кроссбитсы и сформировал вокруг кубический барьер. Меч Коуки вспыхнул, после чего его атака рассеялась вокруг невидимого пространственного барьера. Громогласный рёв, последовавший за этим, предупредил Шизуку о том, что они находятся в бою, и она тут же соскочила со спины Хадзиме.

— Уф-ф, а ты чертовски крепко спишь.

— В-Вовсе нет! Просто на твоей спине было так комфортно, что я…

— Ладно, без разницы. Мы сможем обсудить твои привычки сна позже. Что важнее, сделай что-нибудь с этим парнем, — выстрелил Хадзиме двумя разрывными жаканами из кроссбитсов, чтобы заблокировать следующее заклинание Коуки. Жаканы пересеклись траекториями прямо перед Коуки, взорвавшись и отправив в его сторону ударную волну.

— Ч-Что значит «что важнее»? Постой, что тут вообще творится?! — прослезившись от чёрствого отношения Хадзиме к ней, выражение Шизуку сменилось от обиженного к шокированному, когда она увидела, что происходит. Она не могла в это поверить. Из всех возможных людей, их атаковал Коуки. Её удивление можно было понять. В конце концов, она не ожидала, что один из её лучших друзей попытается её прикончить.

— Похоже, что это испытание смогло извратить его. Он думает, что это я корень всех бед.

— Не может быть… — проследила Шизуку за взглядом Хадзиме и увидела, что он уставился на копию Коуки. Копия широко улыбалась, наблюдая, как Хадзиме защищается от атак Коуки. Этого оказалось достаточно, чтобы Шизуку целиком поняла ситуацию. Её лицо омрачилось, и она повернулась к Коуки.

— Коуки! Не поддавайся своей копии! Ты делаешь именно то, что она хочет! Приди в чувства и преодолей себя! — глядела она на Коуки с беспокойством в глазах. Хотя он был далеко не идеал, он всё ещё был хорошим парнем и давним другом Шизуку. Кроме того, он был учеником стиля Яэгаши, и потому — частью семьи Яэгаши.

Это был первый раз в жизни, когда Шизуку видела ненависть в глазах Коуки. Ей было невыносимо видеть его таким. Повысив голос, она изо всех сил старалась достучаться до Коуки. Однако он лишь улыбнулся, его глаза всё ещё были полны ненависти и жажды крови.

— Не беспокойся. Я спасу тебя, Шизуку.

— Коуки? Что ты такое говоришь?

— Нагумо ведь промыл тебе голову? Всё в порядке, ты снова станешь нормальной, как только я прикончу его, — повернулся Коуки от ошеломлённой Шизуку обратно к Хадзиме. — Нагумо, даже если ты мой бывший одноклассник, не думай, что я позволю тебе уйти после того, как навредил моим друзьям. Я убью тебя и освобожу Каори с остальными девушками от твоей промывки мозгов! После чего спасу мир вместе с ними!

От такого Шизуку совершенно потеряла дар речи. Было вполне возможно, что Коуки стал бы таким гораздо раньше, если бы Шизуку не поговорила с ним в ту ночь, когда Каори ушла, присоединившись к группе Хадзиме. Вес её слов не дал ему пойти вразнос. Однако она не смогла этим полноценно изменить образ мышления Коуки, и он всё ещё продолжал испытывать некоторое недовольство к Хадзиме. Это было причиной, по которой он всё время спорил с Хадзиме, пока они путешествовали вместе. Тем не менее, Шизуку удерживала его от полного разрыва отношений с Хадзиме, как и от попыток силой увести Каори. Однако в то же самое время это значило, что только благодаря Коуки рядом с ним, он мог оставаться здравомыслящим.

Мыслительный процесс Коуки и его взгляд на мир были очень наивными. Такое было понятно, поскольку до сих пор он не натыкался на препятствия, которые не мог преодолеть своими детсадовскими идеалами. Так что было вполне естественно и то, что он разъярился, когда его последнюю подругу детства «украли» у него. Он едва оставался вменяемым, безостановочно отвергая правду, которой осыпала его копия, но в итоге он был вынужден взглянуть в глаза реальности, когда увидел, как Шизуку радостно спит на спине Хадзиме. Даже Коуки не был настолько погружён в иллюзии, чтобы отвергнуть увиденное собственными глазами. И как только признал реальность, начался его спуск по спирали.

Коуки, уже охваченный эмоциями, решил подменить реальность удобной выдумкой. Только так он мог защитить своё хрупкое сердце. Он убедил себя, что Нагумо Хадзиме — монстр, который промыл голову Каори и остальным, и был дьяволом, который пытается помешать ему спасти мир. Шокированная дикими умозаключениями Коуки, Шизуку стиснула зубы и изо всех сил попыталась вразумить его.

— Коуки, соберись! Не позволяй своей копии обманывать тебя!

— Шизуку…

Шизуку осторожно подбирала следующие слова. Она говорила мягко и ласково, словно пытаясь успокоить ребёнка, закатившего истерику. Она понимала, что если напортачит, то Коуки может перейти точку невозврата.

— Послушай, Коуки. Я знаю, тяжело взглянуть в лицо худшим своим сторонам. Я сама почти умерла, так что я понимаю. Но если ты не признаешь свои отрицательные чувства и не преодолеешь их, то не сможешь двигаться вперёд. Если действительно хочешь спасти мир, ты не можешь позволить себе цепляться за выдумки. Твой настоящий враг — это ты. Та ухмыляющаяся, чёрная версия тебя! Открой глаза, Коуки!

Слова Шизуку эхом прокатились по пещере. Копия не шевелилась. Было похоже, что вмешательство соратников считалось нормальной частью испытания. Но её ухмылка не исчезла, пока она смотрела на оригинал, из которого была создана. Хадзиме молча наблюдал за разворачивающейся сценой, стоя позади Шизуку. Он не стал сразу же вступать в бой только из уважения к ней. Под бдительными взглядами Шизуку, Хадзиме и копии, Коуки улыбнулся. Хотя она напоминала очаровательную улыбку, которую он часто показывал девушкам в Японии, что-то в ней теперь казалось искажённым.

— Спасибо, Шизуку. Спасибо, что всегда беспокоишься обо мне.

— Коуки… — Надежда и печаль боролись внутри Шизуку.

— Я действительно счастлив. Хотя тебе промыли мозги, ты всё ещё думаешь обо мне.

— Коуки?

— Всё нормально. Я одолею свою подделку и спасу тебя от Нагумо. Тебе больше не придётся находиться рядом с парнем, который тебе даже не нравится. Я верну тебя туда, где ты должна быть, Шизуку.

— … — свернулись ладони Шизуку в кулаки. Её лицо опустело, и она тихо спросила. — Где я должна быть? Что ты имеешь в виду?

— Понятно, значит, ты забыла даже это. Бедняжка. Нагумо — настоящий монстр.

— Ответь мне, Коуки.

— Рядом со мной, конечно же. Так было всегда, и это то, как всегда должно будет быть.

Шизуку подняла взгляд в усталом раздражении. Тёмные тучи собрались в её сердце, и она болезненно вздохнула.

— Коуки, ты помнишь, о чём мы говорили на мосту ночью после того, как ушла Каори?

— Ага, разумеется, помню. Ты сказала о том, что я не могу всегда просто считать, что я прав, правильно? Не беспокойся, я всегда думал, что Нагумо — негодяй, но благодаря твоим словам я проторчал рядом с ним, чтобы убедиться. И теперь я знаю наверняка, что он подлый предатель.

— Нет! Коуки, я пыталась сказать…

— Не сотрясай впустую воздух, Шизуку. Тебе промыли мозги, так что ты не понимаешь, но я поступаю правильно, — прервал Коуки Шизуку, проигнорировав её слова. Сказав себе, что всем промыли мозги, у него имелось оправдание сражаться за своё идеальное будущее. Коуки повернулся к Хадзиме, его глаза сверкали тёмным безумием. Его Слом Предела, который он преднамеренно ослабил на время разговора, снова проявился в полную силу, и белый свет извергся вокруг него.

— Коуки, стой!

Но отчаянный крик Шизуку не достиг её друга детства. Коуки рванул вперёд, оставляя след из света позади себя. Он не удостоил Шизуку даже взгляда. Его взор был целиком зафиксирован только на Хадзиме, его заклятом враге. Попытки Шизуку убедить его провалились. Улыбка копии стала ещё шире, и Хадзиме раздражённо цокнул языком. Эмоции покинули его взгляд, сменившись холодной, спокойной сосредоточенностью.

Шизуку побледнела, наблюдая перемену в виде Хадзиме. Бой насмерть между ними был худшим исходом.

— Постой, я смогу остановить его!

Под эффектом Слома Предела, параметры Коуки намного превосходили способности Шизуку. Было маловероятно, что она сможет остановить его, и пытаться сделать это могло привести лишь к тому, что её ранят. Тем не менее, она не могла просто наблюдать, как два близких для неё человека пытаются убить друг друга. Она заставила своё уставшее тело двигаться и прыгнула между Хадзиме и Коуки.

— Яэгаши, справа.

— Э? А?! — инстинктивно двинулось тело Шизуку, несмотря на её озадаченность. Она подняла катану справа и развернулась. Копия Коуки неслась прямо на неё. Мурашки пробежали по её спине, и она приготовилась к столкновению, но прежде, чем меч копии достиг её, знакомый объект встал между ними. Один из кроссбитсов Хадзиме. Он сиял алым, обозначая активацию Алмазной Кожи. Он встал здесь, чтобы смягчить силу удара копии, позволяя Шизуку легче его заблокировать. К сожалению, копия была невероятно усилена благодаря слабостям Коуки.

— Нгх! — болезненно простонав, оказалась Шизуку сметена копией Коуки. Струйки чёрной маны следовали за копией, заполняя пространство между Коуки и Хадзиме. Коуки взмахнул мечом на Хадзиме с достаточной силой, чтобы разрубить огромный валун. Но Хадзиме заблокировал его покрытым азантиумом Доннером. Когда прозвучал резкий металлический лязг, Хадзиме услышал, как копия Коуки произнесла:

— Я займу Шизуку. Сфокусируйся на ненавистном враге.

Шизуку прищурилась и прокричала:

— Нгх, ах ты… отцепись от меня! Я не могу тратить на тебя время!

— Сдавайся. Этот парень не видит никого, кроме Нагумо Хадзиме. Теперь это испытание между ним и Хадзиме. Не вмешивайся.

— Не смей решать за других!

Было похоже, что копия решила использовать Хадзиме для испытания Коуки. Теперь это было тестом на то, сможет Коуки успокоить свой гнев и принять реальность как она есть, или нет. Копия не возражала просто посмотреть на то, как пройдёт бой между ними. Раздражённый тем, что его используют в качестве испытания, Хадзиме глянул туда, где сражались Шизуку и копия Коуки.

— Ты уверен, что хочешь сражаться со мной? Твою драгоценную подругу детства атакуют.

— Эта подделка часть меня. Она её не убьёт. И её лёгкое избиение научит её тому, чтобы не позволять такому мусору как ты снова промывать ей мозги.

— Ты разве не называл его монстром до этого?

— Это монстр, но в него ведь скопирована моя личность? В таком случае, даже если это монстр, он не убьёт Шизуку.

— Да в этом нет вообще никакой логики.

Коуки действительно был мастером интерпретирования реальности самым удобным для него образом. Хотя он только что отверг свою копию, назвав её монстром, он в то же время верил, что она не навредит Шизуку, потому что это его копия, а не монстр. Однако было похоже, что это логическое противоречие ни капли его не беспокоит. На деле, без всякого разумного объяснения, Коуки выглядел убедившим себя, что это и есть правда. Он вложил ещё больше сил в меч, пытаясь разрезать Доннер. Но даже с параметрами, усиленными Сломом Предела, он не мог заставить Хадзиме даже пошевелиться. Казалось, словно он борется со стальной крепостью. Разъярённый, он прокричал:

— Готовься. Я не позволю тебе делать что хочется с Каори, Юэ или кем-либо ещё! Я освобожу всех от твоей тирании!

Коуки махнул запястьем и превратил вертикальный удар сверху в горизонтальный. Он нацелился на шею Хадзиме без всякого колебания. Но, разумеется, Хадзиме заблокировал этот удар с лёгкостью. В этот раз дулом Доннера.

— Чего?! — удивлённо вскрикнул Коуки, и Хадзиме пододвинулся лицом ближе к лицу героя. Он холодно зыркнул в глаза Коуки и произнёс:

— Когда ты настолько туп, нет никакого смысла указывать на твой идиотизм. Но позволь кое-что скажу. Ты кем себя посчитал, произнося имя Юэ без уважения? Мелкий ублюдок.

— А?!

Хадзиме испустил жажду крови, позволяя ей каскадом прокатиться по Коуки. Испущенное Хадзиме давление было настолько безграничным, что его едва ли можно было считать человеком. Перед лицом такой сокрушительной, чудовищной мощи, Коуки напрягся.

Прозвучал громкий хлопок, когда Хадзиме спустил курок, и его ускоренная рельсотроном пуля откинула меч Коуки в сторону, словно это была лишь пластиковая игрушка. Кисть Коуки была неспособна выдержать такой рывок, и он был вынужден отпустить меч. Его Святой Меч пролетел по дуге в воздухе. Прежде, чем он успел осознать случившееся, Хадзиме ударил его мощным пинком вперёд.

— Гхаа?!

Его кости издали опасный треск, и Коуки отлетел назад с невероятной скоростью. Хадзиме двинулся за ним и продолжил ударом ногой с разворота. Коуки показалось, словно в него сбоку врезался грузовик, после чего он полетел в сторону, вместо спиной вперёд. Он отлетал настолько быстро, что совсем не падал вниз, словно человек-пуля. Не имея никакой возможности остановиться, он мог лишь прикрыть затылок руками в качестве защиты. Эта маленькая мера предосторожности позволила ему не потерять сознание, когда он впечатался в стену с такой силой, что выбил из неё осколки.

Тем не менее, он всё же понёс значительный урон. Коуки откашлялся кровью, пытаясь подняться на ноги. Хотя носил сильнейшую броню в Хайлигхе и использовал Слом Предела, он был почти что выведен из строя пинком Хадзиме. Сверх того, Хадзиме даже ещё не активировал Слом Предела. Коуки стиснул зубы в расстройстве от разницы в силе между ними. Но, ожидаемо, Хадзиме не собирался давать ему время прозябать в сожалениях.

Прежде чем Коуки смог встать на ноги, ещё один громкий хлопок пронёсся по помещению. Два красный луча рванули к нему. Но Коуки смог ощутить приближающуюся атаку и перекатился в сторону. К сожалению, этого было недостаточно. Хадзиме сделал третий выстрел в направлении, куда ожидал перекат Коуки, и этот выстрел разодрало его плечо, пока он пытался подняться. Боль пронзила его, но у Коуки не было времени обращать на неё внимание.

«Эта пуля была куда быстрее!»

И действительно, третья пуля Хадзиме была многократно быстрее первых двух. Причина тому была проста. Он обернул первые два выстрела маной, чтобы они выглядели ускоренными Электропокрытием, но на самом деле он ускорил только третий выстрел. И причиной тому, что он сделал два простых выстрела…

— Гхаа?! — срикошетили они от ледяных стен вместо того, чтобы уничтожать их. Используя неровности поверхностей, Хадзиме метко заставил пули отскочить так, чтобы они пронзили щели в броне Коуки и пробили один из его наголенников.

— Нгх! Приди, Святой Меч!

Лёжа на земле, истекая кровью из ноги и плеча, Коуки тем не менее призвал свой Святой Меч. Тот ответил на призыв и полетел в его протянутую руку. Но, разумеется, он летел по прямой. А потому прежде, чем он достиг руки Коуки, Хадзиме перехватил его и зажал под ботинком. Из верности, или просто потому что был создан таким, меч пытался вырваться из-под ноги Хадзиме, стараясь достичь своего хозяина. Однако нога Хадзиме ни капли не поддавалась.

— Убого. Почему ты не используешь дополнительные механизмы, которые я встроил в твою экипировку? Тогда ты бы хоть немного дольше сражался.

Не было ни капли презрения в голосе Хадзиме. Он лишь спокойно озвучивал правду. Но этот спокойный анализ реальности взбесил Коуки ещё больше, и его ненависть загорелась ещё сильнее, чем раньше. Ничего не напоминало старого, харизматичного Коуки, который когда-то существовал. Человек, который больше всех осуждал убийства, теперь напоминал лишь обезумевшего маньяка. Хадзиме наклонился вниз и приставил Доннер ко лбу Коуки. Как и Коуки он испускал достаточно жажды крови, чтобы заставить обычных людей потерять сознание. Было очевидно, что Коуки повержен. Хадзиме нужно было лишь нажать на курок. Но отчаянный голос окликнул его прежде, чем он это сделал.

— Нагумо-кун, прошу, не делай этого! Обещаю, я приведу его в чувства!

Даже сражаясь с копией Коуки, Шизуку умоляла Хадзиме пощадить Коуки. Это ни капли не удовлетворяло копию.

— Похоже, нам придётся убрать тебя с этой сцены, Шизуку.

— Агх?!

Из-за своего отчаяния, Шизуку открылась. Копия по полной воспользовалась этим и атаковала её, пока она была беззащитна, при помощи Взрыва Света в полную мощь. Шизуку отлетела назад, и копия продолжила «Небесной Вспышкой — Раскол». Было похоже, что у копии нет никаких угрызений совести от использования дополнительных способностей, которые Хадзиме добавил экипировке. Прежде, чем Шизуку успела хотя бы подумать о необходимости защитить себя, кроссбитс Хадзиме уже появился перед ней. Благодаря своевременной защите Хадзиме, Шизуку смогла избежать получения серьёзного урона. Копия, разумеется, тоже сдержалась, чтобы избежать убийства Шизуку, так что ударные волны от взрывного эффекта Небесных Вспышек были достаточно сильны только чтобы вызвать у неё сотрясение и вырубить. Они также отбросили её назад, но кроссбитс Хадзиме поймал её до того, как она ударилась о стену. После чего аккуратно положил её на пол, облокотив спиной на стену. Вслед за этим кроссбитсы сформировали пространственный барьер, защищая Шизуку от всего, что копия могла попытаться сделать с ней.

Улыбаясь, копия пожала плечами и повернулась к Хадзиме. Она указала на него своим Демоническим Мечом и выпустила поток чёрного света. Спираль тёмной энергии была достаточно большой, чтобы ударить Коуки заодно с Хадзиме. Было похоже, что копия намеревалась похоронить их обоих разом. Хадзиме бросил на Шизуку лишь взгляд, пробубнив: «Ну и морока», — после чего прыгнул в сторону. Естественно, Коуки остался лежать на месте.

— Уваааааа!

С простреленным коленом Коуки не мог даже стоять. Осознав, что не сможет уклониться, он закричал и решил принять защитную позу. Но прямо перед тем, как по нему попали, выстрел сменил траекторию и изогнулся в сторону Хадзиме. Оказалось, что луч был самонаводящимся. Хадзиме решил сконцентрироваться на информации, поступающей от Глаза Демона. Сделав так, он смог обнаружить ядро заклинания. Он выстрелил из Доннера, прострелив ядро с огромной точностью.

Однако копия выглядела так, словно ей неважно. Выяснилось, что её целью было отогнать Хадзиме от Коуки. Равнодушно, она повернулась к Коуки. Он вяло ткнул в неё мечом, но копия с лёгкостью отбила его в сторону и наклонилась, начав шептать что-то Коуки на ухо. Копия выглядела прямо как дьявол, пытающийся ввести его в искушение. Хадзиме не имел ни малейшего представления, что она шептала на ухо Коуки, но как только закончила, Коуки начал поглядывать то на Хадзиме, то на копию налившимися кровью глазами. Затем, словно сдавшись, он кивнул. Через секунду контур копии начал размываться, и она начала исчезать. Пылинки чёрного света поднялись над ней и начали кружить вокруг Коуки.

— А теперь время чтобы мы по-настоящему стали героем. Давай уничтожим зло и спасём наших драгоценных героинь!

— Заткнись! Я тебе не подчиняюсь! Я просто использую твои силы, чтобы одолеть Нагумо. Как только с ним будет покончено, ты — следующий!

Копия ухмыльнулась, после чего полностью превратилась в чёрные частички и вошла в Коуки. Секундой позже тело Коуки начало пульсировать. Оно пульсировало так громко, что шум разносился на всю пещеру, и потоки чёрного начали появляться в белом свете, окружающим его. Словно чёрную краску капнули в блюдце молока. Коуки, пошатываясь, поднялся. Его плечо и колено были полностью излечены.

— Как долго ты собираешься заставлять меня ждать?

К удивлению, Хадзиме ждал, как подобает хорошему злодею, пока Коуки завершит своё геройское превращение. Но теперь ему надоело просто стоять, и он пальнул из Доннера со Шлягом в Коуки. И не только это. В тот же момент как спустил курки, он также подкинул к нему гранату. Коуки совсем не побеспокоился уклоняться, и красные лучи пронзили его плечо и ногу. Граната тоже взорвалась рядом с ним, обливая пламенем.

— Это больше не сработает, — вышел Коуки из огня, совершенно невредимый. Его голос дрожал от едва скрываемой радости. Белая и чёрная мана вырывалась из него, сметая огонь. Один из глаз Коуки стал тёмно-багровым, придавая ему несочетающийся с остальным вид. Повреждения, полученные им ранее от пуль Хадзиме, тоже фактически зажили. Было похоже, что часть навыков героя, такие как «Сопротивляемость физическому урону», «Улучшенное излечение» и «Смягчение удара», стали намного сильнее после его внезапного увеличения маны. Его волосы теперь тоже стали иметь белые прожилки, и паутина тёмно-багровых вен покрыла его абсолютно белую броню. Однако что важнее, теперь у него в руках было два меча — его изначальный Святой Меч, и Демонический Меч его копии.

— Вы слились?

— Мне это не нравится, но да. Только так я смогу одолеть тебя. Но я разберусь с этим парнем следующим.

— Дебил. Ты уже проиграл соблазну.

— Тявкай сколько хочешь. Ты больше не сможет одолеть меня. С этой силой я отберу обратно всё, что принадлежит мне!

— И как ты только ещё не понял? Это из-за такого поведения ты вообще каждый раз оказываешься в таком жалком состоянии.

— Хватит болтовни. Вот тебе! Перегрузка! — раздулась мана Коуки до огромных размеров. Он воспользовался единственным производным навыком Слома Предела, Перегрузкой, которая пятикратно усилила его параметры. Это вкупе с тем, что он слился со своей копией, подняло его параметры много выше 10000. Теперь он был не меньше монстром, как Хадзиме. Коуки поднял свои мечи, после чего исчез.

— Хааа! — через мгновение появился он снова уже позади Хадзиме и с боевым кличем обрушил свои мечи по диагонали. Он был настолько быстр, что Хадзиме ещё даже не обернулся. «Я подловил его!» Густое ощущение удовлетворения поднялось в Коуки, но через секунду он услышал три знакомых хлопка. Его мечи были выбиты из его рук, и что-то твёрдое ударило его в живот. Воздух выбило из его лёгких, и он отлетел назад. Перехватывая воздуху, он как-то смог выправиться в воздухе и нормально приземлился.

«Как так, у него ведь не было времени среагировать?!» — озадаченно посмотрел Коуки, держась за живот. Ответ на его вопрос был прямо перед ним. Дуло Доннера было направлено прямо на него, хотя Хадзиме всё ещё продолжал смотреть прямо перед собой. Было похоже, что Хадзиме развернул револьверы назад и даже не глядя точно попал в Коуки. На самом деле, у Хадзиме было более чем достаточно времени, чтобы среагировать. Ему просто не надо было разворачиваться, чтобы остановить Коуки.

— Не шути со мной! — сочась ненавистью от унижения, снова понёсся Коуки на Хадзиме и ударил мечами.

— Небесная Вспышка — Шторм! — начал он, наконец, использовать способности, которыми Хадзиме наделил его меч. У Коуки больше не оставалось ни капли гордости. Он скатился до состояния дикого зверя, действующего на одной только ярости. Бесчисленные лезвия ветра атаковали Хадзиме со всех сторон. Все они были невидимыми, следующими за ударной волной света, которую он выпустил. С его усилившимися параметрами, Небесная Вспышка Коуки стала достаточно мощной, чтобы уничтожить армию.

Но Хадзиме лишь раскачивался, словно лист на ветру, уклоняясь от большей части шквала. Те несколько атак, от которых не мог уклониться, он сбил или отклонил в сторону Доннером и Шлягом. Даже если они были невидимы, пока это была магия, Глаз Демона, принадлежащий Хадзиме, мог видеть это. Плюс благодаря его органам чувств, усиленным Молниеносностью, он легко мог разглядеть путь для уклонения от бушующего ветра. Добавить к этому его богатый опыт, тренировки и рациональный подход к сражению — уклонение от невидимых лезвий ветра было плёвым делом. И поскольку не был целиком и полностью сконцентрирован на уклонении, он мог контратаковать. Уклоняясь, Хадзиме, словно тот сам под них встал, навёл мушки револьверов на Коуки. Он выстрелил, и его пули пробрались между сотен лезвий ветра, чтобы врезаться в землю под ногами Коуки. Разумеется, это был не промах. Он преднамеренно туда целился.

— Уох?!

Алые ударные волны прокатились по полу. Земля вздулась под ногами Коуки, отправляя его в полёт. Он смог воткнуть свои мечи в землю, чтобы сохранить баланс, но это оставило его уязвимым. Прежде, чем он понял это, Хадзиме оказался перед ним. Он снова словил прямой удар ногой Хадзиме, и понёсся в стену помещения словно ядро.

— Прокля… — не успел Коуки даже выругаться до конца. Хадзиме уже наводил на него Доннер и Шляг, пока он ещё отлетал назад. Он тут же активировал Аэродинамику, чтобы убраться с пути атаки, но Хадзиме подправил свой прицел, и наметился на ту точку, где окажется Коуки. С напряжённым лицом, Коуки наблюдал в замедленной съёмке, как Хадзиме двинулся нажать на курок, но затем на мгновение начал колебаться.

Хадзиме раздумывал, стоит ли ему выстрелить, или слегка подправить прицел, чтобы попасть в голову. Его инстинкты говорили ему положить конец всему здесь и сейчас, и нанести Коуки смертельный удар. Но в то же самое время он вспомнил то, как Шизуку умоляла его пощадить Коуки жизнь. Как отчаянно она пыталась спасти своего друга детства. Он также задумался о том, насколько разбитой будет Каори, если Шизуку впадёт в депрессию из-за смерти Коуки.

«Уф-ф-ф…» — криво улыбнулся про себя Хадзиме и спустил курок. Он быстро выстрелил по три раза из обоих револьверов. Неспособный сменить свою траекторию, Коуки был осыпан пулями. Он дёргался словно тряпичная кукла, когда лучи красного света пробивали его насквозь. Хадзиме взял в расчёт даже то, как каждая из пуль заставит тело Коуки скорчиться, обеспечивая, чтобы ни одна из пуль не попала в жизненно важные области.

Через секунду кровь брызнула из многочисленных ран Коуки, и он упал на землю с влажным шлепком. Издалека Коуки выглядел трупом. Но было очевидно, что это не так, когда он начал шевелиться. Используя два свои меча в качестве костылей, он с трудом поднялся на ноги. Его плечи, руки и ноги активно кровоточили, но за секунды эти раны закрылись.

— Чего ты сдерживаешься? Смотришь на меня свысока?

Каждый из выстрелов Хадзиме был просчитан для того, чтобы обездвижить Коуки, а не убить. От унижения лицо Коуки исказилось яростью. Хотя он так сильно хотел прикончить Хадзиме, сам Хадзиме не был заинтересован в бое насмерть. Размеренно постукивая по плечу Доннером, Хадзиме ответил:

— Если я убью тебя, то Яэгаши и Каори будут подавлены. Будет куда большей морокой убить тебя, чем просто оставить в живых. Я всего лишь изобью тебя в кашу и позволю твоим старым друзьям разобраться с тобой.

— Чтоб тебя! Я покажу тебе, что будет, если меня недооценивать! — рассвирепев, снова помчался Коуки на Хадзиме. Он ненавидел то, как Хадзиме был больше озабочен Шизуку и остальными, чем противником прямо перед ним. Он выпустил поток ударов, пытаясь заставить Хадзиме обратить на него внимание. К сожалению, ни одна из его атак даже близко не подобралась. Насколько бы сильными удары Коуки ни были, как бы быстро он ни перемещался, Хадзиме спокойно всё блокировал. Ярость настолько сильно бушевала в сердце Коуки, что температура его тела начала расти. Его эмоции начали выходить настолько далеко из-под его контроля, что его мастерство меча тоже становилась всё более небрежным.

— Ты… Такие как ты всегда говорят, словно всё знают! Но это я тот, кто действительно понимает Каори и Шизуку! Я тот, кто заботится о них больше всего! Я тот, с кем они должны быть рядом! Не с тобой! Не с таким жалким ублюдком, как ты!

— Звучишь, как избалованный сопляк, — нырнул Хадзиме между ударов Коуки и выстрелил из Доннера в упор. Хотя он всё ещё избегал жизненно важных зон Коуки, в этот раз он выстрелил в корпус. Однако даже этого было недостаточно, чтобы теперь остановить Коуки. Как бы сильно Хадзиме не ранил Коуки, его сверхподнятые параметры позволяли ему мгновенно излечиваться. Коуки действительно был как избалованный сопляк, который просто закатил истерику из-за того, что что-то шло не так, как ему хотелось.

Хотя он давно превзошёл свои физические пределы, отрицательные эмоции Коуки позволяли ему выжать ещё больше силы из Перегрузки. Смешавшись теперь со своей копией, каждый раз, когда копия росла в силе, он тоже рос. Исходя из одних параметров, Коуки достиг той точки, где вскоре затмит Хадзиме, пока тот сам тоже не применит Слома Предела. Коуки размахивал мечами с той же скоростью и силой, как делала Нойнт. Но даже этого было ему недостаточно, и его сила продолжила расти.

— Уооооооооо! — издал Коуки звериный рёв. С другой стороны Хадзиме оставался молчаливым. Хотя Коуки в целом обладал тем же уровнем силы, что и Нойнт, Хадзиме не чувствовал от него ни капли угрозы. Он не издал боевой клич, как в бою с Нойнт, как и не стал активировать Слом Предела. И несмотря на всю силу, которой обладал Коуки, он всё ещё не мог попасть по Хадзиме. Какими бы быстрыми ни были его удары, они не были способны даже поцарапать его противника.

Причина тому была проста. Его психическое состояние было никудышным. Он был в состоянии берсерка, поглощённый желанием превратить своего врага в кровавое месиво. Такой, как сейчас, он бы испытывал трудности с победой над любым членом в их группе, куда уж там Хадзиме.

Пока Коуки завывал, ещё одна часть стены стекла вниз, открывая очередной проход. Хадзиме проигнорировал яростные удары Коуки и, обернувшись, увидел, как Юэ с остальными вбегают в пещеру с мрачными лицами. Было очевидно по их ошеломлённым взглядам, что они не могут даже представить, как всё дошло до такого. Обычно Коуки заметил бы их появление, но он был слишком поглощён боем с Хадзиме.

— Это всё из-за тебя! Если бы не ты, всё было бы идеально! Каори и Шизуку были бы моими! Я бы спас мир! Но ты всё испортил!

— …

— Хотя ты убийца, хотя ты бросаешь людей без задней мысли, почему все любят Тебя?! Это всё лишено логики!

— И поэтому ты решил, что я промыл всем мозги?

— Как ещё ты это объяснишь?! Каори, Шизуку, Юэ, Шиа, Тио — всем им ты промыл мозги! Могу поспорить, что ты пытаешься промыть мозги и Рютаро с Сузу! Что ж, я не позволю тебе! Я — герой! Я спасу всех от тебя и истребую своё законное место! Ты больше никому не нужен! — эхом разнеслись крики Коуки по пещере. Естественно, глаза Юэ, Шиа и Тио угрожающе сузились, когда они услышали это. Каори прикрыла рот от шока, тогда как Рютаро и Сузу потеряли дар речи. Хадзиме вздохнул и заговорил с Юэ и остальными при помощи телепатии.

— Юэ, похоже вы вполне справились со своими испытаниями.

— Ммм… Они были легкотнёй. В любом случае, что не так с этим идиотом?

— Он основательно оскорбляет тебя.

Примесь гнева была в телепатических голосах Юэ и Шии. Они естественно не с добром восприняли то, как Коуки оскорблял Хадзиме и их друзей. Особенно поскольку Коуки так фамильярно про них говорил. Хадзиме улыбнулся им и ответил:

— Вкратце говоря, он проиграл своей копии и ввёл себя в заблуждение, что он прав. Теперь он вымещает весь этот неуместный гнев на мне. Он усилил себя, приняв предложение подделки и слившись с ней. Если бы только он взял себя под контроль, он бы ещё смог пройти испытание… но не похоже, что это случится. Яэгаши пыталась его убедить, и вот что с ней стало.

Хадзиме приложился коленом в живот Коуки и глянул туда, где отдыхала Шизуку. Юэ и остальные проследили за её взглядом.

— Шизуку-тян!

— Она не получила прямых ударов, так что должна быть в порядке, но не могла ты всё равно её проверить, Каори?

— Р-Разумеется! Положись на меня!

Вид её лучшей подруги привёл Каори в чувства, и она помчалась к Шизуку. Только в этот момент Коуки, наконец, осознал, что Юэ и остальные вошли в помещение. Его глаза широко раскрылись от удивления, и он набрал некоторую дистанцию между собой и Хадзиме. После этого он повернулся к новоприбывшим и продемонстрировал им безумную улыбку.

— О, это вы, ребята. Просто немного подождите. Я выбью дерьмо из этого парня и освобожу вас всех.

Его заявление было настолько возмутительным, что Юэ, Шиа и Тио перешли от состояния злости к взглядам соболезнования.

Рютаро и Сузу с другой стороны вырвались из своего забыться и прокричали:

— Что ты несёшь, Коуки?! Что с тобой случилось?! Приди в себя!

— Соберись, Коуки-кун! Не Нагумо-кун твой враг, а ты сам!

Вместо того чтобы порадоваться, что его друзья пекутся о нём, Коуки сменил улыбку на злобное рычание. Как и ожидалось, он повернулся обратно к Хадзиме.

— Нагумо, неужели ты уже промыл мозги и Рютаро с Сузу? Да как низко же ты падёшь? Сколько ещё ты отберёшь у меня, прежде чем удовлетворишься?! О, теперь я понял. Предательство Эри ведь тоже было твоих рук дело? Я всегда думал о том, как странно, что она так внезапно изменилась. Но если ты промыл ей мозги, то всё встаёт на свои места.

— Нет, это не так, балбес.

— Придержи свои жалкие оправдания. Я заставлю тебя заплатить за твои грехи.

— Самый большой грех здесь — это потеря тобой мозгов.

Зарычав, Коуки поднял оба своих меча. Спираль чёрной и белой маны изверглась вокруг него. Ударная волна одной только маны уничтожила пол вокруг Коуки и потолок прямо над ним. Коуки собирал свою ману, чтобы выпустить сильнейшую Священную Ярость из всех, когда-либо применённых им.

— Знаешь ведь, что я не стану каждый раз дожидаться, пока ты закончишь? — раздражённый, достал Хадзиме из Сокровищницы свои зачарованные пространственной магией бола и бросил их в Коуки. Поскольку находился посреди распева, Коуки не смог вовремя уклониться. Бола обернулись вокруг него, закрепив на месте. С мечами всё ещё поднятыми над головой, Коуки прокричал:

— Проклятье! Жалкий трус!

Было похоже, что злодеи, которые не дожидаются окончания превращения героя, являются трусами. Выругавшись, Коуки вытащил из себя ещё больше маны, пытаясь грубой силой стряхнуть бола. Но даже Нойнт требовалось несколько секунд, чтобы сбежать из них, так что естественно у Хадзиме было более чем достаточно времени, чтобы нанести удар. Решив, что сейчас самое подходящее время покончить с этим, Хадзиме достал одну из своих больших пушек. Буквально. Он вынул новое оружие из Сокровищницы. Оно было чёрным с красными вставками и внешне напоминало Шляген. Однако его ствол был куда больше, чем у Шлягена. Баскетбольный мяч мог с лёгкостью поместиться в нём. Алая мана начала собираться возле дула нового оружия. Как только кусок маны достиг критической массы, он начал испускать искры. Показалось, словно Хадзиме поместил внутри миниатюрную звезду. Количество мощи, сжатой в один выстрел, было настолько велико, что даже Юэ и остальные содрогнулись.

— Даже если ты настолько туп, чтобы не прислушаться себе, тебе стоило послушать хотя бы Яэгаши.

То, как Хадзиме сказал это, прозвучало словно он собирается прикончить Коуки здесь и сейчас.

— Постой, Нагумо-кун!

— Нагумо, прошу, не надо!

— Нагумо-кун!

Шизуку, которая была приведена в чувства Каори, а также Рютаро с Сузу все вместе прокричали Хадзиме. Но, к сожалению, он всё равно нажал на курок. Воздух содрогнулся, и алый свет заполнил пещеру. Это новое оружие Хадзиме обладало огневой мощью главного орудия космического корабля из научной фантастики. Даже когда стена разрушительного света неслась на Коуки, его ненависть не покидала его лица.

— Если бы только не ты, я…

Однако свет проглотил его целиком, не дав закончить. Шизуку, Каори, Рютаро и Сузу с ужасом наблюдали. Выстрел из ружья Хадзиме был настолько тихим, что можно было бы услышать, как игла падает на пол. Как не было никакого звука, не было и никакого разрушения. Свет окрасил чистые ледяные стены алым светом, не нанося им вреда, и создавая комнату сверкающих гранатов*. Зрелище было настолько красивым, что было сложно поверить в то, что от этого прекратилось существование Коуки. Наверное, потому что этого не случилось.

— Агх… — тихо простонал Коуки, огромная перемена по сравнению с детскими оскорблениями, которые он исторгал секунду назад. Шизуку и остальные озадаченно уставились. Свет рассеялся, являя совершенно невредимого Коуки. Он устало поник, и если бы не бола Хадзиме, удерживающие его на месте, он бы наверняка плюхнулся на пол. Больше никакая мана его не окружала.

— Что только что произошло? — пробубнил Рютаро, озвучивая мысли всех присутствующих. Ответ был прост. Новое оружие Хадзиме, мана-пушка Грензен, была артефактом, который стрелял зарядами чистой маны, без всякой физической составляющей. Оказавшись в Затопленных Руинах Мелджины, он столкнулся с иллюзиями прошлого, которые можно было ранить только магией, так что он решил создать это оружие на случай, если подобная ситуация снова произойдёт. У него просто до сих пор не было необходимости применять его. Мана-пули Грензена создавались комбинацией магий духа и вознесения и принудительно отрывали ману у всего, с чем вступали в контакт. Благодаря чему Хадзиме только что снёс копию Коуки прямо из его тела, вместе со всей его маной.

Хотя Сузу не понимала механизма, стоящего за только что случившимся, она облегчённо вздохнула, осознав, что Хадзиме лишил Коуки сил, не навредив ему. Рютаро благодарно кивнул Хадзиме, тогда как Каори радостно улыбалась, а Шизуку на глазах выступили слёзы счастья. Сиплым голосом, Коуки пробубнил:

— М-Моя сила исчезла… Нет! Я всё ещё не вернул всё назад! Я не могу остановиться на этом!

Коуки отпустил два своих меча, и они с лязгом упали на пол. Было очевидно по его трясущимся рукам, что у него больше не осталось сил даже чтобы держать их. Через несколько секунд Демонический Меч, полученный Коуки от его копии, рассеялся в ничто, доказывая, что копия была действительно уничтожена. Глаз Коуки и его волосы тоже вернулись к нормальному цвету.

Увидев, что копия действительно сгинула, Хадзиме освободил Коуки от своих бола. Герой шмякнулся на пол и начал безумно бубнить: «Мне нужно вернуть всё в норму». Он вслепую щупал руками, пытаясь найти свой Святой Меч. Его взгляд был рассеянным, и было ясно, что он едва остаётся в сознании. Однако ненависть, пылающая в нём, ни капли не утихла. Оскорблённый и переполненный завистью, Коуки зациклился на том времени своей жизни, когда всё шло так, как ему хотелось. Хадзиме убрал Грензен обратно в Сокровищницу и подошёл к Коуки. Увидев обувь Хадзиме перед собой, Коуки перестал шевелиться. Он поднял лицо и произнёс с жутким видом:

— Прошу, Нагумо, отдай всё обратно. Умоляю тебя, просто сдохни.

Он даже не осознавал, что его друзья детства всё ещё пялятся на него. Их лица было сложно прочесть, но они не выглядели ни печальными, ни сердитыми.

— Ты всё не так понял, дружище. Ты не должен был стать таким. Как ты до такого дошёл, Коуки? — сжал Рютаро ладони в кулаки, стиснув их так сильно, что ногти воткнулись до крови. Он передал то, что чувствовали все его друзья. Хадзиме молча схватил Коуки за ворот и поднял вверх. Коуки вяло сопротивлялся, но, разумеется, был неспособен вырваться. Хадзиме повернулся к Каори и Шизуку. Шизуку молча закрыла глаза, обозначая, что она доверяет ему принять решение. Её брови поникли извиняющимся образом, что было очень на неё похоже. Она поняла, что доставила Хадзиме кучу проблем, попросив его пощадить Коуки. Каори с другой стороны неотрывно смотрела прямо на Хадзиме, её вера в него была абсолютна. Вздыхая, Хадзиме криво улыбнулся. «Ладно, ладно», — тихо пробубнил он. После чего повернулся к Коуки и сжал правую руку, которая не был искусственной, в кулак.

— Обдумай свою жизнь заново, чёртов имбецил, — ударил он Коуки в лицо, не используя ни укрепления тела, ни магии для увеличения мощи. Но для Коуки этот удар был тяжелее всех пуль, которые Хадзиме выпустил в него. Он отлетел назад, потеряв сознание за мгновения до того, как удариться об пол. Хадзиме косо глянул на Коуки, почесал голову и вздохнул: «Думаю, я как бы сам на это напросился, решив, что смогу использовать этих ребят в качестве живых щитов против армии Нойнт».

Как только бой закончился, Юэ с остальными подбежали к Хадзиме. Или, в случае Юэ, полетели прямо в его объятия при помощи магии гравитации. Хадзиме удивлённо к ней повернулся и ответил ей ласковой улыбкой, которая была полной противоположностью мрачному лицу, которое у него было до сих пор.

— Ммм… Хадзиме.

— Ага, это я. Как прошло твоё испытание, Юэ? Полагаю, было довольно тяжело, да?

Юэ улыбнулась, довольная тем, что Хадзиме тут же уловил её чувства. Хотя оно было скорее беспокойным, чем тяжёлым, поскольку теперь Юэ была неуверена, что приготовило будущее. Она была смущена тем, что позволила такой мизерной проблеме поколебать её решимость, но Хадзиме совсем это не беспокоило, и он крепко её обнял. Шиа и Каори знали об обстоятельствах Юэ (она рассказала Каори в то время как они дрались), так что они не были удивлены тем, как разбаловано она себя ведёт. Однако Рютаро, Сузу, Тио и Шизуку были удивлены. Хадзиме оглядел всех остальных членов их группы и кивнул.

— Похоже, все отлично справились. Тогда идём вперёд.

— Притормози! Нам всё ещё надо вылечить Коуки-куна! — глянула Каори на Коуки, который распростёрся на полу лицом вверх. Рютаро и Сузу согласно кивнули.

— Нам действительно надо?

— Да, действительно! — стояла Каори на своём, и Рютаро с Сузу ещё раз кивнули. Хадзиме нахмурился, но не стал останавливать Каори и мешать ей подойти к Коуки.

— Ты же говорил, что он поглотил свою копию? Я думаю, что это повредило его душу. Понадобится некоторое время, чтобы как следует излечить его.

Он заставил себя выйти далеко за пределы физических возможностей, объединив Перегрузку и усиление копией, так что его тело было в настолько же плохом состоянии, как и его разум. Конечно, его физические раны можно было легко исцелить магией восстановления, но его душа была совсем другим вопросом. Человеческая душа была хрупкой, и Коуки довольно сильно ей навредил, смешавшись со своей копией. Если Каори будет неосторожна в её восстановлении, то он может проснуться с совершенно иным характером. По сути, если она провалится, то вполне возможно, что он превратится в жизнерадостного парня, который всегда твердит: «Здаров, ребята! Какое сегодня замечательное утро, да?! Ха-ха-ха-ха-ха!».

Пока Каори объясняла всё это Хадзиме, его лицо демонстрировало всё большую и большую неохоту. Он неосознанно обнял Юэ крепче, которая естественно была только рада такому.

— Что бы ты ни делала, не излечивай его полностью. Пока его жизнь вне опасности этого ведь должно быть достаточно? Меньше всего я хочу, чтобы он сейчас очнулся.

— Э? Почему?.. А, точно, полагаю, так будет лучше всего, — сперва озадаченно наклонила голову Каори, но затем тут же осознала, что имеет в виду Хадзиме. Обеспокоенно сдвинув брови, Каори начала лечить Коуки ровно настолько, чтобы избежать неизлечимых последствий.

— Эй, Нагумо, я понимаю, что Коуки пытался убить тебя и всё такое, но… ты знаешь…

— Нагумо-кун…

Рютаро и Сузу, которые не догадались о мотивах Хадзиме, выглядели недовольными его решением. Они подумали, что Хадзиме делал это назло Коуки, потому что ему не нравился герой. Но в то же время Коуки пытался убить Хадзиме, так что они не могли просто прямо возразить.

— Послушайте, просто подумайте, какие хлопоты доставит его полное исцеление.

— Хлопоты?.. А.

— Похоже, ты уже всё поняла, Танигучи. Так вот. Аманогава провалил своё испытание. Он не смог взглянуть в глаза своему истинному я, так что он сорвался на меня. Это не изменится по волшебству, как только он проснётся. Он всё ещё будет разозлён на меня.

— Хочешь сказать, что это просто повторит случившееся здесь…

— Именно. Ну, в этот раз его подогревала его копия, так что, возможно, теперь он не начнёт буйствовать в тот же момент, как очнётся, но всё же… — достал Хадзиме компас из своего кармана и взглянул на него. — Мы уже почти на месте. Предполагаю, что это было последнее испытание лабиринта, но нет никаких гарантий, что что-нибудь не поджидает нас в самом конце. Меньше всего я хочу быть атакованным в спину, пока разбираюсь с испытаниями лабиринта.

— Хааа… Думаю, ему повезло, что вообще остался жив, — вздохнув, неохотно кивнул Рютаро. Аргументы Хадзиме были логичны. Но, как и Шизуку, он невольно испытывал грусть, что всё так обернулось. Только Юэ была нетронута мрачной атмосферой и счастливо улыбалась в объятиях Хадзиме.

— …Нам стоит просто бросить его здесь.

— Так не годится, Юэ-сан. Нам стоит прикончить его, пока у нас есть шанс, — угрожающе вскинула Шиа Дрюккен.

— Девушки… я понимаю ваши чувства, но контролируйте свой гнев. Ваша ненависть к Коуки вызывает у него кошмары, — стала Тио отгонять Шию и Юэ, в кои-то веки поведя себя как надёжная старшая сестра. Нехотя, Шиа убрала свой молот, а Юэ развеяла призванного ею миниатюрного громового дракона. Обе они всё ещё были в бешенстве, что Коуки посмел атаковать Хадзиме. Они также злились от того, как он фамильярно про них говорил, но больше всего из-за того, что он серьёзно намеревался убить Хадзиме. Коуки болезненно простонал во сне, пока две девушки направляли на него свою ненависть. Он хмурился и весь покрылся холодным потом. Вероятнее всего ему снилось нападение дуэта вампирши и крольчихи. Покачав головой, Хадзиме улыбнулся им. Хотя он был рад, что они злятся за него, если кошмары Коуки подорвут его психику ещё больше, то это разрушит весь смысл того, что он оставил его в живых.

— Тио права. Я прошёл через все эти трудности, чтобы не убить его, так что не портьте это.

— Грр… Ладно, если ты так говоришь, Хадзиме.

— Те повезло, сраный герой, — произнесла Шиа и плюнула под ноги Коуки. «Ты всегда была такой агрессивной?» — подумал Хадзиме, с удивлением повернувшись к ней. В попытке задобрить Шию, Хадзиме воспользовался свободной рукой, чтобы погладить её кроличьи уши. За секунды Шиа перешла от Шии-отморозка к своему обычному, мягкому характеру. Юэ немного подвинулась, освобождая место для Шии, и крольчиха с радостью расположилась в объятиях Хадзиме. Юэ тёрлась головой о живот Хадзиме, тогда как Шиа расположилась у него на груди. Она прикрыла глаза и обернула кроличьи уши вокруг его шеи. Её хвостик радостно подпрыгивал туда-сюда.

Драка Юэ и Шии закончилась тем, что они стали ближе друг к другу, но это также сделало их более прилипчивыми к Хадзиме. «Думаю, что-то довольно значимое случилось во время их испытаний», — ласково улыбнулся Хадзиме и обнял их обеих. Всё было уже достаточно плохо, когда заигрывали только Юэ с Хадзиме, но теперь с добавлением Шии их заигрывания были ещё более приторно слащавыми. Чувствуя себя оставленной, Тио тоже бочком пододвинулась к Хадзиме. Через несколько секунд тишины, Тио произнесла:

— Хозяин, мне нужно признаться кое в чём.

— Хм? В чём?

— По правде говоря, я всё это время использовала тебя, чтобы отомстить богам!

Сузу и Рютаро шокировано к ней повернулись: «Ты действительно собираешься рассказать ему это?!»

— Э? Хотя я уже знал про это?

В этот раз Сузу и Рютаро шокировано повернулись к нему: «Ты уже знал это?!». Хадзиме и Тио молча взглянули друг другу в глаза. Примерно через десяток секунд после этого, Тио спросила:

— Каким будет моё наказание?

— Никаким.

От такого Тио в отчаянии упала на колени. Сузу и Рютаро тоже упали на колени, но по другой причине. «Сейчас серьёзно не время для этого…» — думали они. Сузу решила, что это её черёд задать правильные вопросы, и повернулась к Хадзиме.

— Э-Эй, Нагумо-кун, ты действительно знал, что Тио-сан замышляет такое?

— Э? Конечно, знал, — принялся Хадзиме объяснять, что Тио уже немало рассказала ему про своё прошлое. Также присутствовал и тот факт, что она покинула свою деревню, чтобы разведать героя и всех остальных, кто были призваны. И когда она обнаружила, что Хадзиме куда сильнее героя, вместо этого она решила остаться с ним. Сложить все кусочки мозаики вместе едва ли было трудным для Хадзиме. Однако куда важнее то, что…

— Кроме того, мне кажется, у меня есть хорошее представление о том, кто такая Тио.

В конце концов, Тио Кларус была драгоценной спутницей Хадзиме. Было вполне естественно, что он уделяет ей внимание. Он знал, насколько сильно она жаждет мести, как и то, что она была заслуживающим доверия союзником, который без колебаний отдаст свою жизнь за своих друзей.

— Ты ведь знаешь, что это часть причины, по которой я позвал тебя во время сражения с Нойнт?

Битва Хадзиме с Нойнт развернулась в восьми тысячах метров над землёй. Если бы его целью было только доставить Айко в безопасное место, то он мог попросить Юэ прийти, воспользовавшись телепортацией. Конечно, Тио была свободна в тот момент, поскольку она находилась в дозоре, и сила Юэ требовалась, чтобы защитить Лилиану с остальными во дворце, но часть причины, по которой Хадзиме выбрал именно Тио, заключалась в том, что он хотел дать ей возможность отомстить церкви, разрушившей её жизнь.

— Хозяин… — на сей раз, Тио выглядела не знающей что и сказать. Её сердце переполнилось эмоциями, но она не могла понять, как же их передать. Тио выглядела настолько мило, что даже Сузу покраснела, тогда как Рютаро отвесил себе пощёчину, чтобы сохранять голову холодной. Он не позволит себя снова провести, во второй раз влюбившись в эту извращенку.

— Хозяин, могу я тоже оказаться в твоих объятиях?

Прежде, чем Хадзиме успел что-либо ответить, Юэ и Шиа разошлись в стороны, освобождая место для Тио. Осознав, что Тио должно быть тоже прошла через довольно тяжёлое испытание, Хадзиме просто пожал плечами и разрешил. Засияв, Тио удобно устроилась в объятиях Хадзиме, между Юэ и Шией. Теперь четыре человека заигрывали вместо трёх. Сцена была настолько отвратительно сладкой, что Рютаро больше не мог на это смотреть. Неподалёку Каори с завистью наблюдала за Тио и остальными.

— Эх-х-х, я упустила свой шанс. Ну… думаю, этого Коуки-куну хватит. Хадзиме-куууун!

— Э? Эй, Каори! Разве не ты говорила, что тебе нужно вылечить как следует…

Каори выпустила в Коуки один последний недоделанный залп лечебной магии, после чего оставила его и побежала в объятия Хадзиме. Она как минимум убедилась, что его жизнь вне опасности, но и всё на этом. Коуки слегка дёрнулся, когда последние частички лечебной магии Каори окатили его. Хотя это Каори говорила, что излечение повреждений души является сложным делом, она в итоге была не особо аккуратной. Шизуку обеспокоенно переглядывалась между Коуки и Каори.

Каори тоже бросилась втиснуться в групповые объятия, но на её пути встала Юэ. Пока Каори бежала вперёд, Юэ выстрелила небольшим камешком ей в лоб. Однако в этот раз Каори не была отогнана. Она уклонилась от снаряда и протиснулась рядом с Юэ. Естественно, это означало, что Каори оказалась между Юэ и рукой Хадзиме. Юэ угрожающе улыбнулась Каори, которая улыбнулась в ответ. Как обычно, две девушки призвали свои иллюзорные стэнды, и начали метать друг в друга кинжалы глазами. Рютаро и Сузу поражённо наблюдали, как две девушки молча воюют между собой, одновременно заигрывая с Хадзиме. Осознав, что все позабыли про Коуки, Шизуку подошла к нему и убедилась, что его пульс и дыхание в порядке. Как только проверила, что всё в порядке, она вздохнула с облегчением.

— Рютаро, не мог бы ты понести Коуки?

— Конечно… похоже, Коуки единственный, кто не прошёл. Он будет подавлен, когда очнётся, — помрачнело лицо Рютаро, пока он закидывал Коуки себе на спину. Сузу тоже посмотрела на него с беспокойным выражением.

— Ага… Хотя мы не знаем наверняка, прошли ли мы… К тому же, пока он жив, он может снова попробовать! — радостно улыбнулась Сузу, пытаясь поднять настрой. Рютаро помотал головой, прогоняя плохие мысли, и улыбнулся ей в ответ:

— Верно сказано. Он изрядно облажался, но он хотя бы живой, чтобы мы могли вбить в него немного уму-разуму. И если он снова захочет попробовать пройти, то мы просто поможем ему. Как и всегда.

— Ага!

Шизуку улыбнулась, наблюдая за двумя своими друзьями. Заметив, что она смотрит на них, Рютаро и Сузу вместе подумали: «Именно из-за того, как ты себя ведёшь, все зовут тебя мамочкой класса!» Улыбка Шизуку тут же сменилась сердитым видом, словно она прочитала их мысли, и они тут же принялись думать о чём-нибудь ещё. Вздыхая, Шизуку глянула на Хадзиме с девушками и сменила темп. Её испытание уже научило её прекратить ставить на первое место остальных и подавлять собственные желания. Она решила, что теперь будет жить для себя.

Естественно, это подразумевало, что она больше не стыдилась томно глазеть на Хадзиме. Тио была первой заметившей взгляд Шизуку. Вопросительно наклонив голову, женщина-дракон повернулась к ней. Юэ и Каори были слишком заняты своей борьбой, чтобы заметить это, тогда как Шиа была занята попыткой их успокоить.

Шизуку подняла руку к груди, напоминая себе, что она усвоила во время испытания. Она свернула ладонь в кулак, и Тио с лёгкостью догадалась, для чего она набиралась решимости.

— А вот это интересно… Фуфу. Удачи, юная девушка.

— Э? Ты что-то сказала?

— О, я просто пожелала беспокойной юной деве удачи в её начинаниях.

Хадзиме на мгновение оказался озадачен ответом Тио, но затем проследил за её взглядом и увидел Шизуку, подбадривающую себя. Он тут же понял, что происходит. Было сложно этого не сделать, учитывая, что он уже слышал до этого признание Шизуку.

— Чёрт, да вы шутите видимо.

Взгляд Хадзиме встретился с взглядом Шизуку. Как только это случилось, Шизуку покраснела. Через секунду её лицо наполнилось решимостью, и она начала подходить. Не подозревая о её истинных намерениях, Рютаро и Сузу последовали за ней. Шизуку остановилась рядом с Хадзиме, с противоположной стороны от того, где Каори и Юэ всё ещё зыркали друг на друга. Шизуку была ужасно близко к нему. По сути, она практически приклеилась к левой руке Хадзиме, которая в данный момент обнимала Шию.

Лишь в этот момент Юэ и остальные тоже заметили её присутствие. Юэ обернулась с вопросительным видом, тогда как Шиа удивлённо моргала. Шизуку же встретилась взглядом с Каори. Они обменялись взглядами, и Каори обо всём догадалась. Её глаза широко раскрылись от изумления. Она была удивлена не чувствами Шизуку, а скорее тем фактом, что она больше не скрывала их.

Как только преодолела свой шок, она засияла. Её улыбка была ласковой и доброй, полной понимания и принятия. Она включила всё, что чувствовала к Шизуку, в одно выражение. Каори беззвучно произнесла губами: «Удачи», — демонстрируя Шизуку свою поддержку. Шизуку кивнула и улыбнулась в ответ. Она сдержала слёзы счастья, угрожающие покатиться по щекам, и робко взглянула на Хадзиме.

— Нагумо-кун, спасибо, что спас Коуки.

— Я всего лишь побил его.

Голос Хадзиме был резким. Именно потому что знал чувства Шизуку, он не хотел по существу с ней разбираться. К сожалению для него, это её не отпугнуло. Нервно улыбаясь, она добавила:

— Но ты не убил его. Ты сохранил ему жизнь из-за Каори, и слегка из-за меня, верно? Как ты там говорил, на двадцать процентов ради меня?

— Да, думаю так, — не собирался Хадзиме брать свои слова обратно. Но он всё ещё недовольно признавал это. Его ворчливость помогла Шизуку смягчить свою напряжённость, и она хихикнула. Юэ пробурчала что-то себе под нос, наблюдая за их разговором, тогда как Шиа прошептала: «А, это наконец происходит».

— Похоже, ты действительно защитил меня, как и обещал.

— Однако у меня есть пределы. Я не защищу тебя от всего на свете.

— Я знаю. Но благодаря тебе, мы не потеряли нашего друга. Я знаю, что он невероятный смутьян и идиот, но… он всё ещё для меня как член семьи, — взглянула Шизуку на Хадзиме со смесью благодарности и печали, на что он уклончиво пожал плечами. На самом деле Хадзиме хотел прикончить Коуки и покончить с этим, чтобы не дать ему стать потенциальной угрозой в будущем. Но увидев сейчас лица Каори и Шизуку, он пришёл к выводу, что пощадить Коуки было верным выбором.

Как минимум, будет куда меньшей морокой разобраться с любыми проблемами, которые может вызвать Коуки, чем с двумя травмированными девушками, которые только что увидели, как их возлюбленный убивает одного из их друзей.

В то же самое время Хадзиме был одинаково впечатлён и в замешательстве от того, что Шизуку продолжила пытаться помочь Коуки даже после того, как увидела кардинальное превращение, через которое он прошёл. «Она действительно мамочка для всех», — подумал он. Пока Рютаро и остальные были разочарованы Коуки, Шизуку была просто опечалена, что до такого дошло. Что показывало, насколько она заботится о нём. Если бы кто-либо из тех, кто идеализировал Коуки, вроде его одноклассников или дворянок в королевском замке, увидели здесь его действия, то они бы не захотели иметь с ним что-либо общее когда-либо снова. Но Сузу, Каори, Шизуку и Рютаро, разделяли с Коуки узы, которые были куда глубже этого. Как Шизуку и говорила, он был словно членом семьи. Не только для неё, а для них всех.

«Значит, если Яэгаши — мамочка, то тогда это делает Аманогаву непослушным сынком?»

Обычно Шизуку стала бы сердито зыркать на Хадзиме за подобные грубые мысли, но сейчас она была слишком сфокусирована на собственных мыслях. Она сделала пару глубоких вдохов, после чего страстно взглянула на Хадзиме.

— Спасибо и за то, что понёс меня после моего испытания. Впервые в моей жизни кто-либо делал это для меня, но это было удивительно приятно.

— Сказала девушка, которая угрозами заставила меня сделать так.

— Ух, ну… полагаю, это так, но ты ведь только так стал бы меня нести, верно? — покраснела Шизуку до самых кончиков ушей. Её сердце пыталось выскочить из груди. Было поразительно, насколько она отличалась от своего обычного, отстранённого вида. Она нежно положила руку на левую руку Хадзиме. На самом деле, она хотела обнять её, но слишком смущалась, чтобы сделать что-либо большее, чем просто положить на него руку. Она могла ощутить, как все пялятся на неё, но тем не менее собралась с волей и произнесла трясущимся голосом:

— К-Как бы то ни было, я очень благодарна тебе. Так что вот твоя награда. И е-ещё, это доказательство, что я н-не шутила о сказанном ранее! — встала Шизуку на цыпочки и схватила руку Хадзиме, чтобы удержать его на месте. Затем, воспользовавшись «Без Ритма», чтобы Хадзиме не смог прочесть её движения, она быстро подалась вперёд и поцеловала Хадзиме в щёку. Он почувствовал мягкое прикосновение её губ к нему. Они были горячими, лишь слегка влажными, и согрели его до глубины души. Поцелуй длился лишь секунду, но был достаточно долгим, чтобы донести её чувства до Хадзиме*.

Через секунду позади Шизуку раздался звучный глухой стук. Рютаро оказался настолько шокирован её действиями, что уронил Коуки. В действительности, он был настолько шокирован, что даже не заметил, как уронил своего друга.

Шизуку быстро отошла назад, её лицо горело красным. Она смотрела в пол, слишком смущаясь встречаться с кем-либо взглядами. Но затем она шлёпнула себя по щекам и взяла себя в руки.

Хадзиме тоже не знал, как и поступить. Он понимал, что ему надо что-нибудь сказать. Да он даже ещё Каори не принял. Он никак не мог ответить положительно на чувства Шизуку. Вместе с этим, ему нужно было осторожно выбирать слова. Если бы Каори выглядела обеспокоенной, то он бы тут же отверг Шизуку, но к его удивлению, она улыбалась. Если он просто прямо отмахнётся от чувств Шизуку, то тем самым лишь вызовет для себя больше проблем в будущем.

Хотя Шизуку никак не могла догадаться, о чём думал Хадзиме, она увидела, что он колеблется, и что это её шанс. Она набралась решимости и сказала:

— Юэ, Шиа, Тио… Каори. Я многое усвоила в этом испытании. Оно научило меня, какие плохие привычки мне надо исправить, и каковы мои настоящие чувства. Я знаю, что у Нагумо-куна уже есть Юэ и Шиа, и я знаю, что ты тоже любишь его, Каори. Я осознала, что это делает меня ужасным человеком, но даже так… — смолкла под конец Шизуку, колеблясь, но Каори улыбнулась ей и дала толчок, который был сейчас нужен.

— Всё нормально, Шизуку-тян. Никто не считает тебя ужасным человеком. Кроме того, не то чтобы можно было контролировать, в кого влюбишься. Если на то пошло, я скорее счастлива, Шизуку-тян, что ты наконец-то ставишь свои желания выше желаний остальных.

— Каори…

Шизуку беспокоилась, что её признание расстроит Каори, поэтому то, что Каори всем сердцем поддержала её, сняло большой груз с её плеч. Юэ пожала плечами, после чего бесстрашно улыбнулась. Сколько бы новых соперниц не появлялась, Юэ сразиться с ними всеми честно и открыто, как она сказала Каори. Шиа с другой стороны просто смиренно покачала головой, тогда как Тио подмигнула Шизуку. Шизуку улыбнулась, испытав облегчение от того, что может продолжать идти вперёд, не наступая никому на пятки. Держа голову гордо поднятой, она сказала:

— Я влюблена в тебя, Нагумо-кун. И я сделаю всё возможное, чтобы сделать тебя моим.

Улыбка Шизуку была словно чистое ясное небо, приходящее после шторма. Свободная от беспокойства и абсолютно пленительная. Она обладала таким же ослепительным сиянием, как капля росы в яркий, ясный рассвет*.

— Шизуку-тян, ты сейчас выглядишь супер миленькой! Отлично, теперь наконец-то пришло время одолеть пару Юэ-Шиа, создав нашу собственную пару давних подруг!

— Что? Каори, я едва… Хех. Что ж, полагаю, это может быть неплохой идеей. Мы сделаем Нагумо-куна нашим и только нашим.

— …Я знала, что однажды это случится, Шизуку. Я закопаю тебе вместе с Каори.

— Ты не можешь, Юэ-сан! О, но мы не может дать им заграбастать Хадзиме-сана только для себя! Мы сразимся с тобой лицом к лицу, Шизуку-сан!

Юэ, Шиа, Каори и Шизуку начали активно суетиться вокруг Хадзиме, который одиноко глядел вдаль. Шизуку даже не побеспокоилась дождаться его ответа. Когда же он попытался что-то сказать, Каори оборвала его и произнесла:

— Приготовься, Хадзиме-кун!

Что ещё хуже, Шиа добавила:

— Ты ведь скажешь «нет», верно? Мы уже знаем, так что просто помолчи в кои-то веки, Хадзиме-сан.

Так что теперь он дулся сам по себе. В итоге, он понимал, что не станет отказывать Шизуку настолько сильно, чтобы она сдалась, так что решил просто оставить всё как есть.

— Эй, Хозяин. У меня ощущение, словно меня выкинули из всеобщего разговора. Что мне теперь делать, когда все остальные образовали пары?

— Почему бы не начать тяжело дышать, будучи игнорируемой всеми как ты обычно делаешь?

И Тио начала тяжело дышать. Хадзиме взглянул на девушек в его объятиях и подумал: «Я правда хотел бы, чтобы они перестали спорить о том, кто любит меня больше». Рютаро вздохнул, наполовину раздражённо, наполовину поражённо, наблюдая за разворачивающейся борьбой в Хадзимебол.

— …Не могу поверить, что даже Шизуку влюбилась в него. Что вообще такого хорошего в Нагумо?

— Ухты, он завоевал сердце даже Шизуку. Нагумо-кун — настоящий бабник! Что если я в итоге тоже влюблюсь в него? М-Может тогда я буду проводить свои ночи, вытворяя разные пошлые вещи вместе со старшей сестрой?.. Это звучит довольно возбуждающе.

— Эй, приди в себя, Сузу. Не оставляй меня одного в этом логове безумия.

Сузу подняла руку к подбородку, раздумывая над такой возможностью, тогда как Рютаро снова вздохнул. Только в этот момент он заметил, что уронил Коуки, и поспешил поднять его обратно. Он поглядывал то на своего друга, то на Хадзиме, и тихо пробубнил:

— Знаешь, Коуки, я как бы понимаю твои чувства. Не могу винить тебя за то, что ты начал завидовать.

Разумеется, Рютаро знал, что Коуки не услышит его. Вопрос был в том, как тот поведёт себя, как только очнётся? Если снова начнёт буянить, Рютаро решил, что в этот раз это он сам вобьёт немного здравой логики в своего лучшего друга.

↑Имеется в виду минерал, гранат.

↑Да, на иллюстрации нет остальных девушек, хотя они должны быть в его объятиях. Это всё «Магия», ха-ха-ха.

↑Кстати говоря, имя Шизуку означает в Японии «капля, росинка».