Перенесемся в другой мир и в другое время. Маленькая девочка жила в такой же маленькой приграничной деревушке. Черные волосы были коротко подстрижены, а кожа была покрыта загаром. Судя по ее простой, поношенной одежде, можно было сказать, что она была из не особо богатой семьи. Если бы она больше заботилась о своей внешности, она могла бы быть красивой, но было ясно, что ей это было не интересно.
Однако никто в деревне не смотрел на нее свысока за то, что она так просто одевалась.
— Привет, Шини! Энергия из тебя прямо сочится!
— Хмпф, конечно же! С кем, по-твоему, ты разговариваешь? Лучшая девочка мира, как-никак!
— Ха-ха-ха, уверенности тебе не занимать!
— Просто говорю правду! Если я самая лучшая, то в тайне от мира это держать нельзя!
— Доброе утро, Шини! Заносчивая, как и всегда!
— И тебе доброе утро! Это оскорбление я тебе еще припомню, только подожди!
Она могла вызвать улыбку на лицах у всех и каждого. Сирота, которую бросили на пороге деревенского приюта, когда она была совсем маленькой. Но по тому, как она держалась, было ясно, что она не считает свое положение удручающим. Она обладала природным обаянием, которое также притягивало к ней людей.
В довершение всего она была очень работящей. Несколько лет назад она открыла свое дельце “Шини-Золотые-Ручки” и начала помогать жителям деревни в каких-то мелких бытовых делах.
Она была трудолюбивой и вдобавок умной, так что она всем импонировала.
Было еще раннее утро, но Шини бродила по округе, приветствуя всех пружинистой походкой и улыбкой на лице. Сегодняшней она вызвалась помогать в самой большой лавке деревни.
Владелец неожиданно получил партию товара и попросил Шини помочь разобраться с запасами.
Она уже не в первый и даже не в пятый раз помогала в лавке, так что хорошо подружилась с ее работниками. Когда она дошла до места своей сегодняшней работы, ее горячо поприветствовали, и она приступила к разгрузке ящиков. Покончив с разгрузкой, другие сотрудники уселись обедать, а Шини взяла свою оплату и направилась обратно в приют.
— Э-эй, Шини. Может с нами перекусишь? — сказал мальчик примерно возраста Шини, останавливая ее прежде, чем она скрылась. Мальчик был старшим сыном владельца лавки, и, хотя обычно он выглядел суровым мальчуганом, прямо сейчас он краснел и ерзал.
Находящиеся в комнате работники с интересом наблюдали за происходящей сценой и ожидали ее развязки.
Пока мальчик нервно ждал, Шини обернулась и сказала:
— Нет, спасибо!
Плечи мальчика поникли от немедленного отказа, а все остальные в комнате вздохнули.
— Н-но почему?!
— Я обещала детям в приюте, что сегодня обед готовлю я!
С этими словами Шини развернулась на каблуках и снова зашагала домой.
Обычно в этот момент мальчик неохотно отступал, но не сегодня. Он погнался за ней и крикнул:
— П-подожди! Это правда, что ты собираешься покинуть деревню?!
До него доходили слухи от других жителей деревни, что все это время она работала не только для того, чтобы содержать приют, но и для того, чтобы скопить денег на дорожные расходы. Для него это стало настоящим потрясением, так как он предполагал, что Шини проживет жизнь в этой деревне. Он надеялся, что Шини опровергнет слухи и скажет, что, конечно, не поедет, но она в очередной раз обманула его ожидания.
— О, так ты уже знаешь? Но да, я отправляюсь в путешествие!
В этой стране совершеннолетия достигали в пятнадцать. Но хотя Шини была вольна делать все, что ей заблагорассудится, люди редко покидали свою родную деревню. Большинство сирот даже приют не покидали до тех пор, пока не находили стабильную работу, а это было труднее сделать за пределами деревни, чем в ней самой.
— Но… зачем? Ты хоть знаешь, куда отправишься?
— Не-а!
— Тогда чего ты так радуешься, если у тебя нет плана?!
— Я как раз в том возрасте, когда хочу посмотреть мир! Свободно по миру поскитаться, понимаешь?
— Чего?
Мальчик вообще не мог понять Шини, но в этом не было ничего нового. Он сам себе эту чудачку выбрал как объект любви, так что жаловаться ему было некому.
— Нельзя тебе одной путешествовать. Ты должна тут остаться. Кроме того, я уже говорил об этом с отцом и… Он был совсем не против, что ты останешься со мной и будешь помогать мне! Всегда!
Признание у него вышло так себе, но хоть смелости хватило. Затаив дыхание, за происходящим наблюдали не только все работники лавки, но и родители мальчика.
Шини была не настолько глупа, чтобы не понять, что предлагает мальчик. И когда кто-то был серьезен, в ее характере тоже было отвечать серьезно.
— Мне жаль, — просто ответила она без намека на поддразнивание или отказ.
Все ахнули, удивленные тем, какой серьезной она стала.
— Но с тех пор, как я себя помню, у меня было мучительное чувство, что что-то не так. Каждую ночь я вижу сны, но, когда я просыпаюсь, я их забываю, и все, с чем я остаюсь, — это ужасное чувство, что чего-то не хватает.
— О ч-чем ты?
Мальчик увидел несгибаемую волю, отражавшуюся в карих глазах Шини. Трудно было поверить, что четырнадцатилетняя девочка может выглядеть такой решительной. Они знали, что не смогут остановить ее. В конце концов, как только она принимала решение, никто не мог ее переубедить.
— Я хочу знать, чего именно мне не хватает и что я так отчаянно пытаюсь найти снова.
Шини знала, что не найдет то, что ищет, если останется в деревне. Пусть она и не знала, куда нужно двигаться, она знала, что двигаться надо.
Она нежно улыбнулась мальчику, и это нежное выражение тронуло струны его сердца.
— Поэтому я должна уйти. Мне жаль, но я не могу ответить тебе взаимностью.
Это был мягкий, но четкий отказ на его предложение. И поэтому, когда она в очередной раз повернулась, чтобы уйти, никто не окликнул ее, чтобы остановить.
***
На обратном пути в приют Шини избегала главных улиц, придерживаясь глухих переулков.
Она не была уверена, что сможет ответить взаимностью каждому, кто приветствует ее с улыбкой. Голова наполнилась туманом, как будто на ее воспоминания набросилась дымка. Она знала, что за этой дымкой скрыто что-то чрезвычайно важное, но вспомнить, что именно, она не могла.
Это чувство не покидало ее все время. Когда она была маленькой, это даже заставляло ее плакать. Несмотря на то, что пара, которая управляла приютом, и все другие живущие там дети были добры к ней и любили ее, она чувствовала себя необъяснимо одинокой.
“Я чувствую, что я упускаю что-то важное… Но не могу вспомнить, что”.
Плохой памятью Шини никогда не страдала, но она была уверена в том, что ей не достает воспоминаний.
Вездесущая дымка удушала и изолировала… И у нее была только одна зацепка, которая могла бы ее направить.
“Кто… эти люди?”
Хотя она никогда не запоминала свои сны, она смутно припоминала, что каждый раз видела в них одинаковые шесть силуэтов. Ее воспоминания были настолько расплывчатыми, что она не могла вспомнить их внешность, одежду или какие-либо другие примечательные черты, но ей казалось, что все шестеро общались с ней, хотя она никогда не могла вспомнить, о чем именно. Все, что она знала, это то, что всякий раз, когда она думала о них, ее охватывало жгучее желание встретиться с ними.
Одного из них она особенно хотела увидеть.
“Он… Почему он так грустит?”
Всякий раз, когда она думала об этом конкретном силуэте, ее охватывало непреодолимое желание заплакать и безграничное чувство печали. Какие бы чувства она ни питала к этому человеку, они отличались от того, что она испытывала к другим пяти.
Шини схватилась за грудь и остановилась как вкопанная, глядя вниз, на пол. Но как раз в этот момент кто-то окликнул ее.
— О, а вот и Ши!
Шини подняла глаза и увидела маленькую девочку, стоявшую чуть дальше по дороге. Одна из сирот приюта.
— П-привет, случилось что-то? Почему ты такая запыханная? — спросила Шини, сумев изобразить жизнерадостную улыбку и на время отодвинуть мысли о загадочной фигуре на задний план.
Однако девочка, казалось, не заметила внутренней борьбы Шини и бросилась к ней, чтобы схватить за руку.
— Эй, подожди, что случилось?! — спросила Шини, когда девочка начала тащить ее обратно в приют.
— Идем скорее! В приют пришел аристократ!
— А-Аристократ?! Почему он решил прийти к нам? Мы не получаем никаких денег от дворян, и мы нормально обходимся без их помощи.
Пара, которая управляла приютом, финансировала его за свой счет, и дети, выпустившиеся из него, тоже частенько присылали деньги. У дворянина не было причин приходить и предлагать финансовую поддержку.
— Я не знаю! Это какой-то иностранец…
— Иностранный аристократ? Тогда еще меньше смысла в том, чтобы посещать наш приют.
— Я тоже не знаю, что происходит, но мама сказала сходить за тобой, Ши!
— Хм, почему за мной? Подожди, неужели он был поражен моим ошеломляющим обаянием и пришел сделать мне предложение? Мне жаль, что он проделал весь этот путь, но я собиралась отправиться в путешествие и… — Шини, как обычно, начала бессвязно болтать, но девочка не остановила ее.
— Может и так… — вместо этого пробормотала она.
— К-Ха? Я просто пошутила, — смущенно ответила Шини.
— Ну, это вполне возможный сценарий. Тот аристократ всего лишь немного старше тебя. Может быть, он был в разгаре своего путешествия, и когда остановился в деревне, увидел тебя и влюбился с первого взгляда!
— Ну, этого мы допустить не можем. Я собираюсь встретить своего прекрасного принца во время своих путешествий, я уверена в…
Она в очередной раз подумала о том таинственном парне, который постоянно появлялся в ее снах. Когда она немного покраснела, молодая девушка пристально посмотрела на нее и сказала:
— Ши, ты уже почти взрослая. Только маленькие дети мечтают встретить прекрасного принца.
— Не надо на меня так смотреть. Я сейчас расплачусь.
Полный жалости взгляд девочки причинил Шини большой психологический ущерб.
— Хоть он и показался мне хорошим человеком, но давай поторопимся, лучше не стоит бесить дворянина!
— Ла-а-а-а-адно.
Шини вздохнула, не особо желая встречаться с этим аристократом.
“Надеюсь, он не слишком настойчив…”
К счастью, опасения Шини оказались беспочвенными.
Когда они приблизились к приюту, Шини увидела карету, запряженную двумя лошадьми и ожидавшую у входа. Выглядела она неказисто, беря функциональностью, а не внешним видом. Честно говоря, трудно было представить дворянина, путешествующего на такой невзрачной карете. Либо этот аристократ был очень практичным человеком, либо он путешествовал инкогнито.
— Ши, только следи за манерами! Если будешь раздражать его, я подмешаю тебе в ужин слабительное!
— Звучит страшно! Пожалуйста, не надо!
“Черт, она действительно мне совсем не доверяет. Даже я не настолько глупа, чтобы раздражать дворянина…” — подумала Шини, печально пожав плечами.
Войдя в здание, она услышала веселые голоса, доносившиеся из гостиной.
Они принадлежали хозяйке приюта, которую Шини и сироты называли мамой, и другим детям. Казалось, этот аристократ довольно хорошо ладил с ними.
Шини слегка одернула платье, испытывая облегчение от того, что все пока что не так уж и плохо, и открыла дверь в гостиную.
— Я вернулась! — сказала она энергичным голосом.
— С возвращением. Я так понимаю, это ты — Шини?
Когда ее взгляд встретился с молодым человеком, сидевшим за столом в гостиной, по ее спине пробежал электрический разряд. Она встала в ступор.
— Ну же, поприветствуй молодого господина, — сказала мама Шини.
— Ты в порядке? — спросили ее младшие братья и сестры.
Однако она не слышала ни того, ни другого.
— Меня зовут Вайс, сын благородной семьи Клейер из соседней страны.
Парень поднялся на ноги и направился к Шини. Она не могла отвести от него глаз. Он так походил на тот силуэт из ее снов.
Она вспомнила, что силуэт из ее снов всегда был одет во все черное и имел черные волосы, но единственной черной вещью в облике этого парня были его брюки. У него были светлые волосы и голубые глаза, и даже голос у него был другой. И все же доброта в его тоне задела какую-то струнку глубоко внутри нее.
— Но, по правде говоря, у меня есть другое имя. Мои самые старые друзья называют меня…
Этот мужчина, и мужчина из ее снов, был не кто иной, как…
— Оскар Оркус, — произнесли они в унисон.
По какой-то причине это имя само собой вырвалось из уст Шини.
В этот момент нахлынули воспоминания. Воспоминания о жизни, которой она никогда не видела, заполнили ее разум, она чуть не заплакала.
— Я-я… М-мое имя…
Туман рассеялся, и прошлая жизнь, о которой она забыла, разом нахлынула на нее. Она вспомнила битвы, в которых сражалась со своими товарищами, важных для нее людей, которых она потеряла, почти бесконечное время, проведенное во тьме ее собственного лабиринта, момент, когда ее самое заветное желание было наконец-то исполнено, и самое главное: клятву, которую парень, стоявший перед ней, дал в тот день, когда они расстались.
— Миледи Райсен.
И снова они сказали это в унисон. Молодой человек, который был ее первым и самым дорогим партнером, склонился перед девушкой, которая когда-то боролась против всего мира и самой судьбы. Нежной рукой он вытер слезы, катившиеся по щекам Миледи.
— Я же говорил тебе, Миледи. Я говорил тебе, что даже если пройдет вечность, даже если от нас обоих останутся одни души, я найду тебя. Что на этот раз приду за тобой.
— Да… Ты вернулся.
Миледи никак не могла понять, как могло произойти это чудо, но в одном она была уверена. Тот, кто сейчас нежно улыбается ей, был тем самым, в кого она влюбилась целую вечность назад.
— Я наконец-то нашел тебя.
Как он и обещал, он пересек границу жизни и смерти, миров, только чтобы найти ее.
Миледи больше не могла сдерживаться, а теперь для этого не было причин.
— Оскар!
Она бросилась в его объятия, давая волю чувствам, которые она заперла в тот день, когда решила ждать столько, сколько потребуется, пока кто-нибудь достаточно сильный унаследует все семь видов древней магии и победит бога.
Оскара тоже захлестнули эмоции, когда он обнял Миледи. Они крепко обхватили друг друга, полные решимости больше никогда не разжимать своих объятий.
Другие дети в приюте начали аплодировать, в то время как жители деревни, наблюдавшие за происходящим через окна снаружи, начали быстро рассредотачиваться по деревне, чтобы рассказать всем о случившемся, но Оскар и Миледи этого не заметили. Они смотрели только друг на друга.
— После стольких лет я наконец-то могу сказать это, — тихо произнес Оскар.
Они вдвоем оторвались друг от друга, но держали свои лица достаточно близко, чтобы их носы все еще соприкасались. Несмотря на прошедшую вечность, его чувства ни на йоту не угасли.
— … — никто другой не мог услышать его прошептанного признания. Оно было предназначено Миледи и только ей.
Покраснев, Миледи улыбнулась и посмотрела на Оскара сверкающими глазами.
— Оскар…
Она приблизила губы к уху Оскара и прошептала свой ответ.
— … — затем они вдвоем посмотрели друг другу в глаза, в то время как люди вокруг них замолчали.
Вид Оскара и Миледи, прижавшихся друг к другу лбами, был настолько драгоценен, что никто не мог заставить себя прервать этот момент. Они вдвоем просто выглядели такими счастливыми.
В другом мире и в совсем другом времени Миледи и Оскар снова отправились в путешествие. Как и раньше, все началось с того, что они вдвоем отправились помогать нуждающимся, попутно ища своих товарищей. Ныне они могли жить свободно, не связанные никаким чувством долга.
Они продолжили свои бесконечные похождения, сердца их были наполнены абсолютным блаженством.
