Выпад вперед, поворот туловища, резкое движение руки — каждая задействованная мышца была тщательно подготовлена к полному использованию Thundercharger.
улучшение. Раздался раскат грома. Чешуя разбилась, плоть порвалась, кости сломались. Удар вниз, отрубающий левую руку и ногу, а затем врезающийся в землю, прорывающий канал в камне при ответном ударе.
УДАР ДЛЯ СМИРЕНИЯ ГЕНЕРАЛОВ БОЖЕСТВЕННОСТИ
БЕСФОРМНАЯ БОЙНЯ: ГЕШТАЛЬТ-ГРОМОВОЕ УЖАЛЕНИЕ
Фон Виктен отшатнулся назад и упал на стену, его здоровая нога была вывернута в сторону. Он посмотрел на пень, блестящая сложная поверхность его глаз вздрогнула; моргнув, он потянулся к пню правой рукой. Гу выскочил из его лба и повернулся к нему лицом, как это уже было однажды. Оно извивалось на месте, изображая слова, которые мог слышать только он.
Послышалось громкое произнесение, напряженное и булькающее: «АКК… ПРИНИМАЮ».
В мгновение ока боевой транс словно покинул его. Действительно, его решимость была не единственной вещью, которая таяла — покрытая чешуей шкура его тела начала сбрасываться прогорклым потоком бессвязной плоти, превращаясь в пыль вокруг него и уносясь несуществующим ветром. Энтомодракон растаял за считанные секунды, оставив там сидящего изуродованного Фон Виктена, его настоящие левые рука и нога были оторваны чуть выше среднего сустава. Его левый глаз все еще отсутствовал, а челюсть была вывихнута, и он с ужасом вставил ее на место, кряхтя от боли.
Она повернула голову и посмотрела в сторону своих соотечественников: Виктор в какой-то момент присоединился к Йорфу. Выражение смешанного страха и трепета на его лице свидетельствовало о том, что он был свидетелем финальной схватки, но там присутствовала и третья эмоция — предвкушение дальнейшей жестокости.
«Конечно… Он был там, когда мы говорили о наказании»,
мысль пронеслась у нее в голове.
— Виктор, — сказала она, одновременно желая, чтобы планшет отправил устройству Зефа пинг-локацию. Вниз и на запад.
«Наверное, все еще занимаюсь подсобными помещениями операции», — подумала она.
Молодой человек оживился: «Э- да?»
«Приведите Зефариса с первого этажа».
Он без вопросов подчинился и убежал. Никаких скрытых мотивов не было, и у нее не было реальной причины отправлять его в качестве гонца, а не просто использовать эфирную связь ближнего действия. Она просто хотела вызвать еще больший дискомфорт у фон Виктена, намекая на то, что она, возможно, не хотела, чтобы Виктор увидел. Йорф поднялся со своего места на земле, медленно приближаясь, в то время как Рэд продолжал наблюдать издалека, все еще держа молоток в руке и положив его на плечо.
Зел постучал Мясника по земле. Яростный разряд молнии пролетел между металлом и камнем, зубья клинка замолчали, когда заряд покинул его. зазубренный камертон своей истинной формы. Мгновение спустя Зельсис выдохнула… И ее косы безвольно упали на спину. Со вторым вздохом металлический блеск исчез с ее кожи. Третий вдох, и рога и череп рассыпались с макушки ее головы. Так продолжалось до седьмого вздоха, когда, наконец, она вернулась к своему нормальному телу, усталость была очевидна как в ее глазах, так и в позе. Она села, прислонившись к сломанной колонне, и вытащила планшет. Поскольку печати Мясника были сожжены, он с каждой секундой становился нестабильным; Между его зубцами уже пробегало электричество, а по его поверхности растекалась зловещая, ярко сияющая фигура лихтенберга.
«Я не могу отрицать, что вы меня победили…» — прохрипел Адальберт, его дыхание было прерывистым и пузырилось желтой кровью. Хотя он оставался неподвижным, голос его был полон едва сдерживаемого страха и трепета. «Прежде чем казнить меня или что бы вы ни собирались со мной сделать… Почему вы так резко не согласны с моей праведной точкой зрения? Из всех людей ты, похоже, лучше всех понимаешь вещи так же, как я.
Из хранилища тумана
, она достала катушку специально обработанной запечатывающей бумаги и положила ее в сторону, слушая фон Виктена. Она уже совершенно очевидно дала понять, что именно в его убеждениях вызывало у нее возражение, и поэтому не чувствовала необходимости объяснять это снова.
«Я уже ясно дал понять. Поразмыслите над моими словами; Я не граммофон», — сказала она, небрежно оглядывая себя и открывая одну из своих более мелких ран, позволяя пригоршне крови вылиться ей на ладонь, прежде чем она просто пожелала, чтобы она затянулась. Этой кровью она начала чертить на земле небольшой ритуальный круг — метод, с помощью которого можно было быстро освятить обертки с печатями в условиях, чувствительных ко времени, таких как этот.
Фон Виктен какое-то время наблюдал, прежде чем снова заговорить, его голос был столь же лишен понимания, как и раньше: «Что же тогда делает тебя лучше меня на поле битвы? Я был более готов к самопожертвованию, я опирался на мощь существа, которое при жизни своими шагами формировало ландшафт, и все же вы вышли победителем с той мешаниной несогласованных дисциплин, которую вы называете…
От него раздался горький смех, липкий желтоватый гемолиф его жизненной крови потек по подбородку и перешел в кашель.
«…Метод выращивания».
Вздохнув от разочарования, Зельсис повторила слова, которые она когда-то сказала другому дураку, который не мог понять своего поражения от ее рук: «Я просто лучше тебя. Вот и все, что нужно: вы использовали грубую силу как опору, тогда как следовало бы относиться к ней как к фундаменту. Не говоря уже о том, что психически вы совершенно жалки; ваш взгляд на бой совершенно уродлив. Насилие, то есть способность человека применять силу и участвовать в прямом бою, является лишь одним из столпов истинной власти. Поскольку ваша личная идеология вращается вокруг проявления вашей власти над другими, в тот момент, когда вы встречаете кого-то, кто превосходит вас в этой сфере, вы распадаетесь, прибегая к отчаянным, тупиковым мерам, таким как… паразиты Гу.
Пока она говорила, она размотала кусок обертки с катушки и сложила ее в ритуальный круг, после чего еще раз вылила часть своей крови. На этот раз этого было достаточно, чтобы дважды наполнить сложенную ладонь водой и вылить ее на упаковочную пленку. Не было никаких заклинаний, которые нужно было произносить, только точнейшую фокусировку ее намерения сдержать дико нестабильный дух-оружие Мясника. Она почувствовала, как силы покидают ее, и ее голова раскалывалась от духовного напряжения, когда круг приобрел слабое свечение, кровь, которую она использовала, просачивалась и распространялась по всей, почти трехметровой длине ткани, которую она использовала.
На лице рыцаря-капитана отразился сохраняющийся страх, когда он посмотрел на ритуал, и в его сознании укоренилось ошибочное предположение.
— …Ты не собираешься наложить на меня кровавое проклятие, не так ли? — спросил он умоляющим тоном. Зел не смогла удержаться от смеха, ее веселье разделяла Рэд, которая со своего места издалека видела, как проводится ритуал. В этом не было ничего, кроме участия крови, что человек, обладающий хотя бы поверхностными познаниями в тайной магии, мог бы истолковать как ритуал проклятия.
Кровь, впитавшаяся в бумагу, вскоре приняла форму грубых символов, сигнализируя об успехе небольшого ритуала, после чего она взяла один конец пленки и начала наматывать его на ручку Сломанного Мясника, все еще посмеиваясь про себя.
«Нет-нет, конечно нет. Даже если бы я мог сделать что-то подобное, я бы не стал тратить на тебя кровавое проклятие.
,» она сказала. «Это всего лишь временная печать, которая не дает духу-клинку Мясника разрушить свой физический сосуд и испарить всех нас рядом с этим храмом в потоке первичных молний».
При этом он замолчал, словно боялся, что любое вмешательство может привести к тому, что камертон взорвется, как пороховая бочка. К тому времени, как Зефарис и Виктор наконец вернулись, Зел уже почти закончил обертывать ручку и защиту.
«Эгоманьяк, столкнувшийся с человеком, несомненно превосходящим его самого…» — послышался голос Зефа из дверного проема. «Воистину, нет на свете существа более жалкого».
Повернувшись, Зел увидел, что они оба были забрызганы каплями крови; На ботинках и лице Зефа были следы, а на животе Виктора были брызги синей краски. Зефарис приблизился, презрительно глядя на рыцаря-капитана. С ее искривленных от отвращения губ сорвался вопрос: «Сколько рабов тебе купили эти Лжедраконы, а? Сколько зверей войны понадобилось, чтобы купить невинную жизнь, которую ты можешь разрушить?
— Я не помню, — заикался он. «Они… Они меняли цены в каждом конкретном случае. Мне часто приходилось торговаться с людьми, которые позже оказывались связанными с первоначальными владельцами рабов, однажды я заплатил шесть дрейков и тысячу гелтов за этого Патейриана… В итоге я даже не окупил свои деньги, маленькое дерьмо ускользнуло и украл у меня в придачу…»
Он впал в унылое молчание, как только его монолог затих и он еще раз осознал свое положение. Зел не торопилась, заканчивая процесс повторного запечатывания, обертывая Мясника конец за концом, пока он не был полностью покрыт, поскольку в отличие от более великих талисманов, которые он носил раньше, эта запечатывающая лента едва могла удерживать его в стабильном состоянии даже в таком виде. Более того, он прослужит всего несколько дней, прежде чем его потребуется заменить.
Со временем остальные медленно собрались на той же площади в десять метров. Виктор в какой-то момент подобрал сломанный посох Королевы Саранчи, его меньшие нефритовые кольца тихо звенели о большее, пока он шел. За те минуты, которые потребовались Зельсис, чтобы переодеть свое оружие, страх на лице фон Виктена рос и стал по-настоящему немедленным; его собственное воображение, нарисованное теми самыми вещами, которые он причинял другим, было более эффективным источником ужаса, чем любые устные угрозы. Как только она закончила, Зел встал.
Одного этого было достаточно, чтобы паника рыцаря-капитана достигла предела.
«Пожалуйста… я… мне очень жаль, правда!» он умолял.
Все присутствующие усмехнулись над дисплеем. Йорф плюнул ему в лицо.
— Виктор, ты думаешь, он действительно сожалеет? она повернулась к той самой рыжей, которая когда-то была следующей потенциальной жертвой Адальберта.
Глядя на сломанного дракона, Вик почувствовал лишь отвращение к преувеличенным простираниям этого человека. Он тоже слышал, как рыцарь-капитан умолял его, но слова по-настоящему не дошли до его ушей.
«Да, знаю», — сказал он. На лице фон Виктена мелькнуло облегчение, которое вскоре сменилось яростью и ужасом. «Жаль, что его поймали и избили. Не за что-то, что он сделал.
«Считайте, что вам повезло; возможно, ты еще обретешь искупление, — мрачно сказал Зельсис, доставая продолговатую белую таблетку. «Эта таблетка…»
Она присела на корточки и поднесла его к его лицу.
«…Заставит тебя изгнать нечистоты, пятнающие твою душу. Казнь или покаяние. Думаешь, после того, как грязь уйдет, от тебя что-нибудь останется? Вы чувствуете себя таким счастливым?
»
Ни искры внимания не промелькнуло в его глазах; рыцарь-капитан увидел в этом, по его мнению, шанс избежать казни, и отчаянно кивнул, соглашаясь на шанс выжить. Зельсис сунула таблетку ему в рот и пальцами засунула ее в заднюю часть горла.
Поднявшись и вытерев руку о штаны, она сказала фон Виктену: «Совет: найди реку».
Фон Виктен попытался задать вопрос, но его голос заглушил отрывистый кашель. Пятеро из них оставались там некоторое время, наблюдая, как таблетка подействует. Он содрогнулся на месте, слезы черной смолы с прогорклым запахом стекали по его лицу, пока он боролся за каждый хриплый вздох.
Ужасное зловоние, испускаемое застывшей нечистотой, выброшенной из тела рыцаря-капитана, затмило все, чему кто-либо из них когда-либо подвергался, по сравнению с этим острота гниющих жуков казалась терпимой… Ну, за исключением Рэда.
Хотя Зел и раньше подвергалась духовной нечистоте – как своей, так и Зефа во время прорыва блондинки, которому способствовала одна из этих самых таблеток, – эта вонь была ничем по сравнению с этой. Это было сравнимо с рвотой или камнем в миндалине, тогда как это было… по-своему трансцендентно. Искусственный лимонный запах Noon Dust вместе с обожженной плотью, гемолимфой насекомых и полувысохшей спермой каким-то образом прорвался сквозь таран чистого гниения, образовав изысканный аромат человечества в его самом вырожденном состоянии.
Зефарис достала свою камеру из хранилища и сделала несколько фотографий, в то время как Зельсис пробралась в заднюю часть комнаты, пытаясь открыть дверь в задней части святилища, чтобы осмотреть то, что было за ней. Издалека, заткнув нос и прикрыв рот краем рубашки, Виктор наблюдал за борьбой рыцаря-капитана. Зеф заметил жуткое любопытство в его глазах, и его праведное удовлетворение этой сценой было очевидным.
— Йорф, помоги мне здесь! она позвала скандинава, и после некоторой борьбы им удалось взломать каменное здание. Пока они боролись, Рэд двинулся к ним через комнату. За дверью была небольшая комната, давно лишенная каких-либо опознавательных знаков, кроме кровати и нескольких полок, вырезанных из цельного камня, а все пространство, когда-то занятое мебелью, теперь было занято небольшим запасом денег. несколько безделушек, в том числе несколько древков кровавого дерева, и… Большой шкаф, облицованный латунью и серебром. У него было несколько рычагов и циферблатов, а также клавиатура с патерианскими символами. Маленький ключ торчал из прорези на передней части машины, рядом с ним находился переключатель активации. Из шкафа торчало овальное черное зеркало.
«Массив черного зеркала. Последнее, о чем я слышал, эта модель находилась на стадии прототипирования. Предполагается, что он невосприимчив к методам эфирного шпионажа, наиболее часто используемым в старых моделях… Почему он здесь? – заметил Ред. Ее голос был напряженным и нервным из-за последствий присутствия этой машины — если такой прототип был здесь, это означало, что у бандитов Красной Саранчи были контакты в высших звеньях правительства Патейриана.
Гадая, кого вызывали в последний раз, Зел повернул ключ и оживил машину. Вместо того, чтобы попытаться остановить истребителя зверей, Леди в Красном отступила назад, чтобы быть вне его поля зрения, но при этом иметь возможность подслушивать. Ей тоже было любопытно, но она не хотела рисковать. ее собственная репутация.
«Черное зеркало» остановилось на жирном желтоватом лице патирийского солдата. Он смотрел в сторону и торопливо говорил на этом иностранном языке, но Зельсис безошибочно уловил одно имя: Цао Ху. Солдат поднял голову и встретился взглядом с Зелом, и на его лице отразилась смущенная неуверенность. Он отошел от зеркала, открыв остальную часть комнаты, скромный небольшой кабинет, через дверь которого можно было увидеть кабинет побольше, с многочисленными патерианцами, ютившимися вокруг нескольких столов. Через несколько секунд солдат вернулся с другим, более важным видом и заметно менее жирным мужчиной на буксире, который, увидев Зельсиса, взорвался в истерике на несколько секунд, прежде чем наклонился над машиной на бок и что-то вырвал, при этом момент, когда передача внезапно исчезла.
Зел повернулся к Рэд и увидел выражение страха на ее лице.
«…Что они сказали?»
После нескольких мгновений размышлений, пока она переводила это в своей голове, Рэд невозмутимо высказала икесский перевод: «Мы получили Глаз Дракона в целости и сохранности. План реализуется быстро; Цао Ху готов к погребению в Шагающей Машине. Более того, мы рассчитываем завершить первоочередные раскопки через два месяца».
Когда последовало неизбежное приподнятие брови. «Я уточню снаружи. Встретимся там, где вы спрятали свои машины.
С этими словами она ушла, и вскоре вместе с ней ушли и четверо убийц зверей.
Пробираясь через запятнанные резней залы, они грабили трупы тех, кто пришел сюда покупать рабов, и даже заходили в задние комнаты, чтобы сделать то же самое с ныне разрушенным заведением. Помимо валюты, необходимой истеблишменту для ведения бизнеса (а это была значительная сумма гелтов и патерианских уэнов в чеканке), добычи было не так уж и много, поскольку товары Мясного рынка в основном представляли собой живые существа. Зефарис настояла, чтобы они прошли до конца, показывая своим соотечественникам ныне недействующие Туманные Врата, их механическая медная рама была установлена внутри пустой арки старых традиционных ворот, серебряная рама которых давно была снята.
Зефарис прокомментировал: «Я не хотел поднимать этот вопрос в присутствии фон Виктена, чтобы не давать ему надежды на спасение, но… Нескольким отморозкам удалось выбраться отсюда. На выходе я заметил одного из жуков, схватившего планшеты с хранилищем, а вместо него последовали несколько Рыцарей-Драконов.
Когда Зельсис посмотрел на консоль, что-то выделилось, пробуждая воспоминания. Циферблат на панели управления Туманными Вратами был установлен на глифы, которые она уже видела раньше в амфитеатре. При ближайшем рассмотрении они напомнили ей глифы, которые можно увидеть на задних панелях традиционных Туманных Врат в серебряной оправе. Рваный фрагмент знания вырвался из глубин разума, соединившись с тем, что она уже знала.
«Глифы адреса», — сказала она, постукивая по циферблату. — Это ворота поместья фон Виктена.
Она потянула за рычаг активации, и хотя консоль ожила, а ворота загорелись, проход не появился, что неудивительно. Было вполне логично, что те, кто сбежал через ворота, отключили приемные ворота, чтобы избежать преследования.
В другой камере нижнего этажа они обнаружили гораздо более пугающее зрелище. Обглоданные, полусъеденные тела множества людей и животных, сваленные в кучу на дне обрушившейся шахты лифта подземелья. В куче лежали потрепанные, исцарапанные когтями нагрудники и копья кабоубийцы, символизирующие охотников-ополченцев Арчеса. Одним из немногих узнаваемых трупов в куче был инструктор Виктора, к большому разочарованию молодого человека.
— Мы достанем их, мистер Гроссен… Всех ублюдков до единого, — пробормотал рыжий себе под нос. Даже сейчас, после всего этого, убийственная аура, вспыхивающая от него в такие моменты, еще раз подтверждала веру Зела в правильность ее выбора его в качестве ученика. Битва на данный момент окончена, Виктора похитили, и он снова и снова рисковал смертью, и тем не менее то пламя, которое стремилось сжечь все несчастья этого мира, все еще пылало внутри него. Зел положила руку ему на плечо и посмотрела на него сверху вниз.
«Давайте хотя бы похороним их как следует», — сказала она ему. «Чародейское пламя сжигает плоть так же легко, как дерево, не так ли?»
Он осторожно кивнул и добавил: «Без дыма, если правильно сформулировать, да. Ты… ты не возражаешь, если я воспользуюсь посохом?
«Ты чуть не потерял руку, добивая Королеву, и я ни за что не отдам посох Кармезину, так что, насколько я понимаю, он твой. После того, как все это будет сделано, мы сможем соединить его с копьем и сделать его чем-то, что вы сможете назвать своим.
И вот, подняв сломанный посох вверх, Виктор пробормотал заклинания себе под нос, когда змеи Тумана вылетели из его рта, нефритовые кольца посоха вспыхнули магией, когда внутри его центрального кольца выросла бусинка бело-черного пламени. В течение следующей минуты он строился и строился, пока Виктор, наконец, не выпустил его. Бело-черная сфера поплыла вперед, медленно опускаясь в яму, а леденящие кровь звуки боли и борьбы продолжали эхом разноситься по верхним этажам храма.
Вскоре импровизированная могильная яма вспыхнула черно-белым пламенем, его свечение заиграло на потолке жутким водным узором. Вик беспокойно чесался правой руки, сжимая и разжимая пальцы. Они дождались, пока пламя поглотило останки всех, кто был брошен в яму, и пока зной стал едва невыносимым, и только тогда они ушли. На выходе из храма они увидели, как черная смола вытекает из двух окон, которые когда-то были глазницами великой статуи.
Так получилось, что они наконец покинули разрушенный храм и вышли на дорогу, когда крики опального рыцаря-капитана раздавались из самого внутреннего святилища храма. Пока они шли, Виктор достал из своего Скрижаля несколько маленьких ребер и, к замешательству Зела, раздавил их в руке на ходу, вздохнув с облегчением, когда он это сделал. На ее вопросительный взгляд он ответил, подняв свою недавно бронированную руку: «Я ах… Вырастить эту штуку было дорого. Мне пришлось заменить то, что он высосал из моих костей».
Как только они приблизились к тому месту, где спрятали свои штурмганды, их встретила закутанная в плащ фигура леди Кармезин, снова в маске и верхом на парящем чернокаменном светлячке.
«Предупреждение», — провозгласила она. — Я намерен сообщить герцогу о гнусных действиях рыцаря-капитана и произошедшей здесь битве, но не могу гарантировать, что герцог милостиво примет правду — не сразу, это точно.
Ее взгляд переместился на Виктора, и она продолжила: «Я предлагаю тебе привести свои дела в порядок и покинуть герцогство как можно быстрее… И не возвращаться, по крайней мере, до тех пор, пока не пройдет сезон».
Наконец, она посмотрела Зельсису прямо в глаза: «…А что касается тебя, Зельси Ньюман, ты, Искусственный Образец, однажды я это сделаю.
сбить тебя с ног. Иначе меня зовут не Жумей Кармесин».
«…Быть по сему. А перевод? Что это значит?»
Рэд знал, что означает содержание сообщения. Она не знала об этом до того, как услышала это, располагая лишь фрагментарной информацией от своих соратников по всей Икесии и империи, но этот краткий разговор расставил все по контексту. Вздохнув, она наклонилась вперед на своем каменном коне, объяснив: «В Икесии есть всего несколько мест, где Империя проводит раскопки, и еще меньше мест, где подобная операция могла бы иметь отношение к Цао Ху… Это либо подземелье, либо анхезийская «Гробница Бога»; место, где древние анхезианцы собрали останки бога или нескольких богов, пытаясь восстановить силы сущности для собственного использования. Они использовали и до сих пор используют Гробницы Бога для питания многих своих величайших творений, и известно, что некоторые из них находились в Икесии.
— И ты знаешь, что это такое, потому что…
Раскинув руки, Рэд указала на себя.
— Эликсир Божьей Крови, — сказала она. — Он сделан из жидкости, извлеченной из одного из саркофагов, где-то далеко к югу от имперской столицы. То немногое, что мне известно о его местонахождении, я знаю, потому что однажды мне поручили перевезти резервуар с этим веществом. Это место одновременно было самым скрытым и самым тщательно охраняемым, которое я когда-либо видел, если не считать Трех Великих Сект и Императорского Дворца.
— А остальная часть сообщения?
«Шагающая машина» — это один из ваших сверхкомпактных танков. Вероятно, это одна из модных первых моделей, а возможно, даже бешеный прототип, который буйствует по всей стране, поскольку один из моих контактов сообщил, что так называемые охотники за машинами были отправлены после того, как его заметили, разоряющим деревню недалеко от западной границы. Я думаю, его имя было V1».
Подняв бровь, Зефарис вмешался: «Но какова цель всего этого? Как вы думаете, это независимые усилия или все они направлены на единую цель? И разве Цао Ху не искалечен после того, что с ним сделал Алцерис?»
«Химеризация как артефактов, так и живых существ входит в число излюбленных тактик Императора, поэтому я не удивлюсь, если он намеревался каким-то образом объединить их всех, чтобы создать нового, более великого Божественного Генерала, который превзойдет даже Убула. Будет ли Цао Ху объектом таких полномочий или он всего лишь пешка — это другой вопрос… Возможно, лейтенант нового Божественного Генерала? Жертва для всех, кого найдут в Гробнице Бога? Я, конечно, надеюсь, что его Божественность не намерена воспитать этого сумасшедшего после всех его неудач. Я постараюсь дергать за все, что смогу, чтобы узнать больше и сорвать план, но на вашем месте я бы приготовился к еще одному бедствию.
