На востоке группа апостолов преодолела шквал пуль и атак драконов и добралась до армии Хейлигха.
— Быстро они, конечно, адаптируются, — сказала Кузели, прищурив глаза на входящих апостолов. Из-за своей должности командира рыцарей она возглавила армию королевства.
Апостолы заранее разделили свои силы, зная, что гравитационное поле в любом случае заставит их это сделать, что позволило им уклониться от большей части заградительного огня со стен. Стрелкам пришлось работать сразу по нескольким скоплениям врагов. А еще сильнее задачу осложняло то, что апостолы пролетали на очень низкой от земли высоте.
Снайперы Хаулий, конечно, все еще добросовестно отстреливали даже такие трудные цели, но вот использование ракет без нанесения сопутствующего ущерба было сильно осложнено.
Апостолы также осыпали солдат внизу дождем из перьев и дезинтеграционных лучей, заставляя их переходить в оборону. Большинство успевало закрываться щитами или уклоняться, но были и жертвы.
Стиснув зубы от боли их потери, Кузели крикнула:
— Мы защитники королевства! Защитники слабых! Рыцари, солдаты, к оружию!
Храбрые воины королевства ответили оглушительным «ура». И секунду спустя апостолы рухнули вниз по всему полю битвы.
Все апостолы обменивались информацией в режиме реального времени, поэтому они узнали, что по крайней мере несколько сотен из их числа были мгновенно убиты различными ловушками, которые каждая армия подготовила на своем участке.
Позволить простым смертным убить так много из них было непростительно, поэтому они снова сменили тактику. В конце концов, их подавляющая мощь была не единственной вещью, которая делала апостолов такими смертоносными.
— Воля Господа нашего абсолютна, — сказала одна из них, когда молодой солдат бросился на нее. Вспышка серебряного света последовала за горизонтальным взмахом клеймора, разрубив солдата пополам. После этого она рубанула по диагонали позади себя своим вторым клеймором, обезглавив другого солдата, который пытался подкрасться к ней сзади.
Используя свои перья, чтобы отбросить рой атакующих ее солдат, она медленно начала наступать на крепость. Она сметала всех на своем пути магией распада и блокировала все входящие заклинания своими крыльями.
— Попалась! — крикнул один из рыцарей, приближаясь к ней. Двое солдат отчаянно вцепились за ее клейморы, чтобы помешать ей использовать их несмотря на то, что это разрушало их собственные тела.
Однако, в очередной раз, апостол быстро адаптировалась к ситуации, выпустив свое оружие и бросившись на рыцаря. Из-за того, как близко она подобралась, рыцарь смог лишь зацепить ее плечо, а не разрезать напополам. И пока рыцарь осмыслял это досадное упущение, апостол окутала свою руку магией распада и обезглавила его. В то же время она нанесла удар с разворота другому солдату, сломав ему руку, и перепрыгнула через низкий замах третьего солдата, который зашел сзади. Затем она описала крыльями дугу, рассекая следующую волну солдат, которые приближались к ней.
Зависнув всего в нескольких сантиметрах от земли, апостол подлетела к тому месту, где валялись ее клейморы, и забрала их. Нескольким солдатам удалось нанести ей скользящие удары, но она не обращала внимания на царапины и безжалостно контратаковала.
Теперь, когда апостол больше не могла полагаться на свои превосходящие характеристики, она была вынуждена использовать боевые искусства, которые изобрели люди, чтобы одержать победу над ними же, в то время как ее тело медленно изнашивалось от многочисленных ударов. Обычно она никогда бы не опустилась до такого низменного метода борьбы, но обстоятельства вынудили ее использовать все имеющиеся в ее распоряжении инструменты для победы. Все ее товарищи в Святилище были безжалостно убиты, и даже ситуация на Тортусе начинала выглядеть нестабильно.
Апостолы больше не могли позволить себе роскошь неторопливо повергать смертные расы в отчаяние, прежде чем убить их.
— Черт возьми, эти крылатые твари слишком сильны! Второе уже Снятие Предела, а им все еще хоть бы хны!
— Подохните уже, гниды крылатые!
Несмотря на все козыри, которые они использовали против апостолов, их характеристики все еще были в три-четыре раза выше, чем у среднего человека. Настолько великой была пропасть.
Первоначально солдаты думали, что эта пропасть уменьшилась настолько, что апостолов можно будет задавить числом. Однако, после того, что они видели прямо перед собой на поле боя, они начали понимать, что переоценили свою силу. Они слышали гораздо больше криков боли, чем победных возгласов от своих товарищей из соседних отрядов. Повсюду начала слышаться ругань, которой солдаты пытались заглушить чувство страха.
— Отставить колебания!
Внезапно громкий голос эхом разнесся по полю боя, обращая внимание солдат на командира рыцарей, решившую дать бой апостолу. Большинство людей не привыкли к зачарованным аэродинамикой ботинкам-артефактам, которые выдал им Хадзиме, но она так мастерски выполнила сальто в них, что трудно было поверить, что она проходила в них всего день. Апостол впился взглядом в Кузели, но вдруг несколько цепей обвились вокруг ее рук, а лезвия света пронзили ее тело.
— Сейчас, капитан! — крикнул вице-капитан Кузели, Коморд. Он и небольшая группа рыцарей применили всю сдерживающую магию, на которую были способны. Обычно, это никак бы не подействовало на апостола, но из-за Снятия Предела этого было достаточно, чтобы удержать ее на несколько секунд.
— Ха-а-а-а-а!
С энергичным боевым кличем Кузели рубанула по груди апостола. Она служила в королевской гвардии, поэтому долго и упорно тренировалась. Упорство ее смогли оценить, поэтому она быстро продвигалась по карьерной лестнице. Сейчас она была под действием усиления, так что ее выпад был достаточно быстрым, чтобы его можно было принять за луч света.
— А-а-а!
— Это расплата за прошлый раз, — сказала Кузели, когда ее рапира пронзила сердце апостола. И когда она вытащила клинок обратно, она использовала один из своих артефактов, чтобы усилить свой голос и крикнуть:
— Храбрые сыны и дочери Тортуса, держитесь! Помните, за кого мы сражаемся, кого мы защищаем!
Каждый здесь знал, что если они не справятся, то их семья, их друзья и их близкие погибнут. Все граждане королевства, которые были эвакуированы, горячо молились за победу рыцарей.
— Представьте, какие зверства постигнут их, если мы потерпим здесь поражение!
Солдаты гораздо больше боялись потерять своих близких, нежели монстров Эхита. Но слова Кузели не просто напомнили им о том, в чем заключался их истинный страх, они также подогрели огонь их ярости.
— Не сдавайтесь до самого конца ради их будущего!
— Ради будущего!
Речь Кузели в сочетании с тем фактом, что она только что убила апостола, сумела сплотить солдат. Они набросились на оставшихся апостолов с большей свирепостью, чем когда-либо прежде.
— Это была великолепная речь, Кузели. Однако седьмому легиону нужна твоя помощь, их теснит отряд из трех апостолов.
— Как прикажете, ваше высочество! — воскликнула Кузели, немедленно бросаясь в следующую битву, выкрикивая на ходу приказы. Она крепко сжала свою рапиру, вспоминая, как апостол вторгся в королевский дворец. К тому моменту, как Кузели добралась до места сражения, все ученики были побеждены, и она с рыцарями не смогла ничего сделать. Они даже не смогли воспрепятствовать приказу апостола Лилиане.
Конечно, сама Лилиана запретила им вступать в бой, но это было потому, что она знала, что Кузели и другим не хватало сил повлиять на ситуацию. Это было унизительно.
Кузели ничего не могла поделать, кроме как беспомощно наблюдать, как ту, за защиту которой она поклялась отдать свою жизнь, похитили.
Когда Лилиана благополучно вернулась, Кузели испытала в равной степени облегчение и стыд. Но теперь ей был предоставлен единственный в жизни шанс исправить свою неудачу. Предоставил ей этот шанс человек, который, по общему мнению, был больше похож на Повелителя Демонов, чем сам Повелитель Демонов. Убийство одного апостола, конечно, было расплатой за похищение ее госпожи, но этого было недостаточно. С этого момента королевским рыцарям королевства пришло время доказать, что они способны защитить людей.
— Никогда больше я не позволю никому из вас приблизиться к принцессе, — сказала Кузели, пересекая поле битвы, используя свои аэродинамические ботинки, чтобы перепрыгнуть через головы своих солдат. Но когда она приблизилась к месту назначения…
— Гра-а-а-а-а!
— Воу!
Она услышала какой-то странный рев, который заставил ее остановиться как вкопанную.
Коморд и остальные тоже остановились, ошеломленные. Все находившиеся поблизости солдаты выглядели столь же потрясенными. Учитывая то, что происходило у них на глазах, это было неудивительно. Кто-то совершенно незнакомый доминировал на этом поле битвы.
— Хмф! Мордашки у вас миленькие, но ведете вы себя просто ужасненько, — против апостолов в одиночку стояла гигантская фигура. Мускулы были настолько большими, что чуть ли не рвали ее броню. От всего тела исходил пар, а глаза излучали дикий блеск сквозь тонкое забрало шлема. В то же время, однако, волосы, торчавшие из маленького отверстия в шлеме, были заплетены в три косички с милым бантиком на каждой. На земле перед этим чудовищем лежала апостол, конечности которой были выгнуты в ужасающие углы.
Фигура излучала сильную жажду крови, но в то же время, казалось, она изо всех сил старалась выглядеть мило. Это совершенно сбивало с толку.
— Ладно, кому тут еще захотелось отведать пару оплеух, приправленных невероятным пафосом?! — сказала она, устрашающе подмигнув.
— П-п-простите! — сказал один из солдат, кланяясь со слезами на глазах, хотя фигура подмигивала апостолам, а не ему. Хотя, другие солдаты вполне понимали его чувства. Подавляющее присутствие гиганта было достаточно сильным, чтобы даже апостолы оторопели от этого зрелища.
Из трех апостолов осталось два. И они были в настолько большом шоке, что даже слегка попятились.
Они выглядели еще более настороженными, чем когда сражались лицом к лицу с Хадзиме. К сожалению для них, страх затмил им взор, и они не заметили, что двум другим гигантам уже удалось обойти их сзади.
— Попались, у-у-у-у!
Два апостола в ужасе обернулись. Их обеих держали руки, достаточно толстые, чтобы раздавить их в кашу. Этими тремя гигантами были те же самые сверхчеловеческие существа, с которыми Хадзиме столкнулся давным-давно в городе Брук. Кристабель и ее любимые ученики. Все они обладали нечеловеческой силой и были способны сокрушить даже крепких апостолов своими руками.
Два апостола поспешно окутали свои тела магией распада, надеясь превратить двух гигантов в пыль до того, как их раздавят. Доспехи, которые были надеты на гигантах, были довольно прочными, так что понять, кто сдастся первым — апостолы или гиганты, было нелегко.
К несчастью для апостолов, их магия одержала верх.
— Ах!
— Прямо на людях решила нас раздеть? Как смело!
— Мне нравятся дерзкие девушки, но…
Два гиганта прижали лица апостолов к своей груди. Секунду спустя раздался ужасающий хруст, и магия распада, окутывающая апостолов, исчезла.
А через пару мгновений хрустнули и спины апостолов.
— И-й-я-я-я!
А в завершение головы апостолов с хорошим ускорением встретились с земной поверхностью.
Их шеи со звуком сломались. В предсмертной агонии они попытались забрать с собой гигантов, выпустив все свои перья, но те лишь их поцарапали. Улыбаясь, покрытые кровью гиганты пронзили грудь апостолов своими руками. На них были разрывающие пространство перчатки, которые Хадзиме сделал для бойцов, более ориентированных на ближний бой. Затем они вырвали ядра апостолов и раздавили их.
Когда они издали свирепые боевые кличи, Кристабель подошла и закончила фразу, которую они начали перед тем, как убить апостолов.
— В куколок я играть не люблю, — сказала она, еще раз игриво подмигнув. Затем она посмотрела на другого апостола, которая пыталась проскочить прямо мимо нее и добраться до крепости.
— Н-ц, кто бы мог подумать, что тут останутся Нестандарты…
Апостол могла бы продолжать полет, но вместо этого она приземлилась и приготовилась встретиться лицом к лицу с Кристабель. Она держала свои клейморы-близнецы крестом перед собой — в позе, которую Кузели никогда раньше не видела.
Кстати, среди групп авантюристов было много учеников Кристабель, и все они оказывали такое же большое влияние на поле битвы.
И, конечно, поскольку все апостолы делились информацией, они в ярких деталях видели ужасные судьбы, которые постигли их товарищей от рук великанов. Апостол заняла оборонительную позицию, потому что она видела, что случалось с любым, кто попадался Кристабель и их ученикам.
— Потанцуем, куколка? Давно я так никого не обнимала, — провозгласила Кристабель, широко раскинув руки и медленно двинувшись к апостолу.
Увидев это, Кузели активировала свой коммуникатор:
— В-ваше высочество! Седьмой легион в порядке! Кому-нибудь нужна моя помощь?
— О, да!
Она была рада, что здесь ее помощь уже не требуется.
Тем временем на западном фронте силы Анкаджи доблестно вели бой с апостолами.
— Сражайтесь, храбрые воины пустыни! Мы живем в исторический момент! Каждый воин, который пройдет через сегодняшнюю битву, войдет в историю! Пришло время сделать себе имя, мужчины! — произнес Ранзи Фоувад Зенген, его голос был усилен артефактом, висевшим у него на шее.
Учитывая тот факт, что это была битва за судьбу мира, вряд ли его слова были преуменьшением. И, естественно, участники этого сражения, без сомнения, попадут в историю.
Осознание того, что они переживают такой легендарный момент, творило чудеса с моральным духом солдат. Но, к сожалению, одного морального духа недостаточно, чтобы выиграть битву. Солдатам Анкаджи приходилось особенно плохо, потому что они привыкли сражаться на рыхлом, зыбучем песке, а не на твердой земле.
Обычно это не было бы такой уж большой проблемой, поскольку они были достаточно квалифицированы, чтобы сражаться с монстрами и демонами практически на любой местности, но апостолы были другим делом. Они были достаточно сильны, чтобы даже малейшая ошибка в бою с ними привела к мгновенной смерти.
— Господин Ранзи, нас оттесняют назад!
— Левый фланг понес серьезные потери!
— Молодым парням, что впервые покинули пустыню Груена трудно будет пережить эту битву, — сказал Ранзи, стиснув зубы.
Оглядевшись, он увидел, что его людей разбрасывают по всему полю боя. Время от времени он слышал несколько радостных возгласов, возвещавших о смерти апостола, но в целом его люди скорее терпели поражение, чем выигрывали.
— Другие армии в лепешку разбиваются. Станем посмешищем, если только нас и потеснят.
Ранзи рассматривал эту битву как шанс отплатить Хадзиме и его друзьям за спасение его герцогства от страшной болезни. Большинство его людей разделяли его стремление, особенно молодые члены его армии, которые были очарованы Каори, исцелявшей всех на пределе своих возможностей. На самом деле, его сын был настолько одержим Каори, что создал подразделение, посвященное служению ей.
Ранзи изо всех сил хотел выполнить задачу, возложенную на него Хадзиме, но это оказалось сложнее, чем ожидалось.
— Сейчас не время беспокоиться о моей гордости, — сказал Ранзи, покачав головой. — Свяжитесь с центральным командованием и скажите им, что нам нужно подкрепление…
— Тебе это вряд ли поможет, — прозвучал в голове каждого бесстрастный женский голос.
— А?!
— О нет! Щитоносцы, защитите герцога!
Секунду спустя апостол пронесся мимо группы солдат и появился перед Ранзи. Одна ее рука была отсечена, она приложила неимоверные усилия, чтобы добраться до командующего этим флангом.
Ранзи принял боевую стойку, в то время как его адъютант начал выкрикивать приказы. Апостол направила свой клеймор на Ранзи, вокруг него собрался серебристый свет.
— Минус одна, — произнес грубый голос.
— А? — в замешательстве произнесла апостол, когда ее голова пролетела по воздуху.
Тусклое багровое лезвие торчало из груди обезглавленного апостола, в этом самом месте у них находилось ядро. Резким движением меч вытащили из груди апостола, и из ее раны брызнула алая кровь.
Спаситель Ранзи появился из-за этой кровавой завесы. Это был мужчина, одетый в черную одежду, которая закрывала все, вплоть до рта. Темные очки закрывали его глаза, а на голове виднелись заячьи уши.
— Твоя проклятая кровь так же нечестива, как весь этот прогнивший мир… — пробормотал он, начисто вытирая лезвие, затем поправил солнцезащитные очки средним пальцем. Судя по тому, как сдвинулась маска вокруг его рта, на его лице, вероятно, возникла страшного вида улыбка. По тому, как он держался, было очевидно, что он думал, что сейчас выглядит супер круто.
Конечно, это мог быть только один человек.
— Возрадуйся, апостол, ибо убил тебя Камбантис Эльфалайт Роделия Хаулия, охотник непознаваемой бездны.
Кам. Вождь племени Хаулия, Кам Хаулия. Пока все смотрели на него в полном шоке, другой апостол приблизился к группе. Но, конечно, другие члены племени Хаулия уже рассредоточились по этому полю битвы. Они двигались как бесшумные тени, незаметные как для друзей, так и для врагов.
Одна из них спрыгнула с головы воина Анкаджи и оказалась прямо над низко летящим апостолом. Она грациозно приземлилась на спину апостола и одним плавным движением резанула ту по спине. А затем в ловком пируэте отрезала ей голову. Крутанувшись и схватив труп апостола за волосы, она оседлала его, как доску для серфинга, и приземлилась прямо перед Ранзи.
— И вы все еще можете утверждать, что все идет по плану вашего “Господа”? У нас вот все по плану, но в отличие от вашего, наш босс — самый крутой человек во всем мире.
Новоприбывшая сняла свои солнцезащитные очки и окинула труп апостола пренебрежительным взглядом. Затем она повернулась обратно к Ранзи и его воинам.
— Нештратум, мясник. По приказу нашего босса прибыла на помощь.
Ухмыльнувшись, она снова надела солнцезащитные очки и повернулась, снова наблюдая за полем боя. Неа, которой хоть и было десять, никогда бы не допустила такой элементарной ошибки, как потеря бдительности.
Очень скоро все больше и больше апостолов стали падать без голов по всему полю боя.
Кам и другие Хаулии воспользовались толкучкой, чтобы убить всех апостолов в этом секторе. Их любимый босс провел их через адские тренировки, чтобы они овладели способностями по скрытию присутствия, и к тому же выдал им артефакты, скрывающие присутствие. Их усилий было более чем достаточно, чтобы стабилизировать ситуацию, но Ранзи что-то не особо радовался.
— Ох, блин. Похоже, моя любимая Джулия изголодалась по крови больше, чем я думал, — сказал Хаулия средних лет, любовно поглаживая свой короткий меч.
— Это твоя вина, что внутренности этой скотины стали ее внешностями (П.п.: Ну смешно же, смешно..?). Я так старалась без этого, но ты прямо отказывался покидать ее… — сказала другая Хаулия лет двадцати пяти, грустно улыбаясь.
Ее младшая сестра приняла чрезвычайно горделивую (П.п.: Буквально “chuuni pose”) позу рядом с ней и пробормотала глубоким тоном:
— Такова воля звезд. А я лишь ее исполнитель.
Они вдвоем стояли над трупами своих зарезанных жертв.
— Н-ц, опять она бузит! А ну-ка угомонись, левая рука! — сказала группа Хаулий, одновременно сжимая свои руки.
Хаулии были пугающими. В некотором смысле они были более страшными монстрами, чем апостолы, которых они убивали.
Как только они покончили со своими противниками, все Хаулии обменялись взглядами и удовлетворенно кивнули друг другу. Для всех остальных это сражение было отчаянной борьбой за выживание, но для Хаулий оно ничем не отличалось от еще одной охоты. Не было ничего более ужасающего, чем неизвестность, и прямо сейчас Хаулии были самой ужасающей неизвестностью для Ранзи и других солдат.
Удивительно, но даже апостолы выглядели немного раздраженными тем, как Хаулии, чуть ли не игрались с ними. Поэтому, они быстро решили избавиться сначала от этих надоедливых кроликов.
Проблема заключалась в том, что Кам и остальные могли без особых усилий проскользнуть в толпу и исчезнуть из виду. В тот момент, когда кто-то из этого страшного племени замечал за собой слежку, он тут же скрывался из виду.
— Тебе не позволено сбежать, кролелюд, — сказала одна из апостолов, бросаясь туда, где она в последний раз видела свою добычу. Конечно, солдаты на ее пути попытались преградить ей путь. И в результате апостол полностью потеряла след Хаулии.
И именно в тот момент, когда апостол отвлеклась на солдата, воин Хаулий появился и убил апостола одним точным ударом.
— Я направила в вашу сторону подкрепление, герцог Зенген, — сказала Лилиана по коммуникатору. — Это кролелюды, но поверьте, они невероятно эффективны. Я своими глазами видела, на что они способны, так что…
— О, не волнуйтесь, я это уже вижу…
— П-понимаю… Что ж, в таком случае, удачи!
В воздухе повисло неловкое молчание. Ранзи все еще не знал, что думать о новоприбывшем подкреплении, но как командующим флангом, ему все еще требовалось выполнять свои обязанности.
— Мы не можем позволить нашим храбрым союзникам с Дальнего Востока присвоить себе всю славу! Храбрые воины пустыни, за мной!
Он лично возглавил атаку на другого апостола в попытке отвлечься от того, что он видел.
Благодаря его и Хаулий усилиям они смогли снова начать оттеснять апостолов назад.
***
На юге, где были собраны силы Вербергена, поле боя, пожалуй, было самым странным из всех четырех. Вся территория за крепостью была покрыта деревьями. В ста метрах от крепости густой лес простирался на километр во всех направлениях. Еще несколько минут назад здесь была равнина, но теперь появился лес идеально квадратной формы. Деревья сильно затрудняли навигацию для апостолов, которые теперь были лишены возможности летать.
С другой стороны, это море деревьев было идеальной местностью для зверолюдей, составлявших костяк южной армии.
— Ша-а-а-а!
Они эффективно использовали деревья в качестве щитов и опор для ног, нападая на апостолов с неожиданных направлений и укрываясь всякий раз, когда ситуация казалась опасной. Один из них с молниеносной скоростью атаковал апостола, и она была вынуждена блокировать удар зверолюда-леопарда своим клеймором, потому что у нее не было времени отбросить своего противника атакой дезинтеграции. Меч-артефакт, которым владел человек-леопард, начал разъедать клеймор апостола, и она была вынуждена оттолкнуть его назад, прежде чем ее меч был уничтожен. Но в тот момент, когда его заставили отступить, зверолюд-леопард прыгнул на ветви дерева и быстро исчез из виду.
Секунду спустя зверолюд-медведь атаковал ее с противоположной стороны.
— Ор-ра-а-а-а!
Она блокировала его алебарду своим клеймором, но медведолюды были известны своей чудовищной силой, поэтому удар заставил колени апостола подогнуться, а руки задрожать.
Она удивленно ахнула, но тем не менее ловко парировала удар алебарды и пинком отбросила медведолюда в сторону. Однако его крепкое телосложение и защита, дарованная ему броней, означали, что удар едва ли навредил ему.
“Они используют местность в своих интересах, а атакуют в основном внезапно… Это простая стратегия, но эффективная”.
Хотя они не обладали маной, зверолюди имели исключительные физические способности. И поскольку апостолы могли похвастаться чрезвычайной естественной устойчивостью к большинству видов стихийной магии, их недостаток маны на самом деле не был здесь проблемой, а их физическая сила помогла им сонастроиться с артефактами Хадзиме, так что они на самом деле лучше подходили для этой битвы, чем люди.
— Если нам мешает лес, то мы его просто уничтожим.
Апостол обернула свои крылья вокруг себя для защиты, затем начала атаковать исключительно мощной дезинтеграционной атакой. Даже с ослабленными характеристиками ее сильнейшей дезинтеграционной атаки было бы достаточно, чтобы, от леса не осталось и пенька.
— Сейчас будет мощная! Рассредоточьтесь! Щитоносцы, вперед! — крикнул Регин, медведолюд. Это был тот самый зверолюд-медведь, который затеял драку с Хаулией и был настолько травмирован, что каждую ночь нуждался в успокаивающих лекарствах, избавляющих его от кошмаров.
Деревья начали скрипеть и стонать, когда апостол завершила готовить свою атаку, и Регин поспешно помчался в поисках укрытия. В конце концов он нашел группу дворфов-щитоносцев и спрятался за ними.
Секунду спустя апостол расправила крылья, и в тот момент, когда она это сделала, что-то попало в нее.
— Агх… Вы это ожидали?
Серебряная стрела торчала у нее из груди, прямо там, где было ее ядро. Апостол отчаянно огляделась вокруг, пытаясь найти стрелявшего, но ей это не удалось.
Конечно, это было потому, что снайпер находился на расстоянии добрых четырехсот метров в совершенно другой части леса. Это был старый лидер эльфов, Ульфрик Хейпист. На нем была только легкая броня, прикрывавшая его жизненно важные органы, так как он постоянно находился в движении. Он постоянно менял позицию и ждал, пока апостол сосредоточится исключительно на атаке, чтобы воспользоваться этим преимуществом и подстрелить ее. Он носил очки-артефакт, значительно улучшающий его способности к восприятию, а тетиву лука было настолько трудно натягивать, что ему это было трудно даже под двойным Снятием Предела.
Однако, хоть эти два артефакта значительно усиливали его, сам он тоже был очень силен. Хотя все остальные лучники также использовали аналогичное снаряжение, они, конечно, не смогли бы повторить такой превосходный выстрел.
Он вполне себе оправдывал свое владение титулом Божественного Лучника, которого за всю историю достигли лишь несколько эльфов.
— Минус один, нет, два, — сказал Ульфрик, заметив еще одну возможность подстрелить апостола.
— Отличный выстрел, господин Ульфрик. Еще трое на пять часов. Я загоню их к вам.
— Благодарю, генерал Гил.
Гил, которого повысили до генерала благодаря его связям с Хадзиме, отправился выслеживать апостолов.
“Может быть, было бы все же лучше, если бы именно господина Ульфрика поставили нашим командиром?”
Гил не мог отделаться от ощущения, что он не подходит на эту роль. Конечно, Ульфрик добровольно отказался от командования, потому что сказал, что хотел сосредоточиться на стрельбе из лука, но он все равно помогал Гилу.
Внезапно прогремел взрыв, который создал апостол. Не каждый мог успешно подстрелить их в тот момент, когда они переключались на атаку, как это сделал Ульфрик, поэтому взрыв уничтожил деревья веером вокруг апостола, а несколько зверолюдей, которые не смогли вовремя добраться до безопасного места, были обращены в пыль.
Те, кто остался на том, что теперь стало большой поляной, осторожно приготовились к последующей атаке апостола.
Они все еще были способны сражаться, пусть и на открытой местности, но то, что у них отобрали территориальное преимущество, заставило многих из них нервничать. Однако, к счастью, поскольку весь этот лес был рукотворным, его, конечно, можно было создать снова.
Позади поющих священников на крыше крепости стояла маленькая фигурка. Она осматривала все южное поле битвы.
— Неважно, сколько раз ты его уничтожишь, я взращу его вновь — Сотворение Леса!
Заклинателем была не кто иная, как Айко Хатаяма, та самая девушка, которая также следила за тем, чтобы души всех оставались в безопасности во время их Снятия Предела.
Ее артефакт Росарио автоматически заботился о магии духов, так что у нее была некоторая свобода действий помогать другим, и именно поэтому она воспользовалась своим новейшим заклинанием «Сотворение Леса».
Она посеяла огромное количество семян на южном поле битвы заранее, и новый артефакт, который дал ей Хадзиме, в сочетании с ее профессией фермера, позволял ей заставить эти семена прорасти почти мгновенно. Таким образом, территория, которая была обезлесена взрывом дезинтеграции апостола, снова была покрыта деревьями.
Поняв, что они не смогут уничтожить лес, апостолы стали запрыгивать на деревья, чтобы попытаться выстрелить в Айко. К сожалению для них, они играли ей прямо на руку.
Драгоценный камень в руке Айко начал светиться, а Гиперионы, которые вручил ей Хадзиме подплыли к ней. Она немного опустила их и направила лазерные лучи на апостолов.
Было ясно, что она серьезно относилась к своей работе по защите союзного тыла.
— Отлично, все наконец-то готово.
Это заняло у нее некоторое время, но ей наконец-то удалось подготовить свой главный козырь.
— Именем Айко Хатаямы, я приказываю! Уходящие, бесплотные жизни, восстаньте еще раз, чтобы поразить врагов наших! Овладение душой!
Полосы розового света разлетелись по полю битвы будто метеоритный дождь. Они посыпались на всех павших апостолов в лесу, и секунду спустя они поднялись на ноги и начали атаковать своих товарищей.
Овладение Душой было заклинанием духовной магии, которое создавало уменьшенные копии души заклинателя, которые затем использовались для захвата трупов и манипулирования ими. Заклинание действовало только на големов и мертвых существ, и оно очень отличалось от формы некромантии Эри Накамуры, которая включала привязывание душ мертвых к их телам.
Тем не менее, это было не очень благородное заклинание. Будучи ответственным взрослым человеком, серьезно относившимся к своей роли учителя, Айко знала, что это не тот пример, который она хотела бы подавать своим ученикам.
Но в этой битве не было места сдерживанию своих сил.
Если бы использование неэтичных способностей было тем, что требовалось, чтобы сохранить жизнь ее ученикам, то Айко с радостью перенесла бы это бесчестье. В конце концов, она не могла вынести того, что ее ученики были единственными, кто приносил жертвы в этой борьбе. Тем не менее, не только ее гордость как учительницы заставляла ее заходить так далеко.
— Я буду защищать это место, пока Нагумо не вернется!
Было также непреодолимое желание, чтобы Хадзиме похвалил ее, даже если она знала, что ее чувства к нему никогда не будут взаимны.
Неудивительно, что другие ученики услышали ее решительное заявление.
— Ха-ха-ха, а Ай уже даже больше не притворяется, что скрывает свои чувства?
— Шизуку и Лили тоже в него влюбились. А еще…
Мао и Аяко обе оглянулись через плечо, чтобы посмотреть на Юку. Она выкрикивала приказы, совершенно не обращая внимания на взгляды двух своих подруг. Несмотря на то, что Юка пыталась это отрицать, они обе знали, что она втюрилась в Хадзиме.
— А еще пару девочек уже на грани того, чтобы попасться в его любовные сети.
— Да, некоторые к нему на “Вы” обращаются, или говорят, что хотят стать его питомцем.
— Поверить не могу, что он завел гарем. Неудивительно, что называют его Повелителем демонов.
— Прекращайте треп! Приближаются! — сказал Кентаро раздраженным голосом.
Естественно, эти двое на самом деле не теряли концентрации во время разговора.
Но поскольку они обе были частью команды поддержки, им особо нечего было делать, пока враг не доберется сюда, и они болтали, чтобы облегчить свою нервозность. Однако теперь приближались апостолы, и они немедленно приступили к действию.
Профессией Мао Есино был Маг Поддержки. Артефакт, который Хадзиме дал ей, был маленьким круглым щитом, меняющим форму. Центр круга вращался, как рулетка, а в каждый его сектор было установлено заклинание. Мао могла выбрать, какое заклинание она хотела бы использовать в любой момент времени, и значительно усилить его с помощью ее професии.
— Небесное одеяние. Усиление. Возвышение Земли.
Мао создала световой барьер вокруг солдат Вербергена и Дзюго, сражавшегося внизу, а также повысила их характеристики. В то же время она также усилила магию земли Кентаро.
Секунду спустя несколько десятков апостолов прорвались через лес и обрушили на форт шквал дезинтеграционных перьев.
— Священная Земля!
Поскольку профессией Аяко была Целительница, она не слишком хорошо разбиралась в барьерной магии, но палочка из белого металла, которую дал ей Хадзиме, помогла повысить ее способность к ней в дополнение к усилению ее целительского мастерства. Барьер значительно ослабил заградительный огонь и дал обычным солдатам время на защитное построение.
К тому времени, как перья прорвались сквозь Священную Землю Аяко, солдаты создали стену щитов, так что почти ни одно из перьев не причинило никакого вреда. Конечно, было несколько человек все же получило травмы, но Аяко позаботилась и об этом.
— Божественное благословение!
Произнеся только его название, Аяко использовало одно из самых сильных исцеляющих заклинаний широкой области, какие только существовали. Апостолы быстро повернулись к Мао и Аяко, заставив их немного попятиться.
— Не волнуйся, Цудзи. Прорвемся. Наш лидер так сказал, помнишь? — сказал Кентаро, размахивая такой же белой палочкой, как у Аяко.
— Номура… Да, ты прав!
Восстановив самообладание, Аяко вернулась к выполнению своей задачи.
— Мне только кажется, или вы двое решили пофлиртовать в разгар битвы? — спросила Мао подозрительным голосом.
— Н-нет конечно! — сказали они оба в унисон, заставив Мао вздохнуть и пренебрежительно махнуть рукой. Она знала, что у них двоих явно были чувства друг к другу, но, хотя они были достаточно храбры, чтобы противостоять армии апостолов, казалось, им не хватало смелости признаться друг другу.
Тем временем Купол разлетелся вдребезги в третий раз, и, хотя Каори и драконы пытались удержать в воздухе апостолов, они не смогли остановить их всех, так что по крайней мере несколько пронеслись мимо и приземлились на крыше крепости.
Мао и Аяко почувствовали, как Юка напряглась позади них.
— Похоже и до нас добрались. Ха-ха, я надеялась, что мы спокойно отсидимся, но, видно, не судьба, — сказала Мао, стараясь задавить в своем голосе неуверенность.
Преисполненная решимости защищать всех так же сильно, как Айко, Мао применила еще больше магии поддержки к своим союзникам внизу, а также к своим товарищам, которые сражались на крыше.
***
Дзюго и его друзья яростно сражались на южном поле битвы, преисполненные решимости не пропустить и единого апостола мимо.
— У-у-у-у-у!
Воин волколюд отдал свою жизнь, чтобы отвлечь апостола на долю секунды, и Дзюго воспользовался этой возможностью, чтобы со всей силы втараниться в нее. Учитывая всю его броню, удар не уступал по силе самосвалу. Однако, хотя апостола откинуло на добрых десять метров, ей удалось удержаться на ногах.
Как только она восстановила равновесие, она попыталась нанести ответный удар в упор дезинтеграционным лучом.
— Хей-я-я!
— Ах!
Но, прежде чем она успела это сделать, Дзюго схватил ее и со всего размаху бросил. Все произошло так быстро, что апостол даже не успела воспользоваться крыльями, чтобы удержаться в воздухе, и сильно ударилась о землю.
Техника Дзюго была бесстрашной, и, что более важно, невероятно эффективной.
От того места, где апостол ударился о землю, пошли трещины, и под ней образовался небольшой кратер. Затем Дзюго продолжил, впечатав ее лицо локтем и затем сломав ей руку.
Дзюго еще на Земле практиковался дзюдо, но теперь ему приходилось применять эти приемы в бою, так что он усовершенствовал их и сделал гораздо более смертоносными.
— С дороги, — бесстрастно сказал апостол. Поскольку она не чувствовала боли, единственным реальным неудобством, которое причинили ее многочисленные раны, было ограничение ее подвижности. Прицелившись своей неповрежденной рукой, апостол запустила дезинтеграционный луч в подмышку Дзюго, где его броня была самой тонкой.
Обычно подобная атака оторвала бы ему руку. Но профессией Дзюго был Тяжелый рыцарь.
Среди профессий, ориентированных на рукопашный бой, ему не атакующих способностей, но он вот защитных у него было в изобилии.
— Так просто ты со мной не справишься! — крикнул Дзюго, и апостол слегка охнула от удивления.
Хотя ее луч разрушил броню, его рука все еще была цела и покрыта сплошным слоем его маны.
Он использовал несколько слоев Алмазной Кожи. Рютаро тоже мог провернуть такой трюк, но его у него это заклинание получалось не таким крепким, как у Дзюго, особенно теперь, когда у Дзюго был артефакт, который существенно усиливал его защитные способности. С ослабленными на шестьдесят процентов характеристиками, апостолу потребовалась бы почти минута, чтобы прожечь Алмазную Кожу Дзюго лучом распада.
Естественно, этого времени Дзюго было более чем достаточно, чтобы активировать уменьшенную версию Отбойника (П.п.: Судя по всему, в анлейте тут имелась ввиду та самая НСФВ штуковина из главы со встречей с Тио. Ее название я взял из той же главы), прикрепленную к его перчатке, и ударить апостола в незащищенную грудь.
— На этот раз у вас нет шансов!
Раздался резкий звук, мини-Отбойник вонзил свой кол в ядро апостола, превратив его в пыль. Затем апостол дернулась… и рухнула.
Обычно спокойный Дзюго издал торжествующий рев. Использованная свая вывалилась из его мини-Отбойника и в него начала заряжаться следующая.
Как раз в этот момент кошколюд рядом с ним выкрикнул ему предупреждение. Он обернулся и увидел другого апостола, приближающуюся к нему сзади. Однако, прежде чем она смогла даже замахнуться на него своим клеймором, она была убита.
— Боже… Опять ты.
— Во второй раз смог подкрасться к одной из вас!
Апостол не могла поверить, что она забыла следить за своим противником, хотя она знала, что он обладал такой же опасной способностью скрывать свое присутствие, как и Хаулии.
“Стоп… Я забыла? Как это возможно?”
Она грустно посмотрела вниз на то, как Коуске вытаскивал свой черный короткий меч из ее груди. Его оружие и стиль боя довольно сильно напоминали Хаулий, но его навыки скрытности были на совершенно другом уровне по сравнению с кролелюдами.
Когда она упала на землю, апостол так пристально, как только могла, вглядывалась в пространство позади нее, но все было напрасно.
“Я не могу даже его лицо разглядеть!?”
Она знала, что он был прямо там. Она видела его. И все же, она не могла сфокусироваться на его лице. На самом деле, даже смотря на него, она продолжала забывать, зачем она пялится в ту сторону. Будто бы само его существование подвергалось цензуре в ее сознании.
— Спасибо за спасение, Коуске. Извини, если я не смотрю тебе в лицо. Я не особо уверен, где ты.
— Я прямо перед тобой, идиот.
Профессией Коуске был Ассасин. И она ему идеально подходила, учитывая то, что даже на Земле его было заметить трудновато. Однако после того, как он перенесся в Тортус его навыки усилились кратно, и, если он серьезно хотел скрыться, люди забывали даже о его существовании, что очень сильно облегчало слежку. Те, кто его видели, воспринимали его как часть фона. Как камешек на обочине дороги. Враги слабее апостолов не смогли бы даже ощутить опасности, когда Коуске приставлял нож к их горлу.
— Нет времени на болтовню, ребята! Мраморное облако!
Белый дым распространился по полю боя, извиваясь вокруг Дзюго и Коуске, словно защищая их. Дым поглотил двух апостолов, которые пытались зажать их обоих в клещи.
— Попытки обратить нас в камень бессмысленны, — сказала одна из апостолов.
Действительно, апостолы обладали такой высокой устойчивостью к магии, что даже с пониженными характеристиками они были почти невосприимчивы к магии земли. И все же, к тому времени, когда дым рассеялся, апостолы превратились в белоснежные статуи.
— Я никогда больше не позволю тебе навредить никому из моих друзей!
Затем этот белый дым поднялся в воздух и сформировался в четырех змей, которые погнались за другой группой апостолов. Эти апостолы, естественно, пытались увернуться с дороги, отгонять дым крыльями или защищаться слоем магии дезинтеграции. И хотя эти защитные меры действительно сработали, они также отвлекли апостолов от единственного человека, о котором им действительно не стоило забывать.
— И еще один!
— Нц, да что ты вообще такое?! Как ты можешь быть простым людишкой?! — воскликнул один из апостолов в неподдельном шоке.
— Человек я, ясно?!
Коуске знал, что он должен быть счастлив, что его идеальная скрытность сработала даже на апостолах, самых сильных существах на Тортусе. Но ему также было грустно осознавать, что даже апостолы называли его силу бесчеловечной.
— Хм? Странно, мое зрение расплывается… — пробормотал Дзюго.
“Нет, в этом есть и плюсы. Я рад, что они все так боятся меня», — подумал Коуске. Затем он убил еще одного апостола, и на этот раз он срубил ее голову, а не пробил ядро. Сам себя он убеждал, что делает это для устрашения апостолов, но в глубине души он знал, что просто вымещает на них свое разочарование. Но это действительно сработало. Апостолы начали защищать не только свои ядра.
“Видишь, Нагумо!? Смотри, каким классным я стал! Я стал абсолютным оружием, как ты от меня и ожидал!”
— Он снова исчез из нашего сознания! Мы должны сообщить об этом нашему господу!
— Подумать только, по ошибке был призван нечеловеческий субъект. Это…
— Да человек же я, черт возьми! — крикнул Коуске, в уголках его глаз выступили слезы. Он появился прямо рядом с двумя апостолами, которые стояли спина к спине, затем использовал свои двойные короткие мечи, чтобы пронзить их подмышки и сокрушить их ядра. Они обе посмотрели на него в полном недоумении, когда рухнули на землю.
Одноклассники Коуске и зверолюди — все осыпали его похвалами.
— Отличная работа, Коуске! Хотя я не знаю, где ты!
— Хорошо справился, Коуске! Хотя понятия не имею, где ты находишься!
— А что за Коуске? А, ты про Эндо! Черт, я совсем забыла наложить на него магию поддержки!
— А, так вот почему все эти апостолы попадали замертво? Эндо, ты просто потрясающий! Я даже не могу сказать, где ты!
— Если вы хвалите меня, могли бы быть и повежливее!
Слезы потекли из его глаз, и он посмотрел на небо.
“Ох, кажется дождь начинается…”
На небосводе не было и единого облачка.
“Ладно, повеселились и хватит…”
Коуске проскользнул за спину быколюда и стал выжидать возможность нанести удар апостолу, с которым он сражался. Пока он ждал, он думал о том, как бы ему хотелось сразиться бок о бок с Мелдом.
“Надеюсь, теперь вы можете мною гордиться, господин Мелд”.
Мелд возлагал на Коуске самые большие надежды, и, наконец, Коуске почувствовал, что оправдывает эти ожидания. Он поклялся, что никогда не подведет Мелда.
Крепко сжимая свой короткий меч, Коуске окинул острым взглядом поле боя в поисках еще добычи.
Внезапно он услышал милый голос молодой женщины прямо рядом с ним, сказавший:
— Хе-хе-хе… Ты довольно опытный убийца.
Сначала Коуске не понял, что комментарий был адресован ему. В конце концов, он был спрятан так хорошо, что даже апостолы не смогли его обнаружить. Никто не должен был в силах определить его местонахождение. Но когда эта женщина продолжила смотреть прямо на него, Коуске был настолько ошеломлен, что у него чуть не случился сердечный приступ.
— Неудивительно, что босс назвал тебя нашей козырной картой. Даже я не умею так хорошо скрываться, — продолжила она, ее глаза блестели от восхищения, а заячьи ушки подергивались взад-вперед.
При ближайшем рассмотрении Коуске понял, что эта кролелюдка выглядела великолепно. Он никогда раньше не был так близко к такой красивой пожилой женщине и сильно покраснел, когда понял, что она пристально смотрит на него.
Увидев его реакцию, женщина ухмыльнулась и представилась:
— Меня зовут Ланаинферина Стремительный Шторм. Я т, что быстрее ветра и незаметнее теней, величайший ниндзя Хаулий!
Она поправила солнцезащитные очки и приняла то, что, должно быть, считала классной позой.
— А-а-м, — промычал Коуске, не зная, что еще сказать. Но как одна из Хаулий, Лана привыкла к странным взглядам и, казалось, нисколько не возражала.
— Хотя теперь, когда я увидела, как ты сражаешься, мне стыдно, что я когда-либо думала, что достойна звания Стремительного Шторма. Теперь оно принадлежит тебе. Как тебя зовут?
— Коуске Эндо.
Он не стал комментировать, что такое прозвище уже было поводом для смущения… потому что Коуске был страстным любителем женщин постарше (П.п.: Everyday we stray further from god), и он не хотел сказать ничего, что могло бы оскорбить Лану.
— Отныне тебе принадлежит титул Стремительного Шторма… Нет, поскольку ты превзошел меня, я полагаю, ныне тебя следует величать Коуске Э., Проводник Бездны и Смертоносная Буря! Мне больно сознавать, что есть кто-то, кто превосходит меня, но ты заслужил эту честь!
— Я… Милостиво откажусь, вы можете оставить себе… — у Коуске было так много вопросов, в том числе и о том, что, черт возьми, должно означать “Проводник Бездны”. Он также беспокоился, что если он сейчас не сможет ей отказать, то он будет втянут обратно в свое чууни прошлое, но все эти мысли разом покинули его голову, когда Лана сняла свои солнцезащитные очки и надела их на Коуске.
— Это мой подарок тебе! — когда она это сказала, ее пальцы коснулись ушей Коуске. — Давай встретимся снова в великом будущем, которое создаст для нас наш босс, Коуске Э., Проводник Бездны и Смертоносная Буря! — сказала она с ослепительной улыбкой.
Коуске был совершенно сражен. Перед лицом этой улыбки его нежелание возвращаться к своему темному прошлому исчезло.
— …
Лана была просто очаровательна. Плюс, помогло то, что у Коуске никогда раньше не было девушки, и ни одна представительница противоположного пола никогда даже не обращала на него внимания, не говоря уже о том, чтобы вести с ним себя так мило. Это, больше чем что-либо другое, было тем, что делало Коуске таким довольным и счастливым. Когда даже апостолы не смогли его заметить, Лана нашла его с легкостью.
— Ланаинферина… Какая замечательная женщина…
“Я думаю, это доказывает, что на поле битвы даже любви есть место”.
И это новообретенное чувство придало Коуске решимости довести свои природные таланты до абсолютных пределов. Сила нахлынула на него, когда он снова скользнул обратно в тень.
Бесстрашно улыбаясь, он поправил солнцезащитные очки и принял ту же позу, что и Лана ранее.
— Приготовьтесь, апостолы. Вам принесет смерть Коуске Э., Проводник Бездны и Смертоносная Буря!
В этот день родился еще один монстр, способный превзойти свои смертные пределы. И, как и все остальные, он был чертовски чууни.
***
Тем временем на крыше крепости происходило еще одно ожесточенное сражение.
— Удивительно… — пробормотал один из церковных рыцарей. Дэвид кивнул, выглядя таким же ошеломленным.
Главной задачей рыцарей-церковников была защита священников и перемещение Орестов на нужные места, чтобы с их помощью отражать лучи распада апостолов. В результате они довольно много бегали вокруг да около и хорошо представляли общую ситуацию боя.
— Еще одна волна! Приготовься, Сайто! — крикнула Юка.
— Развей их по всем четырем ветрам — Бушующий шторм!
Хотя Йошики Сайто в какой-то момент полностью опустил руки и отказался от боя, постоянные подбадривания Юки помогли ему воспрять духом и встать на бой. Он широко раскрыл глаза и поднял свой артефакт в форме стилета в воздух. Ветер закружился вокруг него, и Сайто запустил торнадо в четырех апостолов, которые пикировали к поющему хору. Профессией Сайто был Аэротеург, и артефакт, который дал ему Хадзиме, еще больше увеличивал его способность к магии ветра. Торнадо сбил апостолов с курса, и они едва смогли совершить мягкую посадку на четыре угла крыши.
— На этот раз мы так легко не сдадимся — Концентрированный Морозный Ад! — Нана вытянула руку вперед и произнесла самое сильное ледяное заклинание, какое только знала, ее аквамариновый браслет на ее руке ярко засверкал.
Обычно Ледяной Ад просто замораживал бы все вокруг заклинателя, но Нана сосредоточила заклинание только вокруг четырех апостолов, увеличив его общую мощность. На этот раз, когда апостолы оказались заключенными в ледяные столбы, они не смогли вырваться.
— Разбейтесь вдребезги, словно куклы, которыми вы и являетесь — Разрыв!
Ледяные столбы разлетелись вдребезги, как и тела апостолов внутри них.
— Они работают! Мои иллюзии работают! Атсуши, Нобору, разберитесь с ними! — крикнул Акито, металлическая книга в его руках засветилась.
— Принято!
— Ага!
Профессией Акито был Иллюзионист, и благодаря артефактам Хадзиме его заклинания иллюзии были намного мощнее, чем тогда, в замке Повелителя демонов.
Два апостола сражались друг с другом на его глазах, обе были убеждены, что они сражаются с одним из учеников. Через несколько секунд они осознали свою ошибку и удивленно уставились друг на друга, но к тому времени Атсуши и Нобору уже добрались до них.
— Ты действительно думаешь, что тот же трюк будет продолжать действовать на нас? — сказала апостол, блокируя ятаганы Атсуши своими крыльями.
— Еще бы!
Ятаганы Атсуши начали вибрировать, рассекая крылья апостолов, но она быстро отбила их в сторону своими клейморами.
— Ра-а-а-а!
— Подумать только, что ты так сильно усилишься за такое короткое время.
Апостол попыталась сбить Атсуши с ног, но он блокировал каждый ее замах и часто парировал своим собственным. Он наконец-то осознал весь потенциал своей профессии, Арабской версии Кирито, в полной мере (П.п.: Это не моя шутка).
Тем временем Нобору также давил апостола, с которой сражался.
— Получай!
Его профессией был Воин Топора, и его сверхпрочный, сверхтяжелый топор был способен наносить сокрушительнейшие удары, особенно если его перед этим раскрутить. Он был намного, намного сильнее и быстрее, чем когда апостолы сразили его во дворце. Фактически, апостол, с которой он сражался, была вынуждена полностью перейти к обороне.
Пока оба апостола были заняты, Юка метнула в каждого из них по одному ножу. Они попытались сбить ножи своими перьями, но ножи внезапно снизились высоту, уклоняясь от перьев.
Если бы ножи меняли направление благодаря какой-то магии, апостолы, возможно, смогли бы предсказать это, но, по правде говоря, Юка просто бросала их, будто это был мячик бейсбольного питчера (П.п.: Не шарю, так что перевод мог выйти кривым), так что все изменения направления были вызваны вращением ее ножей.
Оба ножа нашли свои цели, и поскольку они были зачарованы магией пространственного разлома, они нанесли довольно большой урон. Однако ни один из ножей не задел жизненно важные органы апостолов, так что на повреждения едва ли стоило обращать внимание… По крайней мере, они так думали, но оказалось, что у ножей Юки был припасен последний трюк в рукаве.
— Магия гравитации?! — воскликнули апостолы, падая на колени.
Естественно, это создало лазейку для Атсуши и Нобору. С энергичными боевыми кличами они оба рассекли апостолов по диагонали от плеча до туловища, разрезая их ядра в процессе.
— Молодец, Сонобе!
— Хорошая работа, лидер!
— Приберегите похвалы на окончание битвы! Таеко! Накано! Как вы..?
Юка даже не удостоила Атсуши и остальных взглядом. Она просто отдернула руку назад, чтобы вернуть брошенные ножи, и перешла к своей следующей цели.
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Гори, гори-и-и-и-и! Фокусирование огня — Лазурное Пламя!
— Юка, Накано опять заносит, помоги-и-и-и!
Профессией Синдзи был Пиромант, и его могущественная магия удерживала апостола, с которой он сражался, внутри кокона ее крыльев, в отчаянной попытке защититься от пламени. Другой апостол попыталась отделаться от него шквалом перьев, но непреодолимый страх, ярость и напряжение, которые он испытывал последние несколько дней, замкнули его мозг, и он даже не попытался увернуться. Вместо этого он просто вращал своим посохом по кругу, сжигая перья и принимая удар прочной мантией от тех, что спалить он не успел. Его внешность в сочетании с маниакальным смехом делали его похожим на злобного сына какого-нибудь средневекового дворянина.
Таеко же умело сбивала все перья, попадавшиеся ей на пути, своим хлыстом. Благодаря тому, что она использовала свою Сокровищницу, полная длина хлыста составляла несколько километров, и Таеко могла использовать такую его длину, которая ей была нужна в любой момент времени. Она также могла разделить его на несколько частей в любое время. Выглядело так, будто она орудовала массой щупалец, что отчасти пугало некоторых других учеников, но ее навык использования этим хлыстом можно было назвать божественным.
— Хорошо, Таеко, можешь вправить ему мозги! — крикнула Юка, бросая свои ножи в апостолов, с которыми они сражались вдвоем. Они нанесли им прямой удар в спину, и как только они впились в тела апостолов, она перепризвала их обратно.
Даже когда апостолы использовали свой кокон из крыльев, они не могли защитить поясницу, из которой росли их крылья, а это было именно то место, в которое Юка продолжала целиться.
— Ударная Волна!
После того, как она несколько раз вонзила один и тот же нож в цель, она оставила его там и активировала его способность испускать магические ударные волны. Хотя ударные волны не достигли всего ядра апостола, повреждений было достаточно, чтобы нарушить концентрацию апостола и заставить ее опустить свой кокон крыльев.
В этот момент голубое пламя Синдзи ошеломило апостола. На его щеке было несколько порезов, там, где Таеко ударила его своим хлыстом, и теперь, когда он снова был в здравом уме, он сформировал свое пламя в копье и пронзил ядро апостола. Затем огни продолжили пронзать всех остальных апостолов, которых Юка пометила своими ножами, уничтожив еще троих из них. Включая шестерых апостолов, которых Юка убила по пути сюда, всего было уничтожено десять в течение одной минуты.
Дэвид и остальные ахнули от изумления, но, к сожалению, положение учеников постепенно ухудшалось.
— М-м-р… Юка! Ру и его друзья больше не могут их сдерживать!
Мью имела в виду своих големов, которые сбивали апостолов, наседающих внизу, с помощью полей супергравитации и расстреливали апостолов, летящих вверху, подавляющей огневой мощью.
К сожалению, с течением времени наваливалось все больше и больше апостолов, и големы Мью не могли перехватить их всех.
— Все в порядке, Мью! Делай, что можешь!
Сказав это, Юка наблюдала, как еще одной группе апостолов удалось прорваться через линию обороны Рейнджеров-демонов и добраться до крыши. Они свирепо смотрели на священников, но, конечно, Юка не позволила бы им причинить вред ни одному из них.
— Сделаем это! Убедитесь, что вы прикрываете спины друг друга, ребята!
С десятью ножами в каждой руке Юка обрушила на апостолов яростный шквал.
Благодаря Хадзиме, ее ножи были зачарованы древней магией, а их количество было увеличено до сотни.
Несмотря на то, что Юка метала десятки ножей за раз, каким-то образом все летели в разных направлениях, и хотя апостолы все еще могли сбить их всех с ног своими клейморами, это потребовало от них такого большого внимания, что Атсуши, Нана и другие легко смогли найти лазейки для атаки.
В отместку одна из апостолов обрушила на учеников шквал перьев.
— Ты не пройдешь мимо меня.
Кобуры с ножами на обеих руках Юки являлись Сокровищницами, поэтому она вызвала из них еще кучу ножей, которые поймала в воздухе и бросила в заграждение из перьев, чтобы нейтрализовать его.
Ее запасы ножей казались бесконечными, поскольку она продолжала вытаскивать все больше и больше, чтобы продолжать метать.
Она использовала свою способность вызывать ножи, чтобы призывать их под идеальным углом, сбивая перья или отвлекая апостолов. Учитывая, сколько она вытаскивала из своей сокровищницы, в сочетании с тем, сколько она продолжала их призывать, ее руки всегда были заняты. Скорость, с которой ножи летели вперед, затем назад, создавала впечатление, что Юка жонглировала ими горизонтально. Она создала настоящий барьер из повсюду летящих ножей!
— Про нас-то не забывай!
— Сонобе, ничего страшного не случится, если парочку мимо все же пролетят! Я всех защищу!
— Я задержу их, Юка! Если до каких-то трудно добраться, ты только скажи!
— Если я тебе понадоблюсь, Юка, я готов! Я справлюсь!
Даже девять учеников, которые не сражались с момента рокового падения Хадзиме в глубины Великого лабиринта Оркуса, воспылали боевым духом, увидев, как хорошо справляются их товарищи. И хотя им не хватало опыта, которым обладали Юка и другие, у них все еще был природный талант, которым обладали все призванные с Земли.
У одного из учеников была профессия Снайпера, которая обычно предназначалась для улучшения навыков стрельбы из лука, но прямо сейчас он держал в руках винтовку. В конце концов, стрелять из винтовки так же легко, как и из лука. Он великолепно справлялся с отстрелом апостолов, избегая при этом всех своих союзников в хаотичной схватке, разразившейся на крыше.
У другой ученицы была профессия Защитника, и она великолепно справлялась с задачей защиты своих союзников от фатальных атак апостолов. Две другие ученицы обладали профессиями Гидрософиста и Ткача Молний соответственно, и они поддерживали постоянный шквал заклинаний воды и электричества.
Еще у одной ученицы была профессия Запечатывателя, и она использовала свои связующие цепи, чтобы замедлить апостолов, чтобы ее друг, чья профессия была Магом Взрыва, мог взорвать их своим заклинанием.
Все последние три ученика имели профессии, связанные с рукопашным боем: Магический Клинок, Рыцарь Булавы и Боксер.
Эти трое все еще были слишком напуганы, чтобы броситься в гущу сражения, но они работали вместе с рыцарями-церковниками, чтобы выиграть время и расправиться с пробившимися.
Все они выглядели крайне напуганными, но ни один из них, казалось, не трусил, несмотря на почти бесконечные волны апостолов.
Речь Хадзиме не просто придала всем им временный подъем морального духа, она заставила пересмотреть их взгляды на жизнь.
Сам Хадзиме, возможно, просто сказал то, что у него было на уме, но, увидев, через что он прошел и кем он стал, другие ученики были вдохновлены.
Несмотря на потерю глаза и руки, и даже на то, что его волосы поседели, Хадзиме не прекращал бороться. Более того, в замке Повелителя демонов он прошел через гораздо худшее. Эхит украл возлюбленную Хадзиме, полностью раздавил его в драке и оставил в предсмертном состоянии. И все же Хадзиме не сдался. Он уничтожил всех врагов на своем пути и заявил, что вернется домой, чего бы это ни стоило.
Для учеников, потерявших веру в себя, его возвращения с грани смерти было более чем достаточно, чтобы зажечь огонь в их сердцах, что были заморожены страхом и отчаянием.
Слова Хадзиме помогли перековать их души и напомнить им о том, чего они действительно хотели.
Каждый ученик хотел вернуться домой и уберечь своих друзей. Теперь они знали, что для того, чтобы выполнить эти две вещи, им нужно будет полностью отдаться этим желаниям, так же, как и Хадзиме.
— Я вернусь домой, несмотря ни на что! Я не могу умереть, пока он хотя бы раз не попробует мою стряпню! — крикнула Юка, полная решимости уговорить Хадзиме поесть в ее ресторане. Она должна была поблагодарить его за все те моменты, когда он спасал ей жизнь.
Конечно, концовка не была бы хеппи-эндом, если бы Хадзиме не вернулся со всеми своими одноклассниками и теми жителями этого мира, которые засели у него в сердце. Это не было бы настоящей победой, если бы каждый не мог с любовью вспоминать свои приключения в Тортусе и рассказывать эту историю с улыбками на лицах.
Это была обычная жизнь, которой Хадзиме так страстно желал. И поскольку Хадзиме хотел этого, Юка тоже этого хотела. Не имело значения, что ее любовь никогда не была взаимной, все, чего она хотела — быть частью его жизни, какой бы маленькой она ни была.
— Так что поторопись и скорее вернись уже!
Когда Юка с идеальной точностью жонглировала сотнями ножей, Купол разлетелся вдребезги в четвертый раз. В свою очередь обрушился еще один шквал дезинтеграционных лучей, и снова рыцари-храмовники поспешно вывели Оресты на позиции. Однако на этот раз апостолы целились не только в священников. Неудивительно, что они сменили тактику, увидев, что их нынешняя неэффективна.
— Все, будьте осторожны! Мы стали мишенью! — крикнула Юка.
Действительно, лучи летели в учеников. Хадзиме дал всем им защитные артефакты, подходящие к их индивидуальным стилям боя, которые были способны противостоять магии распада — например, Юка могла связать свои ножи нитью маны и сформировать портал для телепортации от атак распада — но поскольку все ученики были в разгаре боя, у них не особо было время развернуть свою защиту. Неспособные идеально противостоять шквалу дезинтеграции, многие ученики получили довольно сильные травмы.
Юка же смогла перенаправить лучи, направленные на нее, но в результате она позволила одному из апостолов на крыше искалечить ее руку несколькими перьями. Кроме того, в то время как Юка и другие были в состоянии защищаться в некоторой степени, девять учеников, у которых не было боевого опыта, вообще не могли защитить себя. Большинству из них удалось укрыться за щитами рыцарей-церковников, но одна из девушек была слишком далеко, чтобы вовремя добраться до безопасного места, поэтому ее ранили в ногу. Морщась от боли, она упала и прижалась к плитке. Никто не мог ей помочь, а другой апостол приближался покончить с ней взмахом клеймора.
— Ах!
Глаза девушки расширились от удивления.
— Хмф… А вот и я!
Как раз перед тем, как клеймор апостола достиг ее, кто-то появился перед ней и отрубил апостолу руку. Пока апостол наблюдал, как ее рука взметнулась в воздух, новоприбывший ударил ее ножом в грудь.
— Отлично сработано, Эндо! — крикнула Юка, холодный пот струился у нее по лбу. Действительно, именно Коуске пришел на помощь.
— Хех… Имя мне ныне Коуске Э., Проводник Бездны и Смертоносная Буря!
“Это действительно Коуске?” — подумала Юка про себя. Он был в темных очках и принимал странные позы.
— Учитель Ай! Я думаю, Эндо нужна помощь!
— Эндо, что с тобой случилось?! Ты головой ударился?! — воскликнула Айко, накладывая магию духа на Коуске, чтобы привести его в чувство.
— Хмф! Не бойтесь, ибо я все еще контролирую свой рассудок. Мне открылась Правда!
К сожалению, ее магия духа не возымела никакого эффекта. То, как говорил Коуске, тоже звучало удручающе знакомо.
— Э-Эндо? Подожди, ты раздвоился? Что? — спросил Атсуши в замешательстве. Апостолу, с которой он сражался, был нанесен удар в сердце и отрублена голова кем-то, кто выглядел точь-в-точь как Коуске.
— Я повелитель теней, посланник из глубин бездны. Бездна окутывает нас повсюду, но никто не видит ее сути. Теперь ты понимаешь?
— Нет, я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Слова Коуске не имели абсолютно никакого смысла для Атсуши. Все еще сбитый с толку, Атсуши наблюдал, как апостол атаковала второго Коуске сзади и рассекла его пополам своим клеймором.
Все побледнели, но затем этот Коуске рассеялся, как туман.
— Хех, похоже, мое остаточное изображение одурачило тебя.
Учитывая тот факт, что оно могло взаимодействовать с физическим миром, это не могло быть простым остаточным изображением, и все же, секунду спустя, Коуске вновь появился позади апостола и снова разделился надвое. Затем два Коуске сработали в тандеме, чтобы обезглавить апостола и пронзить ее сердце.
Все остальные апостолы замерли, их внимание было полностью сосредоточено на Коуске.
— Ч-что, черт возьми, происходит? — пробормотала Юка, сбитая с толку.
Кентаро, наблюдавший за южным полем боя все это время оглядывелся через плечо и промямлил:
— Не беспокойся о Коуске! Он обнаружил способность… клонировать себя, вроде? Во всяком случае, теперь он пустился во все тяжкие со своим чууни!
— Хех, я действительно пробудил истинные силы бездны. Она говорит…
— Суть в том, что все они Коуске, но он не умрет, так что не волнуйся!
— Хех.
Увидев, в какие стыдобнющие позы вставал Коуске, его одноклассники ничем кроме сожаления помочь не могли. Если Коуске выживет в этой битве, как только он выйдет из своего чууни-транса, он, вероятно, пожалеет о том, что не умер. Несмотря на это, все приняли объяснение, что Коуске развил в себе новую силу, и вернулись к своим сражениям.
— Это ничего не меняет. Вы все равно все умрете, — сказала одна из дюжины приземлившихся на крышу апостолов.
— Боритесь сколько хотите, вы только оттягиваете свою неизбежную гибель.
Юка и все остальные были тяжело ранены. И хотя армии на полях внизу действовали превосходно, они понесли довольно много потерь. Все больше и больше апостолов прорывались к крепости, так что каждый мог сказать, что человечество проигрывает эту битву на истощение.
— Это не помешает нам попытаться, — ответила Юка. Хотя ее рука сильно кровоточила, и она морщилась от боли, она все еще стояла прямо. Она больше не смогла бы сражаться так эффективно, но все равно схватила здоровой рукой связку ножей и приготовилась их метнуть.
Атсуши и Нана тоже размахивали своим оружием. Никто из них не впал в отчаяние.
Видя их непоколебимую решимость, лица апостолов потемнели.
Юка ухмыльнулась и добавила:
— Кроме того, ты ни о ком не забыла?
— Хм?
— На нашей стороне все еще самый сильный падший ангел! — воскликнула Юка веселым голосом. Секунду спустя серебристо-черный свет пролился дождем на поле битвы, а лица апостолов выразили шок.
— Мы только начинаем! — крикнула Юка, призывая еще больше ножей в свою теперь уже полностью исцеленную руку.
