Каждое столкновение двуручного меча со щитом сопровождалось гулким грохотом.
Тем временем, бог войны нанёс Крокте ещё один удар. Когда щит с мечом столкнулись друг с другом, в защите Крокты появилась небольшая брешь. Таким образом всё, что требовалось от бога войны – просто вонзить меч в эту щель.
Фу-ду-ду-у-у-ух!
Затем последовал новый удар двуручным мечом, в результате чего бог войны снова вскинул свои щит и меч. В руках бога войны был его излюбленный меч, с которым он провел множество войн. И он рубанул Крокте по шее, из-за чего во все стороны брызнула кровь. В этот же момент Крокта наклонился в сторону и произвёл контратаку.
Раздался хруст сломанной кости. На этот раз пострадал бог войны.
Это был всего лишь небольшой обмен ударами, но зрители не могли даже толком рассмотреть, что произошло.
Два противника взглянули друг на друга, после чего снова пришли в движение. Бог войны и Крокта исчезли, оставив после себя лишь звуки взрывов и снопы искр.
Бу-ду-ду-дух!
Меч встретился со щитом, вызвав тем самым языки пламени. Огонь Убийцы Богов переметнулся на тело бога войны, прокатываясь параллельно по всему колизею. Такое явление повторялось каждый раз, когда двое противников обменивались атаками.
Всё поле боя было наполнено пламенем бога солнца и бога войны.
Ожесточенная битва продолжалась.
Крокта схватил щит и ударил мечом бога войны. Затем он пнул своего врага прямиком в грудь. Бога войны отбросило назад, но уже спустя мгновенье он вновь находился в устойчивом положении. Крокта снова взмахнул своим двуручным мечом и попал в щит.
Пострадавшая рука бога войны не выдержала удара, и щит был выбит из неё.
Когда бог войны лишился своей надежной защиты, по всему его телу появилось множество уязвимых мест. Крокта мог атаковать куда угодно.
И вот, орк взмахнул Убийцей Богов. Его лезвие просвистело сквозь воздух и направилось к богу войны. А одновременно с этим вспыхнули два источника пламени.
Оба противника были охвачены этими огнями и стали менее заметными.
В этот момент. Мир остановился.
…
…
В абсолютной тишине раздавался звук шагов.
Топ, топ, топ.
И бог войны шел по этому миру. Это было экстремальное ускорение, которое изменило концепцию Вершины Мастерства. Это была совершенная форма, которую нельзя было назвать Вершиной Мастерства. Бог войны подошел и посмотрел на Крокту.
Руки орка держали двуручный меч, а все мышцы его тела пытались придать ему максимальное ускорение. В мире, где всё было статично, Крокта двигался. Однако это было слишком, слишком медленно. Орку понадобились бы целые сутки, чтобы его клинок достиг цели.
Тем временем Крокте казалось, что он в любой момент может разрубить бога войны. Однако прежде, чем лезвие его меча коснулось бога войны, произошло кое-что ещё. Он выпрыгнул из мира Вершины Мастерства, увеличивая один момент до целой вечности и становясь хозяином самого времени.
Это было такое абсолютное ускорение, что Крокта даже не мог понять, что произошло. Эта сила полностью превосходила ту, которая была у Крокты.
Тем не менее, чтобы проявить такую мощь, бог войны перегрузил свое тело. Кроме того, богам требовалось рассредоточивать свою энергию, чтобы поддерживать этот мир. Благодаря этому орки и могли сражаться с бесчисленным количеством богов.
Бог войны поднял свой меч и вспомнил прошлое: тот катастрофический бой, в котором погибли многочисленные боги.
Затем он понял, что сочувствие и сострадание – это чувства, которые нельзя допускать. Они были богами и должны были поддерживать порядок этого мира. Если бы они пошли на поводу у своих эмоций и ослабили контроль, то на них тут же набросились бы хищные волки, и этот мир рухнул бы.
«Прости. Но я должна это сделать», – когда-то прошептала ему Серый Бог, лежа на земле. Мир рушился. Если бы другие боги не рискнули своими жизнями, то их мир погиб бы от рук Серого Бога. Поэтому он убьет этого воина и уничтожит орков. Как минимум, он лишит их силы, чтобы они не могли сражаться как слуги Серого Бога.
Возможно, у них действительно не было отношений с Серым Богом.
«Но тут уже ничего не поделаешь».
Он не мог рисковать и дать ей возможность вернуться. Он должен был устранить все неопределенности, даже если это означало геноцид целой расы.
Бог войны посмотрел на Крокту. Великий воин. Основываясь на его делах, Крокта действительно был великим воином. Однако от этого парня исходил запах Серого Бога. Он был связан с ней. Запах пепла нельзя было забыть.
– Великий воин.
Больше всего бог войны предпочитал тех воинов, которые были готовы умереть, но достичь намеченного. Чем выше была их воля, тем больше у них было силы, и тем более величественной становилась битва.
Это была война. А на войне всегда был один и тот же закон.
– В конечном итоге все великие воины погибают.
Прискорбно, если Серый Бог просто воспользовалась Кроктой. Смертные, ставшие марионетками в руках богов, всегда трагически погибали. Поэтому бог войны решил, что сразу же покончит с ним. Это была наибольшая честь, которую он мог ему предоставить.
– Я жив.
Его клинок начал опускаться. Бедный орк-воин, который считал, что ему удастся убить бога. В момент, который покажется великому воину триумфальным, он умрёт.
– …!
И вот, когда его клинок уже собирался прикоснуться к шее Крокты…
Орк повернул голову и уставился на бога войны.
* * *
Бог войны выронил свой щит, и Крокта пошел в дальнейшее наступление.
Крокта отрезал все возможности избежать этой атаки, изменив причинно-следственные связи в героическом мире. Все вероятности сходились на том, что бог войны умрёт. Его удар, вне всяческих сомнений, должен был разрубить бога войны на две равные половинки.
Убийца Богов медленно двигался к телу бога войны. Они находились в самом быстром мире. В области трансцендентности, которая заменила все возможности его собственной волей. И находясь в этом мире, враг ждал его клинка.
Крокта почувствовал упоительное чувство победы. Но в этот момент… Внезапно он что-то увидел. Его глаза начала застилать темная пелена, спускаясь из-под самих век. Она медленно поглощала его зрение, пока весь мир не стал темным.
Крокта знал, что это смерть. Он изо всех сил пытался контролировать своё тело, но не мог пойти против силы этого мира. Лезвие Крокты направлялось к врагу и должно было привести к его собственной смерти.
Причинно-следственные связи иссякли. Мир изменился. Правильное и неправильное поменялись местами, оставив понятным лишь одно.
Его ждёт смерть.
Этого не мог избежать ни один смертный. Крокта понял, что его меч не дошел до бога войны. Его враг был богом, который наблюдал за развитием этого мира путём участия во множестве войн. Крокта считал, что сможет победить бога войны, но это было не так.
Смерть приближалась.
– Ты жив? – внезапно кто-то его спросил.
Он не знал, чей это голос. Нет, это был не звук. Это было нечто большее, чем то, что могли воспринять его пять чувств. Это исходило из самой его души.
– Честь.
Затем голос остановился. Тьма стала сплошной, и больше Крокта уже ничего не видел. Однако вдруг он кое-что обнаружил. То, что медленно пульсировало прямо перед ним.
Линия, выкрашенная в невообразимый цвет. Цвет далекого мира, которого он никогда не видел. И эта линия проходила через это поле боя. Она проходила через то место, где Ян на Земле заваривал кофе, и через таверну Оркрокса, в которой Крокта весело болтал со своими коллегами.
Она сохраняла свой медленный ритм, даже когда мир был доведен до предельного ускорения. Несмотря на то, что Крокта находился в области трансцендентности, где перемешались и запутались даже законы этого мира, линия сохранила своё постоянство, продолжая соединять миры.
Вдоль неё было и прошлое, и настоящее. На ней можно было увидеть даже будущее. Что это была за линия? Кроме того, почему она так сияет? Крокта понял, что эта линия проникает во все, даже в него самого.
А ещё он слышал её легкую, но в то же время отчетливую пульсацию.
Дынь.
Дынь.
Её яркий цвет не нуждался в солнечном свете. Он сиял ярко в абсолютной темноте, слепя глаза Крокты.
Дынь.
Дынь.
Крокта был в Старейшине, глядя на неё через призму героического мира. Он увидел, что реальность смерти опускается на него, будто черный занавес.
Крокта уставился на яркую линию и увидел, что произошло в этот до бесконечности растянувшийся момент. А затем перед его глазами начали пролетать бесконечные варианты возможного будущего.
Он мог выбраться из этого мира смерти. Всего один шаг мог вернуть его в мир живых…
– Эй, салага.
Внезапно в голове Крокты раздался знакомый голос.
– Ты куда смотришь? Воины не отрывают взгляд от своего врага.
Затем «он» схватил Крокту за волосы и медленно повернул его голову. Крокта не мог ни сопротивляться, ни помочь этому движению.
– Запомни это, салага.
А потом Крокта увидел направляющееся к нему лезвие и лицо бога войны, который смотрел на него сверху вниз.
* * *
Меч опустился на Крокту, и в стороны брызнула кровь. Каким-то чудом Крокта успел крутануться и избежать атаки, но край клинка всё-таки задел его лицо.
Часть шлема была расколота, а на лице Крокты появилась рана.
Но в то же время Убийца Богов вонзился в грудь бога войны, вызвав новую порцию крови и пламени.
– Почему? – потрясенно спросил бог войны. Он поспешно исцелил рану на своей груди и отступил на несколько шагов назад. Крокта также стёр кровь, текущую по его лицу.
Глядя на бога войны через сломанный шлем, Крокта ухмыльнулся. Его совершенно не заботила полученная рана.
– Это ещё одна сторона медали.
– Как ты этого избежал?
Они всё ещё находились в мире Вершины Мастерства. В этом по-прежнему бесконечно ускоренном мире они стояли друг напротив друга.
– Как смертный мог ускориться до такой степени? Это конечная область.
В ответ Крокта лишь пожал плечами.
Он увидел свою смерть. А затем ему на глаза попалось кое-что ещё. Нечто подобное он видел только тогда, когда сражался с Адандатором. Это же произошло во время битвы с империей. И сегодня «она» спасла его снова.
Медленно пульсирующая линия неописуемого цвета. И Крокта всё ещё её видел.
– Давай поговорим об этом после боя.
Понемногу мир начал терять своё ускорение.
Последнее, что видела аудитория, это как Крокта выбил щит у бога войны и замахнулся своим мечом. Но даже боги не могли взять в толк, что произошло дальше.
Что-то вспыхнуло, и они снова оказались в нескольких шагах друг от друга. На лице Крокты появилась протяжная рана. Раненой оказалась и грудь бога войны. Одно лишь это мимолетное мгновение заставило людей чувствовать благоговейный трепет.
А где-то за пределами колизея кто-то смотрел за происходящим сражением, стоя рядом с Хойтом. Это был Ташаквиль, призвавший демонов убить экспедиционные войска.
– Ты в порядке? – кивнул ему Хойт.
– Я давно не использовал такую магию, поэтому немного устал. Однако… Я должен кое-что признать.
– Что?
– Этот Крокта, – усмехнулся Ташаквиль, – Этот нахальный салага и вправду сильнейший воин нынешней эпохи.
Хойт кивнул. Не только они, но также и все остальные, кто присутствовал здесь, чувствовали это. Крокта был единственным, кто мог сражаться против бога войны.
– Что произойдет, если Крокта потерпит поражение?
– Возможно, орков заключат в подземное чистилище, которое будет под наблюдением богов. Нас поместят в месте, недосягаемом для Серого Бога. Либо же боги попросту убьют всех нас.
– … Он сможет победить?
– Я не знаю. И боги этого не знают. Тем не менее…
Крокта и бог войны вновь подняли своё оружие. Это был поединок не на жизнь, а на смерть, каждый удар в котором рассеивал волны пламени и брызги крови.
Удары становились всё более открытыми и смертоносными.
– Ты чувствуешь этот приятный ветерок? – спросил Ташаквиль.
