[Часть 4/5]
У многих существ рвота является защитным механизмом от посторонних или токсичных веществ в организме. В частности, лягушки обладают уникальной способностью срыгивать желудок, когда они пытаются что-то изгнать. Конечно, перевернув живот назад, они спокойно проглотят предмет снова. Но прежде чем они смогут это сделать, пройдет некоторое время. Более того, с обнаженным желудком этой лягушке было невозможно вступить в бой. Оно корчилось в агонии.
‘Что, идиот, а…!? Что, черт возьми, как, почему!? Быть побежденным чем-то столь тривиальным, как это… Ага!!?’
Простая лягушка, не говоря уже о уровне Великого ёкая, могла проглотить посторонние предметы без рвоты и сохранять спокойствие. Он без особых проблем растворил бы их в желудке. Однако сразу после проглатывания гвоздей Великая Лягушка испытала сильные спазмы желудка, став свидетелем истинной природы произошедшего.
Застряв гвоздями в животе, он недоверчиво смотрел на гвозди, метаясь в агонии.
‘Э-это…!!?’
«Ну-ну, я спасён. Кто бы мог подумать? Ты этого не осознавал, но…»
Я криво рассмеялся, когда мне удалось встать. Пока я говорил, я поглаживал перевязанную рану на бедре.
Крылатые ногти 99 божеств, пронзившие мое бедро, вышли, как я и надеялся. Похоже, он затаил обиду на то, что ему выщипали перья, и упрямо привязался ко мне. Я заметил это только тогда, когда проверял оставшееся у меня оборудование.
Итак, оттуда было легко. Я перепутал гвозди с сокровищами, выпущенными из пращи. Рассчитывая, что меня не оттолкнет рука или язык лягушки, я воспользовался возможностью выпустить когти. Я заставил его проглотить гвозди, как и другие сокровища. Был пример Иссун-боси. Несмотря на то, что это была Великая лягушка-ёкай, я верил, что она проявит реакцию отторжения, когда когти начнут неистовствовать в ее желудке.
И теперь мне казалось, что я выиграл эту ставку.
«Ха. Не называй меня трусливым и подлым. Слабаки вроде меня не смогут победить, не прибегнув к этой тактике…!!»
‘ψ(｀∇´)ψ Ха-ха-ха-ха-ха! В этом мире есть трусы и луковицы!
Мне удалось поднять ноющее тело и похвалиться. Это был близкий звонок. В конце концов, великие противники ёкаи очень сильны. А что касается паука, то ты ничего не сделал, так что перестань вести себя так высокомерно.
— Нуну… нет, молодец. Отличный. Вы выиграли. Я откажусь. Это условие выхода из этой комнаты!
Когда лягушка сделала свое заявление, все еще срыгивая содержимое желудка, я кивнул и приготовил свой Кинжал (танто). Вероятно, «Майойга» или «Автор» так установили, что привратник серьезно относится к своей работе.
«…»
Подумав немного, я посмотрел в сторону. Я всматривался в рвоту, которую выпустила лягушка, замечая различное содержимое желудка, в том числе полурастворившуюся куклу, и понял ее истинную природу. Как глупо. Если бы он напортачил, ему следовало бы хотя бы попытаться сбежать как следует…
«Ч*мн…»
Стряхнув с себя неописуемые эмоции, я сосредоточился на поставленной задаче. И я заявил:
«Я не буду делать ничего безвкусного… Что ж, пора с этим покончить».
Хоть и была некоторая обида на лягушку за то, что она убила моих товарищей, прошедших со мной через этот лабиринт, у меня не было намерения мучить и убивать ее назло. Время имело решающее значение, и я не мог позволить себе роскошь таить обиду. Я нацелился на жизненно важное место и избавил лягушку от ее страданий.
«…Ах, я забыл сказать вам, что мои лягушки-детеныши начали двигаться. Они сейчас убегают… гве.
«…Что?»
Перед тем, как нанести последний удар, лягушка добавила предупреждение, как будто внезапно вспомнила. Я застыл на месте, не в силах завершить удар. Я огляделся, наблюдая за окрестностями.
‘(；’⌒`) Папа, не плачь, ладно?’
Белый Паук отреагировал первым, возможно, из-за своих инстинктов хищника. Я не мог возразить. У меня не осталось психического пространства для этого. Мне хотелось уйти от реальности, которая была перед моими глазами.
Каменные стены и потолки начали двигаться. Лягушки-дети, каждая размером с человека, зашевелились, словно просыпаясь от спячки. Устремив свои круглые, бесстрастные глаза на меня и других выживших, они ожили.
«…Нет, почему ты не сказал этого раньше!?»
Хотя я хотел сказать многое, но сейчас я не мог себе этого позволить. Вместо этого я громко закричал на труп лягушки…
* * * «Все, бегите! Бегите так быстро, как только можете!»
Кроме меня, в нашей группе было двое раненых рабочих, двое слуг и пятеро детей. Я убеждал их бежать в качестве арьергарда. Однако передвигаться с ранеными и группой детей было сложно. Они двигались слишком медленно.
«Черт побери! Они приближаются!»
Я направил Тегуруму в сторону лягушек, каждая размером с человека, ползущих со всех сторон. Несколько лягушек были разорваны пополам, но их движение не остановилось. Если бы я сделал шаг назад, они бы подошли на два или три шага ближе.
«Блин… больно, больно!»
Один из рабочих, Сукемару, вскрикнул, когда наконечник стрелы застрял в его руке. Другой рабочий, Эйдзюро, отругал его, размахивая палкой, чтобы отпугнуть приближающихся лягушек.
«Риббит, ребрыш!»
«Осторожно!»
«А!? О нет!!»
Когда один из детей-лягушек прыгнул на одного из детей, я бросил кунай, пронзив его голову. Лягушка с разрушенной мозговой тканью прошла мимо ребенка и врезалась в пол, отскочив и врезавшись в другую группу лягушек.
«…»
«Не стой в ошарашенном виде, беги! Поторопись!»
‘(>ω
Я схватил за воротник растерянного ребенка, еще не до конца осознавшего, что на него напали, и толкнул его к выходу. Лягушку, подошедшую сзади, пнули ногой и отправили обратно в свою группу. Ведь быть одному одиноко!
Бегать. Бегать. Я поддерживал отстающих участников, неся их на спине и таща за собой, пока мы отчаянно пробирались к выходу из комнаты.
«Черт! Они тоже идут с фронта!»
Слуга Сакуамы, несший тяжелораненого лидера группы, крикнул. Я перевел взгляд на заднюю часть комнаты, полную груды сокровищ, где стояли величественные ворота. В то же время я цокнул языком, и слуга рядом со мной тоже.
Лягушонки, которых до этого практически не было видно в камуфляже, появились из своих укрытий вокруг ворот. Они явно преграждали нам путь.
«Не сдерживайтесь… Дети! Используйте флешболы!! …Сделайте это!!»
По моему приказу дети одновременно бросали флешболы, которые им раздали перед миссией. Каждому слуге дали по два световых шара. Некоторые из них, должно быть, уже были использованы, поэтому среди пятерых их осталось шесть. У меня тоже остался один. Семь шаров рассеивали тепло и свет.
«Риббит?!»
«Риббит Риббит!!?»
‘(. >д
Лягушки были в замешательстве из-за внезапной вспышки света, заполнившей их поле зрения, и легкого тепла, которое они почувствовали. Я воспользовался возможностью и ударил одного из них коленом, сломав ему шейную кость. Прежде чем остальные успели отреагировать, я взмахнул Тегурумой и прорвался сквозь окружающих лягушек. Прокладывая путь к выживанию…!!
«Скорее, быстрее!!»
На мой крик слуги, работники и дети, не оглядываясь, бросились в ворота. Я поддержал их. Я отгонял приближающихся лягушек своим Кинжалом (танто) и Тегурумой.
«Эй, ты тоже, поторопись…!!»
«Я знаю!!»
Я подтолкнул Изаёя двигаться вперед и протиснулся через ворота. Я видел, как дети исчезали внутри. Я собирался последовать за ним, когда меня остановили.
‘╰（‵□’）╯ Знаешь, я не трус!’
«Блин, не бездельничайте!!»
Лягушка, у которой осталась неповрежденной только верхняя часть тела, злобно ухмыльнулась, обхватив языком мою лодыжку, пытаясь схватить меня. Я отряхнулся и бросился в ворота. Но когда я оглянулся, я увидел, как приближаются бесчисленные лягушки. Многочисленные языки вытянулись, словно желая помешать добыче убежать. Между нами было едва ли фут расстояния. А потом, и потом, и потом…
* * * Когда главные ворота Майойги со звуком открылись, многие члены отряда истребления напряглись, опасаясь, что Майойга могла послать своих приспешников в атаку.
Однако как только фигуры появились, некоторые из зрителей узнали их. Это были те, кого ранее схватили в особняке. Осознание этого вызвало ропот удивления.
«Может быть, они сбежали!?»
«Я не могу в это поверить, разве это не какая-то трансформация ёкая!?»
«Но это действительно… ах, виноградные лозы!!?»
Свидетели были озадачены и потрясены тем, что делать с появившимися фигурами. Но Майойга не терял времени даром и сделал свой ход. Бесчисленные лозы простирались от особняка, приближаясь к беглецам.
«Мы вам не позволим! «Сокацу Мусо (Вихрь клинков)»!!»
Фиолетовая фигура пронеслась сквозь толпу зрителей. В одно мгновение он достиг убегающей группы, находившейся на расстоянии чо (109 м/119,3 ярда), и взмахнул мечом.
За один раз было срублено более ста лоз. Тем не менее, волна виноградных лоз продолжала прибывать. Однако девушка из семьи Ако осталась невозмутима.
«Я больше не попадусь на ту же уловку!… Вперёд, Некири (Корнерез)!»
Она вытащила еще один меч, который был у нее на поясе, и отбросила его в сторону. Лезвие вонзилось в землю и быстро увеличилось в размерах. И затем это материализовалось. Гигантская змея, состоящая из бесчисленных лезвий.
‘…!!!!’
Меч ёкаев, состоящий из бесчисленных лезвий, нужен был только для того, чтобы сеять хаос. Массивная змея, убившая бесчисленное количество ёкаев, легко прорвалась сквозь лозы одним прикосновением. Его гигантское тело преградило путь лозам, став щитом для убегающих выживших.
«…А?! Его здесь нет!?»
Пока меч ёкая сдерживал их, девушка отчаянно осматривала выживших беглецов из особняка. Выражение беспокойства на ее лице было потому, что среди них не было никого, о ком она беспокоилась. Особенно слуга в маске Ханни, слуга Оницуки…
«Это?!»
Тщательно проверив окрестности, чтобы убедиться, что никого не упустила из виду, она наконец увидела это. Фигура в маске Ханни в черной одежде поздно выпрыгивает из главных ворот Майойги. Увидев его избитым и в синяках, она почувствовала смесь облегчения и разочарования.
