Глава 436: подавление шахматного стиля Ван Чуна (II)
Перевод: Hypersheep325
Под редакцией: Michyrr
Ван Чун унизил Сюй Цинь трижды, трижды, которые она никогда не забудет. В частности, в прошлый раз он избил ее так, как она, старшая сестра тренировочного лагеря Лонгвэй, никогда раньше не страдала, и это оставило ее с ужасным позором.
Ван Чонг нарушил этот прецедент!
То ли для того, чтобы смыть с себя позор, то ли ради своей гордости и достоинства дочери клана Сюй Цинь не могла снова проиграть Ван Чуну.
Последние слова Ван Чуна, обращенные к ней, отдавались болью в ее сознании в течение последних нескольких месяцев, и никто не мог знать, сколько усилий она приложила, чтобы избавиться от них.
Все это время она молча терпела унижения толпы. Если бы в шахматном зале проводился тест, она всегда была бы зрителем.
Она внимательно следила за каждым шагом и движением Ван Чуна, запечатлевая их в своем сознании. Когда она возвращалась домой, когда ложилась спать, она все еще глубоко обдумывала их, созерцая тонкие изменения, происходящие с каждым движением.
Но это было еще не все. Сюй Цинь всегда высоко ценила себя, даже не обращая особого внимания на принцесс дворца.
А в шахматах она никогда не верила, что проиграет Ван Чуну.
Но на этот раз, чтобы разобраться с Ван Чуном, чтобы избавиться от этого позора, она отбросила всю свою гордость и достоинство и изучила книги, которые Ван Чун написал о шахматах.
От самых поверхностных вводных текстов до высокоуровневых шахматных руководств, она прочитала их все. Даже зимой она все еще изучала шахматные книги, которые Ван Чун написал для учеников шахматного зала.
Терпеливые страдания, длившиеся несколько месяцев, были вызваны жаждой мести.
Ее талант, книги, которые написал Ван Чонг, и ее наблюдения за каждой из игр Ван Чонга… наконец-то позволили ей полностью понять изменения и мысли в стиле Ван Чонга, а также найти способ подавить их.
Нынешний Ван Чонг больше не был чем-то таинственным в ее глазах!
Она хотела вдавить Ван Чуна в землю перед всеми этими учениками шахматного зала, которые так боготворили его.
— Ван Чонг, теперь твоя очередь!»
Сюй Цинь подняла глаза, ее поведение было агрессивным.
— Юная леди, отличная работа!- Служанка из клана Сюй спряталась в толпе. Ее глаза горели, когда она смотрела, ее руки были сжаты, а выражение лица взволнованным.
Только Ван Чун оставался спокойным. Сопровождаемый его тихим смешком, следующий белый камень упал на неожиданное место на доске. Это не только сломило атаку Сюй Цыциня, но и перевернуло ситуацию и начало противодействовать.
— Отличный ход!»
Глаза толпы засияли. Именно этого они и ожидали от молодого господина. Сюй Цинь хотел победить их молодого господина, но это была не пустяковая задача.
— Хм, я хочу посмотреть, как долго ты сможешь сохранять этот самодовольный вид!»
Не дожидаясь приветствий толпы, Сюй Цинь сунула два тонких пальца в свою шкатулку и взяла пятый черный камень.
На этот раз ее ход был нацелен на четвертый камень, который Ван Чонг использовал, чтобы спасти ситуацию. Она не только сдерживала фигуры Ван Чона, заставляя его усилия на доске исчезнуть в дыму, но и снова поставила Ван Чона в невыгодное положение.
В шахматном зале снова воцарилась тишина.
Яростные и быстрые атаки Сюй Цициня были подобны невидимой руке, сжимающей их горло. Атмосфера становилась все более застойной.
Даже самые медлительные люди в толпе начали понимать, что Сюй Цинь теперь совершенно другой человек. Теперь ею уже не так легко было помыкать, как они сначала думали.
Надежды на короткую партию в шахматы были теперь ничтожны, как и шансы на легкую победу Ван Чуна.
За своим шестым камнем Сюй Цинь отправилась в центр.
Для своего седьмого камня Сюй Цинь положила свою черную фигуру в верхний левый угол Ван Чуна.
А свой восьмой камень Сюй Цинь положила прямо в середину фигур Ван Чуна.
……
Ее стиль игры становился все более экстремальным, все быстрее и быстрее, и все эти движения были очень целенаправленными. Даже самые растерянные и некомпетентные шахматисты могли бы теперь сказать, что Сюй Цинь специально изучил способ игры Ван Чуна в шахматы.
Ее стиль игры сохранил свирепость Ван Чонга, но в то же время резко препятствовал его собственному стилю игры.
Проще говоря, каждый мог сказать, что ее шахматный стиль был специально разработан, чтобы подавить Ван Чуна.
— Все становится проблематичным!»
В толпе Вэй Аньфан и старый Орел нахмурились, а остальные начали по-другому оценивать Сюй Цинь.
Толпа все еще чувствовала то же самое к Ван Чуну, но Сюй Цинь, казалось, стал сильнее.
Это был первый раз с тех пор, как они познакомились с Ван Чуном, когда они увидели кого-то равного Ван Чуну, возможно, даже немного превосходящего его.
Шахматная доска все еще была разделена. Хотя атаки Сюй Цициня были яростными, контратаки Ван Чуна были столь же ужасающими.
Его шестой Камень срубил атаку Сюй Циня.
Его седьмой камень разрушил связь между камнями Сюй Цинь.
Его восемь камней снова проникли в середину лагеря Сюй Циня.
……
Это был первый раз, когда толпа видела игру такого уровня. И Ван Чун, и Сюй Цинь были подобны острейшим мечам, рассекающим самые опасные места противника.
Они оба почти полностью игнорировали защиту, принимая позы абсолютной агрессии.
Шипение!
Невольно все перестали дышать, сосредоточив все свое внимание на этой напряженной воинственной шахматной партии. Шахматы были отражением стратегии, и если бы такая стратегия разыгрывалась на поле боя без достаточно сильного противника, результатом было бы одностороннее доминирование.
Такое сражение называлось «окружить и уничтожить» и никак не могло называться битвой.
Но если бы оба соперника были одинаково равны и очень талантливы, то получилось бы совершенно другое, но грандиозное зрелище. Эту войну уже нельзя было назвать войной. Это было бы так возвышенно, что стало бы искусством, «искусством войны».
Таково было искусство, которое Ван Чун и Сюй Цинь демонстрировали толпе.
Этот напряженный бой полностью захватил их. Многие из студентов, которые изучали шахматы и стратегию только для того, чтобы культивировать в себе дух, теперь пришли к пониманию того, что это также был способ, которым можно было играть в шахматы.
Хотя они также играли в шахматы каждый день, используя одну и ту же шахматную доску и одни и те же шахматные фигуры, Ван Чун и Сюй Цинь, казалось, играли в совершенно разные шахматы.
Все они были загипнотизированы, покорены шахматным искусством, которое демонстрировали Ван Чун и Сюй Цинь.
Свист!
Как раз тогда, когда все были захвачены битвой между Ван Чуном и Сюй Цинь, эта напряженная битва достигла своего первого критического момента.
— Ван Чонг, ты проиграл!»
Со свистом ладонь из белого нефрита протянулась и взяла три белых камня на доске, сметая первую партию белых камней в свою шкатулку.
Наконец Сюй Цинь взял инициативу в свои руки и впервые с начала игры взял камень Ван Чуна.
Только с этого момента мастерство Сюй Цициня в шахматах уже превзошло всех в шахматном зале, исключая Ван Чуна.
Ни одному человеку еще не удавалось совершить такой подвиг.
-Тот, кто смеется последним, смеется лучше всех. Сюй Чун, не слишком ли рано говорить о победе и поражении?»
Ван Чун слегка улыбнулся самодовольному Сюй Цинь.
Ван Чун вынужден был признать, что Сюй Цинь был самым сильным шахматным противником, с которым он сталкивался, исключая бога войны Су Чжэнчэня.
Даже для Ван Чуна она была исключительно редким талантом. Даже маркизе Йи, вероятно, будет немного не хватать ее присутствия.
Хотя он разместил в шахматном зале множество руководств по шахматам и стратегических текстов, они не были там с самого начала.
Для Сюй Цинь подняться на такой высокий уровень, изучая его, было действительно слишком ошеломляюще!
— Хм, если я могу взять три ваших камня, то могу взять и тридцать, а то и больше! Ваш проигрыш в этой игре гарантирован. Лучше вам подумать о том, как вы будете уступать перед всеми! Мне уже не терпится услышать эти слова от тебя, признающего, что твои навыки не могут сравниться с моими!- Гордо сказал Сюй Цинь. Хотя она все еще притворялась Сюй Чуном, ей уже не терпелось увидеть лицо Ван Чуна, когда он проиграет.
-Хотя я должен признать, что ты добился больших успехов, ты все еще далек от того, чтобы победить меня. Если это все, что у вас есть, то такой подвиг будет для вас очень трудным. Не забывайте, если вы проиграете, вы должны согласиться на одно мое условие!»
Ван Чун улыбнулся, его поведение было спокойным и уверенным.
-Ты все еще такой упрямый!»
Сюй Цинь мысленно выругался. Глядя на доску, она не могла понять, почему Ван Чонг не проигрывает. Ван Чонг была в таком ужасном положении и перед таким количеством людей, и все же упрямо отказывалась сказать, чего она хочет. Даже Сюй Цинь не мог не восхищаться им.
Но чем больше Ван Чун действовал таким образом, тем больше Сюй Цинь сомневалась и тем больше ей хотелось победить. Она уже слишком много раз проигрывала в шахматном зале.
Ее сильное чувство собственного достоинства заставляло ее хотеть выиграть честный и честный матч против Ван Чуна, по крайней мере один раз, чтобы полностью победить его.
-Хм, не волнуйся. Если вы хотите проиграть, это будет не так просто. Я обязательно исполню ваше желание!»
С ледяным выражением лица Сюй Цинь взял черный камень и немедленно положил его в середину камней Ван Чуна.
Тридцать, тридцать один, тридцать два.…
Положение Ван Чуна на доске становилось все хуже и хуже, в то время как обида Сюй Цициня продолжала усиливаться. Черные и белые камни пересекали доску, как два дракона наводнения, царапая и кусая друг друга.
С первого взгляда можно было почувствовать исходящую от доски ауру насилия и опасности.
Даже беззаботный старый Орел был втянут в эту шахматную партию.
На тридцать восьмом ходу Ван Чун, наконец, сумел взять две фигуры Сюй Цициня, но Сюй цицинь выиграл еще больше.
Но независимо от того, сколько он потерял, Ван Чун оставался спокойным, без малейшей паники. Даже надменный Сюй Цинь не мог не восхититься этим.
На сороковом раунде камень был помещен на стороне доски, обращенной к Ван Чуну, казалось бы, незначительной области.
Но этот, казалось бы, случайный ход, казалось, имел вес в десять тысяч Цзюнь, мгновенно изменив патовую ситуацию на доске.
Добродушный и безразличный Ван Чун почувствовал, как по его телу пробежала дрожь, и его лицо мгновенно изменилось.
Свист!
Почти бессознательно Ван Чун яростно поднял голову и посмотрел на Сюй Цинь.
Это движение было не в его стиле, и он никогда не использовал его раньше. Этот ход принадлежал совершенно другому стилю игры.
Ван Чун еще раз взглянул на доску.
На большой шахматной доске между двумя могучими белыми драконами тянулась небольшая линия черных камней. Хотя черные камни были маленькими, они были похожи на возвышающийся горный хребет, твердо препятствуя левому и правому драконам Ван Чуна работать вместе.
— Отличный ход!»
Несмотря на то, что в прошлой жизни его называли военным Святым, Ван Чун вынужден был признать, что этот ход Сюй Циня был превосходным, поразительно гениальным.
— Наконец-то он появился!»
Молния пронзила сознание Ван Чуна, когда он начал смотреть на дочь клана Сюй, сидевшую напротив него, совершенно другим взглядом.
