В глубине бамбукового леса Сяо Ан сидела на ступеньке, подперев щеку, ожидая.
Небо было покрыто множеством звезд. Он так и не вернулся сегодня вечером.
Поскольку Лю Чуаньфэн занимался уединением, а Ли Циншань регулярно отсутствовал, двое маленьких учеников были с Сунь Фубаем. Теперь остров Облачносвета был по-настоящему пуст. Все, что она могла слышать, это шелест ветра в бамбуковом лесу. Опавшие листья снова покрыли дорогу.
Как только она почувствовала себя довольно подавленной, она вдруг услышала звук шагов, бредущих по опавшим листьям.
Сяо Ань подняла голову и увидела улыбающееся лицо Ли Циншаня, когда он подошел.
«Сяо Ан, почему ты… О, что я сделал? Я действительно забыл вам сказать! Вы уже довольно долго ждали, не так ли? Ли Циншань хлопнул себя по голове и обвинил себя.
Сяо Ан покачала головой. «Не слишком долго.»
Ли Циншань поднял ее и посадил к себе на колени. «Как у тебя обстоят дела с ковкой четок в последнее время? Тебя беспокоит Одна Мысль? Ах да, недавно я наткнулся на кое-что хорошее. Прежде чем Сяо Ан успел ему ответить, он пустился на прогулку.
Изначально Сяо Ан хотела убедить его что-то пересмотреть, но, увидев это, сдалась. Лишь бы он был счастлив.
В этот момент Хань Цюнчжи вернулась в школу законничества, прося Ван Пуши наказать ее.
Ван Пуши увидел, как она переполняется радостью, излучая чувство женственности. Он не мог винить ее. Он просто сказал: «Этому ребенку было легко. Не забудь зайти завтра в офис.
— Да, командир!
Хань Цюнчжи вернулась в свою резиденцию на острове, но увидела фигуру, расхаживающую снаружи. Она удивленно воскликнула: «Тиеи!» Она сразу посерьезнела. — Отец сказал тебе прийти?
«Да.» Хан Теи больше ничего не сказал, протягивая ей кучу духовных камней и пилюль.
— Почему так много?
«Потому что вы достигли десятого слоя». Хан Теи ничего не выражал, но когда он увидел счастье и радость в уголках ее глаз, он почувствовал себя счастливым за нее. Очевидно, что для того, чтобы открыть двенадцать обычных меридианов, ее потребность в пилюлях возрастет.
— Отец, он… не винит меня? Хань Цюнчжи недоверчиво расширила глаза.
Затем Хан Теи повторил ей слова Хань Анджуна.
«Что это за причина? Только из-за этой случайной причины он мешает своей дочери выйти замуж? Это слишком безответственно с его стороны! Он даже имеет наглость назвать себя, что меня сдерживает? Этот старик совершенно переоценивает себя! Я не то, что ты!»
Хань Цюнчжи громко сказала, но внутри она была тронута. Несмотря ни на что, все, что сделал этот мужчина, было ради нее. Это также принесло ей облегчение и неописуемое счастье. Как бы несчастна она ни говорила, что была с ним, ее отец все еще был тяжелым грузом в ее сердце.
Они вдвоем еще немного поговорили. У Хань Теи была довольно отеческая осанка. Он молчал большую часть времени и почти ничего не говорил, прежде чем попрощаться с ней.
Прямо перед уходом Хан Теи остановился и оглянулся. Он добавил: «Ты по-прежнему принадлежишь к семье Хань. Я надеюсь, что в будущем вы сможете сосредоточиться на своем совершенствовании!»
— Мне не нужно, чтобы ты читал лекции своей старшей сестре. Вы лучше просто следите за собой в первую очередь. Ты должен идти!» Хань Цюнчжи очень хотел поделиться этой хорошей новостью с Ли Циншанем.
Хан Теи с первого взгляда понял, что она не слушает, поэтому слегка покачал головой. Как только в дело вмешалась любовь, люди, казалось, стали глупыми, как тот его друг. Обычно он был таким умным, но он был одержим недосягаемой женщиной, тратя впустую свое время и будущее.
После того, как Хань Теи ушел, Хань Цюнчжи помчался прямо на остров Облака. После непродолжительного расставания они сразу снова увиделись. Сяо Ан ушла по собственному желанию, и последовала еще одна ночь запутанности.
На следующий день лицо Ван Пуши впало. Он довольно долго ждал в гвардии Ястребиных Волков, но Хань Цюнчжи все еще не пришел. Он был в ярости. Он решил оформить этот долг на имя Ли Циншаня. Он полностью это заслужил.
В конце концов, он издал долгий вздох. «Женщины просто ненадежны. Маленькая Хуа, поторопись и выходи!»
Время пролетело быстро. В мгновение ока весна ушла, а осень уже пришла. Начался бесконечный осенний дождь.
В уединенных жилищах под Островом Раздора раздался раскат грома. Молнии перекрещивались и сверкали, проходя сквозь каменные стены и формации, изначально непроницаемые, словно призраки другого мира.
Через некоторое время дверь, которая очень долго оставалась закрытой, снова открылась. Появился Хуа Чэнцзань, и на его красивом лице появился дополнительный намек на исключительную уверенность. В его мозгу появилась фигура. По крайней мере, теперь я имею право служить твоей шахматной фигурой, верно?
……
«Неужели я действительно помешал мисс Хуа передать это лично?»
Ли Циншань принял приглашение Хуа Чэнлу и посмотрел на женщину перед ним. Женщины действительно быстро менялись во внешности. Когда он впервые увидел ее, она была просто непрезентабельной маленькой девочкой, но теперь она стала великой красавицей.
— Вы оба хорошие друзья моего старшего брата. Я действительно должен извиниться за то, что мой старший брат не смог пригласить вас лично, — вежливо ответила Хуа Чэнлу, производя впечатление юной мисс из влиятельной семьи.
«Ченглу, почему мне кажется, что ты говоришь не так свободно, как раньше?» Хань Цюнчжи с улыбкой схватил ее за руки и притянул к себе, пощипывая ее нежные щеки.
Хань Цюнчжи всегда относилась к Хуа Чэнлу как к младшей сестре. Эти двое играли вместе с юных лет. Они были в очень хороших отношениях.
— Прекрати бездельничать, старшая сестра. Боюсь, если я буду вести себя слишком фамильярно, я заставлю тебя ревновать, — Хуа Чэнлу слегка покраснел. Она взглянула на Ли Циншаня и хихикнула.
Теперь все в академии знали об их отношениях, но развитие событий в конце концов застало всех врасплох. В итоге они не увидели побега из семьи Хань, которого хотели.
Хань Цюнчжи все же вернулась домой, когда должна была. Ли Циншань даже продолжал посещать остров Великой войны для тренировок. Похоже, у него не было никаких разногласий и с Хань Анджуном, этим его псевдо-свекром.
В результате слухи и сплетни исчезли. Для совершенствующихся всегда было обычным делом осесть на всю жизнь и стать партнерами по совершенствованию. У них не было столько этикета и вежливости, как у обычных людей.
— Ты и близко не соперник своей старшей сестры.
Ли Циншань спрятал приглашение. — Хорошо, я обязательно пойду, когда придет время. Наконец-то он преуспел в Учреждении Фонда!»
«Мой старший брат определенно станет выдающимся совершенствующимся». — гордо сказал Хуа Чэнлу.
— Скажи мне, ты раньше пялился на Ченглу, не так ли? После того, как Хуа Чэнлу ушла, Хань Цюнчжи обвила рукой шею Ли Циншаня и забралась на него сверху, кривя губы и громко спрашивая.
«Каждый ценит красоту. Ты можешь быть моей единственной женщиной, но ты не можешь отнять у меня право восхищаться другими женщинами. Хех, разве ты раньше не был уверен в себе? Ли Циншань перевел взгляд.
«Это твоя проблема!» Лицо Хань Цюнчжи приблизилось.
— Жена, не волнуйся. У маленькой девочки нет ни одной из ваших привилегий. Лучше сначала разберись с моей проблемой! Ли Циншань, посмеиваясь, подхватил Хань Цюнчжи и направился в дом.
……
Поместье семьи Хуа, стоявшее как город, было украшено фонарями и лентами. Атмосфера торжества наполняла все помещение.
Это не было похоже на банкет, а скорее на грандиозную церемонию.
Для совершенствующихся не было ничего более важного и заслуживающего празднования, чем прорыв, даже по сравнению с женитьбой, рождением детей или четырьмя радостями жизни.
В результате семья Хуа приглашала гостей отовсюду. Пришло время собирать гостей. Один за другим прибывали летающие птицы и парящие корабли с культиваторами. Также было много культиваторов Учреждения Фонда.
Среди всего этого облако прошло сквозь дождь и приземлилось у входа.
Главный вход был открыт, люди входили и выходили. Ли Циншань шагнул в город, и дождь прекратился.
Построение над городом было активировано. Дождь падал на невидимый сферический барьер и стекал вниз. В свете фонарей всего города было красиво.
Хань Цюнчжи оттолкнул слугу, который пришел впереди. Слуга явно узнал Хань Цюнчжи, поэтому он попятился, даже не попросив показать приглашение.
С большим знакомством Хань Цюнчжи прошел по извилистым коридорам и подошел к огромному зданию, стоявшему подобно башне в центре города. Это было похоже на великолепное горящее дерево, которое тянулось к небу.
Под огненным деревом братья и сестры Хуа Чэнцзань и Хуа Чэнлу лично встречали гостей у входа. Они были великолепно одеты. Стоя в ярком свете фонаря, они казались парой, заключенной на небесах. Все гости увидели их и ахнули от восхищения.
В частности, Хуа Чэнцзань уже был довольно редким красивым мужчиной в мире. После создания фонда он казался только более романтичным. Взгляды проходящих мимо женщин-культиваторов были почти прикованы к нему.
«Циншань, Цюнчжи, вы пришли». Хуа Чэнцзань заметил пару и с улыбкой подошел к ним. Он не стал высокомерным с ростом своего совершенствования. Он был так же нежен и утончен, как и прежде, отчего казался таким же приятным, как весенний ветерок. Его улыбка стала даже более искренней, чем раньше.
Хотя они уже давно не видели его, они вовсе не нашли его иностранцем. Вместо этого они нашли его более знакомым, чем когда-либо.
«Это верно. Ты был там так долго, что я даже подумал, что ты умер там! Ли Циншань с улыбкой похлопал его по плечу, но вместо этого Хань Цюнчжи шлепнул его. «Ты лучше перестань говорить неудачные слова по такому радостному поводу».
Улыбающийся взгляд Хуа Чэнцзань скользнул между ними двумя. «Ты действительно… Когда я впервые услышал об этом, я испугался. Кто сказал мне, что нет смысла иметь мужчину?»
«Я просто нашел его жалким, вот и все», — Хань Цюнчжи покраснел и попытался упрекнуть его.
— А кто сказал мне, что не знает, что такое глубокая любовь?
Ли Циншань сухо кашлянул. — Я тогда просто подыгрывал.
— Значит, ты всегда подыгрывал мне? — Вы ослышались. Я сказал, что я был просто невежественным из-за своего возраста, невежественным из-за своего возраста».
Хуа Чэнцзань громко рассмеялся и похлопал Ли Циншаня по плечу. — Значит, теперь ты меня немного понимаешь?
Ли Циншань поднял бровь. — Ты все еще не забыл.
Хуа Чэнцзань спросил: «Ты забыл?»
— Что забыл? Хуа Чэнлу и Хань Цюнчжи вмешались одновременно. Обладая острым женским чутьем, они чувствовали, что что-то не так.
«Трудно сказать», — усмехнулся Ли Циншань и обменялся взглядами с Хуа Чэнцзанем. Они понимали друг друга. Кто бы мог подумать, что их дружба изначально расцвела, потому что им нравилась одна и та же женщина?
— Ты должен войти первым. Я приду и найду тебя позже».
В этот момент прибыли еще гости, поэтому Хуа Чэнцзань сказал это, прежде чем уйти их встречать.
— Ты лучше объяснись. Что это такое?»
Найдите оригинал на Hosted.
Когда они вдвоем вошли в здание, Хань Цюнчжи приставал к нему. Все, что мог сделать Ли Циншань, — это постоянно менять тему. Когда ему надоели ее расспросы, он сказал: «Это тайна среди мужчин. Почему ты пытаешься вмешиваться как женщина?
Ли Циншань остановился и оглянулся. Лицо Хуа Чэнцзаня сияло от счастья, когда он принимал и провожал гостей. Его живописная внешность была лихой, даже достаточной для того, чтобы сердца мужчин екнули. Небеса наделили его прекрасной внешностью несравненного романтика, но в то же время случайно заставили его влюбиться в недостижимую женщину. Небеса играли с ним?
Забывать? Он явно не мог забыть. В конце концов, воспоминание того времени оставило такое глубокое впечатление, но не было нужды постоянно задерживаться в его памяти. Заботиться о человеке перед ним было самым важным, верно?
Он улыбнулся, пытаясь уговорить несчастного Хань Цюнчжи. Он просто не мог понять мысли кого-то увлеченного!
В этот момент у входа появилась знакомая фигура. Его лицо было мрачным, когда его зеленая одежда развевалась.
Фу Цинцзинь!
