Глава 430: я уже говорил вам, что я неразумный
С поддержкой Ци Chenglin, Ци Youxuan было достаточно поддержки.
“Если ты мне не веришь, спроси моих одноклассников. Все видели это, когда он пришел и вылил все жуки в мою еду”, — сухо заметил Ци Юсюань.
“Когда я вылил Жуков ему на голову, его одноклассники тоже были в классе. Если вы спросите их, в котором часу это было, вы узнаете, кто был тем, кто первым вызвал неприятности.- Ци Юсюань взглянула на все еще плачущего Чан Цзянаня. Ци Юсюань чувствовал себя смущенным, что такой незрелый человек причинял ему неприятности.
— Хм! Все знают, что эта школа принадлежит семье Ци. Все эти дети боятся тебя, так что, конечно же, они будут на твоей стороне!- Без колебаний ответила бабушка Чанг. “Они все помогают тебе запугивать моего внука.”
Все учителя в кабинете нахмурились. Так как там были старшие дети обоих детей, было бы лучше, чтобы взрослые уладили это между собой. Даже если они закончат тем, что невзлюбят друг друга, это все равно будет между ними. Бабушка Чан, однако, настояла на том, чтобы втянуть в это Ци Юсюань. Она была прекрасным примером того, как не быть старейшиной.
“В таком случае, почему бы не перевести Чан Цзянаня в другую школу? Тогда вам не нужно будет беспокоиться о том, что над ним издеваются”, — предложил Ци Чэнлинь. — Он небрежно начал закатывать рукава.
Бабушка Чан и Лю Сянвэнь были ошеломлены. Они не ожидали, что он скажет такое. Это было слишком грубо, чтобы говорить такое, не так ли?
Ци Чэнлинь поставил чашку на стол и небрежно откинулся на спинку дивана. Его отношение казалось безразличным, и он выглядел так, как будто у него была ухмылка. Хотя бабушка Чань и Лю Сянвэнь стояли и смотрели на него сверху вниз, они не чувствовали, что обладают каким-то влиянием.
Губы Ци Чэнлина насмешливо дернулись. Его богатый и звучный голос вызвал мурашки по коже Лю Сянвэнь. «Это прежде всего Территория семьи Ци. Это вы плачете, чтобы поступить в нашу школу. Мы же не умоляем вас об этом.”
Лицо Лю Сянвэня начало бледнеть. Многие люди хотели, чтобы их дети попали в Jixia, но не все преуспели. Семья Чанг должна была пройти через многие слои связей, чтобы иметь возможность зачислить своего мальчика в школу. Их единственная причина была в том, что все богатые дети были там. Попасть в Джисию было кратчайшим путем к расширению своих контактов. Еще одним плюсом было уважение, оказываемое семье, когда стало известно, что дети этой семьи посещают начальную школу Джисия.
— Для моего сына зарезервировано место в Джиксии. Даже не принимая во внимание тот факт, что это начал ваш ребенок, вы бессильны что-либо сделать, даже если мой сын издевался над вашим сыном. У моего сына фамилия Ци. Что вы можете сделать, если вся школа, включая директора, учителей и учеников, встанет на сторону моего сына? Если они хотят продолжать оставаться в Джисии, они знают, что они должны построить хорошие отношения с моим сыном. В отличие от вашего внука, который не только решил не строить такие отношения, но даже пытался поднять бурю, когда ему это нравилось. Интересно, как ваша семья учит своих детей? Вы болтаете о том, как наша семья плохо учит наших детей, но из отношения Чан Цзянаня мне кажется, что это четкое указание на то, насколько глупа вся ваша семья.
— Издеваешься над ним? Если мой сын хочет запугать вашего внука всякий раз, когда они видят друг друга, вы ничего не можете с этим поделать”, — лениво заметил Ци Чэнлинь. Он принял такую позу, которая ясно показывала его нежелание терпеть.
Неразумность Ци Чэнлина могла даже заставить неразумную бабушку Чан признать поражение.
Она вся дрожала, не в силах произнести ни единого слова, чтобы опровергнуть его слова. Слова Ци Чэнлина действительно лишили ее дара речи.
“Если Чан Цзянань больше не может этого выносить, то избавьте его от страданий. Переведи его в другую школу.»Ци Чэнлинь затем повернулся к двум классным руководителям и сказал: “Если что-то подобное произойдет в следующий раз, нет никакой необходимости звонить нам. Мой сын ведет себя хорошо и никогда не создает никаких проблем. Если там и есть шум, то это определенно вина других сторон. Вы должны знать, как с этим справиться.”
Учителя молчали.
Кроме бабушки Чанг, Лю Сянвэнь никогда не видела, чтобы кто-то еще так яростно защищал своих детей, как Ци Чэнлинь. Защита бабушки Чанг была недостаточной, потому что все еще было много людей, которых она не могла позволить себе оскорбить. Ци Чэнлинь, с другой стороны, имел роскошь не беспокоиться об этом.
Его слова прозвучали как утверждение: «это моя территория. Если вы чувствуете себя оскорбленным, вы можете также смириться с этим. Если ты не можешь смириться с этим, то проваливай.’
— Ци Чэнлинь! Можете ли вы быть разумным!- Выругалась бабушка Чанг.
Плач Чан Цзянаня прекратился, но как только он услышал, что его заставят перевестись, он начал причитать: “ВААААААА!”
— Хе-хе.- Ци Чэнлин бросил на нее быстрый взгляд. “Нет.”
Бабушка Чанг чуть не задохнулась от удушья. Она никогда не ожидала, что он признается в этом так бесстыдно!
Именно бесстыдные личности вызывали наибольший страх у неразумных людей.
К несчастью для бабушки Чанг, Ци Чэнлинь был смесью бесстыдства и неразумности.
“Тогда ладно. Все улажено. А теперь мы уходим.- Ци Чэнлинь встал и уже собирался увести жену и сына.
Бабушка Чанг никогда не будет довольствоваться этим. Она пришла, чтобы свести счеты с ци Юсуань, но появление Ци Чэнлинь сорвало ее план.
“Тебе нельзя уходить! Qi Youxuan должен извиниться перед моей Нанной сегодня! Ты же не можешь быть такой неразумной!- Бабушка Чанг положила обе руки на талию и бросилась преграждать своим телом дверь кабинета.
Большинство учителей в кабинете наслаждались избиением бабушки Чанг. Восемьдесят процентов учителей там сильно пострадали в руках злой старой леди.
На самом деле каждый учитель отдавал предпочтение одним ученикам и недолюбливал других. На такого озорника, как Чан Цзянань, ни один из учителей не будет смотреть слишком нежно.
Классный руководитель Чан Цзянаня был тем, кто больше всего пострадал при бабушке Чан, и в тот день классный руководитель чувствовал, что справедливость наконец-то была восстановлена.
Ци Чэнлинь повернулся к классному руководителю Ци Юсюань и сказал: “позвоните директору школы.”
Бабушка Чанг была последним человеком, которого кто-либо хотел обидеть, но очевидно, слова Ци Чэнлина были там Евангелием. Классный руководитель немедленно позвонил директору школы.
Эта должность была первоначально зарезервирована для Ци Чэнцзи, но никто не ожидал, что он останется со своими войсками после вступления в армию.
Вскоре после этого появился директор школы и начал хватать ртом воздух. Погода была восхитительно прохладной, но он умудрился облить себя потом, пока шел сюда.
— Молодой Мастер Линь!- немедленно приветствовал его директор школы. “Мадам.”
Руан Данчен улыбнулся и кивнул. Затем Ци Чэнлинь сказал: «этот студент не любит моего сына и больше не хочет оставаться в начальной школе Цзися. К завтрашнему дню закончи все документы по переводу в школу.”
Директор школы был потрясен. Лю Сянвэнь затем прервал после того, как достаточно всего этого. “Мы не хотим переезжать!”
“Мы не станем его переводить. Вы все еще собираетесь заставить нас сделать это?- Добавила бабушка Чанг.
Чан Цзянань был напуган до безумия движением, чтобы перевести его. Он спрятался на груди у бабушки Чанг и беспрерывно плакал.
Ци Чэнлинь кивнул, заставив Лю Сянвэнь задуматься, что же он собирается делать. Затем она увидела, как Ци Чэнлинь повернулся к нервному директору и сказал: «Если они не хотят переводиться, я любезно попрошу вас уйти. А если ты не захочешь, Я тебя уволю.”
Бабушка Чанг была ошеломлена до глубины души. Ужас был написан на всем ее лице, так как она не ожидала, что ситуация обострится до такой степени.
Если об этом станет известно, репутация семьи Чанг пойдет коту под хвост.
“Вы…. Вы собираетесь быть разумным или нет!- Серьезно сказала бабушка Чанг.
“Я уже говорил тебе, что веду себя неразумно. Мы ничего не имели против тебя в прошлом, но ты думал, что был таким высокомерным и могущественным, когда ругал мою жену. Если я не покажу вам, на что я способен, боюсь, что вы будете продолжать высоко ценить себя и продолжать быть помехой перед нами. Я бы не считал свои сегодняшние действия необоснованными—это не более чем маленькое маленькое наказание, чтобы предотвратить большие проблемы в будущем. Вы должны вырастить немного мозгов и учиться на своих ошибках”, — сказал Ци Чэнлинь, прежде чем держать руку Жуаня Даньчэня и Ци Юсюаня.
Он повернулся к директору и сказал: “я имел в виду то, что сказал сегодня. Сделай это к завтрашнему дню, или я найду тебе замену.”
Ци Чэнлинь повел Жуаня Даньчэня и Ци Юсюаня к двери и увидел, что старая леди все еще преграждает им путь. Ее душевное состояние уже не было таким тяжелым, как раньше, и она была в состоянии ступора.
Лю Сянвэнь оттащила старую леди в сторону, чтобы ци Чэнлинь мог пройти.
Оба глаза Ци Чэнлина надменно сияли и холодно смотрели на старую леди. — Надеюсь, вы не пожалеете об этом в будущем, — двусмысленно заметил он.”
Сказав это, он ушел с Жуань Даньчен и Ци Юсюань.
Эти двое отправили Ци Юсюаня в его класс, и как только они достигли входа, Ци Чэнлинь поднял бровь и щелкнул головой Ци Юсюаня, сказав: “что бы я ни сказал бабушке Чан только что, не принимайте их всерьез. Тебе нельзя быть высокомерным в школе.”
Ци Юсюань коснулся его головы, которая на самом деле не так сильно болела, и надулся. — Да ладно тебе, пап. Ты же знаешь, что я самый разумный человек на свете.”
Ци Чэнлин хихикнул. “А, так это ты сейчас? Скорее, самый нелепый человек.”
Мальчик поспешно огляделся вокруг. Видя, что рядом с ним никого нет, он проворчал Ци Чэнлину: “правда, папа! Неужели ты не можешь принять во внимание мои чувства! Я-самая пышная трава в моем году. Очень знаменитый.”
“Что ты имеешь в виду под самой пышной Травой в твой год?- Озадаченно спросил Руан Данчен. Это был какой-то новый сленг? Неужели она действительно отстала от времени?
“Это означает, что самый красивый человек в моем возрасте», — хвастливо сказал Ци Юсюань, вскинув подбородок.
— Рот Руана Данчена дернулся. У ее сына было такое толстое лицо, что он мог сделать такое замечание.
“Почему ты ведешь себя так гордо? А ты пошел в меня. Твоя внешность основана на мне.- Ци Чэнлинь взглянул на мальчика, прежде чем поднять воротник своей рубашки.
Ruan Danchen, “…”
Ци Юсюань покосился на Ци Чэнлина, после чего попрощался с родителями и вошел в класс.
Пара впоследствии уехала, хотя им не нужно было далеко ходить, потому что машина была припаркована у ворот учебного корпуса.
Оказавшись в машине, Ци Чэнлинь пристегнул ремень безопасности, и его лицо было прекрасно.
Руан Данчен почувствовал внезапный импульс и наклонился вперед, чтобы коротко поцеловать его в губы. — Муженек, ты сегодня такой красивый!”
Она никогда не называла его так, хотя они уже давно получили свидетельство о браке. Хотя называть его Ченглинь было достаточно интимно, называть его «муженек» было совершенно другим чувством. Ци Чэнлинь чувствовал, как его кости превращаются в желе.
Он перестал пристегиваться и, освободив руки, прижал ее к сиденью и крепко поцеловал.
Когда она начала задыхаться, Ци Чэнлин воспользовался моментом и хрипло предложил: “как насчет того, чтобы я сделал вам один раз в офисе, когда мы вернемся позже.”
— Лицо Руана Данчена покраснело, и она оттолкнула его. Ему дали дюйм, но он хотел пройти еще милю. — Прекрати это! Возвращайся и делай свою работу как следует.”
Увидев его застывшее состояние, она в смущении и гневе отругала его: «садись за руль!”
Ци Чэнлинь улыбнулся. Он повел машину, как было велено, и перестал ее дразнить.
Через некоторое время Чжуань Даньчэнь неловко заговорил и сказал: “Чан Цзянань-это всего лишь ребенок, и проблемы между нами, взрослыми, не имеют к нему никакого отношения. Заставлять его перевестись — это слишком радикально, не так ли?”
Ци Чэнлинь некоторое время молчал, но затем сказал: “Я действительно думал об этом по дороге в школу. У самой бабушки Чанг нет никаких принципов, и для того, чтобы Чанг Цзянань стал таким, это, конечно, потому, что их семья привила негативное поведение в их воспитании его. Я не хочу, чтобы Юсуан постоянно был настороже против чьего-то заговора. Даже если это пустяк, он все равно будет для него обузой.”
Руан Даньчэнь молчал после того, как прозвучало имя Ци Юсюаня.
— Эта бабушка Чанг беспринципна, и она ничего не понимает, что бы мы ей ни говорили в прошлом. На этот раз мы используем проблему Чан Цзянаня, чтобы преподать ей урок. Все началось с Чанг Цзянань, и если бы бабушка Чанг была разумным человеком, который может принести свои извинения и принять наши, я бы не прибегал к этому. Тем не менее, она продолжает вести себя так же плохо. Ее невестка ничуть не лучше, потому что она его не остановила. Чан Чжиюань и Чан Чжисин имеют полностью функционирующий разум, поэтому, если они вернутся и услышат все это, они будут знать, что именно бабушка Чан навлекла это на себя и возложила это бремя на Чан Цзянань. Я надеюсь, что это возможность для бабушки Чанг учиться на своих ошибках и размышлять о своем собственном характере.”
Машина остановилась на красный свет, и Ци Чэнлинь инстинктивно потянулся за сигаретами. Он уже наполовину вынул его, но тут же вспомнил о Руане Данчене. Он посмотрел на нее, и хотя она не выказала никаких признаков недовольства или отвращения, он все же вернул сигарету обратно.
Ни с того ни с сего он спросил: “Ты хочешь, чтобы я бросил курить?”
Он вспомнил о том, как Ци Чэнчжи полностью бросил курить только из-за Сун ю, и поскольку сам Ци Чэнлинь хотел еще одного ребенка с Руан Данчен, было бы неплохо бросить курить тоже.
Разговор был сосредоточен на Чан Цзянань, но внезапно тема перешла на отказ от курения, что озадачило Жуань Даньчэня. Она была ошеломлена на мгновение, но затем сказала: “я не ненавижу запах дыма, и я знаю, что вы курите один или два раза, потому что вы расстроены. Мне это не нравится из-за того, что он делает с вашим здоровьем, а не потому, что мне самому это не нравится. Курение, когда вы разочарованы, делает его еще хуже. Я определенно буду счастлив, если ты сможешь уйти. Но если вы хотите курить одну, когда вы действительно чувствуете раздражение, я все еще могу понять.”
Ци Чэнлинь улыбнулся. Затем Руан Данчен увидел, как он протянул ему свою пачку, сказав своим глубоким голосом: “Если это так, я не буду курить.”
Руан Данчен не мог сдержать мягкой улыбки. Она взяла пачку и держала его за руку, пока была там.
Ци Чэнлинь оставался неубежденным, но позволил ей обнять себя, когда его губы изогнулись в улыбке.
Когда зажегся зеленый свет, он отпустил педаль тормоза и нажал на акселератор. Руан Данчен сказал: «я не хочу, чтобы что-то случилось с вашим здоровьем. Я хочу, чтобы твое тело оставалось здоровым и жило, пока нам обоим не исполнится сто лет. Я хочу, чтобы время, которое мы проводим вместе, было как можно дольше.”
Почувствовав, что ее хватка стала крепче, Ци Чэнлинь отплатил ей тем же. Его голос был хриплым, когда он медленно ответил:”
Руан Данчен обхватил ее обеими ладонями, но поскольку его ладонь была намного больше, она не смогла полностью прикрыть ее, хотя и использовала обе руки. Его кожа была светлой и всего лишь чуть темнее, чем у нее, но случайное наблюдение не выявило бы этого.
Было много случаев, когда она сама радовалась своей честности. Иначе они не были бы красивой парой, если бы ее кожа была темнее, чем тогда. Пока она ласкала и ощупывала кости и вены на его руке, она потеряла счет времени и была удивлена, увидев машину, припаркованную на обочине.
Он взял ее за руки и притянул к себе—наступление на ее губы было поцелуем. Его тело наклонилось вперед и прижалось к ней, крепко обхватив за талию. У Руана Данчена было такое чувство, будто он вот так вот схватит ее за талию.
Ей потребовалось огромное усилие, чтобы освободиться от его хватки. Она хватала ртом воздух, и когда его руки крепко обхватили ее талию, ее дыхание стало еще более прерывистым.
“Что это на тебя вдруг нашло?- Губы Руана Данчена распухли от всех этих поцелуев. Его крепкая хватка не давала ей много двигаться, поэтому она храбро прошла сквозь боль и позволила себя обнять.
“Кто тебе сказал Все это, когда я была за рулем? Я не могу обнять тебя, если я все еще за рулем.- Ци Чэнлинь ущипнул ее за талию и положил подбородок ей на плечо. Он повернулся к ее шее и с силой втянул в себя воздух, вызвав появление красного пятна.
— Клянусь, я буду хорошо заботиться о своем теле. И ваш тоже, так что у нас может быть еще много лет впереди”, — заверил Ци Чэнлинь тепло.
Руан Данчен тоже обняла его и уткнулась лицом в его плечи. Сделав глубокий вдох, она вдохнула аромат его тела и сказала:”
Через некоторое время Ци Чэнлинь наконец отпустил ее, но все же поцеловал пару раз в щеку, прежде чем уехать.
Прошло некоторое время, прежде чем Ци Чэнлинь вдруг заметил: “дело в том, что ты не чувствуешь себя виноватым перед Чан Цзянанем. Не думайте, что я издевался над ребенком. Вы должны помнить, что злонамеренный ребенок всегда будет рядом с ци Юсюань. А что, если ребенком манипулирует кто-то другой, чтобы сделать плохие вещи?”
Жуань Даньчэнь восхищался боковым профилем Ци Чэнлина. Он выглядел суровым, и его брови сошлись вместе.
Она была удивлена, что Ци Чэнлин продолжил с того места, где он остановился на предыдущей теме.
— Чан Цзянань не очень умный ребенок. Манипулировать им будет легко. Я никогда раньше не показывал вам Youxuan на публике. Все посторонние знают, что у меня есть сын по имени Ци Юсюань, но никто не знает, как он выглядит. Юсюань никогда не появлялся в СМИ, и если репортерам удастся сфотографировать его, я буду первым, кто приблизится к ним и помешает им опубликовать фотографию. Это не из—за моего происхождения как одинокого отца-я не чувствую стыда за происхождение моего сына, но моя единственная забота заключается в том, что другие могут причинить вред моему сыну”, — сказал Ци Чэнлинь.
Руан Данчен все понял. Среди представителей высшего класса было слишком много случаев похищения детей, поэтому семьи были особенно осторожны со своими детьми. Как бы то ни было, семья Ци воспитывала Ци Юсюаня, как будто он был обычным ребенком, о чем Руан Даньчэнь забыл.
«Чан Цзянань имеет свою семью, чтобы продолжать потакать ему, и потому что он все еще молод, он вырос бы на неправильном пути, если бы его семья продолжала делать это. Было бы лучше вышвырнуть его, так как это просто перевод школ в любом случае. Ничего слишком сурового.- Ци Чэнлинь повернул руль и проехал мимо поворота.
Руан Данчен кивнул и больше ничего не сказал.
…
…
Вернувшись в школьный офис, бабушка Чанг наконец-то огрызнулась, когда семья Ци уехала. Она свирепо посмотрела на директора, » как может Ци Чэнлинь быть таким иррациональным. Я же тебе говорю! Я не позволю, чтобы Нанну перевели!”
По приказу Ци Чэнлина директору вообще не нужно было беспокоиться о бабушке Чан. Он подошел с улыбкой и сказал старой леди: “извините, если ваша семья не хочет этого делать, тогда у меня нет выбора, кроме как исключить его. Конечно, исключение его будет иметь негативное влияние, если Чан Цзянань поступит в другую школу. Но, если ты переведешь его в другую школу, они будут относиться к тебе с большим уважением, если узнают, что он из Джиксии. Исключение или перевод, это ваш выбор. Как насчет того, чтобы вернуться домой и все обдумать. Если тебя завтра не будет здесь, чтобы заняться переводом, у меня не будет другого выбора, кроме как исключить.”
“Я никуда не поеду. Я останусь здесь, пока не буду удовлетворен тем, как это делается!- Взревела бабушка Чанг и села на пол прямо перед дверью. Она сидела там, скрестив ноги, и директору казалось, что старая леди вот-вот расплачется до небес.
Лю Сянвэнь трудилась в отчаянии, так как ей тоже нужно было утешить Чан Цзянаня.
Хотя она чувствовала, что старая леди таким образом попирает свое достоинство, другого выхода не было. Если упрямство приведет к тому, что Чан Цзянань останется в школе, то Лю Сянвэнь была готова сделать то же самое с бабушкой Чанг.
Подумав об этом, она подняла Чан Цзянаня и села рядом со старой леди. — Мама, я посижу с тобой.”
Директор буквально кипел от смеха. Семья Чанг была уважаемой семьей, и все же они были здесь, делая такую бесстыдную вещь.
Он немедленно вызвал охрану. — Пришлите сюда еще людей и унесите Миссис Чанг вместе с бабушкой Чанг.”
Это была решительная мера-сопровождать этих двух женщин.
Вскоре пришли еще восемь охранников. Это был действительно серьезный вопрос, чтобы восемь мужчин пришли и столкнулись с двумя женщинами.
Они тащили и тащили бабушку Чан и Лю Сянвэнь наверх.
Чан Цзянань снова заплакал, потому что был напуган. Он закричал, зовя бабушку и маму.
Если вы обнаружите какие-либо ошибки ( неработающие ссылки, нестандартный контент и т.д.. ), Пожалуйста, сообщите нам об этом , чтобы мы могли исправить это как можно скорее.
