Глава 843: миллион раз для вас (205)
Переводчик: Atlas Studios Редактор: Atlas Studios
— Мама, а ты хочешь знать?”
Госпожа Линь продолжала ждать и сказала: «Ну, шиши нашел несколько фотографий бывшего телохранителя Гучэна в своей камере. Это были фотографии ее спящей. Однако шиши сказала, что никогда раньше не слышала голоса этого телохранителя. Она такого же роста и телосложения, как и ты. Даже ее прическа идентична твоей. Ее Высочество сказала, что телохранитель по имени му Нин имеет голос, очень похожий на ваш. Кроме того, в ее имени тоже есть «Нинг». Вот почему у меня хватило смелости спросить тебя об этом. — Это был ты?”
Сердце Ан Сяонин упало, ибо она знала, что госпожа Линь была уверена, что она-му Нин.
— Мама, зачем ты меня об этом спрашиваешь?- Спросила Ань Сяонин, прекрасно понимая, что у госпожи Линь есть скрытая цель.
Госпожа Линь не ответила ей и вместо этого сказала: “Ты ведь была тем телохранителем, не так ли? Ты ведь му Нин, верно?”
“Да, это я. Чтобы спасти свою мать, я надел маску и замаскировался под телохранителя, работающего на Ее Высочество. Затем меня перевели на работу к Его Величеству. Я тайно разузнал, где находится моя мать. Я все еще не знал, была ли она жива или мертва в то время. Я покинула осенний дворец после спасения моей матери” — сказала Ань Сяонин, которая больше не утруждала себя спорами.
“Ты совсем не пострадала, как утверждала во время свадьбы Сиси. Вы даже солгали нам о том, что были за границей, — напористо сказала госпожа Линь.
“Это верно, я все еще был в осеннем дворце тогда, и для меня не было никакой возможности появиться на свадьбе шиши, используя мою настоящую личность”, — сказал Ан Сяонин, который вообще не чувствовал себя виноватым. В конце концов, она не сделала ничего плохого.
— Старина Лин и я относились к тебе, как к родной дочери, но как же ты относился к нам? Вы не только солгали нам, но и подумываете о том, чтобы причинить вред шиши. Вы с Гучэном родственники по крови, как вы могли придумать такой аморальный поступок!?!- Воскликнула мадам Линь с таким видом, как будто она была огорчена и разочарована.
Ан Сяонин не спешил объяснять и вместо этого спокойно ответил: “Вы, должно быть, ошибаетесь. Я попытался взять образец крови моего биологического отца вскоре после того, как вошел в осенний дворец и приступил к проведению теста ДНК. Я знал, что в то время он был моим сводным братом. Я вообще не совершал никакого безнравственного поступка, как вы сказали. Кроме того, я хотел бы спросить вас кое о чем. Поскольку вы с Годпой обращались со мной как с собственной дочерью, что же вы на самом деле сделали для меня?”
“Когда тебя похитили террористы, старый Лин поддержал решение спасти тебя. Разве это не делает что-то для тебя?”
Ань Сяонин вздохнул и сказал: “Ты бы реагировал так же, если бы Сиси был тем, кого похитили? Я прекрасно знаю, относились ли вы ко мне, как к своей собственной. Крестница-это все равно крестница в конце дня. Вы, ребята, только тогда признали меня, потому что я спас шиши от близкого бритья со смертью. Честно говоря, вы, ребята, признали меня только потому, что чувствовали, что можете использовать меня на благо своей семьи. Я не отрицаю, что согласился признать вас своими крестными также потому, что хотел использовать вашу власть, чтобы противостоять семье Сюй. Но на самом деле, я мог бы сделать то же самое, просто признав только семью главнокомандующего Джина.”
Ань Сяонин холодно посмотрел на Госпожу Линь и продолжил: “Если бы вы действительно относились ко мне как к своей собственной дочери, вы бы обвинили меня в безнравственности даже до того, как получили правильные факты? Я не присутствовал на свадьбе шиши, потому что у меня были гораздо более важные дела, чем это. У меня тоже не было веской причины отсутствовать в качестве телохранителя. Если вы настаиваете на том, чтобы сказать, что я лгал вам, то я также лгал и семье Цзинь. Мне придется спросить у другой крестной, будет ли она винить меня за то, что я ей солгал, или поймет, в каком затруднительном положении я тогда оказался.”
Ан Сяонин была суха после того, как сказала свою часть на одном дыхании.
Чувствуя себя довольно неловко, госпожа Линь спросила: «Есть ли у Гучэна факел для вас? В конце концов, он ведь не знал, что ты была его сводной сестрой в то время, когда ты была его телохранителем, не так ли?”
Ан Сяонин усмехнулся и ответил: “Почему бы тебе не спросить его, был ли он с факелом для меня или нет? Он мне все равно не нравится. Кроме того, я никогда не буду иметь с ним ничего общего до конца своей жизни. В конце концов, я также разорву связи с семьей Линь. С этого момента вы, ребята, больше не мои крестные, а я больше не ваша крестница.”
Ан Сяонин повернулась, чтобы уйти, и встретилась глазами с Лин шиши, как только открыла дверь.
Ань Сяонин понятия не имел, как долго Линь шиши стоял у двери. Линь шиши молчал, в то время как Ан Сяонин колебался на мгновение, прежде чем сказать: “после того, как я вернулся в свою страну после спасения, я узнал, что вы постоянно пытались убедить его величество поставить интересы нации на первое место. Ты даже сказал ему, что ради блага нации стоит пожертвовать мной. Я не думал винить тебя после того, как узнал, потому что ты поступила правильно со своей точки зрения. В конце концов, этот человек-твой муж и отец твоего ребенка, а я всего лишь твоя крестная сестра. Твой муж должен быть твоим ближайшим родственником, пока у тебя есть столько крестных сестер, сколько ты захочешь, верно? Но даже тогда, шиши, я все еще очень расстроен, услышав о том, что ты сделала. Когда ты был на грани смерти, я вложил в это свое сердце и душу и сделал все, что мог, чтобы спасти тебя. Я не стану вмешиваться в ваш брак и идти против своей морали. Пожалуйста, позволь мне проявить последнее уважение и перестань пятнать мою репутацию из-за того, что я однажды спас тебе жизнь. Ну и что?”
Она ушла, как только сказала свою реплику.
Ошеломленный Лин шиши застыл на месте, как вкопанный.
Госпожа линь тоже слышала ее слова.
Линь шиши оправился от шока и резко вернулся к реальности. Затем она вошла в комнату. Причина, по которой она заставила свою мать начать разговор, сказав ей, что Туоба Ханчен была гомосексуалистом, состояла в том, чтобы проверить реакцию Ан Сяонина и посмотреть, немедленно ли она выразит свою поддержку Туобе Ханчен.
Она была довольно удовлетворена ответом Сяонина о сохранении нейтралитета. Тем не менее, она сразу же почувствовала сильное желание ударить Ан Сяонин, услышав ее признание в том, что она была му Нин.
Тем не менее, она подавила свое желание сделать это и продолжила подслушивать за дверью. Она была полна сомнений и недовольства после того, как услышала слова Ан Сяонин.
Когда она впервые заподозрила, что Ан Сяонин-это Му Нин, она позвонила Туоба Даньсуэ и спросила, не думала ли она, что Ан Сяонин звучит очень похоже на Му Нин, когда она встретила ее в городе.
Услышав мнение Туобы Даньсюэ о том, что их голоса звучат одинаково, она начала понимать, что имя Ан Сяонин было очень похоже на “Му Нин».”
Она решила сначала подтвердить это Сяонином, прежде чем встретиться с Туоба Гучэном.
Однако теперь, когда она уже проверила это, она чувствовала, что Ан Сяонин говорит правду о том, чтобы не совершать никаких аморальных поступков. Иначе Ан Сяонин могла бы просто продолжать оставаться рядом с ним в осеннем дворце, не так ли?
После долгих раздумий У Линь шиши появилось подозрение, что ее муж влюбился в Сяонин, прежде чем узнал, что она его сводная сестра.
По иронии судьбы, Туоба Гучэн влюбилась в Ан Сяонин, когда она была некрасивой му Нин, которая совсем не была привлекательной. Разве он не был бы по уши влюблен в нее, если бы она использовала свою настоящую личность вместо того, чтобы носить маску? — Удивился Лин шиши.
— Мама, это значит, что с этого момента она больше не член нашей семьи?- Спросил линь шиши.
Госпожа Линь выразила согласие и сказала: “Все уже дошло до этого, какой смысл быть родственниками? Забудь об этом, мне все равно не нужна еще одна дочь. Я выйду на некоторое время.”
Госпожа Линь вышла через дверь, оставив Линь шиши одного в спальне.
Если вы обнаружите какие-либо ошибки ( неработающие ссылки, нестандартный контент и т.д.. ), Пожалуйста, сообщите нам об этом , чтобы мы могли исправить это как можно скорее.
