Цинь Хуай открыл глаза и уверенно заявил: «Духовная энергия в Цинчжоу, несомненно, со временем станет богаче. Все идет по плану. Но что нового о трёх сектах и Святом Сердце?
Секта?
Гоу Цзе мрачно улыбнулся, прежде чем ответить: «Три секты чувствуют давление и начали активно участвовать в боях, возможно, опасаясь совместного нападения со стороны девяти королей и шести королевских кланов. Кажется, они набрались смелости сражаться до победного конца, энергии, которой явно не хватало, когда они были «живы».
Затем они перевели обсуждение на другой неотложный вопрос: «Чжан Юцзи, Дитя Дао, похоже, расстался с сектой Истинного Пути и теперь действует в одиночку. Секта Истинного Пути уже готовит второго Ребенка Дао, вероятно, в качестве его замены».
Цинь Хуай пренебрежительно махнул рукой, показывая, что этот вопрос требует осторожного подхода: «Мы не можем позволить себе никаких ошибок здесь. Если брат Ёдзи готов пойти на этот шаг ради нас, мы позже найдём способ исправить ситуацию». Гоу Цзе кивнул в знак согласия.
Коробка
Внезапно с неба спустилась вспышка фиолетового пламени, возвещая о прибытии Короля Пурпурного Пламени, который приветствовал «Мастера Альянса».
Цинь Хуай поручил этому королю, теперь второму в ранге Восьми Высших Небесных, защищать Секту Девяти Драконов от непредвиденных бедствий. Рядом с ним были и другие люди, такие как Ци Шань из клана Цилинь и однажды побежденный принц Цин Цан, тщательно реализующие стратегии Цинь Хуая.
Король продолжил: «Великие королевские кланы приняли наше предложение. Мы планируем обменять кровь предков на камни духа по высокой цене. За партию крови предков можно получить десять тысяч духовных камней.
Хуа Яньли не смог сдержать шока и воскликнул: «Это огромная прибыль! Несмотря на наши ожесточенные сражения в секретном царстве Пинван, нам удалось заполучить только триста тысяч духовных камней». Его крик «Это несправедливо!» — опровергала неудержимая улыбка на его лице, явно наслаждаясь ошеломляющими потенциальными выгодами.
Благодаря тактике Цинь Хуая, заключавшейся в разделении наследственной крови на более мелкие части, они собирались загребать миллионы духовных камней, фактически совершая набеги на казну королевских кланов. Даже для этих богатых семей цена была болезненно высокой, это был тщательно рассчитанный шаг проницательных Семи Высших, которые точно знали, где установить линию переговоров, чтобы заключить сделку.
Мысль о накоплении миллиона духовных камней разожгла в них пламенную уверенность, и Юнь Ци смело заявил: «Это поможет нашему продвижению в королевское царство всего за пять лет, особенно с помощью такого богатого ресурсами региона, как Цинчжоу. » Его заявление прозвучало с непоколебимой уверенностью, предвещая многообещающие перспективы для их группы.
Король Пурпурного Пламени продолжил: «По всему Цинчжоу проходят поминальные службы по вам и Альянсу Цинчжоу. Мы не препятствовали им и не поощряли их».
«Просто позвольте им продолжать», — подтвердил Цинь Хуай, кивнув. Не было необходимости вмешиваться, поскольку это могло бы выявить слабость или ошибку в их стратегии. «Теперь давайте все начнем», — призвал он, махнув рукой, — зная, что часы тикают.
Цинь Хуай всегда действовал в другой плоскости по сравнению с шестью королевскими кланами, особенно в отношении молчаливой секты Святого Сердца и ее неуловимого хозяина, которого, казалось, не беспокоили происходящие изменения и упадок Цинчжоу. Только небеса могли понять его истинные намерения.
Внезапно Цинь Хуай почувствовал уникальное ощущение и снова взглянул в небо. Никогда прежде не виданная золотая фигура появилась еще раз. Используя всю свою мощь, Цинь Хуай исчез со своей позиции, быстро поднявшись сквозь облака за величественную рамку золотой фигуры.
Его охватила яркая ясность, значительно улучшив его зрение. Он мог видеть далеких горожан, проводивших его похороны, за сотни миль от него, и слышать их скорбные крики, разносящиеся эхом на многие мили.
«Невероятно… Как это вообще возможно?» — задавался он вопросом, поднимаясь выше, и видение становилось все острее.
Достигнув вершины своего восхождения, Цинь Хуай мягко выплыл из золотой фигуры и обернулся, чтобы увидеть ее истинную форму. По мере того, как он удалялся, истинная природа фигуры постепенно раскрывалась — безликая золотая статуя, хранительница Цинчжоу, отражающая лица всех живых существ.
Цинь Хуай задумчиво пробормотал: «Эта золотая фигура может олицетворять дух любого лидера, Императора Цинчжоу, Патриарха Убийц Драконов или даже меня самого.
Казалось, что золотая фигура и истинный дракон Провидения преследовали общую цель — символизировать судьбу земли и ее народа, воплощая их надежды и чаяния.
Его осенило. Когда он снова вошел в золотую фигуру, раздался прилив энергии, предоставивший ему полное представление обо всем регионе Цинчжоу.
Спустя несколько мгновений он заметил, как постепенно опускаются сферы опыта, которые он начал собирать. В следующий момент опыт хлынул к нему со всех уголков Цинчжоу.
Тем временем в штате Западного Котла, территории, наполненной тысячами активных печей, небо было охвачено поднимающимся паром мощной энергии.
На вершине горы Яо Юнфэй заметил фигуру, сидящую среди малинового моря облаков и сохраняющую спокойное поведение. По прошествии неопределенного времени фигура, погруженная в облачное море, медленно поднялась на ноги и двинулась вперед, чтобы встать рядом с Яо Юнфэем.
«Когда?» — спросил мужчина, его поведение было изящным и расслабленным, что резко контрастировало с бурной энергией, окружающей его.Небо было наполнено кроваво-красной аурой, которая проявлялась в виде свирепого демонического лица в воздухе, по-видимому, поглощающего судьбу целого государства с ненасытный аппетит.
«Учитель, Цинь Хуай мертв, а Альянс Цинчжоу был уничтожен девятью королями», — сообщил Яо Юнфэй.
Мастер секты Святого Сердца, не выказав никаких эмоций, спросил: «Эта информация подтверждена?»
«Абсолютно, Мастер. Элиту Альянса Цинчжоу неустанно преследуют. Свидетели сообщили о падении и гибели Ле Цзиана на старых землях от рук Короля Небесной Ночи», — подтвердил Яо Юнфэй.
«Какая жалость, — размышлял мастер, его тон был оттенком иронии. — Шесть королевских кланов прочно укоренились в Великом Вы, что делает разрыв во власти непреодолимым. У Цинь Хуая были правильные идеи и достаточные навыки, но королевские кланы подавляли любой потенциальный рост». Кроме того, три секты бесхребетны, их воля подавлена, и они неспособны воспользоваться этой золотой возможностью».
Хотя тон мастера секты Святого Сердца был спокойным, сарказм в его словах был ясен. «С другой стороны, этот ребенок Дао Чжан Юцзи довольно смелый. Однако все это не имеет значения».
При этих словах Яо Юнфэй оживился, желая понять намерения своего хозяина. «Мастер, это значит… У вас получится?»
Признавая любопытство своего ученика, мастер признался: «Предыдущая встреча с бывшим императором клана драконов на Зеленых равнинах показала мне, что мы можем изменить наши обстоятельства, хотя и ценой».
Обеспокоенный Яо спросил: «Какова цена, Мастер?» .
«Я не смогу по-настоящему войти в царство истинного императора в этой жизни», — заявил мастер секты Святого Сердца с безмятежным, но решительным лицом. Потрясенный, Яо предложил: «Не можем ли мы подождать? У нас еще есть время. Владелец.»
Но Учитель отверг эту идею, объяснив непредсказуемую природу появления крови предков и неотложность их причины. Он подробно описал свое предвидение последней битвы человечества, которая побудила его изменить технику священного сердца, предоставив ему и человечеству возможность противостоять надвигающимся испытаниям. Он рационализировал надвигающуюся потерю жизней как необходимую жертву ради высшего блага возрождения человечества.
«Тогда я возьму на себя все обвинения. После того, как я уничтожу другие расы, появится молодой человек по имени Яо Юнфэй, который убьет демонов и поведет человечество к светлому будущему.
Яо Юнфэй молчал, сжав кулаки, слезы текли, но не падали, пока он осознавал тяжесть слов своего учителя и ту решающую роль, которую он должен был сыграть в возрождении человеческой расы.
«Теперь иди и совершенствуйся. Не будь небрежным, иначе, если ты не сможешь подавить героев внизу, боюсь, мы начнем новую эпоху хаоса.
Затем мастер секты Святого Сердца отвернулся, снова поднявшись к небу. Он тихо пробормотал: «Как жаль Цинь Хуая и этих отродий.
