ОТ ЛИЦА АРТУРА ЛЕЙВИНА:
Нога, с хрустом костей и чавканьем плоти, вонзилась в Лукаса, выдавливая из него пронзительный крик.
Теперь, Лукас, помощник того, кто ответственен за весь этот хаос и смерти, теперь лежал передо мной и медленно умирал. Из его рта текла пена, когда он пытался что-то пробормотать. Я вынул ногу из кровавого месива того, кто посмел причинить вред дорогим для меня людям, и в очередной раз был рад, что Тесс не видит всего этого.
Катастрофа, так неожиданно свалившаяся на нас, наконец-то закончилась. Преступник, убивший трёх профессоров и несущий ответственность за многих раненных, теперь тихо умирал.
Но никто не радовался. В глазах каждого ещё блуждал страх, глядя на меня и Лукаса. В этой тишине отчётливо чувствовалось напряжение, исходящее от всех присутствующих студентов и преподавателей.
Давно я не получал таких взглядов. Тогда они пришлись мне по вкусу, и я гордился своей властной силе, но теперь, я лишь беспомощно вздохнул.
По всему телу разлилась жгучая боль, из-за окончания второй фазы. Длинные серебристо-белые волосы возвращались в обычную короткую, рыжую причёску. Руны, оплетавшие руку и спину, исчезли, и зрение тоже пришло в норму.
Отдача оказалась гораздо слабее, чем когда я сражался против Древнего Хранителя. И хоть сейчас обошлось и без отключки, всё же, я не особо эффективно использовал свою ману. Пытаясь произвести впечатление, я использовал гравитационную магию, в которой я ещё не слишком силён и не мог атаковать ей без использования драконьей воли.
Я едва стоял на ногах, и когда поднял руку, чтобы нанести последний удар, неожиданный свист привлёк внимание меня и всех остальных студентов.
Красный барьер, окружавший академию, разрушался. Падающие осколки барьера отражали созвездие Авроры, украсившей ночное небо. Окровавленная академия мгновенно превратилась в сцену из сказки.
И среди мерцающего дождя из осколков барьера, спускались три фигуры. Даже прежде, чем я смог разглядеть их лица, та ужасно давящая аура, излучаемая их телами, точно сказала мне, кем они были.
Копья.
«… там…» — натянутый, булькающий вздох вырвался из Лукаса.
Моё внимание сосредоточилось на Копьях, и я не понял, о чём он говорил.
Взглянув вниз, я заметил, что глаза Лукаса смотрели на одного из членов Копий. Он заговорил снова, на этот раз более отчётливо.
«Б-брат…»
И прежде чем я успел среагировать на его слова, внезапный всплеск света ударил мне в грудь с такой силой, что я пробил укреплённую маной стену колокольни.
Меня, отплёвывающегося кровью, как будто бы приклеило к стене. Растерянный и дезориентированный, я пытался понять, кто же вызвал это заклинание.
Несомненно, это был один из Копий. Своим расфокусированным взглядом я видел лишь невнятную фигуру, но прежде чем он успел выстрелить ещё раз, Сильви обдала его пламенем.
«Сильви, нет. Ты не сможешь сражаться с ними» – крикнул я ей, но мой голос прозвучал слабо даже в собственной голове, однако, уже было слишком поздно. Он играючи блокировал удар, а его напарник накрыл Сильви ледяным куполом.
Хотя каждая кость в моём теле будто бы сломалась напополам, и в голове нещадно звенело, мне всё же удалось понять немного смысла происходящего.
Копьё, создавшей ледяной барьер, который, судя по всему, Сильви не могла ни сломать, ни расплавить, была худой женщиной с длинными белыми волосами. Несмотря на то, в каком я был положении, меня радовало, что её лишь схватили. Ведь Копья могли сделать что-нибудь и похуже, в этом я уверен.
Между тем, Копьё, напавший на меня, опустился на колени рядом с Лукасом. Он казался довольно молодым — может, примерно лет двадцати, — и внимательно рассмотрев его лицо, я заметил явное сходство с Лукасом.
Оставшийся из Копий не стал тратить время, чтобы собрать и организовать студентов и преподавателей. Он уже опрашивал некоторых студентов, кивая на их ответы и поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня.
То ли из-за дезориентации, или из-за волнения за Сильви, я только сейчас догадался соединить все вместе: Лукас сказал «брат», глядя на Копьё, который напал на меня.
Я даже не успел выругаться на своё невезение, как Копьё, который был братом Лукаса, бросился ко мне, окружив себя жёлтыми молниями.
«Смерть – недостаточное наказание для тебя. За то, что ты сделал настолько ужасное с Уайксом, с моим братом…» Он говорил тихо, почти спокойно, но с ясностью, будто он говорил прямо на ухо. Буря электричества кружилась вокруг него, молнии танцевали как кобры, пока он подходил ко мне.
Я попытался пошевелиться, но после нескольких отчаянных попыток, понял, что по сути, меня пригвоздили к стене, кажется, электромагнетизмом.
Несмотря на ситуацию, я всё же мысленно похвалил его власть над электричеством. Ему не было необходимости концентрироваться на манипулировании маной с помощью слов. Молнии просто подчинялись его воле, будто как часть его самого. Я посмотрел на Сильви, всё ещё отчаянно пытающуюся вырваться из ледяной клетки, и перевёл взгляд обратно на управляющего электричеством, и, наконец, понял, на что способны маги с белым мана-ядром.
«Байрон, не смей поднимать на него руку» — приказал старый Копьё, закончив разговор с одним из профессоров.
«Что?» Байрон через плечо посмотрел на него, — «Этот мальчишка мучил и унизил моего брата и вместо того, чтобы убить его, Ольфред, ты говоришь, чтобы я не причинил ему вреда? Ты что-то имеешь против?» Витки молний вокруг Байрона облизывали камни, оставляя ожоги.
«Этот мальчишка спас всех от твоего брата. И когда у тебя успели вырасти яйца, чтобы спорить со мной?» — ответил ему человек по имени Ольфред.
Я использовал этот момент, чтобы попробовать вновь перейти во вторую фазу, надеясь, что смогу собрать достаточно сил и сбежать, но это было бесполезно. Моё тело не могло даже собрать окружающую ману.
Глядя на двух Копий, я заметил, что Байрон явно смутился. И всё же, из-за своей гордыни или сомнений, он решил упорствовать. «Не испытывай меня, Ольфред. Мой брат умер на моих руках. И я хочу сделать то же, что убийца сделал с ним» Он обернулся на меня, обдав ядовитым взглядом.
Байрон снова пошёл ко мне, но перед ним из-под земли возникли два угольно-чёрных рыцаря, задержав его.
«Ольфред!» — зарычал Байрон, вырываясь из захвата рыцарей, которым, казалось, были нипочём молнии, кружащиеся вокруг него.
Уайкс выпустил ударную волну, отталкивая рыцарей, и понёсся на Ольфреда, оборачивая свою руку молниями в подобие копья. Ольфред уже создал на всей своей правой руке перчатку из застывшей лавы, но в момент, когда они собирались обменяться ударами, между ними возникла женщина-Копьё.
«Хватит» Мгновенно, и Байрона и Ольфреда заморозило по самую шею. Не было заметно никакого постепенного снижения температуры воздуха или воды в атмосфере, чтобы вызвать процесс заморозки. Пространство вокруг двух Копий просто покрылось льдом, и не смотря на перчатку из лавы, вокруг правой руки Ольфреда не было ни шипения или пара.
«Байрон, ты не вправе решать за всех. Совет должен определить, что делать с мальчиком… и драконом» — сказала она, в её голосе не было ни оттенка эмоций, что напомнило мне Кэйтилин. Даже когда она смотрела на моего огромного обсидианового дракона, то совершенно никак не реагировала, будто ежедневно видела нечто похожее.
Подумав, что её товарищи успокоились, женщина убрала ледяные оковы, и Байрон тут же обернулся и выстрелил. Электрическая пуля летела прямо в меня, но врезалась в ледяную стену, наколдованную быстрым движением её рук. Плавно, она взмахнула рукой, в которой появился короткий тонкий ледяной меч, прижав его к горлу Байрона, так, что даже проступила кровь.
«Неподчинение недопустимо» — сказала она, как лёд медленно переползал от кончика её клинка на шею.
К этому времени я уже отказался от мыслей о побеге. Если я раньше думал, что, включив вторую фазу, я смогу бежать, то теперь уже засомневался, видя, как быстро колдовала женщина-Копьё.
В конце концов, Байрон уступил, не упустив шанса вновь бросить на меня убийственный взгляд.
Не буду врать, я подмигнул ему.
Затем, менее чем за час, Копья опросили достаточно свидетелей, чтобы собрать детали произошедшего воедино. Это даровало мне честь освободиться от магнетических сил Байрона, чтобы затем меня вновь сковали по рукам и ногам ледяными оковами. Я сказал её, что дракон является моим питомцем, и впервые с момента нашей первой встречи, у неё изменилось выражение лица: она слегка подняла бровь. Женщина освободила Сильви, и та, как только обратно трасформировалась в миниатюрную лисью форму, тоже была закована ледяными путами.
Оставив рядом со мной в качестве охраны каменных рыцарей Ольфреда, Байрон и женщина-Копьё отправились полностью уничтожать барьер, а старый Копьё пошёл помогать остальным студентам и преподавателям, призвав на помощь ещё десять рыцарей.
Я невольно полюбовался барьером, накрывшим академию. Его очень хорошо продумали, поскольку он позволял пройти через него внутрь, но никого не выпускал наружу. Кроме того, Копьям пришлось сперва пробить барьер, чтобы войти внутрь, так что у него, скорее всего, имелись ограничения на тех, кого можно было пропускать.
Тессия, как и все другие пленники, всё ещё лежала без сознания. В конце концов, когда барьер был полностью разрушен, группа магов отправилась в гильдию авантюристов, и помощь довольно быстро добралась к месту происшествия, исцеляя и забирая всех раненых в медицинское учреждение.
Повсюду был хаос. Рыдали семьи студентов. Люди, выглядящие как репортёры, яростно строчили в своих блокнотах, и шумные прохожие собирались возле ворот академии, в надежде узнать получше о произошедшем.
К счастью, Гильдия предприняла все меры предосторожности, чтобы на территорию академии не проникли посторонние. Стражники в форме уверенно держали ворота закрытыми.
Вынужденный оставаться под стражей, я старался держаться поближе к женщине-Копью, чтобы у Байрона не было ещё одного шанса атаковать меня.
«АРТУР!»
Я обернулся в поисках знакомого голоса и заметил семью, ждущую меня за воротами. Даже с такого расстояния на их лицах читалось беспокойство, и отец наверняка бы попытался перепрыгнуть через ворота, если бы не охрана.
Сестра уже плакала, цепляясь за рукав моей матери. Рядом с ней стояли Винсент и Табита, наверное, ища свою дочь.
«Могу ли я поговорить со своей семьёй?» — спросил я у женщины, неожиданно слабым голосом.
Байрон немедленно рявкнул: «После того, что ты сделал с моим братом, ты думаешь, что имеешь права что-либо просить…»
«Мальчик, я отведу тебя к семье» — прервал его Ольфред. У меня не было сил, чтобы пошевелить ногами или руками, поэтому Ольфреду пришлось создать для меня переносчика.
Призванный рыцарь удивительно нежно перенёс меня к моей семье. Ольфред стоял позади меня, повернувшись спиной. То ли из вежливости, или из-за осторожности, что Байрон может выстрелить нам обоим в спину, но, честно говоря, мне было наплевать.
Повисло напряжённое молчание, когда они смотрели на меня, не находя нужных слов. Взглянув на себя, я выругался под нос. Кровь засохла вокруг рта и на одежде, и обе ноги окрасились в малиново-красный. Вся одежда была разорвана в клочья. Я был похож на бомжа – вампира, станцевавшего в луже крови.
«Привет, Мам. Привет, Пап. Привет, Элли» Я попытался улыбнуться, но это, похоже ещё больше усилило их волнение.
«Артур, малыш, ты в порядке?» Мама протянула руку через забор, и я обнял её.
«Сын, что случилось?» — спросил отец, нахмурив брови.
«Я в порядке, мам. Бывало и лучше, конечно, но я справлюсь. На самом деле, пап, я даже сам не всё знаю» Я покачал головой, поглаживая руку маме, чтобы успокоить её.
Я перевёл взгляд на Элли, все ещё наблюдающую за мной, не решаясь, злиться, грустить ей или обрадоваться.
«Почему ты в наручниках?» — снова заговорил отец, взглядом указывая на прозрачные оковы, связавшие мои ноги и руки.
Я не знал, что ему ответить. Я не хотел говорить им, что я кого-то убил, и, вероятно, теперь предстану перед судом. Отец мог бы понять, но всё же я не стану этого говорить в присутствии матери и Элли.
Пока я искал слова, чтобы правильно всё объяснить, к нам подошла женщина-Копьё, неся в руках свиток.
Я неловко поднялся и обернулся к ней.
Даже не глядя на меня, она начала читать свиток. «Артур Лейвин, сын Рейнольдса и Элис Лейвин. Совет постановил, что в связи с вашими последними действиями, чрезмерным насилием в неоднозначных обстоятельствах, твоё мана-ядро будет ограничено, ты лишаешься титула мага и будешь заключён в тюрьму до дальнейшего решения»
Её слова отчётливо прозвучали эхом в моей голове, несмотря на огромную толпу собравшихся вокруг нас. Она наконец посмотрела вниз, чтобы встретиться со мной взглядом. «Приговор вступает в силу прямо сейчас»
