По рыку Айко, Хадзиме и его группу сопроводили к VIP местам, подальше от глаз посторонних. Тогда Айко, Юка Сонобе и прочие студенты засыпали его вопросами. Но Хадзиме сосредоточился на Найлшайсиире (разновидность карри) перед глазами. Ответил он им одним потоком.
Они: Ты упал с моста, что произошло потом?
Он: Я выложился на полную.
Они: Почему твои волосы окрасились в белый?
Он: Результат моего выкладывания на полную.
Они: Что стало с твоим глазом?
Он: Результат моего ультравыкладывания на полную.
Они: А что ты сразу не вернулся?
Он: Не было причин возвращаться.
Слыша такое, Айко гневно надула щеки, «Пожалуйста, отвечай на полном серьезе!» Мда, ее отсутствие деликатности в такой момент, иначе как печальным не назовешь. Обычно Хадзиме походил на снеговика с прутьями в башке, когда ветер трепал его белоснежные волосы. Не встречаясь ни с кем взглядом, он скромно наслаждался Найлшайсииром, изредка прислушиваясь к перепалке Юи и Шии. Лицо выдавало, что он был полностью удовлетворён.
Его внешность разозлила командира телохранителей Айко, Давида. Он не мог вынести, когда женщина, на которую он запал попросту игнорировалась. Поэтому он громыхнул кулаком по столешнице, отчего по помещению раздался громкий звук.
— Эй, ты! Тебя спрашивает Айко! Будь предельно серьезен!
Хадзиме бросил взгляд на Давида, «Хааа», слегка вздохнув.
— Мы разве не трапезничаем? Веди себя прилично.
На его резкий протест положили. Однако, Давид, гордясь своим положением как рыцаря Храма, тем, что его назначили командиром телохранителей столь значимого человека, просто не мог закрыть глаз на то, как он себя с ней ведет, лицо его окрасилось в кроваво-красный. Но Хадзиме так и не дал ему внятного ответа, так что он сменил цель, переведя взгляд на Шию.
— Хмм, ты сказал вести себя прилично? Возвращаю обиду. Позволять грязному скоту сидеть за тем же столом, что и люди, если у кого тут и нет манер, то только у тебя. Не обрубишь ли ты для начала хотя бы эти отвратительные уши? Она так хоть на человека будет похожа.
Тело Шии задрожало, она не могла не бросить на него взгляд полный презрения. В Бруктауне, судя по виду гостиницы, добавляя к ней присутствие Хадзиме рядом, не забывая и о тесной связи с Кэйтрин, ей казалось, что город полон дружелюбных людей. Пусть в Фхьюрене и было немерено ущемляющих права других личностей, пусть они видели в ней всего лишь раба, никто, никто еще прямо не насмехался над ее положением в обществе.
Иными словами, с момента ее путешествия с Хадзиме, это был первый случай, когда ей прямо указывали на ее происхождение получеловека, тем самым дискриминируя. Хоть она и старалась не придавать этому значения, даже привыкнув и усвоившись во внешнем мире, ее все еще могли ранить словами. Отчего Шия угнетенно опустил взгляд вниз.
Насколько ее могла видеть, ограничивалось такое отношение не одним Давидом. Чейз и другие рыцари смотрели на нее теми же взглядами. Не имеет значения, насколько близки они были с Айко и студентами, они все же пока являлись Рыцарями Храма и Королевского Двора. Люди Церкви Святых и Королевства, так что их дискриминация по отношению к полулюдям была велика. Ведь, как на это не глянь, источником распространения всех дискриминация являлась Церковь Святых и Королевство. Хоть Давид и рыцари попали под влияние Айко и студентов, на их плечах были их собственные головы, и изменить их моральные критерии после пару месяцев общения было невозможно, поэтому изменения в них еще не в достаточной степени укоренились.
Это было нечто невообразимое. Айко попыталась вступиться в разгоравшийся спор в знак протеста, но прежде этого, Юи, заметившая понурый вид Шии, воззрилась оледеневшим взглядом на Давида. Метельный взгляд, способный повергнуть любого из высшего класса в сосульку, взгляд кукловидной, бисквитной и притягательной девушки. Давид дернулся на мгновение, но разъярился еще больше, почувствовав такое давление, исходившее из девушки, больше похожей на ребенка. Вообще, он редко срывался, теряя терпение, но произнесённые им слова и его дорогая Айко, он не мог больше этого терпеть.
— Что, что с этими глазами? Как жестоко! Хоть ты и не одна из Посланцев Божьих, ты пытаешься перечить Рыцарю Храма!
Давид резко поднялся. Хоть вице-командир Чейз попробовал его унять, слова Юи были быстрее. Слова, ясно прозвучавшие в этой суматохе.
— …Мелкий человек.
Глумливые слова. Слова, косвенно насмехающиеся и над размером его крана, сказать такое по причине расового различия. Он, все больше теряя терпение, достиг точки кипения. Названым мелким в присутствии Айко, чувства подхватили его за грань.
— Грязная баба. И тебя я отправлю в ад, вместе с этим звериным отродьем, причем вне очереди.
Тихо произнес он без тени эмоций. Давид достал меч у себя на боку. Так как бойня назрела столь неожиданно, студенты зашушукались, тогда как Айко, Чейз и рыцари сделали попытку его остановить. Но уже не слыша окружающие голоса, Давид наконец вытащил клинок из ножен.
В то же время
БАБАХ!!!
Сухой, раскатистый звук разошелся по «Таверне Водяной Феи». В этот же момент, Давид, уже готовый сорваться в любое время, получил прямое попадание в голове, отлетев кеглей назад. Так все и было, что затылок Давида ударился об стену позади него, гулко загромыхав вокруг. Глаза его закатились, став полностью белыми, тут то он и вырубился. Меч вышел из руки Давида, ГШАН, звонко падая на пол.
Никто не уразумел, что сейчас произошло, они все окаменели в одночасье. Их взор устремился на Давида, который лежал поодаль с глазами навыкате. Затем, кто-то не в меру любопытный, отдернул занавеску, услышав взрывной звук тут же. Им был Фосс, теперь и у него волосы встали дыбом от открывшейся ужасающей сцены.
А там Айко и студенты уже пришли в себя, когда вошел Фосс. Их взоры, первоначальные прикованные к Давиду, перешли на источник взрыва.
В том месте было кое-что, что Айко и студенты с одной стороны могли осознать, но с другой еще никогда не видели. Что-то из иного мира, что-то совершенно неведомое Рыцарям. Там виднелась фигура Хадзиме, державшего пистолет и сейчас садившегося на свое место. Вместе с этим из грома шел дым. По крайней мере, пуля, что он использовал, была не летальной, резиновой.
Хоть они не догадывались о подробностях, рыцари могли понять, что атака пришлась со стороны Хадзиме, сразу положив руки на мечи и выпуская убийственное намерение. Но их намерению следовала кровожадная аура, несравнимая с рыцарской. Словно с небес низвергнулся молот, заставивший рыцарей вновь послушно занять свои места.
Хоть их не погрузили в его ауру, ощутив исходящее от него давление, Айко и остальные побледнели, дрожа и покрываясь мурашками.
Хадзиме положил Гром на стол, гтах, тот издал при этом неестественный грохот. Специально, дабы их запугать. Следующим шагом, он поправив свою точку зрения, спросив, где Айко и прочие решили остановиться.
— Вы мне без интереса. Я никогда бы и не хотел строить отношения или «мосты» с вами, ребята. И даже более, я ничего не поведаю о том, что случилось или что я собираюсь предпринять. Я здесь лишь по работе и продолжу свое путешествие, как только окончу поручение. Тогда мы с вами и распрощаемся. Давайте не пересекаться друг с другом. Мне по боку, какие темные, эгоцентричные делишки вы затеяли, главное — не вставайте у меня на пути. Станете враждебны… с высокой вероятностью я вас убью.
Понятно? — читалось в его глазах, но никто и слова не молвил. Повернувшись к Чейзу и рыцарям, в отчаянии пытающиеся противостоять его давлению, он дождался, пока они слабо не кивнут — все, что они смогли сделать в данный момент.
Дальше, взгляд он направил на Айко и ее студентов. Айко молчала рыбкой, она просто не могла ничего выговорить. Все из-за распространяющегося вокруг давления, а также из-за слов Хадзиме, и то, каким ее студент подвергся переменам, без ее на то ведома. Этого гордость Айко простить не могла.
Хадзиме вздохнув, пожал плечами, рассеивая «давление». Хоть ответа от Айко так и не последовало, Хадзиме симпатизировали ее чувства, так что он не вынуждал ее на словесные дискуссии. Остальные студенты, очевидно, познали истинный страх, так что наперекор ему вряд ли пойдут.
Когда невероятнейшее ощущение давления испарилось, Рыцари бухнулись на пол, тяжело дыша. Айко и студиозусы также были выжаты дальше некуда, поэтому грузно присели на ближайшие стулья. Словно ничего и не было, Хадзиме заговорил с подавленной Шией.
— О, Шия. Нормально быть необычным снаружи. Да и воспринимать это всерьез не нужно, да?
— Ах, да… Хоть я это понимаю…Как я и ожидала, у людей эти уши вызывают лишь отвращение.
Наговаривая на себя, Шия похлопала ушки рукой, горько улыбаясь. Чтобы успокоить такую Шию, Юи смотря на нее честным взглядом произнесла.
— Ушки Шии прелестны.
— Юи-сан… Это правда?
Но даже так, Шия не была в этом всецело уверена, так что примеру Юи последовал Хадзиме, исковеркивая лицо в восхищении. Юи часто ругала его, обзывая «плохим!» и отношение Хадзиме к Шии мало-помалу смягчалось, он всеми усилиями попытался ее успокоить словами.
— Знаешь, их образование это практически полная промывка мозгов церковью и аристократами королевства, так что это лишь их отвращение. Ты разве не знала, что племя зайцелюдей считается первым по популярности среди типов рабов? Другими словами, никто не смотрит на тебя с отвращением в общем смысле этого слова.
— Это так… Так… Умм, Хадзиме-сан… Умм… Между прочим… Что ты думаешь… О моих ушках?
Догадавшись, что это единственные слова успокоения, которые от него можно было дождаться, Шии стало немного легче. Затем она спросила его о них, уставившись прямо на него, щеки залились румянцем. Будто говоря, «Я хочу знать, но в то же время не хочу», ее ушки совсем поникли, время от времени дергаясь в сторону Хадзиме.
— О них я никакого мнения еще не составил.
Украдкой бросив взгляд на заячьи уши, Хадзиме вернулся к созерцанию и поеданию еды, пытаясь перехитрить ее, раздраженно ответив. Уши зайца опустились еще ниже, словно уже жалея, что спросили его. Однако, следующим предложение от Юи прибавило им гладкости и шелковистости, придав прежнюю форму и заряжая энергией: «Хоп!»
— Они у Хадзиме любимые. Он играет с ними в обнимашки, когда Шия спит.
— Юи?! Ты же обещала не выдавать меня с потрохами?!
— Ха-Хадзиме-сан… Тебе нравится мои ушки… Эхехе…
С раскрасневшимися щеками, Шия пыталась обеими руками подавить ухмылку, словно говоря «Ва~й!», ее уши задвигались как пропеллеры, выражая ее восторг.
Неловкая и натянутая обстановка резни, совсем недавно нависшая над ними в воздухе рассеялась, словно все это было иллюзией, приобретя сейчас розовые оттенки по краям, будь это экраном, да так, что Айко, студенты и рыцари заморгали в потрясении. Какое-то время они еще наблюдали за любовной комедией имени Хадзиме, пока один из мужских студентов не пробормотал.
— Хм? Как странно. Хоть до сего момента Нагумо пугал до чертиков, сейчас он испускает далеко не убийственную ауру…
— И ты туда же, скорее даже, эти двое до смертельного милы… Хотя она в моем вкусе… Но флиртовать тут будет для меня роковой, если не последней ошибкой в жизни…
— Да, все как Нагумо и сказал, это все ничего не значит. Но иметь талант, чтобы ужиться с девушками иного мира… Теперь мне хочется его спросить!.. Нобору! Акира!
— Мы в ад отправимся вместе, Атсуши!
С горевшими от зависти глазами, они вытаращились на Хадзиме, доводивший их до этого мига до мурашек. Троица из телохранителей Айко. Всю серьезность момента словно ветром сдуло. Представители женского пола вернули свои достоинство, взирая теперь на мужчин непередаваемо холодными глазами.
Чейз, уяснивший, что накал положения спал, стал лечить Давида. В то же время, его враждебность и осторожность ослабла, он спросил Хадзиме с улыбкой. Помимо обстоятельств Хадзиме, было кое-что, что непременно ему нужно услышать от него.
— Можно звать тебя просто Нагумо-кун? О том, что произошло — мой командир повел себя крайне грубо. Как бы там не было, мы же все-таки телохранители Айко-сан, и становимся перевозбужденными, когда дело доходит до Айко-сан. Хоть как, но прошу тебя нас простить.
Хоть у Хадзиме чесался язык спросить «Как перевозбужденность может привести к убийству?», само слово «убийство» сделало его безмолвным. Потому-то он просто помахал рукой, показывая, чтобы тот прекратил. Из-за столь небрежного поведения, брови Чейза слегка изогнулись, но его непроницаемая маска не треснула. После этого, он не мог оставить все как есть и перевел тему на артефакт Хадзиме, ту штукенцию, что была перед ним.
— Я полагаю… это артефакт. Хотя из-за нехватки знаний я не могу быть уверен. Могу ли лишь убедиться в том, что он мощный. Гораздо быстрее лука, да и петь чары или строить магический круг не требуется. С какого же места ты такое достал?
Хоть глаза Чейза улыбались, внутренне все было иначе. Судя по его словам, так как присутствия магии не наблюдалось, он посчитал, что это был механизм наподобие лука, использующий голую физическую силу, который изготавливался где-то в массовом производстве. Если так, то можно было оказать непосильную помощь во благо доминирования над врагом, прежде чем развернется война. Но рыцари не чета Хадзиме, так что Чейзу хотелось хотя бы выудить какую-нибудь у него информацию.
Хадзиме скользнул взглядом по нему. И прежде, чем он что-либо сумел сказать, его прервал возбужденный голос. Однокурсник мужского пола, Тамаи Атсуши.
— Т-так и есть. Нагумо, это случаем не пистолет? Как, как тебе удалось заграбастать такое?!
Чейз тут же подал голос на реплику Тамаи.
— Пистолет? Тамаи, ты что-нибудь о нем знаешь?
— Э? Ну да. Знаю. Это оружие с нашего мира.
Глаза Чейза заблестели от слов Тамаи. После он взглянул на Хадзиме.
— Хууу, так получается, это артефакт не из нашего мира… Если это так, то сделан он был кем-то из мира иного… И, конечно же, создатель…
— …я.
Хадзиме не тянул с ответом. Чейз, видевший в Хадзиме скрытую личность, был впечатлен тем, как запросто он признался.
— Ты так легко раскрыл карты. Нагумо-кун, ты знаешь, что это значит, хранить при себе такое оружие? Это…
— Оно может полностью перевернуть исход сражения в этом мире… да? Это в том случае, если удастся поставить его на массовое производство. Больше всего, тебе сейчас хочется, чтоб я пошел тебе на понятную и обучил тебя, как его создавать, что-то в этом духе? Естественно, я наотрез отказываюсь. Сдайся наконец.
Слова Хадзиме сделали его абсолютно беспомощным. Похоже, эти слова были приготовлены заранее. Но Чейз не сдавался. Настолько притягательным был артефакт под названием «пистолет».
— Но бойцы низкого уровня смогут получить высокую наступающую силу, если такое пойдет в массовое производство. Когда такое случится, многие станут полезными в предстоящей войне, и наши шансы на победу вознесутся в небеса. Если мы сработаемся, не будет ли это значить, что ты тем самым подсобишь своему учителю и своим друзьям? Раз так…
— Как бы ты не вещал, я с вами не сработаюсь. Если попробуешь взять мою собственность, то станешь моим врагом. И тогда… Будь готов быть стертым в порошок еще до начала войны.
До мертвого спокойные слова Хадзиме возбудили холодок во всем теле Чейза и он захлопнул варежку. Тогда и Айко попыталась вмешаться.
— Чейз-сан. У Нагумо-куна есть собственные на то побуждения. Пожалуйста, не толкайте моих студентов на что-либо против их воли. Нагумо-кун, прекрати говорить такие душераздирающие вещи. Будь более умиротворенным. Нагумо-кун, ты правда не вернешься?
— Ааа, я не желаю с вами возвращаться. Завтра утром, после выполнения поручения, я покину это место, как я и предупредил ранее.
— Почему…
Айко с болью в глазах посмотрела на него, ей хотелось знать причину, но Хадзиме встал с места прежде, чем она успела что-то спросить. Юи и Шия также покончили с едой без их на то ведома. Хоть Айко и пыталась их остановить, Хадзиме, не обращая на нее никакого внимания поднялся по лестнице на второй этаж, сопровождаемый Юи и Шией.
Сейчас Айко и студентов оставили позади, неощутимая, словами неописуемая атмосфера заполнила воздух. Они были рады тому, что их, казалось бы, мертвый одноклассник на деле оказался живым, но их самих, он словно не признал, словно не уловил в своем поле зрения. Сверх этого, он стал настолько силен, что с бывшим Хадзиме и сравнить нельзя было. Он уже не был тем, кого называли некомпетентным в презрении, смотря на него свысока.
Вдобавок к своей неприязни, они прикидывались, что не замечали того, как травит его Хияма и его дружки. А из-за случая «дружественного огня», они чувствовали себя в еще большем долгу перед неясным поведением Хадзиме. В результате чего, никто не мог до него достучаться по-настоящему.
Сама Айко все еще отходила от неизгладимого впечатления, оставленного ею изменением ее студента, злясь на развитие событий в таком русле в голове, она не смогла остановить Хадзиме.
Чейз, поглядывая на сейчас восстанавливающего Давида в сторонке, кажется, что-то придумал.
С остывшей напрочь пищей, их аппетит также поугас. Не смотря на блюда перед ними, все стали размышлять о том, как Хадзиме выжил, после того, как покинул их.
Что за феномен такой мог настолько изменить человеческую личность, о чем думал сам Хадзиме, когда произошел инцидент с «дружественным огнем», что нынешний Хадзиме думал о них… Скорей всего, он затаил на них обиду. И так, свергая новые и новые мысли словно революционеры власть, они вскоре пришли в уныние, тогда и день подошел к концу.
***
В середине ночи. Окруженные ночной завесой, они были изнеможены до грани. Как физически, так и психически, все благодаря такому нежданному развитию событий. Все они легли спать, но Айко заснуть не могла даже сейчас. Комната Айко была одиночной, так что просторной ее не назовешь. Стол и кровать, обернутые в дерево ножки, небольшой очаг и кожаная софа перед ними. Зимой пламя наверняка освещало помещение, а гости таверны уже при одном его виде чувствовали язычок тепла.
Айко раздумывала о том, что случилось сегодня, созерцая незажженный очаг, в то же время, всем телом растянувшись на диване. Внутренности головы Айко были словно неразложенные по полкам книги, с хаотично лежавшей тут и там информацией.
Хоть она и не могла думать об этом, она хотела думать. И с недавних пор, в ее голове, словно хомячок бегающий без устали в своем вращающемся колесе, не давал покоя ее мыслям, также не позволяя прийти в голову конструктивному мнению. Она вспомнила, как улыбалась, узнав о том, что ее ученик жив, затем, ей пришлось сдвинуть брови, из-за его столь резкого, недружелюбного поведения.
Она мельком видела силу Хадзиме после речей Давида, заключив, что он бы не выжил, не подвергнись он таким изменениям, и то, через какие трудности ему пришлось пройти за все это время. Сейчас она могла лишь испустить слабый вздох, ведь она ему никак не смогла помочь. Однако, вспомнила она и его взаимоотношения с двумя девушками, похоже, он нашел себе спутников, которым мог довериться, и на этой ноте она вновь улыбнулась.
И, внезапно, изнутри комнаты послышался голос, тут, где по идее, никого, кроме нее не должно быть.
— Почему ты продолжаешь меняться в лице, сенсей?
— Кх?!
Айко повернулась к источнику шума, распахивая глаза во всю ширь. У входной двери стоял Хадзиме, скрестив руки перед собой. Айко так впечатлилась, что у нее язык заплелся, но все-таки она еще смогла выдавить.
— Нагумо-кун? П-почему ты здесь, как…
-Хоть ты и спрашиваешь, я лишь прошел через дверь как все нормальные люди, не больше, не меньше.
— Э, но замок…
— Мой класс — мастер перевоплощения, помните? В отличие от замков с Земли, эти замковые механизмы я отпереть могу.
Хадзиме просто ответил, на что Айко еще больше поразилась. Ее сердце громко заколотилось от удивления, но каким-то образом, она смогла его успокоить. Нахмурившись, она стала его порицать.
— В такое-то время, да еще и так грубо вламываться в женскую комнату, причем даже не постучавшись. Нарочно открыть замок… Чего же ты хочешь?
В голову Айко пришло словосочетание «ночные похождения», но она сразу же отогнала эту мысль. Она слегка качнула головой, убеждая себя, что другой человек являлся ее студентом. Хадзиме отмахнулся от жалоб Айко, словно ветер подул на перекати-поле, и поведал причину своего, столь необдуманного визита.
— Ну, мне жаль насчет этого. Я лишь хотел, чтоб никто не прознал о моей вылазке сюда. Мне хотелось поговорить с учителем, а до этого, нам мешали эти прихвостни Церкви и Королевства, так что возможности так и не выдалось. Да и учитывая содержание разговора, оно вполне могло вывести этих ребят из душевного равновесия.
— Разговор? Нагумо-кун, это было нормально, если бы ты поговорил с сенсеем и остальными…
Невзначай ей показалось, что он хочет вернуться со всеми, и глаза Айко засветились в предвкушении. Если предстоит консультировать своего студента, то ее комната автоматически становилась учительской. Но все ее ожидания обратились прахом после отказа Хадзиме.
— Нет, я не собираюсь возвращаться, говорил же уже. Так что хватит пялиться на меня своими «фарами», в диком предвкушении… Когда мне захотелось об этом поговорить, мне сразу подумалось, что сенсей будет самым спокойным человеком, который меня выслушает. После этого разговора, я оставлю вас делать то, что вам заблагорассудится.
Сказав так, он пустился рассказывать об истории с «Освободителями» и «Гневными Богами, услышанных им от Оскара.
У Хадзиме очевидно были свои причины поведать об этом Айко. Согласно намерениям Богов, герои, Куки и остальные, были созданы в качестве пешек в этой игре, Боги даже не задумывались о том, чтобы вернуть их в их прежний мир. Спасение рода человеческого от демонической расы, другими словами, одержание победы в предстоящей войне, все это являлось результатом воли богов, дергающих за ниточки актеров на сцене, за кулисами. Герои, сами по себе, представляли лишь интересные кусочки, в коих не крылось особенного смысла. Скорее даже, им благоволило начать новую игру, используя героев.
Но для Хадзиме, бессмысленно было объяснять такое Куки и остальным студентам, тыкая пальцем в очевидное. Его совершенно не трогало, что намеревались предпринять его одноклассники, да и для него это будет лишь еще одна возня. Даже скажи он ему, этот человек, свято верящий в справедливость и ее восторжествованием с большинством мнений, тот ему не поверит.
Так как он был одиночкой, между словами парня, радикального изменившего свою сущность и словами того, кого избирало большинство, даже не нужно было иметь 7 пядей во лбу, дабы осознать, на кого снизойдет доверие всех. И тем более, так как множество людей верили и поклонялись божеству Эхиту, он будет лишь обвинен во лжи и подвергнут унижениям со стороны. По этой причине, меньшее, чего хотел Хадзиме, так это не быть ничем связанным с Куки.
Однако, совпадение за совпадением, и на его долю перепало: он встретил Айко. Хадзиме знал, что главные принципы Айко держались в вере своих студентов. Одним словом, вне зависимости от обстоятельств этого иного мира, она со всем спокойствием и равновесием примет решение во благо своих студентов. Следую этому, одновременно судя по поведению одноклассников сегодня и их тоске по Японии, раз это Айко, то ее слова точно должны подействовать на остальных. Таковы были мысли Хадзиме.
Хотя он не знал, как она повлияет на их действия. Исходя из этих данных, если деяния Куки и остальных пойдут не так, как было задумано Богами, они наверняка удвоят свое внимание на них. Хадзиме и так знал, что ее существование в группе ничем не отличалось от белой вороны, выделяющейся среди своих, уже тогда, когда он вступил на дорогу покорения Великих Подземелий, уже тогда была возможность стычки взаимодействия с Богами. Поэтому, передавая информацию тому, кому они всецело доверяли, можно было перестроить планы Куки и прочих. Тем самым он выиграет себе отсрочку от внимания Богов. Ему нужно было как можно дольше отгонять их взоры от своей персоны.
Свыше сказанного, не полагаясь на Богов, целью Хадзиме стал поиск иных путей возвращения их назад. К тому же, как и «Освободители», он хотел показать Куки и остальным, как их союзные силы стали марионетками в руках тех, что попирает небосвод. Его намерением было посеять семя недоверия против этих самых Богов.
Ведь он смог поразмыслить об этом лишь при случайной встрече с Айко, так что не возлагал большие надежды на подобное. Хадзиме не чувствовал ни обиду, ни вражду по отношению к своим однокурсникам. Он относился к ним со всем своим безразличием. Если их можно было использовать, он их использует, оставив на произвол судьбы, покажись они ему бесполезными. Поэтому он не рассказывал об этом каждому встречному у себя на пути.
Услышав правду этого мира от Хадзиме, Айко была ошеломлена. Неизвестно, поняла ли она до конца весь рассказ или нет. Переваривание всей этой информации, какая бы идея не взбрела бы в ее голову, все это требовало времени.
— Что ж, это все. Потому я и пришел с глубин Бездны. После сказанного, оставляю все в ваших руках, сенсей. Можете видеть в этом лишь сплошные нелепости. Можете также активизировать свою деятельность, если считаете, что это правда. Дело ваше.
— На-Нагумо-кун, не говори мне, что дабы разобраться с этими Гневными Богами, ты… и начал свое путешествие?
— Ха, быть такого не может. Я всеми фибрами души чувствую, что судьба этого мира меня не трогает ни в коей степени. Я лишь ищу путь назад. Поэтому и начал свое странствие. А причина, по которой я вам это сообщаю — по ходу, мне это на руку, вот и все.
У Айко было сейчас чрезвычайно хрупкое выражение лица, ведь он чуть не рассмеялся ей в лицо на ее вопрос. Хоть она была и рада, что он не сунулся прямо в гущу опасных событий, она только и могла, что нахмуриться тем выражением учителя, студент которого прямым текстом заявляет, с какой легкостью он может убрать остальных со своего пути. Но она сама поставили своих учеников как наивысший приоритет, так что дать достойный ответ не смогла. В результате чего, она все еще с ранимым лицом взирая, попыталась сменить тему разговора.
— Ты веришь в это?
— Таки да. Великие Подземелья — ключи. Все будет в порядке, если ты будешь продолжать искать их в своих же интересах. Когда перейдешь грань 100 уровня Оркуса, ты, с «счастьем» в штанах, обнаруживаешь истинную природу Подземелья. Понаблюдав за вашим внешним видом сегодня, можно с уверенностью сказать, что вы сдохните сразу, как ваша нога коснется его пола. И это без вопросов, если вы не выдерживаете «давления» этого уровня.
Айко вспомнилось давление, исходящее из Хадзиме во время обеда. От этого, она раскрыла свои глаза, наполненные симпатией, восхищением и другими различными чувствами, при мысли, через какие нечеловеческие условия ему пришлось пройти, что пришлось пережить.
Какое-то время молчание затягивалось. Вся комната была опутана безмолвной паутиной. Хадзиме знал это абсолютно точно, лишь глядя на них со стороны. А раз дел к ней больше не оставалось, он немедленно развернул обувь, зашагав к двери. Позади него, Айко, напомнила ему о студенте, которая выплыла у нее из памяти, при разговоре об Оркусе.
— Ширасаки-сан все еще искренне верит в тебя.
Хадзиме замер от этих неожиданных слов. Затем Айко мягко проговорила, обращаясь к спине Хадзиме.
— Хоть все верили, что ты погиб, она та, кто продолжала непоколебимо верить в тебя. Прежде чем увидеть тебя своими собственными глазами, она просто уверена, что ты жив. Даже сейчас, она неутомимо сражается в подземелье Оркуса. Хоть и Аманокава-кун и остальные ходят туда лишь ради тренировки, ее главной целью стали твои поиски.
— …Ширасаки в норме?
Спросил он Айко после длинной паузы. Хадзиме, никак не отсвечивающий при упоминании остальных, показывал свою заботливую сторону. Айко, обнаружив, что тот прошлый Хадзиме все еще существует, продемонстрировала свою радость.
— Д-да. Хоть и Подземелье Оркуса опасное место, ее способности чудно развиваются, и она продолжает покорение подземелья. Изредка от нее приходят письма. Тебе любопытно о ней узнать? Нагумо-кун и Ширасаки все-таки ладили друг с другом.
Широко улыбнулась Айко, Хадзиме равнодушно посмотрел через плечо, ничего не отрицая, но и не подтверждая.
— Хоть я не это имел в виду… Будет хорошо, если вы передадите ей это, когда обменяетесь письмами. Того, чего она должна опасаться, это вовсе не демонов подземелья. А своих спутников.
— Э? О чем ты…
— Сенсей, я уже могу догадаться о ситуации по поведению Тамаи и остальных. Причиной моего падения в битве против Бегемота, думаете, это был лишь несчастный случай?
— Э-это… так. Некая магия вышла из под контроля, в результате чего произошло происшествие с дружественным огнем… Нагумо-кун все еще таит обиду против всех…
— Ничего подобного. То, что я хочу подчеркнуть. Дружественный огонь? Ответ неверный. Это была магическая пуля, специально заряженная по мне как по единственной цели.
— Э? Специально? Целью, ты говоришь?
Выражение лица Айко объясняло, что она не может уловить смысл сказанного. Но Хадзиме безжалостно вдолбил истину до конца.
— Это значит, сокурсник пытался меня прикончить.
— Кх?!
Айко пораженно выдохнула, мертвея лицом. «Знаю, что виновник кто-то, связанный с Ширасаки, кто-то, кто способен убить другого из зависти. Раз с ней все в порядке, не будет лишним дать ей совет, быть бдительной, при атаке сзади». Передав это послание, Хадзиме вышел из комнаты.
Иллюзия холодного ветра, витающего внутри комнаты, от которого Айко пришлось обнять свое тело обеими руками. Существовала возможность того, что один из ее драгоценных студентов сделал попытку убить товарища. Более того, они применили гнусный, трусливый способ, нападая со спины, когда он был на грани смерти. Для Айко, ценящей своих студентов, это было что-то, что она не могла принять так легко. Но она не могла отвергать слова Хадзиме без доказательств. Ее разуму не хотелось верить, что ее ученики схлестнулись друг с другом.
С все усугубляющей тревогой, бессонная ночь Айко продолжалась.
