ОТ ЛИЦА ЭЛАЙДЖИ КНАЙТА:
Что за чёрт…
Что, чёрт возьми, происходит? Я всего лишь вышел из академии на полдня и тут вдруг Дентона повесили голым на статуе, а сейчас подожгли здание?
Услышав взрыв, мы тут же выскочили из кабинета Дисциплинарного Комитета. Я думал, что кто-то неверно прочёл заклинание или что-то в этом роде.
Однако, это… больше похоже на целенаправленный акт терроризма. Кто это сделал? И зачем? Что происходит?
«Бля! Это опять они» — сказал Теодор, как будто бы заранее зная о случившемся.
Он сказал «они, значит, возможно, это те же самые люди, что избили и унизили Дентона?
ОТ ЛИЦА КЕЙТИЛИН ГЛАЙДЕР:
Я помню, как в детстве мне зачитали лекцию. Уже и не помню, что там именно случилось, но мне сказали, что это из-за того, что я отказалась учиться в одном классе с другими дворянскими детьми. По-видимому, моя мать думала, что так я смогу с ними подружиться.
Однако всё пошло не так, как она рассчитывала, потому что в первый же день я закатила истерику, вереща, что не я не хочу дружить с ними, потому что они не принцессы, как я.
Игнорируя любезные слова домашнего учителя, я сбежала в свою комнату и отказалась выходить.
Позже в этот же день, после того, как учитель ушёл, мама постучала в дверь моей комнаты, хотя я её не запирала.
Она села рядом со мной на кровать и нежно погладила меня по голове. Не помню, что я ей ответила, но её слова оставили на мне такое неизгладимое впечатление, что я до сих пор вспоминаю её точные слова.
«Моя маленькая Кейтилин, я знаю, что ты думаешь, будто бы не сделала ничего плохого. Все сердятся и сражаются за то, во что верят. Я хочу, чтобы ты знала, прежде всего ты – личность. Неважно, кто он – король, слуга, могущественный маг, эльф или гном. Личность – всегда главнее.
Все люди разные и именно это придаёт им индивидуальность. Не нужно ненавидеть кого-либо за то, что он не может изменит. Что делать, если людям не нравятся твои круглые уши или красивая белая кожа? Или вздёрнутый маленький нос?»
Она щекотала каждую упомянутую часть тела, а затем ушла, оставив меня в приступе смеха.
Моя мама умна и рассудительна, и ни капельки не так холодна, как можно подумать, судя по внешности. Она заботится о каждом, будь то люди, эльфы или гномы. Она строго наказывала нас с братом за любой случай дискриминации, не важно, по социальному классу или расе.
Услышав взрыв, мы все тут же сорвались с мест и поспешили на улицу. Я сжимала кулаки в отчаянии и разочаровании при виде катастрофического происшествия, открывшегося перед нами.
Недалеко от центра кампуса поднималось густое облако дыма.
Клэр, стоящая позади меня, недовольно щёлкнула языком и пробормотала ругательство себе под нос.
Половина недавно построенного здания пылала в огне, а другая половина рушилась под собственным весом. Студенты спешно эвакуировались из здания, а сотрудники и профессоры уже бежали в здание, чтобы вытаскивать тех, кто застрял или упал в обморок.
«Я должен был догадаться, что они нацелятся на это здание» — Теодор выругался в слух и топнул ногой.
Мы поспешили к пожару.
Здание называлось «Зал Тройного Объединения». Оно служило в качестве памятника и музея в честь союза между тремя расами. Мама долго спорила, пытаясь убедить остальных членов Совета в необходимости постройки здания. И была невероятно счастлива, когда его всё же возвели.
Она сказала мне, что его построили для того, чтобы все три расы смогли узнать в нём о различиях и культуре друг друга.
И поэтому зал был идеальной мишенью для радикальных групп, устраивавших беспорядки.
Я едва сдерживала слёзы.
Клэр приказала Каю предупредить остальных преподавателей и сотрудников. Когда она попросила меня и Фейриха, чтобы мы помогли магам, которые уже пытались загасить огонь, прежде чем тот обрушит весь дом, я заметила её выражение лица, переходящее от гнева к унынию.
Мне почти хотелось извиниться, будто бы это моя вина. Дорадрея не приняла всё близко к сердцу, но судя по виду Фейриха, он не был столь же эмоционально силён. Я хотела его приободрить, но слова застряли в горле. Я никогда не была сильна в выражении своих мыслей, как моя мать… или Артур.
Поддерживая профессора, который вошёл внутрь рушащегося здания, я заметила студенческий совет, который, почти в полном составе, тоже пробирался к сцене.
Не тратя времени на приветствия, мы принялись за работу. Водные маги помогли потушить огонь, а земные и воздушные сохранили здание от разрушения.
Я не часто использовала водные заклинания, привыкнув к более сильному ледяному элементу, но всё же знала несколько нужных заклинаний.
«ОТОЙДИТЕ В СТОРОНУ!» Из-за толпы студентов выбежали пара профессоров, на ходу вытаскивая палочки.
Через несколько мгновений после немой подготовки заклинания, один из профессоров, преподававший боевую магию у старшекурсников, Малкинхейм, создал густое облако тумана вокруг всего здания.
Другой профессор, которого я не узнала, поддержал его и использовал влагу из облака, создав множество водяных потоков. Размер этих двух заклинаний от профессоров превосходил более чем в три раза те, что тщательно наколдовали десять подготовленных студентов.
Через десять минут, чудовищный пожар был потушен, и другие профессора зашли внутрь, повторяя заклинания, дабы поднимать куски земли и удержать разваливающуюся часть здания.
Что ж… это же профессора. У них совсем другой уровень.
Это напомнило мне случай, когда Артур полностью превзошёл профессора Гейста. Насколько он силён? И что бы он сделал в такой ситуации?
Покачав головой, я пожурила себя за то, что снова подумала о Артуре. Почему его имя так часто всплывает в моей голове? Мне нужно оставаться сильной, когда он вернётся.
Он же вернётся, да?
Я снова начала произносить заклинание, когда увидела группу студентов, поспешно выбегающих из-за угла здания. Сперва я не придала этому значения, пока не увидела одного из студентов – это был Чарльз Рейвенпор.
Даже с такого расстояния я видела, как сильно он нервничал, будто бы сбегал с места преступления. Когда наши взгляды пересеклись, он быстро отвернулся и ускорил шаг.
И прежде чем я смогла что-либо сделать, Теодор, который помогал раненым студентам, тоже заметил его, и усилив своё тело маной, яростно рванул к Чарльзу.
«ААААА! Кто-нибудь, помогите!» Неожиданно, группа, окружавшая его, не стала помогать Чарльзу, которого легко подняли за шиворот. Вместо этого, они испуганно озирались по сторонам.
Держа палочку наготове, я поспешила за своим братом, который тоже бежал к Теодору и Чарльзу.
«Нам нужно задать тебе пару вопросов. Будь так любезен, прекрати брыкаться и иди с нами» — проворчат Теодор, таща за тобой извивающегося Чарльза.
Обычно я не одобряю поспешное поведение Теодора, но в этот раз – простите меня за эти грубые мысли – я надеялась, что он будет с ним немного грубее. Какая-то часть меня, очень маленький кусочек, хотел опуститься до их уровня и использовать те же варварские методы на всей радикальной группе, дабы выбить из них признание.
Однако, прежде чем Теодор смог сделать что-нибудь ещё, строгий голос прервал нас.
«Что это значит?!» — рявкнул профессор Малкинхейм, вставая на пути Теодора.
Профессор Малкинхейм представлял из себя тощего человека, с лысеющей головой и клювоподобным носом. Профессор стыдился отсутствия волос и зачёсывал волосы, пытаясь прикрыть лысину на макушке.
Он физически не мог препятствовать кому-то как Теодор, но его тоненькая палочка указывала прямо на моего товарища.
«Это же я хочу спросить и у вас, профессор!» — рыкнул Теодор. Чарльз, беспомощно лежащий на полу, умоляюще смотрел на профессора.
«Я и не знал, что сотрудники Дисциплинарного Комитета окажутся обычными бандитами, которые задерживают невиновного студента» Палочка профессора всё ещё тыкалась в грудь Теодора.
«Невиновного?! Ха! Этого сопляка несколько раз видели в радикальной группировке, которую вы уже давно не можете поймать. Это явно указывает на его вину. И вы сейчас будете защищать преступника?» Могу сказать, что для Теодора это стало последней каплей, поскольку земля под его ногами начала разрушаться от действия магии гравитации.
«Уууу! Кто-нибудь, спасите меня от этой зверюги! Я невиновен! Клянусь!» Чарльз всё ещё пытался выбраться из хватки Теодора.
«Теодор, я понимаю, что ты чувствуешь, но так делать нельзя. Задержание студента без каких-либо доказательств кроме собственных слов приведёт к последствиям. От его родителей и может быть даже Совета. Пожалуйста, не нужно поспешных решений» Это уже сказала другой профессор, который помогал тушить пламя. Она встала между Малкинхеймом и Теодором, пытаясь подавить напряжение.
«Профессор Гинерт права. Теодор, так поступать нельзя. Слишком многое поставлено на карту, чтобы быть безрассудным. Кроме того, сейчас есть более важные вещи. Мы должны убедиться, что все успешно эвакуировались из здания» — сказал Кёртис. На его лице смешалось разочарование и беспомощность.
*Стук*
Ни слова не говоря, Теодор швырнул Чарльза Рейвенпора обратно к его товарищам. И, угрожающе взглянув на профессора Малкинхейма, ушёл.
Профессор только цокнул языком и пошёл к студентам, наблюдавших за сценой.
Я перевела взгляд на Чарльза, которого поднимали его друзья.
Его растрёпанная чёлка покрывала большую часть лица, но я клянусь… он улыбался.
