В мастерской Оскара, скрытой на самом дне Великого Лабиринта Оркуса послышался вздох Хадзиме (П.п.: В оригинале Часовая Хрустальная Мастерская. Быстрый просмотр глав с упоминанием мастерской выявил, что, видимо, часть про Часовую и Хрустальную было решено опустить).
— Этого недостаточно… — пробормотал он, багровый свет его маны угасал.
— Прости, Хадзиме, — сказала я, чувствуя вину за то, что от меня было мало пользы.
Он уставился на свой верстак, в середине которого была большая дыра. Там, где секунду назад была эта дыра, была огромная груда необработанной руды.
Я была той, кто уничтожила ту кучу руды и проделала дыру в его верстаке.
— Это не твоя вина, Каори. Я с самого начала знал, что с магией распада будет трудно работать, — ответил Хадзиме, слабо улыбаясь и похлопывая меня по плечу. Он пытался включить мою магию распада в артефакт, чтобы нейтрализовать магию распада апостолов и свести на нет их самое большое преимущество.
Я делала все возможное, ослабляя эту магию до минимума, чтобы Хадзиме мог синтезировать свою руду с помощью моей магии, но ни один из материалов, которые он пробовал до сих пор, не смог противостоять магии распада.
Запечатывающий и божественный камни могли бы немного продержаться, но даже если Хадзиме зачаровал запечатывающий камень магией распада, собственные свойства этого камня сделали бы его невозможным для использования. С другой стороны, божественный камень был слишком редким и ценным, не подходя для массового производства артефактов.
— Кроме того… магия распада слишком сложная и защищенная от копирования.
— Неужели с ней действительно так трудно иметь дело?
— Да. Это все равно, что обернуть сундук с сокровищами таким количеством цепей, что уже даже не видно самого сундука, а затем повесить на цепи дюжину амбарных замков. Уровень защиты от копирования в этой магии просто безумный.
— Вау.
Согласно словам Хадзиме, всякий раз, пытаясь взаимодействовать с магией распада или анализируя ее, его останавливала серия сложных магических связей, которые были запечатаны в самих заклинаниях распада. Единственная причина, по которой я могла использовать их так легко, заключалась в том, что у меня были врожденные знания, которыми обладал первоначальный владелец этого тела, но другие люди не смогли бы воспроизвести магию распада так же легко.
Хадзиме был достаточно хорошим синергистом, чтобы обойти защиту, имея достаточное количество времени, но…
— Будто бы Эхит предсказал, что кто-то может попробовать… или, может быть, кто-то уже преуспел в копировании магии распада, и именно поэтому он так старался защитить ее? Но если это так, значит ли это, что современная магия распада сильнее старой версии?
Хадзиме замолчал, погрузившись в раздумья. Затем, через несколько секунд, он поднял глаза к потолку и пробормотал со слабой улыбкой:
— Ты пробовал то же самое, что и я? Ты действительно усложнил мою жизнь, ты знаешь это?
Казалось, он о чем-то подумал. Было действительно досадно не иметь возможности следить за мыслительными процессами Хадзиме в такие моменты, как этот.
— Хадзиме, о чем ты думаешь?
— Слишком неэффективно пытаться создавать артефакты, зачарованные магией распада. У нас есть другие контрмеры, так что будем использовать их.
Он немедленно отказался от своей нынешней стратегии и начал придумывать новый план.
“Мне нравится, как ты всегда решителен в своих действиях! А еще мне нравится это выражение лица, когда ты решаешь действительно сложную задачку!”
Я восхищенно смотрела на него, пока он сидел и перерисовываьл новые линии на своем магическом круге.
— Каори? Что-то не так? Ты устала?
— А?! О, извини, я задумалась. Что ты сказал?
“Блин, я была так очарована Хадзиме, что чуть не обняла его”.
Если бы Юэ увидела меня, она бы задразнила меня до посинения… хотя в данный момент ее точно не было рядом. Но если бы это было так, я просто знаю, что она бы сказала что-то вроде:
— Ты как собачка, что ждет своего хозяина у двери.
Или что-то в этом роде. Она никогда не упустит возможности подразнить меня.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Д-да, я в полном порядке! Так что ты там говорил?
Лицо Хадзиме было в нескольких дюймах от моего, поэтому я яростно покраснела и попятилась.
— Я говорил, что если ты имеешь доступ к знаниям апостола, находившейся в этом теле, возможно, ты сможешь получить доступ к ее воспоминаниям, но… может быть, нам стоит немного отдохнуть, прежде чем пытаться это сделать.
Хадзиме бросил на меня слегка обеспокоенный взгляд, и я ободряюще улыбнулась ему и ответила:
— Я в порядке, правда.
— Ну, как знаешь. В таком случае, как думаешь, ты можешь попробовать получить доступ к ее воспоминаниям?
— Попробуем…
План Хадзиме имел смысл. Апостолов было множество, и у всех у них была общая память, а значит, их воспоминания были огромным хранилищем исторических знаний. Таким образом, если бы мы просеяли их воспоминания, мы наверняка смогли бы найти какие-то контрмеры против них.
К сожалению, возникла проблема. Воспоминания апостолов не хранились в их мозгу, как у обычных людей. По крайней мере, я ни разу не смогла получить доступ ни к одному из воспоминаний этого апостола. На самом деле я и раньше пыталась заглянуть в воспоминания апостола из любопытства, но мне ничего не удалось найти.
Это тело помнило, как использовать двойные клейморы, магию распада и как летать, так что мне просто пришлось привыкнуть к этому, прежде чем я смогла сражаться как апостол, но знать то, что знали они, оказалось труднее. Это было похоже на то, как люди с амнезией все еще знали, как есть, одеваться и другие обычные вещи, но не могли вспомнить свое прошлое. Честно говоря, даже тела этих апостолов были похожи на кукол, построенных так, чтобы быть невероятно прочными, но в то же время полностью универсальными и однородными.
Но стоило дать плану доступа к памяти еще один шанс. В конце концов, теперь у нас был доступ к гораздо более древней магии. Чтобы сосредоточиться, я села на старый кожаный диван в углу комнаты. Хадзиме тоже подошел и опустился передо мной на колени.
“Подождите, он становится на колени? О боже мой, теперь он берет меня за руку! Он даже вытащил кольцо?! П-Погодите, он собирается сделать мне предложение?! Ты не можешь этого сделать, Хадзиме! Ты не можешь изменять Юэ, пока ее нет! Кроме того, я не могу провести свой первый раз на диване! Это просто слишком непристойно! Но самое главное, мы не можем этого сделать, пока не вернем Юэ и я официально не стану частью… “
— Я не знаю, как выглядят меры защиты памяти апостолов. Я могу столкнуться с какой-нибудь защитой, когда попытаюсь получить к ней доступ, так что извини, но мне нужно будет сделать это на всякий случай.
Сказав это, Хадзиме развернул барьер у моих ног.
“О боже, я как раз собиралась сказать что-то ужасное”.
— Не волнуйся, Каори, я уже знал, что ты извращенка. Не нужно так стесняться.
— Ты только что прочитал мои мысли?!
— Сосредоточься, нам обоим нужно вместе использовать эволюционную магию, чтобы попытаться проанализировать как можно больше информации. Это кольцо должно помочь тебе с магией, так как я знаю, что твое базовое сродство с ней невелико, — сказал Хадзиме, надевая кольцо, которое он достал, на мой мизинец.
“Хотела бы я, чтобы ты надел его на мой безымянный палец… но, может быть, я все еще смогу покрасоваться перед Юэ, когда она вернется. О нет, опять. Может быть, я действительно немного устаю. Не физически, а ментально”.
Из-за того, что время в мастерской растянулось настолько сильно, я потеряла всякое его чувство. По словам малышки Мью, снаружи прошло всего несколько минут, но здесь казалось, что прошли часы. Казалось, что мы остались позади остального мира, что просто заставило меня зациклиться на одном члене нашей группы, которой здесь не было. Я так долго сосредотачивалась, что время от времени мои мысли начинали уплывать, и, конечно же, каждый раз, мой разум возвращался к мыслям о Юэ.
Тем не менее, я знала, что Хадзиме пришлось намного тяжелее, чем мне. В конце концов, он проводил каждую минуту бодрствования и сна в этой мастерской. Он провел больше всего времени вдали от Юэ из всех нас, с точки зрения его ощущения течения времени, так что у меня не было никакого права жаловаться.
Я хлопнула себя по щекам, чтобы вернуть свое внимание к текущей задаче. В этот момент дверь в мастерскую распахнулась. Шиа, ушедшая собирать материалы и выполнять разные задания для Хадзиме вместо меня, только что вернулась.
— Я принесла то, что ты просил… Подожди, ты делаешь ей предложение?! Как ты можешь, когда Юэ не с нами?! Только не говори мне, что ты планируешь провести свой первый раз здесь и сейчас на дива..!
— Иди сюда, ты, похотливый кролик.
— Кого ты назвал похотливым кроликом?! Подожди, разве это не еще большее оскорбление, чем ”никчемный кролик»?!
“О боже, мне так стыдно. Я думала о том же, что и Шиа, девушка, которая носит эту откровенную одежду 24/7!”
— Ты сейчас что-то действительно грубое о моей одежде представляешь, не так ли? — сказала Шиа, свирепо глядя на меня.
— Неужели так легко прочитать выражение моего лица?! Сколько из того, о чем я думаю, просачивается наружу?!
— Все, — ответили Шаи и Хадзиме одновременно.
“Почему я не могу научиться выглядеть невыразительной, как апостолы, когда я смогла скопировать все их другие способности..?”
Пока я разочарованно опустила голову, Хадзиме объяснил Шии свой план.
Очевидно, он хотел, чтобы Шиа помогла сдержать меня на тот случай, если доступ к воспоминаниям апостолов заставит меня впасть в неистовство и снова стать апостолом.
Он также хотел посмотреть, были ли у этого тела какие-либо другие явные слабости, поскольку Эхит так легко остановил меня в замке Повелителя демонов. Вот почему он использовал заклинания анализа информации эволюционной магии.
Моей задачей было оставаться в стороне и защищать всех на Тортусе, так что, если бы со мной что-нибудь случилось, Хадзиме не было бы рядом, чтобы помочь. Таким образом, он хотел сделать все, что мог, заранее, чтобы со мной все было в порядке, что бы ни случилось во время наземного боя.
Хадзиме действительно умел хорошо готовиться к любым неожиданностям. Однако больше всего на свете я могла сказать, как сильно он заботился обо мне, по тому, насколько тщательно он это делал.
— Да, да! Ладно, Каори, перестань пускать слюни на Хадзиме и пробуй уже!
— Я.. Я не пускала слюни!
К сожалению, когда я приложила руки к щекам, я поняла, что ухмылялась как идиотка и, вероятно, даже немного пускала слюни. Я снова сосредоточилась, и активировала заклинание анализа информации, затем нырнула в глубины этого тела. Я попыталась вспомнить ощущения, которые я испытывала, когда пыталась использовать воспоминания этого тела о движении и борьбе. Надеюсь, это дало бы нам какую-то новую информацию. Поскольку мне нужно было оставаться в стороне, я не смогла бы напрямую помочь спасти Юэ, и именно поэтому я хотела помочь Хадзиме и другим настолько, насколько могла.
— Что это? Такое чувство, что я вижу разрозненные фрагменты… все равно что пытаться смотреть телевизор сквозь кучу статического шума.
Я едва могла разобрать образы, мелькающие за моими закрытыми веками. Или, скорее, они поднимались откуда-то из глубины моего мозга.
— Похоже на защиту магии распада? — спросил Хадзиме.
— Нет, это больше похоже на то, что от разрушенного целого остались только кусочки.
— Видимо, большинство из них были удалены, когда сама апостол умерла.
— Способность использовать магию распда и мои боевые навыки были запечатлены в теле, а не в разуме, так что, возможно, некоторые фрагменты воспоминаний тоже остались внутри тела.
— Возможно, именно эти моменты произвели на апостола самое сильное впечатление. Что ты видишь?
Я не смогла сразу дать Хадзиме ответ. Это было похоже на просмотр слайд-шоу из поврежденных картинок. Большинство из того, что я видела, было ужасно трагическими сценами, когда миллионы людей умирали ужасными смертями. Они были похожи на сцены, которые мы видели в затонувших руинах Мелджины. Люди, борющиеся за мир, люди, сражающиеся за своих близких, внезапно сошли с ума или были убиты теми, кого свели с ума. Тем временем апостол, вызвавшая все это безумие, просто бесстрастно наблюдала в небесах.
Я прикрыла рот руками, когда внезапный позыв к рвоте охватил меня.
Но Хадзиме и Шиа нежно погладили меня по спине и сказали слова ободрения. Тошнота медленно прошла. Мне помогла их поддержка.
Хадзиме взял мою руку в свою и крепко сжал ее.
— Тебе не нужно заставлять себя, — мягко сказал он, и я кивнула.
Придя в себя, я снова нырнула в море разрозненных воспоминаний. Просматривая их, я начала понимать, почему именно эти воспоминания остались после смерти апостола.
Сцены драколюдов, доблестно сражающихся, несмотря на то, что их предали все другие смертные расы и они потеряли свою родину. Другие были о вампирах, борющихся с Эхитом исключительно для защиты своих близких. Были и о рыцарях церкви, объединяющих силы со своими ненавистными врагами, демонами, чтобы защитить группу еретиков. Затем я увидела, как незнакомая раса сражалась до последнего, чтобы защитить зверолюдей. И, наконец, я увидела сцену, где слабая девочка-кролик дерзко противостоит апостолу.
— Девочка-кролик… будущее? Неизбежность?
— Каори?
— Я видела девочку-кролика того же возраста, что и ты, сражающуюся в одиночку против апостола, Шиа.
— Ох..!
Она решила сражаться насмерть, чтобы защитить свою семью и своих товарищей.
Несмотря на то, что мое тело было на грани смерти, слова, которые девушка произнесла с вызывающей улыбкой, были настолько сильными, что они ошеломили даже меня, несмотря на то, что я знала, что это всего лишь воспоминание, и я видела только его фрагменты.
Шиа несколько секунд выглядела задумчивой, затем ухмыльнулась и ответила:
— Хи-хи-хи… Похоже, в далеком прошлом тоже была классная кролелюдка! Ну, нет никого сильнее нас, кроликов, в конце концов!
Ее уши взволнованно хлопали взад-вперед.
Конечно, именно поэтому эти воспоминания были так ярко выжжены в теле этого апостола. Каждый человек в них сражался гордо, решительно, ради того, во что они верили, даже зная, что они умрут. Они боролись до последнего, ни разу не потеряв волю к борьбе. Несмотря на всепоглощающее отчаяние их положения и суровую жестокость реальности, они ярко горели, пока их пламя не погасло. Вот почему апостол никогда не могла забыть те моменты.
Все говорили, что апостолы были бесчувственными, но я начала в этом сомневаться.
По крайней мере, они явно что-то почувствовали, когда столкнулись с этими людьми.
— Миледи Райсен… вероятно, была первым человеком в Тортусе, когда-либо победившим апостола.
Она создала лабиринт ее имени и была лидером Освободителей.
Более того, она сражалась с апостолами лицом к лицу и основательно разгромила их. Вероятно, это было самым большим потрясением, которое они когда-либо испытывали.
— Как она это сделала?
— Н-ну, мне трудно вникнуть в детали. Здесь слишком много помех. С точки зрения апостола, Миледи протянула к ней руку, а затем ее внезапно поглотила темная энергия.
— Значит, она подавила их гравитационной магией? Тц, это нам не поможет.
— Даже сейчас она достаточно сильна, чтобы побороть апостола. Кто знает, какой сильной она была в расцвете сил? — сказала Шиа.
Было обнадеживающе знать, что кто-то настолько сильный будет на нашей стороне во время решающей битвы. Я слышала, что она перенесла свою душу в голема, чтобы продолжать жить.
— О похоже, при жизни она была супер милой и…
— Она определенно не была, — сказали Хадзиме и Шиа одновременно, прерывая меня.
— Что?!
“Почему они такие категоричные?”
— Каори. Она действительно сильная, но ее характер абсолютно ужасен. Типа, невероятно ужасен, — объяснила Шиа.
— Поэтому она никак не могла быть милой. Q.E.D (П.п.: аббревиатура от лат. quod erat demonstrandum — “что и требовалось доказать”. Не знаю, что там доказывать-то требовалось, даже в анлейте как-то невпопад), — добавил Хадзиме.
— Но я серьезно! Когда она убила одного из апостолов, она выглядела действительно круто, и ее волосы были…
— Не-е-ет, хватит! Миледи не может быть крутой или восхитительной!
— Миледи — не более чем раздражающая заноза с маской-смайликом на лице! Перестань пытаться убедить нас в обратном!
— Она действительно настолько ужасна?!
“Что, черт возьми, случилось с ними в ущелье Райсен? Я вроде как с нетерпением ждала встречи с ней, но теперь мне становится страшно…”
— Еще что-нибудь? — спросил Хадзиме, явно пытаясь сменить тему.
— Я попробую поискать немного глубже.
Я нырнула глубже. Большинство подробностей о боях, которые апостолы вели в прошлом, были удалены, но, как и в том небольшом фрагменте с Миледи, возможно, я мельком увидела бы какую-то другую полезную информацию. Я вложила еще больше энергии в свое заклинание анализа информации и попыталась специально поискать любые раны, которые это тело получило в прошлом. И как только я это сделала, мои чувства притупились, и тепло рук Хадзиме и Шии начало отдаляться, как и их успокаивающие голоса. Мне казалось, что я погружаюсь в телевизионные помехи, которые я смотрела, и хотя это было немного страшно, я не дрогнула.
Медленно, но верно я начала видеть новые сцены. В основном сцены прошлых сражений.
На протяжении долгой истории апостолов лишь небольшой части людей удавалось хотя бы поцарапать их. Я не могла точно сказать, кто нанес апостолам эти увечья, но я многое узнала о самих ранах. Я могла увидеть, каким образом их нанесли. Я также узнал о десятках… Меня? которых засосало в крутящийся водоворот гравитации и уничтожило.
“О нет. Я не могу выбраться. Я тоже не могу его уничтожить. Этот черный водоворот собирается предать меня забвению. Я…”
— Каори..
Я услышала нежный шепот… и внезапно мое зрение изменилось.
“Черт, я почти полностью синхронизировалась с воспоминаниями апостолов. Я почти приняла их раны как свои!”
Холодный пот… не стекал по моей спине, и мое дыхание… не срывалось с моих губ! Но я также не могла сдвинуться ни на дюйм.
— Юэ, что ты здесь делаешь так поздно?
Мой рот тоже двигался сам по себе! Я понятия не имела, что происходит. Однако паника длилась всего несколько секунд. В тот момент, когда я увидела эти распущенные светлые волосы, я сразу же успокоилась. И как только я успокоилась, я понял, что происходит.
Я слышала шум волн вдалеке, а надо мной было звездное небо, которое простиралось до самого горизонта. Светлые волосы знакомой девушки блестели, как золотые нити, в свете звезд.
“Это… Это одно из моих собственных воспоминаний”.
После того, как мы расчистили затонувшие руины Мелджины, Юэ ушла однажды поздно ночью, когда все легли спать, и я погналась за ней. Я нашла ее сидящей на пирсе, поэтому окликнула ее.
Должно быть, я слишком глубоко погрузилась в воспоминания апостола и инстинктивно вернулась к одному из своих собственных, прежде чем меня поглотило. Но почему именно это воспоминание? Это было также довольно сбивающее с толку чувство, когда я соскользнула в прошлую версию самой себя. Однако я понятия не имела, как я могла бы вернуться в реальность, и в данный момент мне не особенно хотелось возвращаться. Я хотела пережить это воспоминание, пережить его как можно ярче.
— М-м-м? Я пришла сюда, потому что мне показалось, что ты хочешь поговорить со мной, Каори, — ответила Юэ, поворачиваясь ко мне с игривой улыбкой. Эта улыбка была такой чарующей, что у меня екнуло сердце.
На самом деле это было правдой, я искала возможность поговорить с Юэ наедине, но я не могла поверить, что она просто взяла и тайно ушла, ничего не сказав, чтобы предоставить мне такую возможность. Именно такие моменты напоминали мне, что она намного старше меня, несмотря на то, что выглядела моложе. Я почувствовала смесь восхищения и разочарования, когда села рядом с ней. Конечно, я бы никогда не сказала ей, что восхищаюсь ею, несмотря ни на что!
— Я просто… хотела узнать немного больше о тебе, Юэ.
Видя, как прошлая «я» покраснела, когда она сказала это, я покраснела следом.
“Боже, почему я сказала это так, как будто собиралась признаться ей?!”
— Хм-м? Ты хочешь знать обо мне, а не о Хадзиме?
— Я и так уже знаю о нем все, что нужно!
— Тебе не занимать уверенности… — сказала Юэ с легкой улыбкой, затем похлопала по земле рядом с собой.
— М-м-м… — сказала я, звуча точно так же, как Юэ, присаживаясь рядом с ней. Я вспомнила, как мне было неловко из-за того, что я вела себя с ней как застенчивый ребенок.
Однако Юэ это нисколько не беспокоило. На самом деле, она нашла это довольно милым и рассмеялась.
Увидев это воспоминание снова сейчас, я могла бы сказать, что Юэ, вероятно, видела меня насквозь с самого начала… включая тот факт, что у меня развился комплекс неполноценности после того, как я увидела, насколько она сильнее меня.
Тем не менее, именно потому, что я смогла преодолеть этот комплекс неполноценности, Юэ, наконец, приняла меня как своего соперника в любви. Только когда я набралась смелости посмотреть ей в лицо должным образом и спросить ее о ней, Юэ впервые восприняла меня всерьез.
После этого Юэ рассказала мне кучу всего. И с того времени, когда она была бывшей королевой, и с того времени, когда она путешествовала с Хадзиме в бездне. Она рассказала мне о том, что почувствовала, когда Хадзиме впервые открыл дверь ее крипты и когда он дал ей новое имя. Она полностью открылась мне. И в ответ Юэ попросила рассказать обо мне. Она внимательно выслушала все мои истории, ни разу не высмеяв мои чувства или то, что я думала о каком-либо конкретном событии.
Я думаю, что в тот момент я почувствовала родство с Юэ. Было чрезвычайно весело обмениваться историями о Хадзиме, как будто мы демонстрировали друг другу наши сокровища. Мы разговаривали так долго, что даже не заметили, как небо постепенно светлело. Но когда наконец забрезжил рассвет, он был таким ослепительным, что мы обе замолчали и несколько мгновений любовались им. Именно в этот момент мы решили, что нам, вероятно, следует вернуться, и я поднялась на ноги. В тот момент я чувствовала себя удивительно отдохнувшей, несмотря на то, что я не спала целую ночь.
— Знаешь, я уверена, что вы с Хадзиме — родственные души, Юэ
— Родственная душа?
— Да. Это похоже на переплетение ветвей двух деревьев. Кажется, что они становятся одним целым. Это значит, что вы двое никогда не сможете быть разлучены.
Юэ молча смотрела на меня несколько секунд.
— Значит ли это, что ты отказываешься от него? — спросила она наконец.
Повернувшись спиной к восходящему солнцу, я сказала бодрым голосом:
— Нет! Это просто означает, что я буду работать усерднее, чем когда-либо, чтобы оставаться рядом с Хадзиме! Так или иначе, я собираюсь пробраться в его сердце! Я ни за что не позволю тебе забрать его целиком себе!
Юэ прищурила глаза, выглядя почти впечатленной. В то время я подумала, что она просто щурилась из-за солнца, но теперь я могла определить выражение лица Юэ таким, каким оно было на самом деле.
Свет восходящего солнца застилал мне зрение, и прежде чем я осознала это, я оказалась в другом месте. Снова была ночь, но луна и звезды были гораздо ближе. В этом воспоминании я смотрела на себя сверху вниз. Я лежала с закрытыми глазами, а Юэ нежно расчесывала мои волосы. Страница тело Нойнт было рядом с моим.
“Это… Божественный собор” (П.п.: Мне было лень искать. Пардон, если не точно).
Это было воспоминание о том времени, когда я решилась перенести свою душу в тело апостола.
— Ты такая идиотка, Каори. Глупая, безмозглая идиотка.
“О да, тот самый момент, когда она меня бранила на чем свет стоит”.
Юэ и Тио по очереди накладывали на меня духовную магию, чтобы я не умерла, и прямо сейчас Тио отдыхала. Хадзиме и Шиа передали всю свою ману Юэ и Тио, так что они тоже отдыхали. И именно из-за того, что они были вместе, Юэ была в таком плохом настроении.
— Отдохни ты уже!
— Шумная..! Даже несмотря на то, что ты умерла так легко, идиотка Каори.
Тогда я была довольно раздражена, но сейчас, оглядываясь назад, я чувствовала себя довольно неловко.
— Я старалась изо всех сил, понятно?! Я продолжала исцелять всех, даже после того, как получила удар ножом в сердце! Я не сдавалась, пока..!
— Тебе повезло!
Это был первый раз, когда Юэ разозлилась на меня. В то время эта вспышка гнева была очень неожиданной. До тех пор я даже не могла представить, что Юэ повысит голос, не говоря уже о том, чтобы кричать. Несмотря на то, что я была всего лишь духом, парящим в воздухе, я напряглась, услышав это.
— Если бы условия для прохождения лабиринта в Священной горе были хотя бы немного другими, если бы мне потребовалось больше времени, чтобы пройти его, если бы буквально все было немного по-другому, ты бы умерла навсегда!
— Н-Но…
— Почему ты не была осторожна?! Почему ты не защитила себя получше?! Почему ты исцеляла других, а не себя?! Если бы Тио не зачистила лабиринт… мы бы не смогли получить и шанса вернуть тебя…
Эти последние несколько слов зловещим эхом разнеслись по горам. Я была в растерянности, не находя слов. Не потому, что я был напугана или сбита с толку, а потому, что я могла сказать, насколько сильно Юэ заботилась обо мне.
Пока Тио поддерживала во мне жизнь с помощью духовной магии, Юэ и Шиа обе бросили вызов лабиринту в обычном режиме, и Юэ очистила его в рекордно короткие сроки.
Я спросила Шию об этом позже, и, по-видимому, Юэ сражалась так отчаянно, что превзошла даже чудовищную силу Шии. Юэ пробила себе путь через все атаки и полагалась на свои регенеративные способности, чтобы выстоять. Хотя это было боевым стиль Юэ изначально, ей не нужно было принимать на себя столько травм, сколько было у нее. В результате, однако, она пронеслась через лабиринт всего за один час.
Хадзиме сказал мне позже, что она тяжело дышала и едва могла стоять, когда вернулась на вершину.
В то время я ничего этого не знала и просто была взволнован тем, что смогу получить новое, более сильное тело. Оглядываясь назад, я понимаю, что действительно была идиоткой. Хотела бы я сказать это своему старому «я».
Некоторое время мы обе ничего не говорили. Мое чувство времени было довольно запутанным, когда я была просто душой, но теперь я могла сказать, что прошло совсем немного времени. В конце концов, однако, вес слов Юэ дошел до меня.
— Да, ты права… Мне очень жаль.
Оглядываясь назад на это сейчас, я не могу поверить, насколько жалкой я была. Хреновые извинения — это все, что я смогла из себя выдавить. И все же Юэ покачала головой и извинилась в ответ.
— Не извиняйся, идиотка Каори. Я просто выпускала пар. Во всяком случае, это я должна извиниться. Я позволила своим эмоциям взять надо мной верх и оставила тебя сражаться в одиночку. Извини.
— Все в порядке. Ты думала, что со мной все будет в порядке, потому что со мной были Лили и мои одноклассники? Кроме того, устранение вражеского командира было правильным тактическим ходом. Хотя, я думаю, у тебя тоже была личная неприязнь к нему… но это нормально. Если бы у меня было больше сил, я бы сделала то же самое.
— М-м-м…
Между нами двумя воцарилось неловкое молчание, пока мы пытались выразить свои чувства.
В конце концов, я подлетела к Юэ, которая отказывалась встречаться со мной взглядом, и уставилась на ее лицо сбоку. Я хотела поговорить с ней, но не знала о чем. В конце концов, я выпалила:
— Мм—м, о! Расскажи мне о лабиринте в Священной горе. Я тоже хочу попробовать зачистить его.
“О боже, Каори, ты могла бы сначала хотя бы поблагодарить ее за то, что она спасла тебе жизнь!”
Конечно, та “я” была благодарна, но она не смогла сказать спасибо. Вероятно, потому, что я знала, что это было не то, что Юэ хотела услышать в данный момент. Мы стали настоящими товарищами, поэтому Юэ не хотела, чтобы я думала, что я ей должна или что-то в этом роде. Хотя, очевидно, это могло быть самонадеянно с моей стороны, но, оглядываясь назад сейчас, я, вероятно, была права.
— Если ты в сможешь использовать силы апостола, это, вероятно, будет проще простого.
— Правда?
— М-м-м… Даже если ты не сможешь, мы тебе поможем. Это будет хороший способ размяться и посмотреть, насколько хорошо твоя душа устроилась в новом теле, и не вызывает ли это каких-либо проблем в бою.
— Логично. Я надеюсь, что смогу использовать силы апостола. Плюс, если мне удастся очистить лабиринт, я смогу оживить себя, и тебе не придется так сильно беспокоиться!
— Ты говоришь так, будто тебе снова суждено умереть! Кроме того, я не беспокоюсь о тебе!
— А еще я больше не проиграю тебе, когда мы будем сражаться!
— Ты когда-нибудь слушаешь..?
Позже мне все-таки удалось пройти лабиринт, и тоже всего за три часа. В отличие от большинства других лабиринтов, этот не был лабиринтом в его привычном понимании. Вместо этого надо спуститься на несколько этажей и сразиться с ожившими духами древних церковных рыцарей на каждом из них. Они были намного сильнее, чем любой из рыцарей, которых я знала в настоящем времени. Все они не только обладали своей особой магией, но и были вооружены копиями Священных Мечей и Священных Доспехов. Довольно пугающая мощь.
Однако самым трудным было не бороться с ними, а отбиваться от постоянного промывания мозгов. На протяжении всего лабиринта я постоянно подвергалась ментальным атакам, пытающимся заставить меня поверить в Эхита. Любой, у кого была хотя бы капля веры, вероятно, не смог бы пройти через это.
К счастью, мы вообще не поклонялись Эхиту. Благодаря тому, что он был нашим врагом я смогла оттолкнуть промывание мозгов усилием воли.
Из того, что я могла сказать, главной целью этого лабиринта было проверить вашу решимость. Предполагалось, что это будет испытание разума, а не физической силы. Любой житель Тортуса, вероятно, на некоторое время потерялся бы в этом лабиринте, колеблясь между своей верой и истинной природой мира.
“В любом случае, мне, вероятно, следует перестать отвлекать себя воспоминаниями о лабиринте и снова обратить внимание на это воспоминание”.
Прошлая “я” в данный момент была поглощена историей Юэ, и она совершенно не заметила, что происходило вокруг.
Хадзиме, Шиа и Тио выглянули из-за руин собора и наблюдали за нами. Честно говоря, это имело смысл, учитывая, что Юэ так громко кричала. Такими криками невозможно было не разбудить их. Тем не менее, им не обязательно было так ухмыляться, наблюдая за нами!
“Я не могу поверить, что я даже не подозревала, что они наблюдали за нами!”
Мы просто вели обычный разговор, но я все еще была крайне смущена. Однако у меня не было много времени размышлять о своем смущении, так как взошло солнце, и мое зрение снова изменилось.
В этот момент я поняла, что заново переживаю все свои самые запоминающиеся моменты с Юэ. Те, которые произвели на меня самое глубокое впечатление. Я полностью отвлеклась от своей первоначальной цели — поиска слабости апостолов, но одно последнее воспоминание не повредит. Я хотела увидеть еще одно в этом странной ментальной мозаике, которая показывала вещи более ярко, чем когда я обычно вспоминала эти моменты.
Казалось, мое желание было услышано, и когда мое зрение прояснилось, я увидела зеленый, залитый лунным светом лес. Это была ночь после того, как мы покорили лабиринт Халтины. Я сидела на маленьком пеньке на одной из площадей Вербергена и смотрел на луну, когда ко мне подошла Юэ.
— Почему ты так корчишь из себя задумчивую? — спросила Юэ.
— Ты совсем не умеешь настроение читать?!
— Умею, но кого волнует настроение, которое ты пытаешься создать? В любом случае, давай поговорим о том лице, которое сделал Хадзиме.
— Серьезно?! Ты просто собираешься навязать новую тему?
— Ты так говоришь, но я знаю, что ты тоже хочешь поговорить об этом…
— Мр-р-ргх… Ну… да, ладно, ты права.
Ухмыляясь, Юэ села на пенек рядом со мной. Я точно знала, что Юэ имела в виду под “тем лицом, которое сделал Хадзиме”. После того, как мы покорили лабиринт Халтины и узнали о концептуальной магии, узнали о пути домой, у Хадзиме появилось выражение, которого я давно не видела. Это было то же самое нежное выражение, которое он обычно делал там, в Японии.
Однако за этой улыбкой скрывался железный стержень, состоящий из силы, которую он приобрел с тех пор, как приехал сюда. Это было определенно то, что я хотела обсудить с Юэ.
Мы вдвоем весело провели время, разговаривая, споря и снова разговаривая.
Позже Юэ рассказала мне настоящую причину, по которой она пришла встретиться со мной. Она встала, подошла ко мне и погладила меня по голове. Когда я в замешательстве посмотрела на нее, она спросила:
— Решила по дому потосковать в одиночестве?
Действительно, в ту ночь я сильно загрустила по дому. После того, как я обнаружила, что путь назад действительно есть, и на несколько секунд увидела прежнего Хадзиме, я почувствовала настоящую ностальгию. И в то же время я начала сильно скучать по своим маме и папе.
— Так ты заметила?
Юэ пожала плечами, как бы говоря “конечно”, но она не дразнила меня по этому поводу.
— Ни один из твоих других друзей с Земли, включая Хадзиме, не был подходящим человеком, с которым можно было бы поговорить о твоей тоске по дому, вот почему ты размышляешь об этом в одиночестве. Но на самом деле ты не хотела быть одной, не так ли?
Юэ била прямо в точку. На самом деле я была бы не против поговорить об этом с Хадзиме, но я хотела оставить его Шии на ночь. Плюс, я не думала, что смогла бы нормально поговорить с Шизуку или другими. Сузу все еще не оправилась от Эри, а Шизуку становилась беспокойной всякий раз, когда поднималась тема Хадзиме. И, конечно же, я ни за что не собиралась разговаривать с Коуки или Рютаро наедине! В конце концов, я не хотела, чтобы распространялись странные слухи, поэтому вместо этого я думала о своей семье в одиночестве, но это определенно заставляло меня чувствовать себя одинокой.
Как всегда, именно Юэ подхватила все это.
— Какие у тебя родители?
— Хм… ну, папа очень заботливый, в то время как мама преподает кулинарию в… — Юэ снова погладила меня по голове, затем села на пенек рядом со мной и жестом попросила меня продолжать. Я знала, что позволяю ей баловать себя, но в то время это было именно то, что мне было нужно.
Я рассказала Юэ все о моем родном городе и моей семье. Она почти ничего не говорила и в основном слушала. Обычно она дразнила бы меня на каждом шагу, но по какой-то причине она знала, как вести себя в такие моменты. Я могла понять, почему Хадзиме повелся на доброту Юэ. Более того, она была первым — и, вероятно, единственным человеком, — с которым я когда-либо ввязывалась в шуточную драку. Мой единственный соперник в любви. Было несправедливость в том, какой удивительной она была. И все же, ее больше не было с нами, потому что Эхит…
— Ка… Каор-
Тот факт, что ее нет, снова поразил меня, и я почувствовала, как у меня сжалось в груди. Я полностью верила, что мы сможем вернуть ее, но это не мешало мне чувствовать беспокойство каждый раз, когда я хотя бы на секунду расслаблялась.
— Као..! Проснись!
Осознание того, что улыбающаяся Юэ передо мной исчезнет в тот момент, когда взойдет солнце, заставило меня ужасно испугаться.
“Пожалуйста, позвольте мне просто побыть в этом мире воспоминаний еще немного”.
— Каори! Открой глаза!
— Каори!
В моей щеке возникла резкая боль, которая заставила меня резко открыть глаза.
Хадзиме и Шиа обеспокоенно смотрели на меня сверху вниз. Залитый лунным светом лес и Юэ нигде не было видно.
— Я… Мне жаль… Я потерялась в своих собственных воспоминаниях.
Когда я извинилась, мое зрение затуманилось. Я почувствовала, как что-то потекло по моим щекам… и когда я прикоснулся к ним, мои пальцы стали влажными.
— Это нечестно… Ты та, кто сказала, что я должна была быть более осторожной… Но потом тебя похитили… Я хочу наорать на тебя, но тебя даже здесь нет!
Мои мысли вырывались наружу в беспорядочном беспорядке. К сожалению, теперь, когда плотина прорвалась, я не могла сдерживать свои чувства, поэтому продолжила свою бессвязную тираду.
Внезапно мое зрение потемнело, и я почувствовала тепло вокруг себя.
Хадзиме и Шиа оба обняли меня.
— Мне жаль. Из-за того, что я тогда взбесился, у тебя даже не было шанса выразить свои чувства, Каори, — сказал Хадзиме.
— Ты, должно быть, чувствовала себя такой одинокой… Я тоже.
Хадзиме нежно погладил меня по голове, как это делала Юэ, в то время как Шиа потерлась ушами о мою щеку.
— Мы вернем ее, несмотря ни на что. Тогда ты сможешь снова драться с ней сколько захочешь.
— Юэ действительно одержима тобой, ты знаешь? Честно говоря, я немного ревную.
Они вдвоем улыбнулись мне, вызвав новые слезы, пролившиеся из моих глаз.
— Да… да.
Все, что я могла сделать, это кивнуть. Но хотя я не могла найти слов, чтобы выразить себя, я вложила все свои чувства в свою улыбку. Боль, которая просачивалась сквозь мое разбитое сердце, начала исчезать, и я почувствовала, как возвращается моя жгучая решимость.
“Юэ…”
Она была человеком, который раздражал меня больше всего на свете, но она также была единственным человеком, с которым я могла бы поделиться всем. Она была моей единственной соперницей в любви.
“Пожалуйста, возвращайся поскорее. Я не могу дождаться, когда снова смогу поговорить с тобой и посоревноваться. Но перво-наперво, как только ты вернешься, я изобью тебя до полусмерти за то, что ты заставляешь меня так сильно волноваться!”
