Хань Фэй был очень хорошо знаком с лицом Паука, его прикроватный столик был украшен Паучьими письменами. Как человек, играющий Паука, он проводил свое свободное время, пытаясь понять этого человека. Хань Фэй был одним из тех живых людей, которые знали Паука лучше всех. По его мнению, Паук должен быть умным, меланхоличным, замкнутым, но Паук, которого он видел сейчас, был монстром из плоти и крови. Его тело еще даже не было собрано воедино. ‘Паук должен быть управляющим в Скотном переулке, но как менеджер оказался таким? Что с ним сделал Доктор? —
Дом Мясника содрогнулся, и кровь с фабрики потекла к дому, как будто их вела какая-то сила. Паук, сделанный из плоти, бешено барабанил по входной двери. Вокруг него собралось еще больше плоти, и излучаемое им присутствие было сильнее обычного Задержавшегося Духа. Ситуация внутри дома была не лучше. Сюй Цинь сделала каждый движущийся объект своей целью и распространила свое проклятие повсюду.
Черное и красное разрушали здание. Скорость, с которой дом поглощал кровь, замедлилась, но сердцебиение, исходившее из центра дома, стало более отчетливым. Коридоры потрескались, стены осыпались. Еще одним мощным толчком весь 2-й и 3-й этажи дома утонули!
В середине дома появилась большая дыра. Повсюду раздавалось эхо криков. До трагедии Хань Фэй понятия не имел, что здесь живет так много людей. Без потолка и пола сердцебиение звучало еще громче. Все выжившие повернулись к месту обрушения. Пол в Доме Мясника уходил в землю. Открылся сложный подземный лабиринт. Подземные помещения походили на отдельные камеры пыток, каждая из которых была заполнена различными орудиями пыток и убийства.
На первый взгляд Дом Мясника был убежищем для выживших в Скотном переулке, но на самом деле это было место сбора всех лучших мясников. Уродливая правда ошеломила всех, но не это было самым страшным. В центре подземного лабиринта находилась выдолбленная хирургическая комната с черной крышей. Комната была довольно просторной, и в ней было много медикаментов. Это выглядело как место выздоровления и исцеления, но из всего здания это место излучало сильнейшее зловоние. Толстый кровеносный сосуд, выходящий из операционной, разделился на более мелкие сосуды, и они соединились со всем зданием. Обычно эти сосуды были спрятаны внутри стен. Увидев это, Хань Фэй вспомнил о мясокомбинате. Менеджер со свиным лицом использовал эти кровеносные сосуды, чтобы контролировать всю фабрику. Другими словами, владелец этой хирургической комнаты мог бы сделать то же самое и здесь. На самом деле, возможно, именно владелец хирургического кабинета научил управляющего управлять кровеносными сосудами на фабрике. — Неудивительно, что это место называется Домом Мясника.
Под нормальным, гостеприимным фасадом скрывалась тайна более кровавая и жгучая, чем мясокомбинат. Чудовища со свиными мордами были вынуждены чревоугодничать, и как только добыча попадала им в руки, они погибали либо в желудке чудовища, либо в луже крови на фабрике. Однако в Доме Мясника ситуация была иной. Здешние люди относились к тебе по-доброму, и ты никогда не поймешь, что стал добычей, пока не станет слишком поздно.
Бах! Лестница снова затряслась. Здание не должно было быть таким хрупким. У кровеносного сосуда из хирургической палаты не было возможности полностью контролировать всю конструкцию здания. Тут и там падали кирпичи. Сюй Цинь, гнавшийся за Хань Фэем, остановился. Кровь под ее ногами начала течь под землю, как будто привлеченная более вкусной едой, которая была спрятана там!
Когда Сюй Цинь направился к центру Дома Мясника, из-под земли появились люди в масках. Это были не субличности Паука, а люди, случайно попавшие в Скотный Переулок. К ним пристала одна из субличностей Паука, и они остались. Их маска была специально сделана. Маски были треснуты, и было ясно, что маски были склеены из разных масок. — Маски настоящих субличностей были разбиты, а затем смешаны с другими масками, чтобы сделать маски этих чужаков.
Хань Фэй размышлял, зачем кому-то понадобилось это делать, когда ответ открылся ему сам собой. Кровеносные сосуды, выходившие из хирургической комнаты, начали наполняться кровью. Темная и вонючая кровь хлынула вверх, в здание!
Каждый кирпич в Доме Мясника имел внутри себя кровеносный сосуд. Они использовались для транспортировки особого вида разлагающегося запаха, который накапливался в хирургической палате. Воздействие этого уникального запаха привело бы к тому, что человек сошел бы с ума. Человеческая природа и животная природа боролись за контроль над физическим телом. Муки голода усилились. Даже при том, что вонь была ужасной, она заставляла жертв рычать от голода.
Уникальное проклятие в Скотном переулке было вызвано именно этим методом. Ли Хо, стоявший рядом с Хань Фэем, сразу же потерял контроль над собой и замахнулся кулаком на Дрейка. Единственный глаз Дрейка горел жаждой крови. Только Плакса, искупавшийся в луже крови, мог противостоять проклятию. Хань Фэй и сам чувствовал себя не очень хорошо. Но всякий раз, когда его липкое желание росло, рукоять Покоя в Мире холодела, останавливая его от погружения в безумие.
В центре чужаки в масках были в том же состоянии, что и Плакса. Они могли бы до определенной степени сохранить свою рациональность.
— Маски субличностей могут помочь противостоять проклятию. Хань Фэй надел маску номера 6 на лицо Дрейка. Как только его надели, Дрейк сразу же успокоился. Он вздрогнул, потому что был момент, когда он подумал о том, чтобы съесть свою собственную плоть, потому что он был так голоден. У Хань Фэя была только одна маска, и он все равно не мог приблизиться к Ли Хо, чтобы помочь ему. Все, что он мог сделать, это схватить Сновидца и держаться подальше. — Без маски проклятие тоже сработает, как только ты покинешь Скотный переулок. Если ты не будешь есть мясо, то превратишься в этого безмозглого монстра, управляемого голодом. Хань Фэй наконец понял истинный ужас проклятия в Скотном переулке и ту боль, которую постоянно испытывал Сюй Цинь. — На ней сотни проклятий. Если есть шанс, я должен помочь ей снять их один за другим.
Он перевел взгляд на центр здания. После того как проклятие в Скотном переулке сработало, Сюй Цинь, потерявшая маску, стала еще более безумной. Она кусала себя за руки и сосала кровь. Ее обезумевшее лицо покраснело от удовлетворения. — Так мило… Очаровательная красавица раскрыла объятия и бросилась к хирургической палате. Женские лица, появившиеся на ее коже, последовали за ней, гуманоидные проклятия поддержали ее падение. Через тело Сюй Циня было вызвано не одно проклятие. Она привыкла к этой невыносимой боли. Чтобы справиться с отчаянием, она обратилась к еще более глубокому отчаянию; чтобы справиться с проклятием, она выпустила на волю более сильное проклятие.
Что-то явно было не так с состоянием Сюй Циня. Вокруг нее появилось еще больше проклятий, они почти затопили ее, но даже так, еще больше проклятий все еще выливалось из 13 столовых ножей. Тонкая рука сорвала крышу хирургического кабинета и выставила этот ад на всеобщее обозрение.
Посреди операционной на белой кровати лежал врач в белом халате. Его грудная клетка была разрезана, и в ней билась половинка сердца!
Бесконечные черные сосуды приклеились к половинке сердца. Доктор попытался пересадить сердце в его тело, но, несмотря ни на что, его тело отказывалось принимать половинку сердца.
Поскольку он все равно вынудил пересадку, это привело к тому, что весь Дом Мясника рухнул. Невыносимая боль заставила Доктора поморщиться. Таким образом, маска на его лице была сдвинута набок, и открылось его истинное лицо. Половина его лица была светлой и зрелой, но другая половина была лицом уродливого, отвратительного монстра.
Будучи субличностью Паука, Доктор медленно превращался в нечеловека.
Всего 20 долларов США, чтобы получить доступ к ~180 переведенным главам и ежедневному обновлению последнего необработанного перевода в
