Одинокий луч платиново-серебряного света пронзил темное пустое место, напоминавшее дно бездны. Казалось, он возник из ниоткуда и образовал прямую линию, ведущую к поверхности, которая представляла собой большую белую колонну. Когда он достиг вершины колонны, свет рассеялся… и в центре колонны появилась коленопреклоненная фигура — Хадзиме.
Хадзиме схватил Доннер и Шляг, затем настороженно огляделся. Даже не используя свой навык ночного видения, он мог видеть на удивление ясно.
От колонны отходила единственная белая дорожка, которая превращалась в длинную лестницу. Хадзиме не мог ощутить никого или чего-либо поблизости, также он не обнаружил никаких источников тепла или сигнатур маны. Насколько он мог судить, ни на лестнице, ни на тропинке не было никаких ловушек. И вот, он медленно поднялся на ноги и пошел вперед.
Чистая темнота вокруг него вызывала ностальгию. В конце концов, Хадзиме впервые встретил Юэ в темных глубинах бездны. Когда он открыл дверь в ее крипту, тот единственный луч света, который проник сквозь нее, осветил золотую принцессу вампиров. Одинокая белая тропинка, прорезающая окружающую темноту, напомнила Хадзиме о той встрече… и это напоминание заставило нахлынуть все остальные воспоминания.
Ее алые глаза, которые неотрывно смотрели на него. Ее приглушенный голос, сначала звучащий бесстрастно, Хадзиме быстро научился отличать в нем эмоции. Ее соблазнительный взгляд и сочные губы, и то, как она слегка краснела всякий раз, когда он называл ее по имени. Ее отчужденный фасад, который быстро рухнул из-за того, как сильно ей нравилось дразнить людей. Ее прекрасный профиль, когда она сражалась, окутанный золотым светом. То, как она гордо выпячивала грудь всякий раз, когда чего-то добивалась. Любовь, которую она вкладывала в свой голос каждый раз, когда звала его по имени.
Глаза Хадзиме блестели от эмоций, когда он осторожно пробирался по тихому коридору. Он был одновременно переполнен и тоской по своей возлюбленной, и жгучим желанием убить своего врага самым жестоким из возможных способов.
Вскоре Хадзиме добрался до лестницы и начал долгий подъем наверх. С каждым шагом, который он делал, два его жгучих желания становились сильнее и сильнее.
Площадка наверху лестницы была залита слабым светом. Хадзиме без колебаний шагнул в этот свет.
Ослепительно белый свет заполнил его зрение, когда он шагнул в новое измерение. Все вокруг него, насколько он мог видеть, было просто чисто белым. Это затрудняло определение расстояния, и хотя пол под ним был твердым, было трудно сказать, смотрел ли Хадзиме вниз, потому что он ничем не отличался от остального окружения. Он не мог избавиться от ощущения, что в любую секунду может начать бесконечно падать.
Во всем этом чисто-белом измерении было только одно черное пятнышко.
— Добро пожаловать в сердце моего Святилища, — произнес голос, наполненный в равной степени радостью и гневом. Этот голос принадлежал человеку, ради которого Хадзиме столько пережил. Но в то же время это звучало совершенно не похоже на нее. Как будто нежелательный шум нарушил идеальную симфонию.
В нескольких десятках метров перед ним находился многоярусный алтарь. На вершине его был трон, и обладательница этого голоса сидела на троне. Она слабо улыбалась, подперев подбородок руками и скрестив ноги. В этой улыбке было что-то завораживающее, но это было не так завораживающе, как помнил Хадзиме.
— Ты молодец, зашел так далеко.
На ней было черное платье, открывавшее ее фарфорово-белые плечи, и очень крутой вырез, демонстрировавший неестественно большую грудь. Оно было разорвано внизу, показывая ее красивые ноги. И, хотя она была относительно стройной, ей доставало изгибов во всех необходимых местах.
Хадзиме смотрел на «повзрослевшую” Юэ.
