Глава 460: Сначала Спасите Моего Дядю
Переводчик: EndlessFantasy Редактор Перевода: EndlessFantasy Перевод
Хуан Пингуй и Ван Лицзя были полностью осведомлены о беспокойстве Чан Цзинцю о раскрытии ее истинной личности, и именно поэтому они могли шантажировать Чан Цзинцю по этому поводу.
Тем не менее, Чан Цзинцю был воспитан в семье Чан в течение двадцати семи лет, в конце концов.
Фраза, которую упомянул Чан Чжиюань, была абсолютно правильной-нормальные люди будут испытывать чувства к своим домашним собакам или кошкам после того, как воспитывали их более десяти лет, не говоря уже о воспитании, терпении и любви к ребенку искренне в течение двадцати семи лет!
Чан Чжиюань вздохнул. “Вставать.”
— Дядя … -заплаканный Чан Цзинцю, цепляясь за надежду, встал.
“Пойдем домой и расскажем об этом твоей бабушке. Нам нужно решить о твоем будущем вместе. В любом случае, вы не можете занять место моей биологической племянницы, и нам нужно узнать мою настоящую племянницу, если мы сможем ее найти. Ваша бабушка будет принимать решения, но не волнуйтесь, я не позволю вам также страдать”, — Чан Чжиюань нерешительно посмотрел на Чан Цзинцю.
Заявление Чан Чжиюаня погасило всякую надежду в чан Цзинцю. Пепельно-серое лицо Чан Цзинцюя не могло поверить, что ее отчаянная мольба и попытки унизить себя до простых пылинок оказались тщетными, и Чан Чжиюань просто дал ей формальное заявление в ответ.
Чан Цзинцю знал бабушку Чан слишком хорошо, так как она сопровождала и льстила бабушке Чан на протяжении всей ее жизни. Бабушка Чанг была Бессердечной леди, которая без колебаний вышвырнет ее из дома, когда станет известна ее истинная личность. Бабушка Чан не позволила бы постороннему человеку, особенно дочери двух деревенских бедняков, навлечь позор на семью Чан.
Бабушка Чан может даже дать Чан Цзинцю холодный прием за расточительство еды семьи Чан, даже если родители Чан Цзинцю не были столь непрезентабельны, как Хуан Пингуй и Ван Лицзя.
Решение Чан Чжиюаня было в основном приговором Чан Цзинцю к смертной казни!
Чан Цзинцю даже подумал, что … что Чан Чжиюань испытывал к ней чувства!
Хуан Пингуй и Ван Лицзя были так напуганы, что потеряли мужество говорить.
Они стояли праздно, когда Чан Чжиюань вытащил Чан Цзинцю из дома, но на этот раз Чан Цзинцю стояла на своем и отчаянно пыталась остановить действия Чан Чжиюаня.
— Дядя, дядя, пожалуйста, не говори бабушке. Она меня не примет! Она будет презирать меня, так как я не родился в семье Чанг, так что нет никакого способа, которым она примет меня. Дядя — » Чанг Цзинцю был вытащен из дома во двор Чанг Чжиюань в конце концов, несмотря на то, что использовал все свои силы.
Заявление Чан Цзинцю было прервано взглядом на лице Чан Чжиюаня.
“Зачем тебе моя настоящая племянница, если ты настаиваешь, чтобы я держал это в секрете? Вы хотите, чтобы она осталась снаружи без шанса встретиться со своей семьей на всю свою жизнь, в то время как вы наслаждаетесь привилегией, которая должна была быть ее? Есть ли какая-то разница между этим и вашими первоначальными мыслями? Вы сказали, что были неправы, но я не думаю, что вы осознаете свои ошибки, основанные на ваших словах только сейчас.”
В этот момент Хуан Цзиньчэн вышел из сторожки рядом с главным домом и с тревогой уставился на продолжающуюся суматоху.
Чан Цзинцюй не стала утруждать себя дальнейшими объяснениями и энергично замотала головой. — Я не это имел в виду. Дядя, я просто боюсь, боюсь, что бабушка больше не примет меня.”
Чан Чжиюань вздохнул. “А чего тебе надо бояться? Ваше качество жизни нисколько не ухудшится, даже если бабушка Чанг решит больше не принимать вас. Деньги, которые я оставил тебе, когда ты был молод, хранились в трастовом фонде. Я не буду требовать обратно эти деньги, и вы все еще можете снять их, как обычно. Кроме того, у тебя теперь есть работа, и никаких забот в жизни нет. Я купил для тебя дом в городе под твоим именем и не буду просить тебя вернуть его мне. Ничто из этого не изменится, кроме титула молодой мадам семьи Чанг. Вам даже не нужно менять свое текущее имя тоже.”
Выражение лица Чан Чжиюаня постепенно смягчилось, когда он утешил Чан Цзинцю. — Кроме того, это самый худший исход для тебя. Я помогу Вам убедить бабушку Чанг позволить вам продолжить ваше пребывание в семье Чанг и сохранить титул молодой мадам семьи Чанг. Я просто упомяну, что у нас есть еще одна племянница, оставшаяся снаружи сиротой. Таким образом, вы не понесете никаких потерь вообще независимо от обстоятельств.”
Она не понесет потерь? — Как же так?
Несмотря на то, что он был богат, Чан Цзинцю был ничем без титула молодой мадам семьи Чан.
Те, у кого были близкие отношения с Чан Цзинцю, поначалу полностью игнорировали ее. Как только они поймут, кто такие биологические родители Чан Цзинцю, они будут презирать ее, и ее статус в конечном итоге будет ниже, чем у Ся Цишаня!
— Дядя! — Дядя!»Единственной мыслью, которая пришла в голову Чан Цзинцю, было остановить Чан Чжиюаня любой ценой.
Дуэт устроил перетягивание каната по пути к машине. Лао Лян собирался сесть за руль, а Чан Чжиюань обошел машину, чтобы сесть на пассажирское сиденье.
Чан Цзинцю следовал вплотную за Чан Чжиюань на протяжении всего путешествия, но он был раздражен постоянным беспокойством Чан Цзинцю и оттолкнул ее в сторону.
В голове Чан Цзинцю возникла идея. Она посмотрела на склон рядом с собой и сквозь стиснутые зубы отклонилась назад, добровольно позволяя себе свободное падение.
— А! — Дядя!- Воскликнул Чан Цзинцю. Она потянулась к Чан Чжиюань, надеясь, что он спасет ее, пока ее тело будет падать назад.
Чан Чжиюань был захвачен врасплох и быстро обернулся, только чтобы увидеть, как Чан Цзинцю катится вниз по склону, как марионетка, внезапно освобожденная от своих нитей. Подсознательно он попытался схватить протянутую руку Чан Цзинцю.
— Цзинцю!- Завопил Чан Чжиюань и, наконец, в панике схватился за руку Чан Цзинцю. Однако сила падения Чан Цзинцю была слишком велика,и с помощью поездки Чан Чжиюань был сбит вниз по склону импульсом.
Чан Чжиюань и Чан Цзинцюй разошлись в разные стороны, неудержимо катясь вниз по склону.
Чан Чжиюань только чувствовал, как какие-то камни и неизвестные острые предметы кололи и кололи его тело, а голова стучала обо все на ухабистом склоне. Он попытался позвать на помощь, но слова не шли с его губ.
Внезапно затылок Чан Чжиюаня врезался в огромный камень. Затем темнота полностью поглотила его, когда его сознание исчезло. Тем временем Чан Цзинцю продолжал катиться и переворачиваться вниз по склону.
— Брат Чанг!- Воскликнул Лао Лян, заметив, что Чан Чжиюань остановился, но в конечном итоге оказался в бессознательном состоянии.
Наконец, Чан Цзинцюй полностью остановилась, когда ее нижняя часть спины врезалась в толстый ствол дерева, крича от боли, когда ее тело дрожало в агонии.
Лао Лян был хорошо известным полицейским офицером, который был превосходным стрелком, искусным в ближнем бою и имел отличные навыки раскрытия преступлений, прежде чем он изменил свою карьеру, чтобы стать частным детективом. Таким образом, он быстро восстановил свое спокойствие после небольшого момента тревоги и немедленно вызвал полицию.
В соседних деревнях был только один местный полицейский участок, поэтому полицейским потребовалось некоторое время, чтобы прибыть на место происшествия. Лао Лян подошел к краю склона и посмотрел на Чан Цзинцю, который лежал рядом с деревом с пепельно-серым лицом и закрытыми глазами. Грязь, песок и сорняки перепутались с ее сырой розовой плотью, испачканной кровью, когда она была порезана в нескольких местах из-за камней вниз по ухабистому склону.
— Брат Чанг!- Лао Лян понятия не имел, слышит ли его Чан Чжиюань. — Мисс Чанг, я спасу вас, ребята, подождите! Я вызвал полицию, так что теперь я собираюсь сначала попросить у жителей веревки!”
Затем Лао Лян бросил взгляд на дуэт, чтобы убедиться, что они полностью остановились, прежде чем одолжить веревки из каждого дома.
Полицейские прибыли вскоре после того, как Лао Лян вернулся с тремя длинными пеньковыми веревками. Более того, жители деревни, которые одолжили веревки Лао Ляну, тоже имели людей в своих домах, и когда они услышали, что кто-то случайно упал с холма, они бросились к месту происшествия, чтобы протянуть руку помощи.
После того, как они связали веревки вместе, Лао Лян обернул один конец веревки вокруг своей талии, передавая другой конец веревки двум полицейским, прежде чем осторожно соскользнуть вниз по склону.
Чан Цзинцюй предпочел остаться без сознания, а не бодрствовать, потому что в нижней части спины у нее появилась мучительная боль, как будто кто-то вонзил ей в позвоночник нож. Боль была настолько невыносимой, что она почти желала смерти.
Чан Цзинцю попытался пошевелиться, но быстро понял, насколько это было бесполезно, так как энергия полностью ушла из ее тела. На ее глазах выступили слезы. Каждое движение вызывало острую боль, пронзавшую ее нижнюю часть спины, и казалось, что ее позвоночник вот-вот разорвется пополам.
Однако Чан Цзинцю пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Даже малейшее дыхание вызывало мучительную боль, заставляя ее кряхтеть.
Чан Цзинцю никогда не ожидал, что она когда-нибудь будет тяжело ранена.
Чан Цзинцю просто взглянул на склон и пришел к выводу, что он был недостаточно крутым и, конечно же, не был высоким утесом вообще. Она решила сделать решительный шаг, так как все равно потеряет все, когда вернется в семью Чанг.
Так как ситуация была вне спасения, Чан Цзинцю придумал довольно безжалостную идею-трюк, чтобы обеспечить веру Чан Чжиюаня, умышленно причиняя себе боль.
Чан Чжиюань определенно чувствовал бы себя виноватым, если бы он был причиной физических страданий Чан Цзинцю, и из-за этого он не будет действовать слишком резко и даже может компенсировать ее агонию.
Небольшая обида в обмен на постоянное богатство и славу в будущем. Это того стоит!
Была такая поговорка-нельзя сделать омлет, не разбив яиц. Как можно добиться успеха без жертв?
Чан Цзинцю обладал такой решимостью.
Так, стиснув зубы, Чан Цзинцю боролась за свое славное будущее.
Однако точно рассчитать все было невозможно, так как эта идея сформировалась лишь спонтанно. Можно было рассматривать ее действия как загнанного в угол зверя, действующего отчаянно.
Когда Чан Цзинцюй только что наблюдал за ним сверху, ей показалось, что склон имеет постепенный наклон, поэтому она предположила, что скатиться вниз по склону было не так уж и сложно.
Тем не менее, Чан Цзинцю понял, что было много твердых и неприятно зазубренных камней, заложенных вдоль склона при скатывании вниз.
Чан Цзинцю врезалась в каждый камень вдоль склона с неуправляемой силой, чувствуя порезы и уколы на всех частях своего тела-руках, талии, ногах и так далее. Боль была настолько невыносимой, что она начала сожалеть о своем прыжке веры.
Чан Цзинцю даже испытала жгучую боль на лбу, когда она случайно ударилась головой во время этого процесса. Она даже почувствовала, как по ее лбу потекла теплая струйка жидкости, но не была уверена, что это вызвано исключительно ее психологическими мыслями.
Чан Цзинцю терпел все эти физические страдания сквозь стиснутые зубы, но она не ожидала, что последний удар будет ее судьбой.
Наконец, Чан Цзинцюй остановился у ствола дерева, которое стояло на ее пути, но ее нижняя часть спины врезалась прямо в него, и боль заставила ее почувствовать, что ее позвоночник был раздроблен. Из-за этого последнего удара она больше не чувствовала себя самой собой.
Чан Цзинцю с тревогой смотрел на Лао Ляна, который медленно и осторожно спускался по склону. Затем, подойдя к Чан Цзинцю, он сказал: «Как ты себя чувствуешь? А где ты поранился?”
«Ниже спины… моя нижняя часть спины … болит … как ад…» тело Чан Цзинцю дрожало с каждым словом, которое казалось особенно мучительным.
Лао Лян пристально посмотрел на Чан Цзинцю, а затем перевел взгляд на лежащего рядом без сознания Чан Чжиюаня и сказал: “брат Чан без сознания, и я понятия не имею, где он получил травму. Сначала я его вытащу, а потом вернусь за тобой.”
Затем Лао Лян двинулся к лежащему без сознания Чан Чжиюаню.
— Спаси … спаси… — Чанг Цзинцю хотел, чтобы Лао Лян первым спас ее. Она не могла меньше заботиться о судьбе Чан Чжиюаня, так как он был бы более полезен мертвым, чем живым. Таким образом, никто больше не сможет раскрыть ее секрет. Однако она не могла ясно мыслить, так как непреодолимая боль приводила ее разум в неработоспособное состояние.
Чан Цзинцю был так напуган в тот момент. Она хотела жить.
Несмотря на мучительную боль в нижней части спины, которая заставила Чан Цзинцюя забиться в неконтролируемых конвульсиях, она внезапно вспомнила, что кроме Чан Чжиюаня, Лао Лян тоже знал обо всей этой ситуации. Если Чан Чжиюань придет в сознание, а Лао Лян передаст ему свои мысли, ее безжалостный план в конце концов провалится.
В идеале, Чанг Цзинцю предпочел бы, чтобы она упала вниз по склону в одиночку, в то время как Чанг Чжиюань стоял над землей безопасно. Таким образом, Чан Чжиюань был бы причиной ее агонии и принял бы во внимание ее благополучие из-за своей нечистой совести.
В отличие от нынешней ситуации, когда Чан Цзинцю и Чан Чжиюань вместе упали с обрыва, и никто не имел ни малейшего представления о том, насколько серьезно пострадал Чан Чжиюань.
Лицо Чан Цзинцю исказилось, но он не был уверен, было ли это вызвано возможным провалом ее плана или мучительной болью в нижней части спины.
— Спасите… моего дядю… сначала спасите… дядю … — запинаясь, пробормотал Чан Цзинцю, с трудом выговаривая слова. К счастью, было еще не слишком поздно поправить себя, так как она не закончила свое предыдущее заявление из-за заикания.
Лао Лян кивнул, прежде чем осторожно двинуться в сторону Чан Чжиюаня. Он проверил дыхание и прислушался к биению сердца, прежде чем сделать вывод, что Чан Чжиюань просто потерял сознание. Затем он провел тщательный медицинский осмотр. Кроме синяков после того, как они были сбиты камнями вдоль склона, на теле Чан Чжиюаня не было заметно никаких явных РАН.
Лао Лян почувствовал огромную опухоль на затылке Чан Чжиюаня после того, как его рука осторожно скользнула к затылку, что было признаком того, что его голову только что ударили. Было совершенно очевидно, что нынешнее бессознательное состояние Чан Чжиюаня было связано именно с этим. К счастью, Лао Лян не чувствовал вокруг опухоли никакой явной теплой жидкости.
Лао Лян поднял руку и заметил, что только мякоть его среднего пальца была слегка запачкана кровью.
Затем Лао Лян очень осторожно приподнял голову Чан Чжиюаня. Заметив, что на его лбу осталось лишь несколько не слишком заметных кровавых полос, Лао Лян сразу же расслабился.
Лао Лян развязал веревку, опоясывающую его талию, и завязал ее вокруг талии Чан Чжиюаня, прежде чем попросить толпу наверху осторожно потянуть веревку. Во время этого процесса Лао Лян внимательно следил за Чан Чжиюанем, чтобы убедиться, что больше никто не стучит в него.
После того, как Чан Чжиюань был успешно поднят, они поместили его на заднюю часть автомобиля, перевязали и оказали ему первую помощь. Затем Лао Лян снова обвязал веревку вокруг своей талии, чтобы спасти Чан Цзинцю.
Испуганная Чан Цзинцю становилась нетерпеливой после ожидания в течение некоторого времени, беспокоясь, что она останется одна в этом месте. Увидев, что Лао Лян возвращается за ней, она сразу же расслабилась и с нетерпением ждала спасения своей жизни.
Чан Цзинцю задрожала, и слезы покатились по ее щекам. Лао Лян планировал развязать веревку вокруг своей талии и завязать ее вокруг Чан Цзинцю, как он сделал с Чан Чжиюань, и позволить людям наверху сначала оттащить ее в безопасное место. Затем они снова бросали веревку вниз, чтобы он поднялся, так как было бы трудно тянуть их обоих одновременно.
Однако, как только Лао Лян собрался развязать веревку, Чан Цзинцю сразу понял его намерение и слабо отверг: «нет… не могу … моя … нижняя часть спины … болит … сильно… не могу связать…”
В голове Лао Ляна сразу же промелькнуло сомнение, но в тот момент он не высказал своего беспокойства. Он просто кивнул, показывая, что понимает ситуацию, и крикнул людям наверху: “у нее болит поясница, поэтому мы не можем ее вытащить. Вы, ребята, в порядке, чтобы вытащить нас обоих вместе?”
— Никаких проблем! Есть сельчане, которые готовы помочь», — ответил полицейский.
Лао Лян бросил быстрый взгляд и увидел двух мужчин, присоединившихся к спасательной операции. Поскольку пяти человек было более чем достаточно, чтобы вытащить только двоих, он кивнул в ответ.
Лао Лян просунул руку под руку Чан Цзинцю, и как раз в тот момент, когда он собирался поднять ее, Чан Цзинцю закричала во всю силу своих легких. — Не могу! Моя нижняя часть спины! Ай! Это же больно! Боль! — Не двигайся! — Не трогай меня! Боль … бууу… это так больно…”
Лао Лян нахмурился и посмотрел на нижнюю часть спины Чан Цзинцю. У него было плохое предчувствие по этому поводу.
“Ты должен держаться. Ты же не можешь просто лежать здесь вечно. Вам нужно быстро встать, чтобы мы могли отправить вас в больницу. Ваша рана может ухудшиться, если вы останетесь здесь еще дольше, и вы пожалеете о своем решении”, — спокойно ответил Лао Лян, не испытывая ни малейшего сострадания к Чан Цзинцю.
Лицо Чан Цзинцю было перепачкано грязью, и слезы размазывались по ее лицу. У нее было плохое предчувствие относительно необычной боли в нижней части спины, но она не хотела думать об этом дальше.
Чан Цзинцю просто подумала про себя, что это не должно быть большой проблемой, и она не должна быть напугана до потери разума, так как любой, кто повредит его талию, определенно испытает мучительную боль после этого.
«Спасите… спасите меня … я буду терпеть… Вы … воспитайте меня …» — рыдал Чан Цзинцю.
Лао Лян мягко напомнил об этом, прежде чем собраться с силами. “Держаться.”
Затем Лао Лян просунул руку под локоть Чан Цзинцю и поднял ее, не касаясь нижней части спины.
Чан Цзинцюй содрогнулась от боли и стиснула зубы, когда слезы неудержимо потекли по ее щекам. Единственное, чего ей сейчас хотелось, — это как можно скорее встать.
Неизбежно, Чан Цзинцю врезался в скалы вдоль неровного склона с каждым рывком веревки, который послал ее крик боли на протяжении всего путешествия. Наконец она добралась до поверхности, и двое полицейских быстро увели ее в безопасное место.
Лао Лян напомнил: «она повредила нижнюю часть спины, и мы понятия не имеем, насколько это плохо прямо сейчас.”
“В этих деревнях нет приличных больниц, поэтому ей нужно пойти в район, чтобы проверить себя», — сказал полицейский.
Лао Лян кивнул в ответ. Поскольку Чан Чжиюань лежал на заднем сиденье своей машины, У Чан Цзинцюя не было другого выбора, кроме как лежать навзничь в полицейской машине.
Полицейские были полностью осведомлены о травмах Чанг Чжиюань и Чанг Цзинцю, поэтому они поехали на полицейской машине впереди, чтобы освободить дорогу, чтобы пациенты могли добраться до районной больницы как можно скорее.
Чанг Цзинцю был в такой сильной боли, и у доктора не было другого выбора, кроме как немедленно заказать рентген. Поскольку Чан Чжиюань оставался без сознания, врач сделал подробный профиль истории болезни, прежде чем организовать для него черепно-мозговую компьютерную томографию.
После этого, пока Лао Лян ждал результата, вышла медсестра. “А кто член семьи этих пациентов?”
— Пациенты, которые только что прибыли, — это дядя и его племянница, а я их друг. Их родственники находятся в городе Б, поэтому они не могут поспешить сюда за такое короткое время, — Лао Лян встал и объяснил.
Медсестра кивнула в ответ. — Следуйте за мной, пожалуйста.”
В комнате для консультаций были только врач и медсестра, а рядом со столом висела пленка.
— Доктор, — Лао Лян опустился на стул.
Доктор указал на пленку и объяснил: “Мы провели краниальную компьютерную томографию для пациента по имени Чан Чжиюань, и пока результат в норме, но нам нужно подождать, пока пациент проснется для дальнейших детальных исследований.”
“А когда он может проснуться?- Спросил Лао Лян.
Доктор отрицательно покачал головой. “Я не могу дать вам никаких временных рамок. Проблема сейчас в том, что пока все нормально. Лучше было бы найти что-то во время наших исследований и лечить симптоматически. Травма головного мозга может быть катастрофической. Я беспокоюсь, что есть некоторые повреждения на клеточном уровне, и пока нет никаких проявлений признаков и симптомов, поэтому мы можем только ждать, пока он придет в сознание.»Тогда Лао Лян спросил:» когда он может проснуться?”
— По правде говоря, это всего лишь районная больница. Наши учреждения не так хороши, как больницы третичного направления.”
«Можно ли перевести Чан Чжиюаня в город Б в его нынешнем состоянии?- Снова спросил Лао Лян.
Доктор сказал, что все должно быть хорошо, и Лао Лян кивнул в знак понимания. Затем доктор объяснил ситуацию Чан Цзинцю.
“Вы можете видеть, что здесь есть очевидный перелом. Огромный травматический удар сломал поясничный отдел позвоночника пациента и повредил связанные нервы. Есть большая вероятность, что она будет парализована даже после хирургического ремонта.”
Услышав это, Лао Лян был ошеломлен. Несмотря на свою неприязнь к некоторым поступкам Чан Цзинцю, он никогда не собирался позволить ей пережить такую большую потерю.
Молодая, здоровая красавица, которая была жива и энергична с таким большим будущим впереди, оказалась парализованной и должна была сидеть в инвалидном кресле до конца своей жизни?
“Вы сказали, что это очень вероятно, значит ли это, что она все еще может выздороветь?- С надеждой спросил Лао Лян.
Однако доктор снова покачал головой. — Позволь мне сказать тебе правду. Хотя это всего лишь районная больница, которая принимает не так много пациентов с трудноизлечимыми заболеваниями, как больницы третичного направления, и там тоже не так много пациентов; как врач, я принимал много пациентов с различными заболеваниями, и по моему опыту, никто не может выздороветь с такой серьезной травмой.”
“Единственная причина, по которой мы скажем это, заключается в том, что нам нужно заботиться об эмоциях членов семьи и дать им надежду. Мы не хотим, чтобы члены семьи рухнули прежде, чем пациент даже выздоровеет. Пациент также нуждается в руководстве и поддержке членов своей семьи для завершения лечения. Я думаю, что ты не из тех, кто нуждается в том, чтобы другие обманывали и давали тебе ложную надежду, и у тебя, кажется, тоже есть сильный ум, вот почему я говорю тебе правду. Я надеюсь, что вы полностью готовы, — продолжил доктор.
Лао Лян кивнул в ответ. Даже у такого случайного свидетеля, как он, были проблемы с принятием этой информации, так какая же реакция могла быть у Чан Цзинцю после осознания этого факта?
Если вы обнаружите какие-либо ошибки ( неработающие ссылки, нестандартный контент и т.д.. ), Пожалуйста, сообщите нам об этом , чтобы мы могли исправить это как можно скорее.
