Он поднял глаза и посмотрел на Стеллу, его серые глаза столкнулись с ее карими. Уголки его губ приподнялись, когда он откашлялся. Его пальцы начали перебирать струны, создавая мягкую мелодию, а на заднем плане кудахтал огонь.
Когда струны акустически вибрировали в воздухе, производя звук, он начал петь «Just The Way You Are» «Бруно Марса».
**О, ее глаза, ее глаза заставляют звезды выглядеть так, будто они не сияют.
Ее волосы, ее волосы идеально падают, даже без ее усилий.
Она такая красивая, и я говорю ей это каждый день.
Да, я знаю, я знаю, когда я сделаю ей комплимент, она мне не поверит.
И это так, так грустно думать, что она не видит того, что вижу я.
Но каждый раз, когда она спрашивает меня: «Я выгляжу хорошо?»
Я говорю’**
Он перевел взгляд на Стеллу, которая смотрела на него расширенными от шока глазами, когда его успокаивающий голос достиг ее ушей, прорезав спокойный воздух, проникающий в комнату из одного из открытых окон и вибрируя через все ее тело. Уголки его губ потянулись вверх, пока он продолжал петь, все еще глядя на нее.
**Когда я вижу твое лицо
Нет ничего, что я бы изменил, потому что ты потрясающий
Именно такой, какой ты есть
И когда ты улыбаешься
Весь мир останавливается и некоторое время смотрит
Потому что, девочка, ты потрясающая
Именно такой, какой ты есть
Ага**
Движения его пальцев по струнам были подобны волшебству, его глубокий, но мягкий голос затрагивал струны ее сердца, окутывая ее своим успокаивающим теплом.
**Ее губы, ее губы, я мог бы целовать их весь день, если бы она позволила мне
Ее смех, ее смех она ненавидит, но я думаю, что это так сексуально.
Она такая красивая, и я говорю ей это каждый день.
О, ты знаешь, ты знаешь, ты знаешь, я бы никогда не попросил тебя переодеться
Если ты ищешь идеальное, то оставайся таким же.
Так что даже не спрашивай, хорошо ли ты выглядишь, знаешь, я скажу**
Стелла не могла оторваться от его взгляда. Ее всегда завораживали его серые глаза. Они были такими же глубокими, как океан, и содержали в себе целый мир.
**Когда я вижу твое лицо
Нет ничего, что я бы изменил
‘Потому что ты удивительная
Именно такой, какой ты есть
И когда ты улыбаешься
Весь мир останавливается и некоторое время смотрит
Потому что, девочка, ты потрясающая
Именно такой, какой ты есть
такой, какой ты есть
такой, какой ты есть
Детка, ты потрясающая
Именно такой, какой ты есть
Когда я вижу твое лицо
Нет ничего, что я бы изменил
‘Потому что ты удивительная
Именно такой, какой ты есть
И когда ты улыбаешься
Весь мир останавливается и некоторое время смотрит
Потому что, девочка, ты потрясающая
Именно такой, какой ты есть
Ага**
Когда слова песни закончились, он резко остановил пальцы. Он все еще смотрел на нее, больше похоже на пристальный взгляд, как будто она была самым интересным существом в этом мире, которым она была для него. Сотрите это. Она была всем его миром.
Их состязание взглядов было прервано звуком аплодисментов. Неохотно оторвав взгляд от друг друга, они оба повернулись, чтобы посмотреть на остальных четырех человек в комнате. За все время, пока Адам пел, Стелла забыла о том, что они тоже были рядом.
«Я не виноват, что его голос такой пленительный». Подумала она про себя, прежде чем что-то осенило ее, заставив нахмуриться. Она не озвучила свои мысли, а, извинившись, встала с дивана и направилась к двери.
Когда она закрыла дверь после выхода, четыре пары глаз обратились к Адаму, молча задавая ему вопросы. Он вздохнул, прежде чем отложить гитару и последовал за ней. Он внезапно догадался, что могло ее расстроить.
Он вышел и обнаружил, что она сидит на траве, ее колени были подогнуты перед ней, и она обняла их. Ее голова была запрокинута назад, когда она смотрела на небо. Он не знал, на луну ли она смотрела или на звезды. Он и не подозревал, что не звезды, мерцавшие вдалеке полумесяца, терзали ее разум, а он сам.
Он подошел к ней и сел, сложив перед собой ноги, как и она.
«Папа рассказывал мне, как сильно мама любила играть на гитаре и петь. У него было несколько записей ее песен, которые он включал в моей комнате, чтобы убаюкать меня. Он сам не был хорошим певцом, скорее глухим к звуку. .» Он тихо усмехнулся, словно что-то вспомнив. «Я выросла, слушая ее голос и наблюдая, как она играет на гитаре. То, как ее пальцы двигались по струнам, как будто это было частью ее самой, вызвало у меня желание научиться играть на гитаре. Что касается пения, все сводилось к Я, естественно, может быть, я получил это от мамы».
Он сделал паузу. Он смотрел на нее, пока она была занята взглядом на безоблачное небо над их головами. Он вздохнул, прежде чем продолжить. «Эта гитара, на которой вы видели, как я играю, на самом деле принадлежит моей маме. Я сохранила ее в том же состоянии, в каком она была тогда. Эта гитара и пение — единственная связь, которую я имею с ней. Но когда я умер, я перестал играть. Не то чтобы я У меня не было на это времени, но мне не хотелось это делать. Это было не то же самое, когда он не сидел передо мной и не слушал все эти мамины любимые песни. Я не играл уже четыре года. Единственный раз за это время я прикоснулся к этой гитаре, когда мне пришлось отправить ее на полугодовое техническое обслуживание».
«Стелла?» Он тихо позвал ее. Поместив палец ей под подбородок, он заставил ее посмотреть на себя. «Сегодня ты заставила меня снова поиграть, малышка. Спасибо тебе за это». Он улыбнулся ей.
Стелла прыгнула ему на руки, заставив его упасть на спину, поскольку он не был готов к внезапному нападению.
«Мне жаль.» Она прошептала ему в шею, уткнувшись туда лицом.
«За что ты, глупый, извиняешься? Это мне придется извиняться. Я знаю, что ты не все обо мне знаешь, и тебе тяжело. Но у нас есть остаток жизни, чтобы узнать друг друга получше». Он нежно погладил ее по спине.
