ОТ ЛИЦА КЛЭР БЛЕЙДХАРТ:
Смиренность. Лояльность. Решительность. Смелость.
Эти слова постоянно вбивали меня ещё до того, как я поняла, что они означали. Эти четыре качества необходимы для того, чтобы иметь острое, как меч, сердце. Это было кредо семьи Блэйдхарт.
Будучи ребёнком, я искренне верила, что смогу следовать этой священной доктрине, на которой построена вся моя семья, несмотря ни на какие обстоятельства.
Как же я была глупа.
Такая мысль вцепилась в мой разум, сильно ранив сердце, когда я беспомощно стояла и смотрела… просто смотрела.
Смотрела на то, как избили и сожгли Теодора.
Наблюдала за тем, как Элайджа бесстрашно пытался сопротивляться, несмотря на то, что противника невозможно было победить. Можно было только подчиниться и надеяться… надеяться хоть как-нибудь выжить.
Даже пристально разглядывая платформу, я едва могла уловить суть происходящего, и ещё хуже поверить в то, что это реально.
Что все студенты и преподаватели, собравшиеся здесь сделать не смогли… Элайджа сделал в одиночку.
Я никогда не считала его нечто большим, чем глупым другом Артура. Он производил впечатление легкомысленного, а порой весьма глупого мальчика, но не сейчас. После того, как он накричал на Лукаса, его поведение изменилось до неузнаваемости.
Как будто взбешённый крик Элайджи высвободил его дух, а тело потеряло жизнь, плечи поникли, а голова сгорбилась вперёд. Я отпрыгнула в сторону, когда из-под земли вылетели чёрные металлические шипы. Я думала, что друг Артура уде умер, но поняла, что это сделал не Драневе или его прихвостни. Это сделал Элайджа.
Он использовал необычное, почти неестественное заклинание, когда положил ладонь на поверхность барьера и чёрное магическое пламя стало свёртываться спиралью вокруг его руки, плавя прозрачный барьер, проходя как нож сквозь масло.
Видя, что он добился больше, чем остальные профессора, даже не поцарапавшие барьер всей своей магией, я почувствовала надежду. Может быть, он сможет покончить со всем этим. Но кроме надежды я чувствовала почти ощутимое презрение к самой себе.
Я посмотрела вниз и увидела, что моя рука непроизвольно схватила рукоять меча. Какая злая шутка. Что толку в этом мече, если из-за страха я даже не могу пошевелиться.
Вновь переведя взгляд на Элайджу, я увидела, как он идёт, почти шатаясь, словно не контролируя себя. Того, кто пробовал противостоять ему, тут же протыкали насквозь чёрные шипы. Скорость произнесения каждого заклинания невероятно. Будто бы это был автоматический защитный механизм.
Я никогда не слышала ни о чём подобном, тем более не видела собственными глазами – магия, такая неестественная… мрачная… злая.
Меня, и вероятно, всех остальных присутствующих, смутило то, как Драневе повёл себя по отношению к Элайдже. Паренёк убивал его зверей налево и направо и пронзил шипами уже трёх его прислужников. Драневе должен был злиться, быть в ярости из-за противодействия его планам, но вместо этого он смотрел… и боялся.
Я смогла уловить лишь обрывки фраз Драневе, обращающегося к Элайдже, но тот даже не обращал на него внимания и уверенно шёл к Лукасу.
Я услышала, как он несколько раз повторял «я не знал».
Также я думаю, что слышала, как он обращался к Элайдже как к «господину» … но этого не может быть.
После бесполезных попыток успокоить Элайджу, Драневе начал кричать на своих прислужников, говоря им, чтобы они не смели поднимать руку на Элайджу. Странно было видеть, как наш сокурсник пытался убить врага, а лидер этого врага даже не пытался дать отпор.
Другие студенты тоже были сбиты с толку. Некоторые высказывали сомнения о том, что он был на нашей стороне и возможно, что Элайджа заключил союз с Драневе. Но все затихли, когда он рухнул на землю, при безуспешной попытки убийства Лукаса.
Хотя все пребывали в шоке от внезапного порыва Элайджи и загадочных сил, некоторые из преподавателей смекнули, что трещина в барьере, сделанная Элайджей, по крайней мере, даст нам шанс отыграться.
Мне эта мысль уже приходила в голову. Я знаю, что все мана-звери либо мертвы, либо тяжело ранены, а Драневе занят телом Элайджи, так что сейчас настал идеальный момент, чтобы отомстить.
Я знала это, но ноги буквально прилипли к земле. Я знала это, но до сих пор боялась…
«Студенты, в сторону» Профессор вёл небольшую группу из других преподавателей к дыре в барьере. Студенты рассеяно перетекали в стороны. Хотя некоторые студенты всё ещё были обескуражены образами обезглавленной Дорадреи и сгоревшим трупом Теодора, некоторые всё же набрались храбрости, чтобы присоединиться к крестовому походу.
Клайв был одним из них. Я заметила его, бросившегося к профессорам, держа наготове лук и стрелы, но один из преподавателей остановил его.
«Глупцы» — прошептала я себе под нос. Это всё безнадёжно. Разве они не понимают, что им не обыграть Драневе? Неужели чувство долга ведёт их на верную смерть? Или же гордость мешает быть им рациональными.
Быть смелой и глупо погибнуть? Этого хочет от меня кредо семьи Блэйдхарт?
Кэйтилин, должно быть, услышала меня. Её красные глаза всё ещё дрожали, смотря на меня, будто бы я могла ей что-то сказать.
Но я промолчала. Я знала свои пределы и понимала, на что способны мои враги, и это начисто лишало меня желания обнажать свой меч.
И как в сказке, которую мама читала мне перед сном, профессора двинулись к трещине в барьере, будто герои, отправившиеся в экспедицию, чтобы спасти принцессу от злого дракона.
Я увидела профессора тайной магии, на чьи занятия я ходила с прошлого семестра, возглавляющего весь отряд. Позади него стояли преподаватели защитных заклинаний, обучающие новичков. Даже был какой-то профессор, опирающийся на кривой деревянный посох. Затем я увидела профессора Глори. Она поймала мой взгляд и коротко кивнула, прежде чем выхватила второй меч из пространственного кольца.
Её взгляд вызвал дрожь по всей моей спине. Этот взгляд я никогда не видела раньше, но все мои инстинкты подсказывали, что это был взгляд того, кто принял свою судьбу.
Кредо семьи Блэйдхарт проникало в мой разум.
Смиренность. Лояльность. Решительность. Смелость.
Блин.
Во мне боролась смесь различных эмоций: Разочарования, потому что мне не хватало решимости и лояльности Блэйдхартов. Жалости, что не хватало смелости, дабы сражаться вместе со всеми. И непонимания, ибо я совершенно не знаю, как быть лидером дисциплинарного комитета… и быть Блэйдхарт.
Я потрясла головой в надежде избавиться от тёмных мыслей.
Если я выживу, то когда-нибудь искуплю свою вину, верно? Я ведь не могу быть верной, решительной и смелой, если умру.
Я вновь перевела взгляд на Драневе, который опустился на колени рядом с Элайджей. Это выглядело так, будто он искал признаки жизни, аккуратно, почти нежно, как будто бы обращался со своим королём. Наших преподавателей он совершенно проигнорировал, приказывая своим подчинённым что-то подготовить.
Наконец, он встал и понёс обмякшее тело Элайджи куда-то в дальнюю часть каменной платформы, где несколько фигур в мантиях возились с чем-то вроде странной наковальни.
«Лукия. Изменение планов. Позаботься о тех, кто, следуя своей глупости, движется к нам и расправься с этим…» — он взглянул на пленников, его глаза остановились на президенте студенческого совета, — «…мусором»
«Я возвращаюсь. И ожидаю, что ты скоро присоединишься ко мне» — сказал Драневе. От его напыщенного вида не осталось и следа.
«Но зачем ты заставил нас притащить их сюда?» Лукас начал возмущаться, но тут же охнул и его глаза вылезли из орбит. Высокомерие Лукаса исчезло, когда он упал на колени, а пот стекал по его лицу.
«Ты всего лишь инструмент. Ты сделаешь то, что я скажу, без вопросов, и если ты будешь продолжать выказывать неподчинение, то будут последствия» Голос Драневе звучал резко и повелительно, как в тот момент, когда он впервые появился перед студентами.
Лукас царапал лицо и грудь руками, а Драневе ударил его ногой, свалив на бок.
«Скажи это!» — прорычал он.
Даже отсюда я видела, как гневно сжались губы Лукаса, но он бился в судорогах и тихо проговорил: «Я… лишь… инструмент…»
«Всё готово, мой господин» — объявил один из людей в мантии.
«Хм» Драневе оставил Лукаса и попытался собраться с мыслями, прежде чем встать.
Мы все лишь наблюдали за ним. Даже профессора не были настолько храбры, чтобы нападать на мага, который с лёгкостью расправлялся с членами дисциплинарного комитета лишь силой мысли.
Профессор Глори первой почуяла неладное. Она указала на Драневе, направляющегося к сияющей наковальне, и крикнула: «Мы не можем позволить ему уйти!»
Четыре профессора устремились сквозь дыру в барьере, но огненный столп, толщиной в одну из колонн у главного входа в академические залы, взметнулся перед ними.
Лукас всё ещё восстанавливался, с болью глядя на четырёх профессоров. Но отчаянного выражения на его лице уже не было, и он уверенно пошёл в сторону преподавателей, наколдовывая ещё один столб пламени другой рукой.
Но уже было поздно. Драневе и его группа последователей исчезла, забрав с собой Элайджу, и оставили светящуюся наковальню.
«Лукас! Как студент этой академии решился принять участие в террористических актах?» — прокричала профессор Глори, влив ману в оба меча. Остальные преподаватели тоже подняли своё оружие, а профессор тайной магии уже бормотал заклинание.
На лице Лукаса возник маниакальный оскал, когда он гоготал, словно бешеный зверь. «Как я мог? Думаете, я сейчас примерно на таком же уровне, как и вы? Да как вы смеете так говорить со мной, как будто вы мне ровня! Вы просто жалкие ошибки, которые нужно уничтожить!» Мана вокруг него закрутилась всё быстрее, и на его серых руках вспучились вены.
И началась битва. У меня теплилась надежда, что теперь, когда Драневе исчез, профессора смогут восстановить порядок. Лукас не использовал какие-нибудь особенные заклинания, но объём его маны и власть над ней просто потрясала. Обычно, простые мультизаклинания сложнее контролировать и мощность их снижается.
Даже вызывая два заклинания одновременно приводило к расщеплению сознания и манипуляции маной по-разному. Поскольку профессор Глори в основном использовала свои навыки владения мечом и усиления его маной, она едва могла вызывать три заклинания одновременно, в то время как некоторые более сведущие преподаватели могли произнести сразу четыре.
Но Лукас с лёгкостью колдовал шесть заклинаний. Он окружил себя огненной сферой, защищавшей его от любой магии профессоров. Четыре других уже вывели из строя преподавателя боевых заклинаний. Рядом с профессором Глори сражался двухметровый пламенный рыцарь, защищавший её и товарищей по команде. Трудно было наблюдать, как Лукас легко подавлял совместные усилия четырёх профессоров.
«Да что мы тут стоим, им же нужна помощь!» Голос Кёртиса вывел меня из оцепенения. Его ясные глаза, дрожащие от ярости и нетерпения, заглянули глубоко в меня.
Он был прав. Это мой долг.
Долг лидера дисциплинарного комитета.
Взглянув на колокольню, я увидела Фейриха и Тессию, захваченных в плен. Также я заметила Теодора. Он всё ещё мог быть жив. Если мы сейчас же будем действовать, то всё ещё можем спасти его.
Лукас был занят преподавателями, и лишь немногие прислужники остались прикрывать его. Это был мой долг. И всё же, почему я всё ещё не могу двигаться? Неужели моё тело так сильно испугалось?
«Ах!» Громкий крик заставил всех нас обернуться.
Это кричала профессор Глори.
Она лежала на земле, а под ней медленно растекалась лужа крови.
Я вспомнила, как она посмотрела на меня, прежде чем пересечь барьер. Её глаза говорили, что она может умереть, и совершенно об этом не жалеет. Она наверняка боялась, но делала то, что должна, чтобы у других студентов был шанс выжить.
«Она права» Я разорвала оковы страха, сдерживавшие меня, и шагнула вперёд. Обнажив свой меч, я взглянула на Кёртиса, восседавшего на Грайдере и он кивнул мне также, как и профессор Глори. Клайв и несколько других студентов решили помочь нам.
Прислужники уже перешли через барьер, чтобы помочь Лукасу, так что я кивнула Клайву, чтобы тот помог профессорам увести студентов подальше от поля боя.
Кёртис и я встали в авангарде, а Кейтилин и Клайв пересели на Грайдера.
«Н-не надо!» — прохрипела профессор Глори, широко раскрыв глаза от страха, когда на нас напали прислужники. Они полностью скрывались в своих балахонах, и даже их лица скрыты под неестественной тенью. Я отразила выскочивший из-под земли шип своим мечом, и вдруг фигура в плаще сбила меня с ног.
Откатившись, я набросилась с мечом на врага, вонзая лезвие ему прямо в горло. Я чувствовала, как меч… прошёл сквозь его кожу. Тем не менее, прислужник даже не дёрнулся и протягивал ко мне серые руки, собирая в них ману.
И в этот момент, питомец Кёртиса отшвырнул от меня человека в плаще. «Ты в порядке, Клэр?» Кейтилин протянула мне руку и помогла подняться, после того, как выпустила во врага обездвиживающее заклинание. И тогда мы услышали пронзительный вой со стороны битвы преподавателей с Лукасом.
Профессора тайной магии душил огненный страж, вызванный Лукасом. Его шея плавилась, а запах жжёной кожи можно было учуять даже отсюда.
Преподаватель изо всех сил пытался освободиться, но в конечном счёте, его крики сбились в хриплый шёпот, пока он отчаянно пинал и колотил стража.
Я никогда не забуду выражение его лица, когда тело совершенно ослабло. У меня заслезились глаза в тот момент, когда огонь пожирал его одежду и он был зажарен живьём во всеобщее обозрение.
Это подтолкнуло мои низменные желания сбежать. Неужели я сделала ошибочный выбор? Я знала этого профессора. Даже вспомнила, как он однажды показал мне снимок своей трёхлетней дочери. Я сказала ему, что это пустая трата денег, так как портрет был бы намного дешевле, но он просто улыбнулся, прижимая фото, как будто держа на руках своего ребёнка.
Что будет с его семьёй?
Я почувствовала страшные рвотные позывы, и едва сдержалась. Но всё-таки едва не пропустила огненный шар, выпущеный мне в грудь одним из прислужников. Едва успев парировать заклинание, я использовала этот шанс, чтобы оценить ситуацию.
Повсюду царил хаос. Профессора, не занятые сражением с Лукасом, руководили отступлением студентов. Рядом со мной я заметила Кёртиса и Кейтилин верхом на Грайдере.
Возле колокольни Клайв, немного потрёпанный мана-зверем, только что подобрал с земли Тессию. Другие студенты, знакомые мне с занятий у профессора Глори, сражались с прислужниками.
И лишь трое профессоров сражались с Лукасом. Среди них была и профессор Глори, едва удерживающая меч в окровавленных руках.
Стиснув зубы, я побежала к Клайву. Я знала, что хотела от меня профессор Глори. Нужно спасать заложников, пока они отвлекали Лукаса.
Собрав ману в своём клинке, я набрала скорость, на ходу произнося заклинания.
[Огненное Копьё]
Пробив копьём обесцвеченного волка, нападавшего на Клайва, я как-то странно поднялась над землёй.
Клайв удивлённо раскрыл глаза, его губы произносили моё имя, но я не слышала ни звука.
Я не слышала никаких звуков.
И вот тогда я увидела каменный шип, пронзивший меня в живот.
Опустив меч, я посмотрела вниз и коснулась шипа. Там была кровь.
Моя кровь.
И тогда вернулись звуки, шквал криков и воплей заполнил мои уши.
Мой взгляд перемещался от окровавленных рук и шипа в животе. Я хотела развернуться, но поняла, что вишу в воздухе.
Гигантский шип пробил меня насквозь и поднял над землёй.
Я видела, как Кёртис оттолкнул ошеломлённого Клайва и пробирался ко мне.
«Клэр!» -крикнул Кёртис, но на этот раз его голос звучал очень глухо, как будто бы из другой комнаты.
Время замедлилось. Я видела, как Кейтилин спрыгнула с Грайдера и ринулась ко мне, шокировано прикрывая рот руками.
Я пыталась что-то сказать, но получалось лишь мокрое бульканье.
Я подумала о своём отце. О его твёрдом взгляде. Он был первым, кто рассказал мне о важности имени Блэйдхартов. Он гордился бы мной, увидев меня сейчас?
И как только я почувствовала, что всё исчезает, то услышала леденящий кровь рёв, пронзивший небеса.
Глубокий, грохочущий гром, потрясший даже землю и шип, на котором я висела. Даже на грани смерти, я как-то почувствовала страх. Не такой, который парализовал меня ранее, но тот, из-за чего тело инстинктивно захотело в почтении приклониться.
В этом состоянии, близком к смерти, я подумала, что мне лишь привиделся этот звук, но потом мои глаза увидели его.
Неповторимого крылатого зверя, которого каждый искатель приключений, каждый человек, надеялся когда-нибудь увидеть.
Это был дракон.
Он совершенно не напоминал мне того, кем мама пугала меня в детстве, рассказывая сказки. Нет, этот дракон даже был милым.
Два рога торчали по обе стороны его головы и радужные глаза, которые могли заморозить даже видавшего виды авантюриста, показывали, как красоту, так и свирепость. Те книги, которые я читала в детстве, описывали дракона, как блестящий драгоценный камень, но этот дракон имел настолько непрозрачно чёрный окрас, что даже тени в сравнении с ним, выглядели просто серыми.
Но тем не менее, не впечатляющий и вдохновляющий дракон, размером с небольшой дом, заставил моё сердце трепетать в страхе, а мальчик рядом с ним.
Мальчик с неповторимыми каштановыми волосами и знакомой униформой. В каждом его шаге была невероятно твёрдая уверенность.
Он просто источал ярость, направленную на всех. Сам воздух, казалось, пытался обходить его, а земля осыпалась под его мощью.
Внезапно, я сдавленно засмеялась над тем, как глупо я тогда сравнивала его с Лукасом. Перед тем, как мой разум потух, моей единственной мыслью было облегчением от того, что мне не придётся быть свидетелем его битвы с теми, кто пересёк его путь.
И сожалела над тем, что не смогу увидеть лицо Лукаса, когда он проиграет.
