За несколько дней до предполагаемого конца света жители столицы королевства Хейлигх жили своей обычной жизнью. Многие из них работали над восстановлением домов и сооружений, которые были разрушены во время нападения армии демонов.
Семеро учеников наблюдали за городским шумом с террасы дворца, пока ели свой обед. Выражения их лиц были несколько грустными, хоть атмосфера и не была особенно тяжелой.
Обычно за обедом можно было увидеть большой дружный класс, но не сегодня. Конечно, с большинством учеников было все в порядке, они просто отсиживались в своих комнатах. И, учитывая то, что произошло в ночь предательства Эри, это было неудивительно.
Те же, что все же сидели за столом ели без особого энтузиазма несмотря на то, что обед, поданный дворецким, был очень даже неплох. Как бы то ни было, есть в неловком молчании было бы еще хуже, поэтому они попытались завязать разговор.
— Э-э, ну и как дела у тебя? — спросил Атсуши Тамаи, откидывая волосы назад рукой.
— Ну… Все как всегда, — вяло ответил Кентаро Номура, ковыряя вилкой свой салат. Затем он посмотрел направо от себя, туда, где сидел лидер их партии Дзюго Нагаяма, и подтолкнул его локтем. — Верно?
Дзюго отложил нож и вилку, прежде чем кивнуть в знак согласия и сказать:
— Мы просто как обычно помогли с восстановлением.
Отряд Нагаямы в основном помогал восстанавливать внешние стены. Кентаро был Геомантом, в то время как Нагаямы была профессия Тяжелого Бойца, так что они оба хорошо подходили для задачи восстановления каменной кладки.
Мао Есино и Аяко Цудзи, Маг Поддержки и Целительница соответственно, поддержали Кентаро и Нагаяму, повысив их выносливость и восполнив запас маны.
— Пф-фт, и этим забита у тебя голова? Словно дядя мой, — сказал Мао, от души рассмеявшись.
— Ха-ха-ха, прекрати, Мао. У меня так весь суп на столе окажется! — ответила Аяко, закрыв лицо руками.
Беседе удалось немного разрядить обстановку, однако у Дзюго и Кентаро сложилась репутация старых ворчунов. Слабо улыбнувшись, Кентаро, попытался поддержать беззаботный разговор, спросив:
— Ну а вы как, ребята? В последнее время патрулирование ведь довольно опасно.
— Ну, да, — сказал Нобору Аикава, скрестив руки за головой и глядя вниз на главную площадь столицы.
— Но с нами Сонобе, не пропадем, — добавил Акито Нимура, протирая очки из-за пара от супа.
— Она местным кумиром становится. Бьюсь об заклад, всем хулиганам стыдно получать от нее нагоняй.
Все остальные тоже посмотрели вниз, на площадь, и увидели, что там собралась толпа. Как всегда, Юка выступала на площади, чтобы помочь горожанам отвлечься от недавних событий. У нее была профессия акробата, так что жонглировала она так же хорошо, как и метала ножи. Толпа была в восторге от ее навыков.
Хоть Священная Гора и была разрушена, жители не теряли надежды, так как за них все еще сражался герой, одаренный божественным благословением.
Информационная кампания принцессы Лилианы работала безукоризненно. Из-за того, что Юка была частью группы героя, горожане были в таком восторге, будто к ним снизошли сами апостолы.
Ее выступления помогли облегчить боль тех, кто все еще оплакивает смерть своих близких.
— Нана и Таеко тоже неплохо справляются, — сказал Атсуши.
— А ты не с ними, потому что справляешься уже похуже? — спросил Мао с лукавой усмешкой.
— Заткнись, — сказали Атсуши, Нобору и Акито в унисон, надувшись. Однако они не могли этого отрицать. В конце концов, они втроем просто мешались у Юки на пути.
Хотя Юка и выглядела как школьная хулиганка, она была довольно сдержанной (П.п.: strait-laced. У машинок нету полного согласия в переводе этой устойчивости. Выбрал подходящее по контексту). А вот ее подруги Нана Миядзаки и Таеко Сугавара соответствовали своей яркой внешности. Они часто подшучивали над Юкой. Девочки часто ходили втроем, поэтому остальными воспринимались как неделимая компашка.
Все это говорило о том, что три парня из ее группы были там явно не к месту, и они сами знали об этом.
— Хотя, честно говоря, я поражен тем, как много она делает. Она не только выступает, но и следит за безопасностью на улицах. Она не перетрудится? Если рухнет она, то город рухнет следом.
— У Айко появилась какая-то сверхсильная магия, так что в случае чего сможет подсобить Юке. Хотя… Я действительно думаю, что она, возможно, слишком усердствует, — ответила Мао, дожевывая бутерброд.
— По сравнению с ней мы жалки, — сказал Дзюго с тяжелым вздохом.
Никто не ответил, так как все они чувствовали одно и то же.
— А как там Эндо? — нерешительно спросил Атсуши.
— Тот факт, что ты его помнишь, вполне красноречиво говорит о его состоянии.
— Чем он менее спокоен, тем больше растет его присутствие, верно? Блин, он похож на какую-то городскую легенду, — сказал Нобору, нахмурившись, что заставило Акито грустно улыбнуться.
— Ну а что, разве нет? Обычно, всякий раз, когда кто-то упоминает Эндо, максимум, что другие могут выдать: “О, да, тот парень…”, но прямо сейчас он у всех на уме. Такого раньше никогда не случалось.
Коуске Эндо был таким еще там, на Земле. Его семья часто забывала его, отправляясь в поездки. Даже на камерах наблюдения он выглядел не более чем размытым пятном. В некотором смысле он действительно был городской легендой.
Однако прямо сейчас все беспокоились о нем. Обычно только его лучшие друзья Кентаро и Дзюго помнили о его существовании, так что тот факт, что сейчас у всех на языке было его имя, показывал, как ему сейчас плохо.
— Он действительно уважал Мелда, — сказал Кентаро унылым голосом.
— Мы не можем подбодрить даже нашего лучшего друга. Что уж там про жителей города говорить-то? — сказал Дзюго сквозь стиснутые зубы.
— Я знаю, что ты чувствуешь. Мы пытались поговорить с Накано и Сайто, но это… Непросто, — ответил Атсуши.
— Их дух полностью сломлен. Недавно смогли уговорить пустить нас к себе в комнату, и то, благодаря усилиям учителя и Сонобе, — добавил Нобору, обменявшись печальным взглядом с Атсуши.
Никто не ожидал, что Эри Накамура и Дайске Хияма предадут весь класс. В результате их предательства погибли Реичи Кондо, Мелд и множество рыцарей королевства.
Йошики Сайто и Синдзи Накано были близкими друзьями как Дайске, так и Реичи, поэтому их смерть также сильно ударила по ним. Они, вместе со учениками, которые уже отказались от расчистки лабиринта Оркуса и спрятались в своих комнатах, поддались своему страху и отчаянию и были на грани полного развала.
Единственными людьми, которые все еще пытались их подбодрить, были Айко Хатаяма и Юка. Но профессиональными психологами они не были, поэтому особо много они сделать не могли. Они приносили подавленным ученикам еду и разговаривали с ними.
Они договорились обмениваться по крайней мере несколькими словами со всеми каждый день. Они хотели спасти учеников от смерти как физической, так и ментальной. Хоть они и встречались с выплескиванием злобы на себя, они все равно продолжали.
— Большинству девочек уже лучше? — спросил Акито, вызвав кивок Аяко.
— Ага. Юка каждый вечер устраивает посиделки. Иногда даже готовит для нас японские вкусняшки.
— Так вкусно готовит, будто у нее кто-то из родни повар. А еще шьет нам и дарит безделушки, — добавила Аяко с улыбкой. Она тоже бывала на небольших вечеринках, которые устраивала Юка и могла с уверенностью утверждать, что Юка была на пути к тому, чтобы стать для учеников старшей сестренкой вместо Шизуку. У нее были удивительно женственные увлечения для той, что выглядела хулиганкой. Многие слуги и дворцовая стража были очарованы ею, так что отбоя от ухажеров у нее не было.
— Кстати, раз уж речь о Юке зашла, как тут не обсудить Нагумо. Она все еще не поняла, что втрескалась в него?
— Может, она и не поняла, но все остальные уже в курсе. Сначала было довольно страшно слушать, что она говорила о нем, но теперь все знают, что это просто ее манера поведения, поэтому считают это милым.
— Угу, — сказали Атсуши, Нобору и Акито в унисон. Они были среди мальчиков, влюбленных в Юку, но с тех пор, как Юка и Хадзиме встретились в Уре, они знали, что у них нет шансов.
А вот замкнутые ученики были о Хадзиме другого мнения. То, как он в один миг убил рыцарей, на которых они равнялись… Конечно, Мелд и остальные рыцари уже были превращены в зомби, но та резня все еще была ужасающей.
По правде говоря, больший урон психике учеников нанес Хадзиме, а не Эри или Дайске. Но Юка пыталась развеять страхи людей.
— Забейте. Не думаю, что ему до нас есть какое-то дело… Все в порядке будет, пока мы от него на расстоянии! Он слишком занят путешествиями со своим гаремом, чтобы обращать внимание на таких, как мы!
Ее надутые губы выдавали в ней простую зависть.
— Несмотря на то, как он обращался с Лили, она, кажется, тоже в него втюрилась и… Я думаю, что даже учитель попалась в его сети?
Часто она начинала бормотать себе под нос подобным образом, когда говорила о Хадзиме, бубня что-то вроде: “Неважно. В конце концов, он найдет способ вернуться в Японию. Мы можем просто попросить его взять нас с собой, когда придет это время. Зная его, он согласится”.
По тону ее голоса было очевидно, что она очень доверяла Хадзиме. В результате ее настойчивость в том, что он на самом деле хороший парень, во многом успокоила напуганных учеников. На самом деле, они начали проявлять к нему интерес, вдвойне потому, что Айко также высоко отзывалась о нем.
Юка не осознавала этого, но ее любовь к Хадзиме на самом деле помогала в ее попытках уменьшить моральную травму ее одноклассников.
— Ну, независимо от того, что на уме у Нагумо, это правда, что мы выжили только благодаря ему. Немного пугающий, но если кто-то и найдет для нас способ вернуться, то это будет он, — сказал Кентаро с легкой улыбкой.
— Однако Аманогава планирует остаться тут и сражаться? — спросил Дзюго, заставив сидевших за столом замолчать.
Через несколько секунд плечи Кентаро поникли, и он ответил:
— Я знаю, что это правильно и все такое, но у меня нет сил оставаться тут и сражаться. Если бы я мог, я бы драпанул отсюда прямо сейчас. Я устал рисковать здесь своей жизнью.
Сначала все были взволнованы возможностью исследовать фантастический мир, но затем реальность ударила их по лицу. Обнаружив, насколько они бессильны перед лицом смертельных угроз, все, чего хотел Кентаро — вернуться домой. И, честно говоря, большинство остальных разделяли его чувства. Как бы интересно ни было исследовать этот фэнтези-мир, страх смерти и их моральная усталость были сильнее.
Они действительно чувствовали себя виноватыми из-за того, что оставили Коуки сражаться с неминуемой угрозой Тортусу в одиночку, но у них не хватило решимости помочь ему.
В этот момент они просто молились, чтобы Хадзиме поскорее нашел дорогу домой, чтобы они могли вернуться.
К сожалению, у судьбы и, что более важно, у Эхита были на них другие планы.
— А?!
У всех по спине пробежали мурашки, и они невольно ахнули. Вместе они посмотрели на небо.
— Разве это не..? — пробормотал кто-то, устремляя взгляд в небо.
Над дворцом парила знакомая фигура, облаченная в серебристый свет. Даже на таком расстоянии ученики могли сказать, что это был апостол. Он спускался в лучах света, направляясь в ту часть дворца, где находились комнаты всех учеников.
— Не стоим столбом! Мы должны помочь! — крикнул Дзюго, убегая во дворец.
Атсуши и остальные поспешно последовали за ним, хотя и знали, что они мало что смогут сделать.
***
Давайте вернемся на несколько минут до появления апостола.
Коуске, облаченный в свое полностью черное боевое снаряжение, стоял перед небольшим памятником недалеко от дворца. Памятник был воздвигнут в честь рыцарей, отдавших свои жизни за защиту столицы. Опустив плечи, Коуске уныло посмотрел вниз на маленький алтарь перед памятником, где люди возложили цветы и другие подношения.
— Мелд…
Мелд Логгинс, капитан рыцарей Хейлигха, был человеком, которого Коуске уважал больше всего в этом мире.
— Если бы я только заметил, что происходило той ночью… — в тысячный раз пробормотал Коуске голосом, полным сожаления и печали.
Коуске был последним человеком, который видел Мелдда перед тем, как его убили. Это была случайная встреча. Коуске слишком сильно напрягся во время тренировки в тот день и проспал ужин.
Конечно, никто не заметил его отсутствия и не оставил для него ничего поесть, поэтому он направился на кухню, чтобы приготовить что-нибудь для себя. Однако приготовленная им еда плохо уселась у него в желудке, поэтому сразу после этого ему пришлось сбегать в туалет, но он обнаружил, что там закончилась туалетная бумага. После того, как вся эта сага закончилась, он пошел в свою комнату, измученный, и именно тогда он столкнулся с Мелдом.
Когда он подошел к капитану рыцарей, Мелд чуть не полоснул его по шее. Секунду спустя Мелд понял, кого он почти случайно убил, и извинился. После этого они вдвоем немного поболтали, Мелд спросил, почему Коуске отсутствовал так поздно, а затем они разошлись в разные стороны.
Вспоминая об этом сейчас, Коуске понял, что Мелд был на взводе. Обычно Мелд не реагировал так напряженно, независимо от того, насколько сильно что-то могло его удивить.
— Почему я не спросил его, что у него на уме?
Коуске был так поглощен разговором о себе, что ему и в голову не пришло поинтересоваться, что беспокоило Мелда. Несмотря на то, что дворец казался более зловещим, чем обычно, Коуске по глупости решил, что поговорит с Мелдом на следующее утро. И, конечно же, Мелд умер той ночью.
— Я даже не смог отплатить вам за спасение моей жизни, — пробормотал Коуске, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в кожу и пошла кровь.
Он говорил про тот случай, когда Каттлея напала на них в Великом лабиринте Оркуса, а Мелд и его рыцари рисковали своими жизнями, чтобы удержать о? ее монстров и дать Коуске достаточно времени, чтобы сбежать. С того дня Коуске ни разу не забыл, что сказал ему Мелд, когда он убегал.
Он извинился за то, что был таким бесполезным, за то, что попросил их пожертвовать собой, чтобы спасти Коуки, если до этого дойдет. Но даже тогда он самоотверженно рисковал собственной жизнью, чтобы выиграть время для Коуске, и сказал ему не умирать.
Именно Мелд научил Коуске важности принятия трудных решений в трудных ситуациях. Рассказал о той решимости, которая требуется для их принятия. Именно Мелд научил Коуске благородству самопожертвования.
Все, как одноклассники Коуске, так и другие рыцари дворца, хвалили его за то, что он нашел Хадзиме и уговорил его прорваться через Лабиринт, уничтожить всех монстров и спасти всех. Но, честно говоря, Коуске ни разу не гордился этим достижением.
Для Коуске настоящим героем был не он и даже не Хадзиме, а Мелд и рыцари под его началом, которые пожертвовали своими жизнями, чтобы защитить всех.
— Мне жаль… Мне так жаль…
Коуске даже не знал, за что он извинялся. Он все еще не мог поверить, что Мелд пережил ту мучительную встречу с монстрами Каттлеи только для того, чтобы умереть, вернувшись во дворец. Все это было так неожиданно.
Чей-то голос раздался у него за спиной, прервав череду его извинений.
— Эндо…
— П-принцесса Лилиана…
Удивленный, Коуске обернулся.
В руках у Лилианы был букет белых цветов. Позади нее стояла ее служанка с каштановыми волосами Хелина и новый капитан рыцарей, светловолосая Кузели с фиолетовыми глазами.
“Боже, какой же я жалкий. Даже принцесса и ее служанка могут незаметно подкрасться ко мне. Какой из меня ассасин?”
— Ты выглядишь очень скверно. Я слышала от Нагаямы, что ты не спал несколько дней. Ты в порядке?
— О, эм… я…
— Может быть, тебе стоит пройти курс лечения у Айко?
— Я подумаю над этим, — ответил Коуске, склонил голову и повернулся, чтобы уйти, желая сбежать от Лилианы как можно скорее. По выражению его лица было очевидно, что он не собирался следовать ее совету. В конце концов, он не хотел быть свободным от своего сожаления или своей вины.
Все еще с опущенной головой он прошел мимо Лилианы и ее сопровождающей.
Лилиана в отчаянии стиснула зубы, не в силах придумать, что сказать. Если даже лучшие друзья Коуске не могли утешить его, то как могла она? Но, ко всеобщему удивлению, Кузели остановила Коуске.
— Никто не сможет заменить Мелда Логгинса, — сказала она твердым голосом. Думая, что он вот-вот получит нагоняй, Коуске остановился и робко посмотрел на нее.
— Он был удивительным человеком. На него равнялись не только рыцари и солдаты, даже простые люди любили его. Он был сияющей звездой, к которой стремились все, а также символом силы и доброты рыцарей.
До сих пор Кузели смотрела прямо на памятник, но когда она закончила говорить, то повернулась к Коуске. Ее фиолетовые глаза сияли, как аметисты, когда она смотрела прямо на него. Она была высокой и внушительной девушкой, так что Коуске невольно сделал несколько шагов назад. Однако именно из-за того, что она выглядела такой устрашающей, следующие слова Кузели стали полной неожиданностью:
— Я знаю, что не справляюсь с задачей стать его преемницей. У меня нет той популярности, силы или решимости, которые были у него. Почему, просто думая о том, что я теперь занимаю его пост, у меня возникает дрожь в коленях?
— Кузели, это не…
— Ваше высочество, дайте ей высказаться, — мягко сказала Хелина, прервав Лилиану на полуслове. Проницательная горничная могла сказать, что Кузели подбиралась к своей главной мысли.
— Итак… что?
— Сэр Логгинс мертв… Но его дело все еще живет.
Впервые Коуске поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Кузели.
— Что ты имеешь в виду?
— Он оставил после себя свои учения, что значит быть рыцарем, и самое главное, вас и ваших друзей, Эндо.
— Мы — его наследие?
— Верно. Вот почему я решила принять пост капитана рыцарей, несмотря на то, что знала, что я недостойна его. Я буду использовать все, чему он меня научил, чтобы продолжать защищать людей, которым он отдал свою жизнь.
Выражение лица Кузели смягчилось.
— Ты знаешь, он часто говорил о тебе. Он всегда говорил, что никогда не мог до конца понять тебя. Ты всегда исчезал из виду, а потом удивлял всех, появляясь снова. Он также рассказал о том, как ты всегда оказывался в неудачных ситуациях не по своей вине. За всю свою жизнь он никогда не встречал никого более странного, чем ты.
— П-подожди, он поносил меня (П.п.: Ничего не выдумываю, буквальное “He was shitting on me”)?
Коуске не смог бы этого вынести, если бы выяснилось, что Мелд все это ненавидел его. Слезы навернулись у него на глаза, но Кузели только усмехнулась и сказала:
— Но самое главное, он говорил, что на тебя можно положиться.
— Хм?
— Он сказал, что ты никогда не выделялся, но когда что-то шло не по плану, ты всегда выкарабкивался. Он верил, что ты станешь козырной картой вашей группы. Из всех учеников он больше всего ждал твоего роста.
— Он… действительно так говорил?
Слезы, которые собирались в глазах Коуске, начали капать, но на этот раз по совершенно другой причине. Пока он тихо всхлипывал, Кузели подошла и взяла его за руки. Тихим голосом она произнесла исцеляющее заклинание, закрывая раны на ладонях, которые были у Коуске от того, что он сжимал свои кулаки.
— Ты тоже унаследовал кое-что от Мелда Логгинса, не так ли? — спросила она нежным голосом, заставив Коуске стиснуть зубы. Затем он вспомнил все время, проведенное с добрым капитаном рыцарей.
— Я… я…
“Да. Я так много от него получил”.
Коуске чувствовал, будто огонь вновь разгорается в его сердце. Ему вдруг стало неловко из-за того, что он так долго хандрил.
“Ужас, что бы сказал Мелд, если бы увидел меня таким?”.
Его сожаление и вина не исчезли, но он не мог позволить этому помешать ему сделать то, что должно было быть сделано.
К сожалению, его новообретенная решимость пришла на мгновение слишком поздно.
Серебряная полоса пронеслась по небу, направляясь прямо к дворцу. И секунду спустя раздался оглушительный грохот.
— Ч-что за?! — крикнул Коуске, глядя вверх. Кузели быстро встала перед Лилианой, защищая ее.
— На нас… напали?! Но откуда?!
— Ваше высочество, вы должны эвакуироваться! — крикнула Хелина, вытаскивая свой кинжал.
— Подожди, Хелина! Здесь ведь… Айко и остальные! — воскликнула Лилиана, ее лицо побледнело.
Коуске уже был в движении, его тело действовало полностью инстинктивно. Лилиана и остальные кричали ему сзади, но он их не слышал. Единственное, о чем он думал, была безопасность его товарищей.
— Я уже иду! — он кричал на бегу.
***
Примерно в то же время Юка была близка к кульминации своего выступления. В настоящее время она жонглировала в общей сложности двенадцатью ножами и восемнадцатью яблоками одновременно. Вероятно, на Тортусе больше не было никого, способного жонглировать тридцатью предметами.
— Итак, а сейчас Юка покажет нам свой самый крутой трюк! Аплодисменты!
— Тот, кто будет хлопать громче всех, получит приз!
Нана и Таеко скакали вокруг толпы, заводя ее. Дети в первом ряду наблюдали за происходящим с пристальным вниманием, и даже взрослые в задних рядах выглядели так, словно им было весело.
Каждый хотел на несколько часов забыть о своих неприятностях. И выступления Юки были идеальным способом помочь им в этом.
По правде говоря, даже Юке было трудно жонглировать тридцатью предметами одновременно, но она решила, что если она напортачит, то сможет просто превратить это в шутку.
— Поехали! — сказала она жизнерадостным голосом и совершила нечто невероятное — разрезала яблоки ножами прямо в воздухе, пока жонглировала. Нана и Таеко быстро сориентировались и словили дольки на тарелки, чтобы потом раздать детям.
— Ни черта себе, Юкаччи, у тебя еще лучше стало получаться (П.п.: Эти -ччи — суффиксы японского. Как показал быстрый ресерч, их используют, вроде, для образования кличек от имен. Адаптировать особо нечем, поэтому останется так)! — воскликнула Таеко.
— Да, если что, смогу хоть в цирке выступать! — сказала Юка с усмешкой, продолжая жонглировать ножами. Сейчас предметов, которыми она жонглировала, было меньше, поэтому Таеко решила, что сможет немного подразнить Юку.
— Держу пари, даже Нагумо был бы впечатлен этим! Правда круто, Юка?
— И почему это ты решила упомянуть именно его?! — взревела Юка, покраснев до ушей и неумело подбросив один из своих ножей. Он чуть не попал Нане в голову, но, к счастью, все ножи были частью одного артефакта.
Пока у Юки был один из них, она могла в любой момент отозвать остальные, поэтому она призвала нож обратно, прежде чем он размозжил голову Нане. Дети было испугались, но Нана быстро успокоила их, сказав, что это было частью представления. Никто из них, казалось, не заметил слез в глазах Наны.
— Юкаччи, если ты собираешься выместить на ком-то свой гнев, то, по крайней мере, на Таекаччи! Я так близко к смерти еще не была!
— Прости, Юка, я обещаю, что в следующий раз буду дразнить тебя, когда ты не будешь жонглировать!
— А может, лучше вообще меня не дразнить?!
С размаху Юка подбросила свои ножи в воздух выше, чем когда-либо прежде, и поймала их все в качестве финала представления. Когда она ловила последний, она заметила что-то сверху.
— Хм? Что это?
Серебряная полоса пронеслась по небу над дворцом. Секунду спустя она влетела в угол дворца.
— Нана! Таеко!
— А?! Что?!
— Юка?! Ну я же уже извинилась?!
Свирепое выражение лица Юки заставило бурные аплодисменты медленно стихнуть. Ни Нана, ни Таеко не заметили того, что видела Юка, поэтому они не понимали, почему она вдруг стала такой серьезной. Она спрятала последний нож и побежала прямо ко дворцу.
— Пропустите меня! И уходите отсюда!
Толпа быстро расступилась перед ней, и она ускорила шаг. Нана и Таеко поспешно последовали за ней.
— П-подожди, Юкаччи?! Что случилось?!
— Что происходит?!
— На нас напали! Я видела, как какая-то серебряная полоска влетела в ту часть замка, в которой мы живем!
Они вдвоем посмотрели туда, куда указывала Юка, и побледнели. Казалось, что небольшая часть крыши замка была разрушена, но никто не слышал ни единого взрыва.
— Это тот же цвет маны, что и у нового тела Каори! Помните, что сказала нам Айко? Существо, похитившее ее, использовало какую-то разрушающую магию!
Юка и остальные запрыгнули на соседнюю крышу и начали перепрыгивать с крыши на крышу гораздо быстрее, чем мог двигаться любой житель Тортуса.
Дрожащим голосом Таеко спросила:
— Разве это не значит..?
— Н-ну, Нагумоччи ведь с одним таким справился?! — отчаянно закричала Нана. Однако Юка ничего не сказала. Ей нечем было обнадежить своих подруг. На самом деле, она была напугана так же, как и они.
В тот момент, когда они достигли внешних стен дворца, они услышали мощный взрыв. Вдалеке они могли видеть цвета маны своих сокурсников. Многочисленные каменные шипы вылетели из замка, затем вокруг той части замка, которая подверглась нападению, появился мерцающий барьер.
Атака апостолов была настолько бесшумной, что только после этого взрыва стража замка осознала, что на них напали и начала хоть как-то реагировать.
Пробегая мимо, Юка отдала им приказы, затем повернулась к Нане.
— Нана!
— Поняла! Ледяной столб!
Нана создала ледяной столб, поднимающийся к отверстию, которое апостол проделал в потолке. Дырень была на высоте добрых десяти метров, но Нана была Магом Мороза, так что вполне легко справилась со своей задачей.
За считанные секунды Юка и остальные добрались до дыры.
— Ребята! Айко!
Стены комнат были разрушены, превратив все крыло замка в один большой зал.
Синдзи, Йошики и другие ученики столпились в одном углу комнаты.
Кентаро стоял перед ними, защищаясь, но он сильно дрожал, и холодный пот струился по его лбу. Его верный авангард, состоящий из Дзюго и Атсуши, лежал на земле в лужах собственной крови неподалеку. Ни один из них не двигался. Аяко со слезами на глазах применяла исцеляющую магию к ним обоим, в то время как Айко отчаянно произносила различные заклинания, чтобы удержать их души привязанными к телам. Эти двое явно находились в отчаянном положении.
Нобору стоял перед Айко и Аяко, чтобы служить им щитом, но его боевой топор уже был разбит, и ему нужна была помощь Акито, чтобы просто удержаться на ногах.
Женщина с точно таким же телом, как у Каори, стояла перед всеми ними, и она бесстрастно оглянулась через плечо, когда Юка запрыгнула в комнату.
— Вместе! Каменный шпиль! — крикнул Кентаро, произнося самое сильное заклинание в своем арсенале. Земля под апостолом прогнулась, и бесчисленные каменные шипы взметнулись под ней.
— Таеко, Нана!
— Поняли!
— Ледяное копье — Семикратное!
Юка метнула в апостола ножи, в то время как Таеко замахнулась хлыстом, а Нана выпустила шквал ледяных копий. Однако апостол отбила все атаки одним взмахом крыльев. Затем, тем же бесстрастным голосом, она сказала:
— Итак, что ты выберешь?
В это мгновение она исчезла и снова появилась прямо перед Юкой. Она ударила Юку кулаком в живот, отправив ее в полет. Этот единственный удар чуть не лишил ее сознания, и краем своего затуманенного зрения она могла видеть, как апостол с такой же легкостью расправилась с Наной и Таеко. Затем апостол выпустила перо из ее крыльев, которое пронзило живот Кентаро и заставило его упасть на колени.
Когда сознание Юки начало угасать, она вспомнила, что Хадзиме сказал ей в той язвительной манере, когда они встретились в Уре: “Ты смелая. Девушка вроде тебя не умрет так легко”.
— А-а-а-а!
Заставив себя открыть глаза, Юка издала крик отчаяния. Затем она схватила еще три ножа и метнула их в апостола, что парила в воздухе.
— Поле молний!
Она наполнила ножи достаточным количеством электричества, чтобы убить слона. Она планировала перепризвать их, как только они приземлятся, и бомбардировать апостола снова и снова, но…
— А..?
Она почувствовала еще один удар в живот и, посмотрев вниз, увидела свой собственный нож, торчащий из него. Она удивленно оглянулась, затем почувствовала, как ее бедра пронзили насквозь. Апостол поймал ее ножи и отбросил их назад с такой скоростью, что Юка даже не заметила их. К тому времени, как Юка поняла, что произошло, силы покинули ее конечности.
Секунду спустя ее пронзила боль, и ее тело покрылось холодным потом. Но она не издала и единого крика.
— Да как ты смеешь! — крикнула Таеко, еще раз взмахнув хлыстом. Последняя атака апостола сломала Таеко руку, но Таеко была мастером хлыста, поэтому даже со сломанной рукой она могла размахивать хлыстом со скоростью звука с идеальной точностью.
Острие ее хлыста метнулось прямо в глаза апостола.
— Хм? Ах…
К сожалению, апостол просто схватила его прямо в воздухе. Затем она притянула Таеко и нокаутировала ее ударом пятки.
— Таеко!
Таеко отскочила от земли и приземлилась в конце огромной комнаты, застонав от боли. Ее пальцы слегка дернулись, но на большее она теперь была неспособна.
Разгневанная, Нана протянула руки и крикнула:
— Замерзни, тварь — Ледяной Гроб (П.п.: Переводчика настойчиво пытаются заставить использовать маты. Он сопротивляется)!
Появившийся слой льда окутал апостола. Но она с легкостью разрушила его и продолжила идти вперед, как ни в чем не бывало.
— Ч-черт возьми! — Нана закричала, в страхе отпрянула назад и отчаянно начала призывать ледяные копья.
Однако апостол сбила их все одним ударом руки.
Юка продолжала метать свои ножи, несмотря на свои травмы, в то время как Кентаро пытался окаменить апостола, но ни одна из их атак не сработала. Айко, Акито и даже Мао пытались атаковать в перерывах между исцелением своих товарищей, но и этого было недостаточно. Окаменение не причиняло апостолу никакого вреда, да и все остальные атаки она отбивала простым взмахом руки.
— О-она монстр… — пробормотал Кентаро, впадая в глубины отчаяния. Он наконец-то начал понимать, насколько силен был Эхит, если у него были такие слуги.
— Чего ты хочешь?! — закричала Юка, вытаскивая ножи из своего тела и с трудом поднимаясь на ноги.
— Я предлагаю тебе выбор. Мой хозяин приглашает тебя потанцевать на его игровой доске.
— О чем ты?
— Однако те, кому не хватает сил, чтобы быть занимательной пешкой, не получат такого права. Из того, что я видела… — апостол повернулась туда, где Синдзи, Йошики и другие ученики съежились в углу. Они даже не пытались сражаться. — Вон те не заслуживают чести быть пешкой.
— Не прикидывайся такой высокомерной! — крикнула Юка. Однако апостол проигнорировала ее.
— Я думала избавиться от них, но Айко Хатаяма и несколько других помешали мне, хотя я и объяснила, что те, кто примет приглашение моего господина, не пострадают. Поэтому пришлось сражаться.
Было ясно, что апостол намеревалась куда-то забрать Юку и остальных. Однако ученики, у которых больше не осталось воли к бою, ей были не нужны, поэтому она собиралась убить их. При всем этом было очевидно, какой выбор апостол просил Юку сделать.
— Пошла ты! Мы ни за что не бросим их!
— Я должна была догадаться, что ты сделаешь тот же выбор, — заявила апостол, окидывая взглядом Юку, Нану, Таеко, Кентаро и Айко.
— Итак, вы настаиваете на защите тех, кто не имеет ценности, несмотря на то, что знаете, что это бой, который вы не сможете выиграть?
Синдзи и остальные умоляюще посмотрели на Юку. Она знала, что, должно быть, выглядела в их глазах жалкой, дрожащей от страха и, казалось, готовой расплакаться.
Юка стиснула зубы, сетуя на собственную слабость. Все, что она делала до сих пор, было легкой работой, такой как моральная помощь людям и постановка спектаклей, но теперь, когда возникла реальная угроза, она была бессильна. Она ненавидела себя за это, но не могла отрицать, как ей было страшно. Апостол, стоявшая перед ней, была ужасающей. Однако в то же время она знала, что был по крайней мере один человек, который побеждал таких ужасающих монстров.
— Забавно, — сказала она апостолу.
— Прости?
— Одну из твоих подружек уже однажды убил тот, кого вы называли бесполезным, верно?
— …
Выражение лица апостола не изменилось. Ее глаза по-прежнему были гладкими, как стекло. Юка снова почувствовала, что дрожит. Тем не менее, она напустила на себя храбрый вид и бесстрашно улыбнулась, именно так, как, она знала, сделал бы Хадзиме.
— Ты хочешь, чтобы мы стали пешками твоего бога?! А нахер ты сходить не хочешь?! Скажи ему, что он может прямо за тобой и последовать!
“Давай, сосредоточь свое внимание на мне”.
Юка краем глаза заметила знакомую тень и старалась отвести на себя все внимание в надежде, что апостол эту самую тень не заметит. Это был единственный шанс на победу, поэтому Юка смерила апостола взглядом со всей злобой, на какую была способна.
— Понятно.
К сожалению, отчаяние Юки подсказало апостолу, что происходит. С того момента, как она заметила эту тень, у ее плана не было надежды на успех.
— Теперь тут собрались все из вашего мира.
— Гха!
Апостол развернулась и ударила пытавшегося незаметно к ней подобраться Коуске.
— Эндо..!
Юка попыталась продолжать борьбу, несмотря на неудавшуюся внезапную атаку, но, когда она запустила еще один нож в лоб апостола, она внезапно почувствовала, как что-то ударило ее прямо в спину. Когда она рухнула на землю, она увидела, как изображение апостола начало расплываться, и поняла, что целилась в ее остаточное изображение. Настоящий апостол уже была за ее спиной.
У Юки не было даже и шанса.
— Кха…
Апостол наступила Юке на спину, раздробив кость и заставив Юку застонать от боли. Ее зрение поплыло, а конечности начали неметь.
— Как ты смее-е-ешь! — крикнул Коуске, снова окутываясь тенями и бросаясь на апостола. Из его носа текла кровь, а скула, вероятно, сломана, но он не позволил боли остановить себя. Он попытался ударить апостола в грудь, но она просто выбила кинжал из его руки, как только он приблизился.
Даже его способности к скрытности не могли скрыть его от сверхъестественного восприятия апостола.
— Ладно. Я полагаю, что и этим бесполезностям можно было бы найти применение, — спокойно сказала апостол, нанося серию ударов ногами, дробя его правую руку в кашу.
Сила ударов отбросила Коуске к дальней стене. Он рухнул на землю, стена, в которую он врезался, была покрыта его кровью.
— Мне жаль… Капитан Мелд… Я не справился… — слабо пробормотал он, прежде чем потерять сознание.
— Пожалуйста, перестань причинять им боль, — сказала Айко умоляющим голосом.
Не осталось никого, способного оказать сопротивление. Никто из оставшихся учеников не мог даже замедлить апостола. Она совершенно ошеломила их.
Группа учеников, которые не пострадали, была слишком напугана, чтобы даже пытаться что-либо предпринять.
***
Юка и остальные наблюдали, как целый рой апостолов хлынул из гигантских ворот. Небо окрасилось в темно-багровый цвет, а территория вокруг ворот Святилища извергала черные миазмы. Все это выглядело как сцена из ночного кошмара.
Хадзиме и его группа направились прямо через эти врата, чтобы положить конец этому кошмару, но тем, кто остался на Тортусе, все еще предстояло иметь дело с армией апостолов.
Юка слышала боевые кличи альянса смертных рас позади себя. Ее тело дрожало, и, хотя она хотела бы сказать себе, что это было от предвкушения, в глубине души она знала, что боится.
Через несколько мгновений начнется битва, которая решит выживание человечества и их будущее. Несомненно, это будет ее самая тяжелая битва. Эта битва определит, кто будет решать судьбу этого мира — бог или человек.
Юка чувствовала бы себя намного увереннее, если бы Хадзиме и остальные были с ней. Конечно, она была рада, что им удалось прорваться в Святилище, но все же ей хотелось, чтобы они были рядом с ней.
“Нет, я не могу вечно полагаться на них. Мне нужно начать бороться за себя. Если я продолжу полагаться на других, как я смогу защитить своих близких, не говоря уже о себе?”
Юка стиснула зубы и заставила себя перестать дрожать. События в замке Повелителя демонов зажгли огонь в ее сердце. Хадзиме, единственный человек, который никогда не сдавался, независимо от того, насколько плохо обстояли дела, сказал, что он знал, что все на Тортусе будут в порядке, потому что там была Юка. Он сказал, что может доверять ей.
Юка мысленно повторила эти слова про себя, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
“Я могу это сделать!”
Затем она открыла глаза, ее сомнения исчезли. Спокойно она схватила стандартное ожерелье с артефактом, которое Хадзиме дал всем, и огляделась.
Поскольку она стояла на вершине крепости, у нее был хороший обзор всего поля битвы. Прямо перед крепостью была расквартирована имперская армия Гахарда. На восточном фланге находилась армия королевства Хейлигха, возглавляемая рыцарем-коммандером Кузели, а на западном — воины пустыни Ранзи. На юге находилась половина армии зверолюдей Вербергена, а остальные воины были размещены на стенах и башнях дальше на восток и запад. Адул и другие драколюды были распределены примерно таким же образом.
Большинство авантюристов, вызвавшихся добровольцами, были зачислены в резервы каждой армии, поскольку они были наиболее гибким подразделением. Они отвечали за затыкание любых дыр, которые появлялись в формированиях различных армий, а также за уничтожение любых апостолов, которые пересекали линию фронта.
В целом, объединенные силы Тортуса насчитывали несколько сотен тысяч человек, причем были представлены все расы.
Позади Юки новый папа Симон и его духовенство стояли в магическом круге, вырезанном в самой высокой точке крепости. Симон был совершенно не похож на своего предшественника. Он был веселым мужчиной, и ценил человеческую жизнь гораздо больше, чем свою веру. Когда Юка встретилась с ним взглядом, он ободряюще подмигнул ей.
В прошлом он утверждал, что люди должны относиться к зверолюдям как к равным, и был изгнан из столицы за свои взгляды. Если бы не вмешательство Лилианы, он, скорее всего, не был бы назначен новым папой. Все духовенство, последовавшее за ним, разделяло его наглую уверенность и несколько радикальные взгляды. Во всяком случае, Дэвид и другие рыцари-храмовники, которым было поручено охранять священников, выглядели более нервными, чем обычно.
— Мы ведь сможем победить, верно? — тихо пробормотала Юка, поворачиваясь, чтобы посмотреть на своих одноклассников, которые выстроились рядом с ней. Большинство из них с тревогой смотрели в небо. Точно так же, как Юка, они помнили взбучку, которую устроил им один-единственный апостол.
Девять учеников, которые до сих пор отсиживались в своих комнатах, выглядели так, словно вот-вот упадут в обморок.
Юка не могла их винить. Из этих врат хлынуло столько апостолов, что небо затмилось. Единственная причина, по которой апостол оставила этих учеников в живых, заключалась в том, что она думала, что они послужат хорошими заложниками для Юки и учеников, которые сражались.
К счастью, Хадзиме немедленно принял приглашение Повелителя Демонов. Если бы он этого не сделал, Юка была бы вынуждена стать пешкой Эхита и попытаться убедить его, или апостолы убили бы учеников-заложников одного за другим. Теперь, когда Хадзиме ушел, все вспоминали, насколько ужасными могли быть эти бесчувственные монстры.
— Не волнуйся! Я никому не позволю умереть! — произнесла Каори уверенно, гордо выпятив грудь. Среди спутников Хадзиме она была единственной, кто остался, чтобы помочь людям на Тортусе.
— Нагумо наверняка победит бога! Нам просто нужно продержаться и защищать друг друга, и мы все сможем вернуться домой! — заявила Айко, пытаясь подбодрить своих учеников. Хотя она выглядела маленькой и ненадежной, она всегда делала все возможное для своих учеников, поэтому они безмерно уважали ее за это.
Благодаря ее и Каори словам ободрения, ученики в какой-то мере восстановили свою прежнюю решимость.
Однако, в конце концов, все они обратились к тому, кого считали своим лидером. Не к Каори, не к Айко, а к Юке Сонобе.
Каори и Айко обе знали, что все смотрят на Юку снизу вверх, именно поэтому они кивнули ей и отступили назад, чтобы дать ей высказаться. Юка кивнула в ответ, затем повернулась к ученикам.
— Мы справимся, ребята.
До сих пор апостолы слонялись около ворот, по-видимому, раздумывая, следует ли им преследовать Хадзиме или нет. Но теперь они начали обращать свое внимание на армии.
Несмотря на свой страх, Юка решительно посмотрела на них. Каким бы ужасным ни был враг, она знала, что больше никогда не дрогнет. Повысив голос, она крикнула:
— Вы ведь все в курсе, насколько безжалостен Нагумо? Прямо сейчас на нашей стороне защита этого монстра бездны!
Юка встретилась взглядом с каждым учеником, и все сжали ожерелья с артефактами, врученные им.
— Да свершится суд Господа Эхита над вами! — сказали апостолы в унисон, их голоса эхом отдавались непосредственно в умах каждого. Но Юка просто бесстрашно улыбнулась, как и сделал бы Хадзиме.
— Я бы солгала, если бы сказала, что мне не страшно, но знаете, сейчас во мне больше злости, чем страха. Эти твари похитили нас, решили, что мы ценны только как заложники, и теперь, когда мы им больше не нужны, они хотят, чтобы мы все умерли? К черту! Мы не игрушки Эхита! Разве это не так, ребята?!
Крики: “Да, к черту Эхита!” и “Верно!” раздались среди учеников.
Их гнев начал преобладать над страхом, укрепляя их решимость и придавая им силы продолжать борьбу.
— Я не позволю им и пальцем тронуть кого-либо из моих друзей. Я не хочу больше никого терять! Мы уничтожим этих апостолов и…
Апостолы начали пикировать в сторону армий. Всего их было около пяти тысяч. Повернувшись к ним спиной, Юка мягко улыбнулась ученикам и закончила словами:
— И вместе вернемся домой. Вместе.
Ученики зааплодировали, их глаза светились решимостью.
Секунду спустя все они услышали голос Лилианы, звенящий в их головах.
— Центральное командование всем силам. Мы придерживаемся плана А. Всем приготовиться к приближающемуся шквалу!
Бесчисленные лучи серебряного света обрушились на армии, сигнализируя о начале битвы, которая решит судьбу Тортуса.
Потока дезинтеграционных атак обычно было бы более чем достаточно, чтобы уничтожить любого, кто не так силен, как Хадзиме. Именно благодаря этой их силе апостолы верили, что они все еще смогут легко уничтожить человечество, несмотря на то, что позволили Хадзиме разрушить Священную гору, уничтожить всех монстров Эхита и даже уничтожить значительную часть апостолов на его пути в Святилище.
Они ожидали, что это будет не битва, а односторонняя резня. Но, конечно, все пошло не так, как планировалось.
— Разверните Купол!
Купол представлял собой переделанную версию большого барьера, который когда-то защищал столицу Хейлигха.
На этот раз он состоял не из трех слоев, а из одного, шириной в два километра, покрывая всю армию. Хотя для поддержания его требовалось непомерное количество маны, он был усилен пространственными магическими барьерами и магией восстановления, способной к самовосстановлению, что делало его почти неразрушимым.
Сильнейшему барьеру человечества действительно удалось остановить шквал лучей распада.
— Вы просто напрасно тратите свое время, — спокойно сказала одна из апостолов, ее глаза слегка сузились. Барьер представлял собой единый сплошной лист, который парил в воздухе на высоте нескольких сотен метров. Одно дело, если им управлял человек, но поскольку он был развернут артефактом, это означало, что он блокировал все, что к нему прикасалось — как сверху, так и снизу. Армии на земле были в безопасности от лучей распада, но они также не могли контратаковать. Более того, независимо от того, насколько мощным был этот артефакт, он не смог бы бесконечно выдерживать концентрированный шквал дезинтегрирующих атака.
Как и ожидали апостолы, барьер разлетелся на осколки света всего через несколько минут. Дождь смертоносного серебряного света снова начал обрушиваться на армии внизу. Но прежде, чем он успел причинить вред, Лилиана крикнула:
— Контратакуйте, сейчас же!
Апостолы с благоговением смотрели, как раздался залп пушечного огня, ракет, реактивных снарядов и пушки Гатлинга. Огонь вырывался из крепостей, стен и башен, расположенных на поле битвы. Бомбардировка, которую они ожидали увидеть, произошла. Правда, в другую сторону.
— Они защитились телепортами! — воскликнули апостолы. Действительно, все их атаки были перенаправлены на них через увеличенные версии личного Ореста Хадзиме.
Апостолы были так поглощены уклонением от собственных атак, что не смогли уклониться от шквала ракет и пуль. Силы Тортуса имели такое подавляющее численное преимущество, что просто расстреливали апостолов со скоростью большей, чем они могли ответить. Вдобавок ко всему, снайперы Хаулий были настолько безумно искусны, что могли точно поразить цель с расстояния в восемь километров.
Кроме того, Каори дополняла заградительный огонь своими собственными лучами дезинтеграции, а Айко использовала семь Гиперионов, оставленных Хадзиме при прорыве в Святилище, и стреляла мощными лазерами направо и налево.
Каждая из этих атак была достаточно мощной, чтобы апостолы не могли просто отмахнуться от них. Из-за этого они прибегли к попыткам отбивать их своими клейморами или обернуть свои крылья вокруг себя и сосредоточиться на абсолютной защите, но даже в этом случае значительное количество из них начало падать.
— Ясно. Этот барьер просто выигрывал время для вас, чтобы точно подготовиться к атаке, — сказала одна из апостолов, мельком взглянув на крепость сквозь ракетный шквал.
Нормальные люди не могли свободно управлять кольцами телепортации, как Хадзиме, поскольку им не хватало способности напрямую манипулировать маной. Поэтому вместо этого Лилиана установила барьер, чтобы дать людям время рассчитать точку воздействия атак апостолов и вручную переместить кольца в правильные места группами по три человека. После этого все, что им нужно было сделать, это произнести простое заклинание портала, и кольца активировались.
Пройдя через портал, лучи возвращались в апостолов из парных порталов, которые были установлены через определенные промежутки вдоль стен вокруг форта.
Тем временем на самом нижнем цокольном этаже крепости другая команда усердно работала.
— Дайте мне номера с четвертого по двенадцатый! И поторопитесь с ремонтом седьмого!
— Вас понял!
— Седьмой отремонтирован, сэр!
Главный синергист королевства Хейлигха, Вольпен, выкрикивал приказы, наблюдая за аварийным ремонтом Купола.
Основное тело артефакта, представлявшее собой прозрачный столб толщиной со ствол дерева, находилось здесь, внизу. Хотя оно выглядело как единый объект, на самом деле оно было состояло из отдельных трехмерных блоков, которые все соединялись, как лего. Поврежденные или перегретые блоки можно заменить идентичными запасными частями, чтобы быстро запустить все устройство снова.
Конечно, замена деталей требовала большого мастерства трансмутации из-за того, насколько тонкими были магические круги на блоках, но при условии небольшой тренировки даже средний синергист мог починить этот богоподобный артефакт.
— Господин Вольпен, Купол был отремонтирован!
— Хорошо, — сказал Вольпен, кивая своему подчиненному. Затем он активировал коммуникатор, подключенный к центральному командованию.
— Принцесса, мы закончили чинить барьер!
— Идеально. Повторно активируйте как можно скорее. Сообщайте мне постоянно о количестве запасных частей и маны, которые у вас остались!
— Конечно, ваше высочество!
Вольпен быстро восстановил Купол.
— До тех пор, пока мы готовы нести потери… — пробормотала одна из апостолов, увидев, что барьер появился снова.
Всего их было пять тысяч, и они могли идеально координировать свои действия друг с другом.
Более того, они вообще не заботились ни о ком из своих товарищей. Если бы они были готовы пожертвовать несколькими сотнями из своего числа, они могли бы легко сосредоточить свои силы в одном месте и прорваться до того, как кольца можно было бы переместить на правильные позиции.
Апостолы начали светиться, когда они активировали свое псевдоснятие предела и приняли штурмовой строй.
Но как раз в этот момент на них обрушился следующий удар из длинного списка антиапостольных мер, которые придумал Хадзиме.
— Хм? Подождите… Этого не может быть!
Оглушительный грохот взрывов ракет и выстрелов пушек утих, когда барьер переместился, позволив апостолам услышать звук, который они заглушали до сих пор. Это был звук, который они слишком хорошо помнили, так как однажды уже пытались использовать его против Хадзиме.
— Ла-ла-ла-а-а-а-а-а
Это были звуки гимна. Конкретно, Гимна разрушения, который ослаблял того, на кого был нацелен.
“Подумать только, мы уничтожаем апостолов песней, созданной для того, чтобы ослаблять еретиков, выступавших против Эхита. Хех, этому юнцу определенно нравится переводить стрелки”.
Папа Симон слегка улыбнулся, торжественно напевая Гимн разрушения. Хотя Айко и Юка считали его странным старикашкой, несмотря на его эксцентричность, у него действительно были навыки и сила, чтобы служить настоящим папой.
— Папа Симон. Пожалуйста, уничтожьте мерзких приспешников этого злого бога, — сказала Лилиана через свой телепатический коммуникатор.
— Хо-хо-хо, как пожелаете, ваше высочество.
Симон ударил своим посохом по помосту, на котором он стоял. И посох, и помост, о который он ударял, были артефактами. Помост концентрировал и усиливал силу гимна.
— Взгляните же, апостолы, это всего лишь один из многих козырей человечества — Разрушитель небес!
Затем на помосте появился большой, кровавый магический круг. Оказалось, что он активировал мощное заклинание магии эволюции, которое увеличивало характеристики нескольких союзников на невероятную величину, снятие ограничителя, а также заклинание магии эволюции, которое снижало силу врагов заклинателя, Печать ядра.
Истинной природой эволюционной магии была способность вмешиваться в отдельные биты информации, из которых состоял человек или объект. Однако, хотя легкая настройка параметров не была слишком сложной задачей, их полное переписывание было невероятно сложным подвигом.
К счастью, хотя апостолов был целый легион, они были одной-единственной целью, потому что были идеальными копиями друг друга. Вдобавок ко всему, у Хадзиме уже было достаточно времени, чтобы изучить тело Ноинт.
С помощью Каори он легко смог изготовить артефакт, способный воздействовать на них.
— Нгх! Наша сила сократилась вдвое?! Нет, мы потеряли даже больше!
Ауры серебряного света, которые окутывали апостолов, рассеялись и были заменены злобной красной аурой, которая значительно снизила их способности. Ослабление было настолько сильно, что даже повлияло на мобильность апостолов.
Внизу армии издали оглушительные боевые выкрики крики. Благодаря своему превосходному зрению апостолы могли легко видеть, что каждый солдат внизу был значительно усилен.
— Это все равно ничего не меняет.
Даже при всего лишь сорока процентах своей силы апостолы были намного сильнее любого человека.
К сожалению, теперь им не хватало сил, чтобы быстро прорваться сквозь Купол в одной сосредоточенной точке и атаковать силы внизу. Или, скорее, они все еще могли бы это сделать, но потери были бы слишком велики.
— В таком случае, нам просто нужно атаковать сбоку.
Единственная причина, по которой Купол был таким мощным, заключалась в том, что он жертвовал всенаправленным охватом ради сосредоточенной оборонительной мощи.
Две тысячи апостолов отделились от основного кулака и двинулись в обход армий. Оставшиеся апостолы продолжали вести заградительный огонь, чтобы отряд мог ворваться внутрь и быстро расправиться со священниками, поющими Гимн разрушения.
Они прилетели с севера, две тысячи серебряных комет, несущихся к крепости на чрезвычайно низкой высоте.
— Решения на местах на вас, коммандер Гахард. Удачи! — сказала Лилиана.
— Принято, — провозгласил Гахард Ди Хелшер, верховный главнокомандующий объединенными силами Тортуса, несравненный, безрассудный воин, садясь на своего боевого коня. Затем он уставился на приближающихся апостолов, как дикий зверь, смотрящий на свою добычу и с ухмылкой опустил забрало своего шлема.
Подняв свой меч высоко в воздух, он крикнул:
— Стрелки, цельсь!
В крепости и на окружающих стенах были размещены большие отряды стрелков, но на передовой были также солдаты вперемешку с пехотой. Винтовки имели легко перезаряжаемые магазины, которые автоматически вращались, обеспечивая легкую автоматическую перезарядку. Каждый магазин также был заряжен достаточным количеством электричества, чтобы ускорять выстрелы. Пули были взрывными и большого калибра, поскольку Хадзиме предполагал, что солдаты, усиленные эволюционной магией, смогут справиться с более сильной отдачей.
— Возрадуйтесь, герои мамины! Это ваш шанс оставить свой след в истории! Пли!
Даже не потрудившись скрыть свое волнение, Гахард отдал приказ стрелять. Воодушевленные его зажигательной речью, десятки тысяч стрелков открыли огонь.
Купол был развернут примерно в шестидесяти метрах над землей, что означало, что у апостолов было очень мало времени среагировать на заградительный огонь. Более того, поскольку пулям не нужно было бороться с гравитацией, чтобы достичь цели, они сохранили гораздо большую начальную скорость.
Оружие Хадзиме было действительно смертоносным, потому что оно не требовало от своих пользователей особой мощи, чтобы использовать чрезвычайно мощные гибридные атаки физической и магической силы. Даже апостолу пришлось бы туго, если бы она приняла такой удар в лоб.
Любая попытка контратаковать, не утруждая себя защитой, привела бы к гибели апостолов. Но даже если бы они решили блокировать пули клейморами, их бы просто медленно уничтожали, пока не осталось бы и единого апостола. Поэтому они ушли в глухую оборону, закрываясь своими крыльями, и продолжили свое медленное наступление.
— Черт бы тебя побрал, Нестандарт. Даже тут ты все портишь!
Апостолы начинали испытывать нехарактерное для них раздражение. Конечно, солдаты внизу не понимали, что отчасти это было связано с тем фактом, что Хадзиме мгновенно уничтожил две сотни их собратьев в Святилище, даже не вспотев.
Тем не менее, это было лишь частью причины их раздражения. Главная причина, по которой они были так взбешены, заключалась в том, что, несмотря на уход в полную оборону, их ряды все равно редели.
— Ха-ха-ха-ха-ха! Похоже ваш стратегический максимум — переться на врага в лобовую атаку! Такие идиоты — легкая добыча для палача Балтфельда!
Лучший снайпер Хаулий, Балтфельд Палач, он же Пар, ликовал, сбивая очередного апостола, целясь в крошечный промежуток между ее крыльями.
— Тащите еще патроны! Я на исходе!
— Хя-ха-ха-ха! Будто в тир попали!
Другие снайперы Хаулии маниакально смеялись над своими противниками, в то время как подразделение снабжения зверолюдей пыталось изо всех сил игнорировать эти страшных чудовищ. Они знали, что стоит им только косо посмотреть на Хаулий и рассудка лишатся уже они сами. Они даже пытались абстрагироваться от мысли, что Хаулии были зверолюдьми, как и они. Как бы то ни было, факт оставался фактом: Хаулии были чрезвычайно эффективны, когда воздушная мобильность апостолов была ограничена.
— Тут вашим фокусам приходит конец.
Несмотря на плотный заградительный огонь, апостолы смогли пробиться через половину формации Гахарда всего за несколько секунд. Они закрывались крыльями, прикрывались телами своих павших боевых товарищей, и эта целеустремленность позволила им прорваться сквозь формацию Гахарда лишь с легкими потерями.
По крайней мере, так они думали.
— Ваше высочество, они достигли назначенной точки! — сказал посыльный Лилиане в командной башне.
— Прекрасно. Тогда покажем им, какое большое преимущество дают цифры.
Лилиана прикоснулась к драгоценному камню на своем ожерелье и отправила сообщение всей армии.
— Храбрые мужи и девы Тортуса, мы переходим ко второй фазе! Активируйте Гравифаренсены!
Секунду спустя все апостолы начали падать на землю.
— Гравитационное поле?
Апостолы огляделись и увидели кровавые камни, установленные в разных точках поля битвы.
Солдаты активировали их все одновременно, в результате чего появилось гравитационное поле, мешавшее полету внутри Купола. Как только апостолы окажутся на земле, армия Тортуса сможет использовать свое численное преимущество, а не быть простой наземной мишенью.
К сожалению, гравитационная магия требовала много маны, поэтому распространялся эффект не на все поле боя.
На самом деле это было главной причиной существования Купола. Он разделял воздушное пространство на две части, позволяя армиям Тортуса сосредоточить гравитационное поле в одной области и усилить его эффективность.
В результате даже апостолы не могли подняться в воздух в этом сверхплотном гравитационном поле. За мгновение до того, как апостолы коснулись земли, шквал ракет обрушился на них, разрушив их веретенообразный строй.
Они рассредоточились во всех направлениях и были вынуждены рассеяться еще дальше, чтобы избежать последующих атак, летящих им навстречу, так что они оказались изолированными в середине вражеского строя.
— А вот и они! Не бойтесь смерти, балбесы! Давите их числом! Пришло время показать, чего вы стоите как воины! — крикнул Гахард, сам бросаясь на апостола. Армии империи, Хейлигха, Анкаджи и Вербергена ринулись в бой.
Последовала серия оглушительных ударов — апостолы попадали на землю, образовав крошечные кратеры по всему полю битвы. Они приземлились в коленопреклоненной позе, их лица были обращены вниз, так что эмоции их были нечитаемы.
— Окружите ее! Давайте сделаем это!
— У-у-у-у-у-у-а-а-а-а!
Имперские солдаты окружили апостола, уже празднуя свою победу. Но вдруг серебряные полосы разлетелись от апостола во все стороны. Она взорвалась перьями как граната.
Солдаты разлетелись в стороны, корчась от боли.
— Нет колебаниям! Мы одержим верх! — крикнул один из ближайших офицеров, и еще одна волна солдат хлынула вперед.
— Как будто у людей есть шанс против нас…
Апостол медленно поднялась на ноги и призвала двойные клейморы. Пусть апостолы и были значительно ослаблены, между ними и людьми все еще была огромная пропасть в силе.
Апостолы находились на совершенно другом уровне. Различные уловки, придуманные человеческими силами, были, конечно, раздражающими, достаточными, чтобы по-настоящему разозлить даже обычно бесчувственных апостолов, но только и всего.
Апостол грациозно развернулась по кругу, ее клейморы косили ряды имперских солдат. Ударные волны, созданные ее мечами, отправили солдат в полных пластинчатых доспехах в полет так, будто те ничего не весили.
— Но почему…
Однако в очередной раз растерянной оказалась апостол, а не солдаты. Все потому, что, несмотря на то, что ее клейморы были покрыты магией дезинтеграции, ее удары не прорезались сквозь ряды людишек. Она не должна была даже чувствовать своих ударов, поскольку они должны были без сопротивления разрезать людей, а не отправлять их в полет. Одним этим взмахом она должна была убить десятки людей, но вместо этого ей удалось только ранить их.
— Боже… Она и впрямь работаем… Наша защита работает!
— Я смог заметить этот взмах! Он был быстр, но я все равно смог вовремя увернуться!
Солдаты, что еще недавно распластались на земле, начали подниматься на ноги. Большинство из тех, кто был поражен перьями распада, тоже вставали. Умерли только те, кому не повезло получить перо в голову.
Остальные отделались лишь повреждениями брони. Конечно, она получила значительный, но все же смогла защитить солдат. К счастью, их броня недолго оставалась сломанной.
Багровый свет окутал солдат, и их броня начала восстанавливаться сама по себе.
Охваченная благоговейным страхом, апостол пробормотала:
— Только не говорите мне…
Краем глаза она увидела несущегося к ней боевого коня. Она направила на него один из своих клейморов и запустила дезинтеграционный луч. Луч заставил лошадь споткнуться и упасть, но ее всадник просто спрыгнул с нее и продолжил свое наступление.
— Х-а-а-а-а!
С энергичным воплем Гахард Ди Хелшер замахнулся на апостола. Она подняла свой второй клеймор, чтобы блокировать удар, но затем Гахард перенаправил свой меч и сменил нисходящий удар на горизонтальный. И, честно говоря, даже апостол был впечатлен таким идеальным финтом.
Как глава империи наемников, которая превыше всего ценила силу, Гахард, естественно, был одним из лучших фехтовальщиков на свете. Его божественное владение мечом позволило ему проскользнуть мимо защиты апостола и нанести удар прямо по ее шее. Но апостол не беспокоилась. В конце концов, ее тело было тверже стали. Обычное человеческое оружие не смогло бы даже поцарапать ее. Или так она думала.
— Кха!
— Это тебе за излишнюю самоуверенность! — воскликнул Гахард с ухмылкой, обнажая зубы.
Только когда ее зрение начало кружиться, апостол поняла, что она была обезглавлена, а голова ее летела по воздуху.
Она не задавалась вопросом “почему”, красное свечение, исходящее от меча Гахарда, и тихий звук «бз-з-з-з” сказали ей все, что ей нужно было знать. Тело апостола все еще могло двигаться даже без головы. Пока у нее была мана, апостол могла жить даже без головы. Отрубленная голова все еще могла видеть местность вокруг нее, поэтому ее потеря нисколько не ослабляла ее боевые возможности.
Она замахнулась своими клейморами-близнецами и нанесла Гахарду двойной перекрестный удар, надеясь отсечь ему голову в отместку.
— Эй, ты!
Гахард парировал ее невероятно быструю атаку своим невероятно быстрым парированием.
— Мне уже сказали, что твое ядро находится где-то в области сердца, — сказал Гахард, пронзая снабжающее маной ядро апостола.
— Как я и подозревала, все ваше снаряжение — высококлассные артефакты, пропитанные древней магией, — пробормотала апостол.
И воистину. Сверхплотная пластинчатая броня, которую носили все, была пропитана заклинанием трехслойной Алмазной Кожи, поглощающей удары, Авто-восстановлением, Восстановлением Выносливости и магией Гравитации, что делала ее легче. Их шлемы были зачарованы Тропой Разлома (П.п.: Я не знаю, как еще можно “riftwalk” в контексте шлема перевести) и Предвидением, их поножи — Сверхзвуковым Шагом и Аэродинамикой, а их перчатки — Стальными Кулаками. Кроме того, все их оружие было зачаровано магией Пространственного Разлома, способностью преобразовывать ману в ударные волны и сверхзвуковые вибрации, которые также рассеивали ману цели.
Все это было одним из многих благословений, которые монстр бездны даровал каждому из более чем ста тысяч солдат Тортуса.
Гахард вытащил свой меч из груди апостола, и ее тело рухнуло.
— Я, Гахард, в одиночку убил одного из апостолов ложного бога!
Он разослал это послание всей армии, чтобы поднять всеобщий боевой дух. Он уничтожил только одного апостола, но эта маленькая победа много значила для простых солдат. Они разразились радостными возгласами, и тот затаенный страх, который у них, возможно, все еще был, исчез.
— Ваше величество, берегитесь! — крикнул один из солдат. Краем глаза Гахард увидел серебристую полосу, направляющуюся прямо к нему.
Казалось, другой апостол запустил в него лучом распада. Солдаты, находившиеся близко к точке происхождения луча, были отброшены назад, в то время как те, кто находился на линии огня, едва успели отпрыгнуть в сторону с помощью сверхзвукового шага.
Однако у самого Гахарда не было достаточно времени, чтобы увернуться. Однако как раз перед тем, как луч попал в него, ядро его избранной элиты выскочило перед ним.
— Поднять щиты! — крикнул Гахард. Хотя его люди уже и без того были этим заняты. Дезинтеграционный луч врезался в трехслойную стену щитов.
За считанные секунды щиты превратились в пыль, но этих нескольких секунд хватило Гахарду и его людям. Находившиеся поблизости солдаты воспользовались задержкой, чтобы снова окружить апостола.
— Какая досада, — пробормотала апостол.
Какое бы высокомерие ни было когда-то у апостолов, теперь, когда мертвый апостол поделилась информацией с остальными, оно исчезло. Теперь все они знали, что даже у простого пехотинца есть оружие, способное убить их.
Теперь, когда они стали относиться к своим соперникам намного осторожнее, апостолов было гораздо, гораздо труднее убить. Они методично прорывались сквозь солдат, отправляя в полет и время от времени преуспевая в измельчении их конечностей.
— Как мы говорили вам снова и снова, ваша борьба напрасна, — сказала апостол, пробиваясь мимо свиты Гахарда и бросаясь прямо на него. Затем она замахнулась на Гахарда с такой скоростью, что у него не было времени увернуться, и он был вынужден блокировать удар своим мечом.
— Ц-к, что за безумная сила.
Сила удара заставила Гахарда упасть на колени и заставила землю под ним немного прогнуться. Его кости болезненно заскрипели, принимая на себя урон от удара апостола.
— Защитите его величество! — закричали его стражники. Однако апостол выстрелила им всем в лицо своими перьями, убив их мгновенно.
— Смотри-ка. Ваш барьер вот-вот падет, а за ней и ваша армия.
Единственная причина, по которой апостол не убила Гахарда немедленно, заключалась в том, что она хотела сначала показать ему истинное отчаяние.
Действительно, подняв глаза, Гахард увидел, что Купол снова был разрушен. Хотя на этот раз шквал дезинтеграции, обрушившийся на него, был лишь наполовину таким сильным, он просто не смог выдержать длительного воздействия магии дезинтеграции.
Концентрированный поток дезинтеграционных лучей устремился в сторону папы и его священников. Несколько десятков апостолов также нырнули вниз и приземлились на крыше крепости. Но в то же время Гахард увидел появление еще одного козыря, который мог бы перевернуть ситуацию, поэтому он бесстрашно улыбнулся.
— Хах, мы так легко не сдадимся!
Устав от его отсутствия реакции, апостол приготовилась вонзить Гахарду в грудь свой второй клеймор.
Но как раз перед тем, как она смогла…
— Ребя-я-я-ята! Можете начина-а-а-ать!
Голос милой маленькой девочки эхом разнесся по коммуникаторам каждого, и десятки апостолов на крыше крепости рухнули на землю.
По приказу своего молодого хозяина семь многоногих големов, размещенных на крыше крепости и вокруг нее, ожили, их глаза загорелись смертоносным светом.
Сразив ближайших апостолов, големы Мью приняли позу в стиле Могучих рейнджеров.
— Рейнджеры-демоны при-и-и-и-и-ибыли! — крикнула Мью через свой коммуникатор. Затем позади семи позирующих големов раздался небольшой взрыв.
Люди не могли не чувствовать раздражения от излишне эффектного показа, но факт оставался фактом: именно големы сбили апостолов с ног своими локализованными гравитационными полями.
— Бейте плохих парней, демоны-рейнджеры! — крикнула Мью, и големы показали ей поднятые вверх большие пальцы, прежде чем приступить к действию.
Две из шести рук голема трансформировались в пушки Гатлинга, в то время как еще две превратились в рельсотроны, а последние две были оставлены свободными для использования в ближнем бою. Их брюшные пластины также отодвинулись назад, открывая массивную стойку с ракетными установками.
Они обрушили весь свой шквал на апостолов внизу. Поскольку поблизости не было дружественных сил, им не нужно было беспокоиться о сдерживании сил. Более того, благодаря мощным гравитационным полям големов апостолы даже не смогли убежать.
Неудивительно, что пятьдесят с лишним апостолов были безжалостно разорваны на части в считанные секунды.
— Мы все были взвинчены до драки, а теперь мы просто, блин, зрители, — простонал Атсуши.
— Нагумо слишком заботится о своей дочери. Я не могу поверить, что он дал ей големов, которые настолько опасны, — сказал Нобору.
— И что это за название? Что у него с чувством прекрасного? — добавил Акито. Они все еще были немного ошеломлены тем, как ловко големы прорвались сквозь апостолов.
— Это не последняя их атака, так что не теряйте бдительности! — крикнула Юка, приструнив своих спутников.
За исключением одной области, всем удалось вовремя установить свои Оресты на место, так что апостолы снова были вынуждены отступить из-за своих собственных атак дезинтеграции.
Единственной областью, о которой шла речь, была крыша крепости, но там была Каори, которая просто нейтрализовала эти лучи распада своими собственными, а те несколько, которые ускользали от нее, были отправлены обратно в апостолов Дэвидом и другими, использовавшими свои собственные Оресты поменьше.
Увидев это, апостолы в конце концов смирились с тем, что воздушная бомбардировка не работает. Их силы были разделены и вели ожесточенную схватку с солдатами на земле.
Благодаря разнице в силе между двумя сторонами, это был только вопрос времени, когда апостолы прорвутся, но миссия, которая была им поручена, заключалась в полном уничтожении всех смертных рас.
— Такими темпами все займет слишком много времени.
И вот, апостолы решили сменить тактику. К сожалению, силы Тортуса предсказали, что именно они предпримут далее.
— Враг теперь будет наступать с востока, запада и юга. Всем силам приготовиться к бою! Каори, Адул, я надеюсь, вы готовы! — крикнула Лилиана.
— Ага! — ответила Каори.
— Это тот момент, которого я так долго ждал, — сказал Адул.
Лилиана продолжала раздавать всем приказы:
— Все, мы переходим к третьей фазе!
— Удачи вам там!
— Спасибо! Ладно, Юка, учитель, все. Скоро увидимся! — воскликнула Каори, с грохотом взлетая в воздух, ее черные доспехи заблестели под солнцем. Она вела борьбу с апостолами в попытке отвлечь их от атаки папы и его священников.
— В течение пятисот лет мы терпели ваши несправедливые преследования. Я ни на один день не забыл резню, которую вы устроили нашему народу. Тогда мы, выжившие, поклялись, что однажды восстановим свою честь и отомстим за наших павших товарищей. Братья мои, время наконец-то пришло.
Адул обычно был таким спокойным и нежным, что его холодный, наполненный яростью голос удивил всех. Но в то же время это показало, как долго пламя обиды горело глубоко в его сердце.
— Нет милосердию этим бесчувственным куклам! Пусть Эхит почувствует на себе гнев драколюдов! Пришло время напомнить всем, кто истинные правители небес! Драколюды… В атаку!
— Гра-а-а-а-а!
Рев драколюдов разнесся по всему полю битвы. Как и Адул, их ярость накапливалась в течение пятисот лет, и даже те драколюды, которые родились после резни, знали, как сильно пострадали их родители. Они трансформировались, различные цвета их маны по спирали поднимались в небо.
На короткое мгновение Лилиана деактивировала гравифаренсены, чтобы позволить трем сотням драколюдов взлететь.
На взлете они выпустили бесчисленные дыхательные атаки в небо. Это было поистине захватывающее зрелище. Пятьсот лет прошло с тех пор, как люди в последний раз контактировали с драколюдами, но они сразу поняли, почему их называли правителями неба. Дыхательные атаки драколюдов были настолько мощными, что апостолы не могли просто отмахнуться от них.
Многие из апостолов были убиты на месте их атаками, когда они пробивались к восточной, западной и южной частям поля битвы. Драколюды тоже разделились, чтобы помочь своим союзникам на всех фронтах, включая северный, где они были вынуждены сражаться на земле из-за гравитационного поля.
— Хах, похоже, вам силенок не хватает даже на одного из нас! — сказал Гахард, насмехаясь над апостолом.
— Исчезни, — ответил апостол, выпуская еще один взрыв дезинтеграции.
— Защитите его величество!
И снова его стражники построились, отчаянно защищая своего повелителя от луча распада.
Однако апостол нанес последующий удар из перьев, пронзив их шеи насквозь. Когда они рухнули на землю, луч попал в солдат, которых они защищали, и те мгновенно испарились.
— Неважно, сколькими артефактами вы обвешаетесь, неважно, какие уловки вы используете, чтобы сбросить нас с неба, в конце концов, вы все — люди. Никому из вас не суждено победить нас. Падите ниц пред нами и примите суд Господа нашего.
Храбрые воины империи не дрогнули от слов апостола. Они были слишком заняты, пытаясь понять, как победить врага перед ними, чтобы почувствовать хоть каплю отчаяния.
— Не стоит недооценивать солдат империи, — сказал Гахард, наблюдая, как один молодой солдат бросился вперед, используя трупы своих союзников в качестве щитов, чтобы прикрыть свое продвижение. Он потерял одну руку, и из многочисленных порезов на его броне обильно текла кровь. Его раны почти наверняка были смертельными. И все же его решимость была непреклонна. Ухмыляясь, несмотря на то, что изо рта у него капала кровь, он замахнулся на апостола своим мечом.
Едва удостоив его взглядом, апостол метнула в него пером, чтобы добить его.
— Снятие преде-е-е-е-е-е-е-ела!
— Что?!
Запас маны молодого солдата резко увеличился, и он невероятно ускорился, с легкостью уклоняясь от пера. Апостол был совершенно ошеломлен его поступком. Снятие предела было таким навыком, который был только у нестандартных пешек, таких как Хадзиме и его спутники, или у героя, которым ныне был Коуки. Эта ситуация была настолько невероятной, что реакция апостола на атаку солдата была на мгновение запоздалой.
Поняв, что уклоняться уже слишком поздно, апостол поспешно заблокировала удар своим клеймором.
— Как ты можешь использовать этот навык..? — пробормотала она.
— Молодец, юноша, — сказал Гахард, намеренно расслабляя мышцы. К тому времени, когда апостол осознал, что он делает, было слишком поздно. Теперь, когда на Гахарда обрушилось одним мечом меньше, он смог перенаправить силу удара и парировать его в сторону. Оказавшись на свободе, он тоже произнес нараспев:
— Снятие…
— Нет, этого не может быть!
— …Преде-е-е-е-ела!
Как и у молодого солдата, характеристики Гахарда утроились. Он ударил апостола с гораздо большей яростью, чем раньше.
— Это свечение…
Апостол едва успела увернуться от удара, направленного в ее сердце, но затем следующий выпад Гахарда попал в цель. Она была так удивлена, что оборвала себя на полуслове.
Поскольку мана вытекала из апостола с невероятной скоростью, Гахард поднял свободной рукой ожерелье с красными камнями, которое он носил.
— Это битва за то, чтобы решить судьбу человечества. У нас не было бы ни единого шанса, если бы мы не смогли превзойти свои пределы, не так ли?
Вытащив свой меч из тела апостола, он активировал свой коммуникатор и крикнул:
— Всем храбрым душам имперской армии!
Больше не было никакой необходимости обращать какое-либо внимание на умирающего апостола. Пришло время подать сигнал. По правде говоря, все солдаты использовали ослабленную версию Снятия Предела с самого начала боя, но их телам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к нему. Не все еще успели привыкнуть к даже к ослабленной версии, но с той силой, которая была у каждого сейчас, они не могли и в подметки годиться апостолам.
И поэтому, даже несмотря на то, что это несло в себе риск необратимого повреждения душ каждого и гарантировало, что, как только они выдохнутся, все будут слишком измотаны, чтобы сражаться, у объединенных сил Тортуса не было другого выбора. Точно так же, как молодой солдат рисковал своей жизнью, чтобы совершить чудо, пришло время каждому солдату выложиться полностью. В конце концов, умереть, не высвободив всю свою силу, было величайшим бесчестьем, которое мог вынести воин. Таким образом, Гахард отдал простую команду.
— Превзойдите свои пределы и сражайтесь! Выжмите всю до последней капли силу и пожертвуйте всем ради победы!
Первоначальный план состоял в том, чтобы все использовали Снятие Предела намного позже этого, но речь Гахарда подняла боевой дух всех до максимума.
— Снятие Предела!
На востоке Кузели и ее рыцари тоже прокричали фразу активации.
— Снятие Предела!
Ранзи и его личные войска сделали то же самое на западе.
— Черт возьми, подумать только, какую нагрузку это оказывает на мои старые кости… Снятие Предела.
Даже Ульфрик, у которого вообще не должно было быть никакой маны, смог использовать Снятие Предела.
— Настал час. Давайте сделаем это, ребята… Снятие Предела! — сказала Юка, свирепо глядя на апостолов, спешащих к ней.
Поскольку большая часть сил Тортуса была занята, сосредоточенный заградительный огонь по апостолам в воздухе несколько ослаб, позволив большему количеству из них спуститься к форту. К счастью, все были готовы встретиться с ними.
— Снятие Предела! — Атсуши, Нобору, Акито, Нана, Таеко, Дзюго, Кентаро, Коуске, Мао, Аяко, Синдзи и Йошики крикнули в унисон.
Все солдаты армии Хейлигха, Анкаджи, Гахарда, Вербергена, все драколюды и все авантюристы также прокричали:
— Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела! Снятие Предела!
(П.п.: Это не я графоман. В оригинале там этого добра на две вордовские страницы.)
“Снятие Предела” было последним и величайшим козырем, который Хадзиме оставил смертным расам Тортуса. Снятие предела для всей армии. И не простое Снятие Предела, а Снятие Предела с увеличением характеристик наравне с перегрузкой. И все это было благодаря артефакту духовной магии, который он создал, Последнему Видению.
Конечно, ущерб, причиненный насильственным усилением души подобным образом, убил бы половину людей, которые пытались использовать артефакт, если бы не тот факт, что все их тела были усилены Вкуснобатами Хадзиме, а их души постоянно укреплялись и восстанавливались магией духа Айко.
На самом деле, Айко в настоящее время была в панике, потому что все рано активировали свое Снятие Предела. Она прижала к груди артефакт в форме четок, который дал ей Хадзиме, и начала колдовать так быстро, как только могла. В этот момент она была больше похожа на молящуюся святую, чем на богиню.
Светло-розовая мана Айко пульсировала по полю боя, и стабилизировала души всех, кто активировал Последнее Видение, удерживая их от смерти от собственного же Снятия Предела.
Когда Гахард и другие впервые услышали план Хадзиме разделить вражеских апостолов, заставить их сражаться на земле, максимально ослабив их, а затем использовать усиление настолько опасное, что оно рисковало стать обоюдоострым мечом, они посмотрели на него так, как будто он был сумасшедшим. Но, в конце концов, вот как далеко им пришлось зайти, чтобы иметь возможность сражаться на равных с апостолами.
Глядя на это с другой стороны, это означало, что всех планов Хадзиме было достаточно только для того, чтобы дать человечеству лишь шанс на победу: то, что произойдет после этого, зависело от их собственных усилий.
Однако для Гахарда этого было более чем достаточно. Он направил свой меч на другого апостола и крикнул:
— Не недооценивайте человечество!
Апостол удивленно моргнула. Она будто слышала те же самые слова давным-давно.
