Эрна посмотрела на протянутую к ней руку. Она так волновалась, что это плод ее воображения, рожденный из глубокой надежды и страха. Она не думала, что сможет справиться с этим, если это так. Это было то, чего она хотела очень долго.
Когда Эрна впервые приехала в Гессенгард, она не знала ничего, кроме ужаса. Она не хотела ничего, кроме того, чтобы кто-то помог ей, направил ее в месте, которое было для нее настолько чуждым. Но поскольку она приехала из Хабанда, ее оставили бороться в одиночку. Она настолько привыкла к тому, что с ней плохо обращались, что даже не знала, как просить о помощи. И даже если она просила, она не знала, как она хотела, чтобы ей помогли.
Воспоминание о ее первом взгляде на Гессенгард все еще было так свежо в ее памяти, даже после всех этих лет. Она помнила, что приехала, измученная, голодная и обезвоженная. Она не могла нормально есть и спать целую неделю. Когда дверь кареты открылась, там не было рыцаря, предлагающего ей свою руку. Она даже не стоила этого для них.
На самом деле, они ненавидели ее. Они ненавидели тот факт, что эта принцесса будет представлять Хабанд на свадьбе. Они не видели причин быть к ней добрыми. Как только свадьба закончилась, они были рады забыть о ее существовании и сосредоточиться на человеке, который действительно имел значение, Маркизе Канаване. Он собирался стать авторитетом истины Гессенгарда.
В тот день Эрне пришлось самой вылезать из кареты. Она была так слаба, что споткнулась и упала, больше похожая на нищенку, чем на принцессу. Ее тяготил дурной страх перед тем, как ей там выжить.
Так что, возможно, рука перед ней сейчас была продуктом ее желаний, ее надежд, что на этот раз с ней будут обращаться как с человеком. Невозможно, чтобы рука, которую она так отчаянно хотела увидеть, была действительно открыта для нее.
Почему он? — подумала Эрна, глядя на раскрытую ладонь. Если бы она так сильно хотела помощи, она бы наверняка придумала кого-то, на кого могла бы положиться?
Эрна подняла голову и непонимающе посмотрела на Калиона.
Судя по его взъерошенной внешности, он приехал сюда в большой спешке. Его грудь тяжело поднималась и опускалась, а щеки были слегка румяными от напряжения. Его волосы торчали так, как это было нехарактерно для его обычно аккуратного вида, а пряди, которые не развевались на ветру, прилипли ко лбу от пота. Для рыцаря Калион обычно был довольно аккуратным, поэтому было странно видеть его таким.
Эрна посмотрела мимо его раскрасневшегося лица, чтобы посмотреть на других людей позади него. Если это была галлюцинация, то она начинала казаться очень реальной. Даже рыцари и волшебники, казалось, были в игре. Они были в замешательстве, а их рты были полуоткрыты, либо в охании, либо в паузе на середине предложения.
Невозможно, чтобы она могла вообразить себе такую сцену. Может быть, это все-таки не было ее воображением?
«Неужели это правда?» — подумала она.
Что ты делаешь? — прорвался сквозь ее мысли резкий голос Калиона. — Ты просто будешь стоять и смотреть глупо перед делегацией Хабанда?
Чувства Эрны быстро вернулись к ней, когда он заговорил. Это действительно был Калион. Даже ее воображение не могло так живо представить сарказм в его голосе.
Она быстро подавила 10 лет сдерживаемого раздражения. Ее первым инстинктом было шлепнуть его по руке и сказать, что ей не нужна его помощь. Так они всегда и были: подшучивали друг над другом и препирались. Но Эрна протянула свою бледную руку и вложила ее в ладонь Калиона.
Несмотря на то, что он оскорбил ее всего минуту назад, Калион осторожно взял ее за руку и помог ей выйти из кареты. Он был олицетворением идеального джентльмена все это время, помогая ей восстановить изящество, которое она потеряла 10 лет назад. Благодаря ему она смогла сойти с кареты, даже не содрогнувшись.
Зачем ты пришел? — с любопытством спросила Эрна, осторожно ступая на землю и крепко держа его за руку.
Что? — отпарировал Калион.
Делегация Хабанда посещала их несколько раз за последние 10 лет. В состав отправленных тогда групп не входили такие высокопоставленные и благородные люди, как маркиз Канаван. Обычно это был просто дворянин низкого ранга, который приносил приказ или сообщение, например, запрос на военные поставки для Хабанда. С ними обычно имели дело Ванесса или Эрна, а делегация Хабанда определенно не была заинтересована во встрече с Калионом после того, как их запрос был удовлетворен.
Раньше вы никогда не были заинтересованы в встрече с делегацией Хабанда. Так почему же вы пришли сейчас? Что-то изменило ваше решение? Спросила Эрна.
Калион попытался ответить, но горло пересохло, и слова покинули его. Зачем он пришел?
На рассвете того утра Калион впервые за долгое время отправился в рыцарский орден. Он сразу же заметил, что большинство рыцарей на тренировочном поле были новобранцами; никого из более старших рыцарей поблизости не было.
Сбитый с толку, он выследил Седрика и спросил его, что происходит. Сквозь широкий зевок и поднятую бровь Седрик сказал: Делегация Хабанда прибудет позже этим утром. Ты забыл? Они ушли час назад, но должны вернуться в замок до обеда сегодня.
Это была формальность, чтобы встретить иностранную делегацию вдали от замка эрцгерцога. Но это была также мера предосторожности. Это дало рыцарям достаточно времени, чтобы определить, привезла ли делегация с собой что-нибудь опасное, например, оружие.
Когда Гессенгард был в упадке после потери своего бывшего эрцгерцога, Хабанд и Этер сочли нужным проигнорировать эту формальность. Но после того, как внутренняя ситуация в Гессенгарде успокоилась, когда Эрна и Калион взяли власть, обе страны снова попросили уважать обычаи Гессенгарда.
С тех пор, как Калион увидел просьбу о выделении дополнительных рабочих рук на встрече делегации Хабанда, он был на грани нервного срыва.
«Возможно, из-за маркиза Канавана», — подумал Калион.
Затем Калион понял, что Канаван был тем благородным, кто сопровождал Эрну 10 лет назад. Ему стало понятно, почему Эрна настаивала, чтобы Хабанд строго придерживался формальностей; ей было не по себе рядом с Канаваном, и тогда, и сейчас.
