Старейшина Золотого Фазана издал громкий рев. Золотой фазан яростно хлопал крыльями, поднимая сильные порывы ветра и вырывая с корнем множество высоких деревьев.
В этот момент прибыли все ученики горы Милость Фазана. Они кричали: «Учитель! Где первый старший брат?»
— Вы куча мусора! Золотой Старейшина Фазан поднял руку, и яростный порыв ветра сдул их прочь. Они яростно врезались в деревья и соскальзывали вниз, но жаловаться не смели.
«Пожалуйста, прости нас, хозяин!» «Пожалуйста, пощадите нас!»
Вздымающаяся грудь Старейшины Золотого Фазана постепенно успокоилась. Он рявкнул: «Где Сон Мин?»
Сун Мин подобострастно подошел и встал на колени на землю: «Мастер!» Внезапно он почувствовал огромное давление, толкающее его на землю.
Золотой фазан-старейшина сказал: «Все это произошло из-за тебя. Если бы не такой мусор, как ты, у твоего старшего брата не было бы… у него не было бы…
— Товарищ Золотой Фазан, никто не мог себе этого представить, так почему ты должен направлять свой гнев на младшего?
В небе раздался спокойный, беззаботный голос. Старейшина Зеленой Лозы и Старейшина Одинокой Могилы уже прибыли в определенное время, паря в воздухе. Говорил, очевидно, Старейшина Зеленой Лозы. Старейшина Зеленой Лозы и Старейшина Одинокой Могилы переглянулись; они, казалось, улыбались внутри.
Три горы были как в союзе, так и конкурентами друг друга. Если один был сильнее, то другие были слабее. Потеря гениального ученика горой Фазановой Милости была для них фантастической новостью. Это сделало их еще более счастливыми, чем получение ядра демона.
Злость Старейшины Золотого Фазана вернулась. Его грудь снова вздымалась. «Это дело моей горы Золотой Фазан. Это не имеет никакого отношения к вам, двум старым болванам!
— Товарищ Золотой Фазан, нельзя так говорить. Наши три горы стоят вместе в союзе, так что ваши враги, очевидно, наши враги. Как только мы вернемся, мы немедленно отдадим приказ о поимке среди трех гор и привлечем убийцу к ответственности, — сказал Старейшина Зеленой Лозы. Кто знал, улыбался его рот, спрятанный под бородой, или нет.
«Ага!» Старейшина Одинокой Могилы кивнул.
Не отказался и Старейшина Золотой Фазан. Месть за дорогого ученика вытеснила желание защитить свое достоинство, но уже давно он не терпел такого унижения. Он стиснул зубы. — Если вы найдете этого ребенка, не убивайте его в спешке. Просто дай мне знать. Я хочу его живым. Я хочу содрать с него кожу живьем и разрубить кости из чистой ненависти».
Сун Мин все еще лежал на земле. Его лицо было пепельным. Хотя ему удалось выбраться из этого живым, его будущее на горе Фазановой Милости теперь будет мрачным, поскольку хозяин его ненавидит.
Блин! Как это так закончилось!?
Он никогда бы не подумал, что его первый старший брат, Практикующий Ци девятого уровня, в конечном итоге умрет от рук кого-то второстепенного. Он слышал, как его учитель дал ему два талисмана высшей степени. Даже если он наткнется на культиватора Учреждения Фонда, он все равно сможет остаться в живых, так как же он в конечном итоге умер для кого-то столь незначительного?
В то время как у всех остальных учеников горы Милости Фазана головы были покрыты горем, то, что они думали внутри, было полной противоположностью. Многие из них радовались или даже праздновали смерть своего первого старшего брата.
В частности, это относилось к двум практикующим ци восьмого уровня. Первый старший брат всегда крепко подавлял их, так что было душно. Теперь, когда первого старшего брата не стало, они могли получить еще больше ресурсов. У них даже был шанс унаследовать должность мастера секты. Разве это не была фантастическая, неожиданная новость? Когда они подумали об этом, они посмотрели друг на друга, прежде чем сразу же перевели взгляды.
Что же касается этого Ню Цзюся, или как его там звали, то три горы были готовы его достать. Он уже был мертвецом. Как может практикующий Ци жить, если его ненавидит культиватор Учреждения Основы?
Никто из них не знал, что Ли Циншань тихо слушает все это.
В горе, глубоко под землей, Ли Циншань спрятал всю свою ауру. Как жаба в спячке, он зарылся в землю.
На самом деле ему даже не нужно было пытаться скрывать свою ауру. Его аура была уже чрезвычайно слабой, ее трудно было почувствовать другим людям.
Его спина практически превратилась в пепел, он больше не мог ничего чувствовать, а крошечная дыра на груди постепенно расширялась. Неистовая духовная энергия бушевала в его теле. Его демоническое ядро изо всех сил сдерживало его.
Всего за одно столкновение с культиватором Учреждения Фонда, который знал, сколько раз он был на грани смерти. Ему едва удалось сбежать, используя талисман и окружающую среду. Он все еще был тяжело ранен, так что был в беспорядке как внутри, так и снаружи. Все его тело было обездвижено давлением почвы. Если бы он был обычным практикующим Ци, он бы уже умер.
Однако он проигнорировал шаткую ситуацию и раны на теле, сосредоточив все свое внимание на ушах. Он использовал свой исключительный слух, чтобы подслушать разговор над землей. Он внимательно сосредоточился на нем с суровым выражением лица.
Когда голоса исчезли, он вдруг улыбнулся. Его улыбка постепенно росла, обнажая жемчужные зубы. Хотя он оставался там молча, не производя никаких звуков, злоба и дерзость внутри него только усиливались.
Острые когти вытянулись из его рук и ног, а его волосы стали алыми, одновременно распространяясь на другие части тела. Его черная железистая кожа покрылась узором, похожим на полосы тигра. Даже его радужки превратились в щели, совсем как у звериного зверя.
Он фактически прорвался ко второму слою Кулака Кости Демона Тигра в такое время.
Путь тигрового демона нужно было постигать в бою. Сегодня Ли Циншань практически без отдыха провел пять сражений. Сначала против человека в маске, затем против Общества Истины, во-вторых, против стражей Ястребиного Волка, в-третьих, против первого старшего брата, в-четвертых, против Старейшины Золотого Фазана, в-пятых.
Каждое сражение было напряженнее предыдущего, опаснее предыдущего. Ему удалось создать шанс на выживание только после того, как он был тяжело ранен и полностью истощил себя. Он был вынужден дойти до предела. Если бы он выжил, то он бы извергся!
Ли Циншань начал сопротивляться. Он издавал беззвучный рев, а его длинные клыки напоминали острые кинжалы. Его тело постепенно увеличивалось, раздвигая землю вокруг себя, когда он превращался в свою демоническую форму.
Бушующая демоническая ци сокрушила и разорвала чужеродную духовную энергию в его теле, а дыра в его груди закрылась. Раны на его спине быстро зажили, вернув спину в недавнее состояние; нет, он стал еще жестче и цепче, чем прежде.
После огромного урона, Бык Демон Кузнеет, его Шкура на самом деле укрепилась, как черное железо, прошедшее еще один цикл плавки. Его защита как минимум удвоилась. Даже если сейчас его напрямую ударит духовный артефакт среднего уровня, он останется невредимым.
Ли Циншань самоуничижительно улыбнулся. Казалось, что в будущем ему нужно чаще получать травмы.
Благодаря мощной жизненной силе и восстановлению своего демонического тела он очень быстро полностью выздоровел.
Мягко выдохнув, Ли Циншань использовал Метод Подавления Моря Духовной Черепахи, чтобы вернуться в человеческую форму, или, точнее, в полузверь-получеловек.
Он вернулся к своему первоначальному размеру, но сохранил свои огненные волосы, узкие зрачки и острые зубы. Даже полосатый рисунок остался на его лице. Он вообще не был похож на человека.
Ли Циншаня это не могло волновать. Подтвердив направление, он взмахнул своими острыми когтями и яростно впился вниз.
Неописуемое пламя наполняло его сердце и поддерживало его движения. Черная как смоль почва, казалось, превратилась в лица его врагов. Он хватал их и рвал на части изо всех сил, и только тогда тревога в его сердце утихала.
Демон-тигр сосредоточился на убийстве, что оказало огромное влияние на его разум.
Однако он больше не пытался контролировать это влияние, это убийственное намерение. Вместо этого он позволил им реветь, как палящее пламя, в его сердце.
Пространство перед ним внезапно раскрылось. Наконец он добрался до той части пещеры, которая не рухнула. Спрыгнув вниз, он легко скорректировал свое положение в воздухе, прежде чем броситься в глубины пещеры.
……
В горах, в огромной открытой яме, тихо ждал ребенок. Это был вход в другую пещеру, а также место, где она согласилась встретиться с ним, если они расстанутся.
Она не показывала никакого выражения и не двигалась. Если бы не ее одежда, развевающаяся на ветру, она казалась бы мраморной статуей, вечно стоящей на снежном поле.
Однако ее сердце уже стало чем-то вроде лавы под снегом, наполненной жгучей тревогой.
Черный медведь в три-четыре раза больше обычного медведя шел тяжелыми шагами в поисках пищи в лесу. Внезапно его нос дернулся. С холодным ветром донесся тяжелый запах сандалового дерева.
Он прошел через густой лес и подошел к краю ямы. Посмотрев вниз, он увидел неподвижного ребенка и, естественно, начал пускать слюни, но медлил. Ребенок, казалось, излучал незримое великолепие, заставляя ее казаться благородной и священной, как неприкосновенное существование.
Когда Будда говорил о дхарме, все демоны склоняли головы в подчинении. Когда выдающиеся монахи совершали свои добродетельные дела, злобные звери держались на расстоянии.
Но, в конце концов, его аппетит и злоба взяли верх над его интеллектом и проницательностью. Оно рванулось к ребенку. Несмотря на свой огромный размер, он на самом деле двигался чрезвычайно грациозно.
Сяо Ан бесстрастно обернулся. Ее зрачки, похожие на глазурь, встретились с его злобным взглядом. Оно вздрогнуло.
Совершенная чистота была подобна глубокому холоду, точно так же, как чистейшая вода была непригодна для водной жизни. Она не была похожа на ребенка. Она даже не была похожа на человека.
Однако она внезапно снова обернулась, не обращая внимания на черного медведя, который был всего в нескольких дюймах от нее. Радость из глубины ее сердца пронзила ее глаза. В этот момент она внезапно обрела ауру, приличествующую живым существам, словно хрупкая марионетка, превратившаяся в человеческое дитя.
Однако глаза черного медведя были полны ужаса. Его больше не могла беспокоить добыча, которая была всего в нескольких дюймах от него, он развернулся и убежал. Ужасающая аура быстро приближалась.
Не успел черный медведь уйти далеко, как из-под снега вырвалась черная тень. Блестящие, алые зрачки произвели две полосы света в темной ночи. Он появился над черным медведем и небрежно взмахнул когтями. Мозги черного медведя тут же выплеснулись наружу, и он с всхлипом рухнул на землю.
Как будто тень все еще не была удовлетворена, она протянула руки, вырывая горячее сердце.
Если бы это увидели обычные люди, они бы в штаны написались от испуга перед этим злобным зверем. Даже практикующие ци дрожали бы внутри.
Однако ребенок был полон радости. Она воскликнула: «Циншань!»
Тень внезапно обернулась, глядя прямо на ребенка. Красный свет в его зрачках постепенно исчез, в то время как его тяжелая, убийственная аура, казалось, немного потускнела. Он показал довольно свирепую улыбку. — Это первый раз, когда ты назвал меня по имени.
Столкнувшись с встревоженным взглядом Сяо Аня, Ли Циншн улыбнулась. «Я прорвался ко второму слою. Что вы думаете? Это довольно хорошо, не так ли?» Он небрежно взмахнул рукой и оставил четыре глубоких следа от когтей на каменной стене в десяти метрах от себя.
Сяо Ан серьезно кивнул, выражая огромную признательность за его нынешнюю форму.
«Похоже, у моего Сяо Ана хороший вкус!» Ли Циншань громко рассмеялся, подхватил ее, посадил себе на шею и направился в пещеру.
«Где мы делаем?» — спросил Сяо Ан.
— Для проведения подпольного собрания, конечно.
— Разве до этого еще не много дней?
«Нам нужно заранее подготовиться, чтобы встретить друзей с земли. Мы должны выполнять свою роль хозяина».
— Могу я убить их всех?
«Конечно!»
Жизнь была похожа на поле боя. Мы сражаемся зубами и когтями всю нашу жизнь, и только когда мы умираем, мы можем отдохнуть.
