— Как ты смеешь так повышать голос!
«Кхм!»
Чан Кён-мо пытался наказать свою племянницу, в то время как Чан Кён-джу прочистил горло, пытаясь закрыть рты этим гордым, непреклонным старикам. Но было слишком поздно. Горящие угли уже были подожжены.
«Где ваши манеры! Как вы думаете, почему старший брат решил сделать это! Это потому, что вещи стали слишком сложными даже для него. мне тоже уже все равно. Кто бы мог подумать, что у меня, Чан Кён-нама, известного и уважаемого лидера сообщества, будут проблемы со сном по ночам, потому что он беспокоится, что не сможет заплатить за проживание своего сына! Как вы думаете, есть ли в этом смысл! Почему ты ничего не говоришь? Почему бы и нет!
«Хаайгу. Вы посмотрите, как этот парень так груб со своим старшим! Вы выбросили в окно обычаи и традиции нашей семьи Джанг!»
Жена Чан Кён Нама начала сильно стучать по полу.
«Ага! Возьмите себя в руки. Наша семья Джанг еще не умерла».
«Если вы думаете, что не быть мертвым сродни способности дышать, то вы глубоко ошибаетесь. Как люди, мы должны быть в состоянии обеспечить себя и поставить еду на стол. Глава семьи должен по крайней мере заниматься процентами».
«Наш старший брат тоже занимается своими проблемами. Ты это знаешь, так почему ты так себя ведешь?»
— Ты хоть представляешь, что говорят фермеры-арендаторы за нашими спинами? Говорят, что камень разорвал голову хитрой змее, и мы, семья Джанг, и есть эта змея!»
«Банковские проценты не выплачиваются уже три месяца. В любой момент они объявятся, чтобы конфисковать наше имущество. Айку! Все это убивает меня прямо сейчас!»
Эти старики с седыми головами говорили без умолку, как стая болтающих дьяволов. Глава семьи должен восполнить потери, а ведь именно глава семьи пострадал больше всех. Миссис Чан должна возместить ущерб всем пострадавшим. И они должны вести себя как дворяне, которыми они являются…
Их громкие крики и нытье продолжались. Большая часть критики была направлена на дуэт сестры и брата Чан Пиль-ню. Чан Кён Чжу и его брат пытались контролировать ситуацию, но к тому времени она уже вышла из-под контроля.
«Угх!» Миссис Джанг издала слабый стон, прежде чем резко рухнуть. Белки ее глаз показались, изо рта потекла пена.
«Аиииигооо! Бак-сил-ах!!
Чан Кён Джу в тревоге вскрикнул. Все присутствующие женщины поспешили облить лицо г-жи Чан холодной водой и начали массировать ее руки и ноги. Г-жа Чан притворилась, что потеряла сознание после того, как ситуация стала для нее слишком враждебной. Но этого никто не заметил, благодаря ее отличным актерским способностям. Чтобы иметь возможность таким образом использовать свою хроническую болезнь в своих интересах, госпожа Чан действительно была не обычным человеком.
*
Даже после того, как госпожу Чан перевели в гостиную, споры не прекратились. Наконец среди бурного разговора прибыли Чан Ги Су и Чан Чул Су. Выражение лица Чан Ги Су было не таким плохим, но Чан Чул Су надулся, как будто был чем-то недоволен.
— Рад тебя видеть, дядя. Как твои дела?»
— Я тоже рад тебя видеть. Значит, ты, должно быть, возвращаешься с работы. Он, должно быть, занят делами страны, а вы все же нашли для нас время.
Чан Кён Чжу тепло встретил своего племянника Чан Чул Су. Даже выражение лица Чан Кёнмо прояснилось. Будучи вице-губернатором, его сын был гордостью семьи.
«Наша семья столкнулась с неминуемой опасностью, и заботы наших старейшин только усиливаются. Поэтому, конечно, мы не могли просто сидеть сложа руки и сосредоточиться только на своей работе».
Однако, в отличие от его ловких ответов, цвет лица Чан Чул Су был не таким хорошим. Он увидел недовольные взгляды на лицах старейшин и решил, что они, должно быть, уже какое-то время спорят. Упрямство, как у старых пердунов, ни к чему не приведет. Собираться вот так каждый день, чтобы тявкать и тявкать, не имея на самом деле четкой стратегии, было само определение пустой траты времени.
За последние три года семья испробовала всевозможные методы, но ни один из них не сработал. В конце концов, семье пришлось взять кредит у сомнительных людей. Он очень старался найти какие-нибудь скелеты в их шкафах, но у их противников, похоже, не было тел, зарытых на заднем дворе.
Даже другие его родственники, занимающие важные посты в политических и правительственных кругах, пожали ему руку и отказались заниматься этим вопросом. Он действительно подготовил выход из этого, но не решался поднять его из-за того, насколько неприглядным это было. В самом деле, если бы не телефонный звонок от его старшего кузена, его бы сейчас здесь даже не было.
— Сын мой, как все прошло? Чан Кён Джу заметил выражение лица своего сына и осторожно спросил.
«Отец. Моя беседа с президентом Dae-il Spinning Co., президентом Йео, прошла довольно хорошо».
«О-хо! Сколько же тогда он просил за акции? Выражение лица Чан Кён Джу просветлело.
«Мы договорились о 35 000 вон за акцию. Президент Йео владеет 20 000 акций, так что это будет 700 миллионов вон».
«35 000 вон! Медведь проделывает все фокусы, но все деньги прикарманивает вор, не так ли! Как вы планируете найти средства?»
«Я уже согласился получить кредит в размере пятисот миллионов вон от банка Тэгу, используя акции туристической компании в качестве залога».
«Это так? В таком случае я позабочусь об остальном». Чан Кён-мо, слушавший со стороны, быстро вмешался.
«Племянник Джанг, о чем все это?»
«Дядя, пожалуйста, соберитесь». Чан Ги Су попросил двоюродных братьев своего отца подойти поближе. Даже другие родственники, которые были связаны со средствами, подталкивали свои задницы, чтобы подобраться поближе.
«Сегодня мы получили дополнительные 4%, что означает, что наша общая доля сейчас составляет 44,8%. Так что теперь у нас есть больше, чем президент Бак Инбо».
— Впрочем, какое это имеет значение? Мы можем быть с ним на равных, но остальные 6% все еще на стороне президента Бак Инбо, не так ли?» Вмешался Чан Гён Нам.
«Продолжайте слушать, пожалуйста. Муж старшей сестры, кажется, доверяет генеральным акционерам. Но как только вы приступите к делу, они все незнакомы, не так ли? Даже кровные отношения в наши дни разрываются из-за денежных проблем. Кто откажется пить воду после того, как мы насыпаем им в глотки достаточно соли? В качестве доказательства даже президент Йео перешел на нашу сторону. Так что, даже если остальные акционеры решат встать на сторону президента Бака Инбо, у нас все еще есть шанс победить. Наша доля составляет 45%, а у Хуи-джа и двух ее братьев и сестер всего 7%. Складываем их все вместе, и получаем 52%. Все, игра окончена».
«Я понимаю. Похоже, у нас есть способ преодолеть этот кризис».
Лица Чан Кён Тека и его брата почти мгновенно просветлели. Среди ключевых членов семьи эти двое больше всего нуждаются в деньгах. Неспособность найти выход из этой дилеммы означала бы, что они очень скоро окажутся на улицах попрошайничать.
«Как только мы созовем внеочередное общее собрание и заменим главного исполнительного директора одним из наших, Good Heart Textiles станет нашей семейной компанией. Hyundai и Samsung больше не будут такими особенными. Вскоре наша семья тоже пополнит ряды чеболей».
Хлопнуть-!
Чан Ги Су торжествующе хлопнул ладонью по чайному столику.
— Но что ты будешь делать с этими детьми? Вы уверены, что они на нашей стороне? — спросил Чан Кён-тек, звуча взволнованно.
— Я уже закончил переговоры с Хуэй-джа. Видите ли, Хуэй-джа купила акции компании на свои алименты. Сейчас у нее 16 000 акций, это примерно 3,2%. Я согласился передать 30% акций Good Heart Travels плюс 200 миллионов вон наличными. Если Ву-так с его 3,8% акций решит воздержаться, то для президента Бака Инбо игра будет окончена».
«Я бы не хотел ничего, кроме того, чтобы все получилось так, как вы себе это представляете. Но президент Бак хитрый, как лиса. Думаешь, он не сделает ничего против нас? На этот раз свои опасения выразила жена Чан Кён Нама.
— Я позабочусь об этой части. Чан Чул-су шагнул вперед.
«Прокурор Ким Дал Су из окружной прокуратуры Тэгу согласился помочь нам в этом вопросе. В результате на следующей неделе в Good Heart Textiles будет проведено расследование с обыском и конфискацией. В конце концов, ни у одной компании нет безупречной репутации».
— А теперь посмотри сюда, племянник. Не переусердствуете ли вы с этим? Если стоимость компании рухнет, в конечном итоге это также негативно повлияет на нас». Следующим о своих опасениях высказался Чан Кён Чжу.
«Пожалуйста, не волнуйтесь. У нас есть Ман-су, работающий главным судьей в апелляционном суде Кванджу, а брат Ин-су, работающий комиссаром районной полиции Кёнсан-Пукто, они смогут оказывать внешнее давление. Тем временем я использую свои административные полномочия, чтобы тщательно расследовать все, от обращения с отходами на фабрике до гигиены в столовой.
«Я обязательно найду что-нибудь, что угодно, и сделаю вид, что во всем виноват нынешний генеральный директор. Как вы знаете, муж нашей старшей сестры оказался человеком с безупречной репутацией. У нас не будет шансов, если вы не воспользуетесь такими средствами».
«Хм. Похоже, молодые козлы думают иначе, чем мы, старики. Нам, старым пердунам, стоит просто отойти на заднее сиденье и понаблюдать. Ха-ха-ха!» Чан Кён-мо громко рассмеялся. Вот почему политическая власть так велика.
«Спасибо за ваши добрые слова. Семья может стоять прямо и верно только в том случае, если ее старшие сумели встать на ноги первыми. Поэтому, дяди, прошу вас еще немного потерпеть и поработать вместе с нами. Пока мы вырвем контроль над компанией, у нас будет неисчерпаемый запас богатства для всех. Клянусь, я смогу помочь вам вернуть вдвое больше потерь, которые вы все понесли до сих пор.
— Я вижу, старший сын главы семьи совсем другой.
Выражения лиц Чан Кён Тека и его брата расслабились от уверенности их племянника. Чан Кён-тек вспомнил, что он был так близок к тому, чтобы почти подать в суд на своего племянника, поэтому он быстро застенчиво улыбнулся и похлопал Чан Ги-су по спине.
«На этот раз все получилось, потому что президент Йео — легковес. Но остальные давно дружат с президентом Баком. Более того, у них такие же длительные деловые отношения. Пожалуйста, не недооценивайте эту задачу и отдайте ей все силы. В свою очередь, я подготовлю необходимые средства».
Старик Чан Кён Чжу напомнил о своей семье.
Эта семейная встреча, начавшаяся как жаркий спор о том, кто несет ответственность за этот беспорядок, быстро превратилась в теплую и мирную вечеринку. К сожалению, хотя они этого и не знали, огромная тень Дубайбурупы уже легла на Good Heart Textiles. Будет ли внешнее давление со стороны административных и судебных властей иметь какой-либо эффект, еще предстоит увидеть.
*
Как и опасался старший Чан Кён Чжу, Бак Инбо не сидел сложа руки сложа руки. Каким-то образом подробности встречи дошли до его ушей, и он сразу же сделал следующий шаг.
В настоящее время внутри сарангбанга Чан Кён Тека —
Чан Кён-тек храпел, оставаясь в верхней одежде. Для человека старше шестидесяти жаркие дебаты, длившиеся несколько часов, были слишком тяжелым испытанием, учитывая его ограниченную выносливость.
Рииин…!
Однако звонок телефона разбудил его от усталого сна.
Он оттолкнул деревянную подушку, медленно встал и взял трубку. «Это кто!»
-Сэр, это говорит адвокат Йи. Как дела?
— Угу… Что я могу сделать для такого адвоката, как вы?
Все эти разговоры о предъявлении иска о возмещении ущерба до сих пор не утихают. Вот почему Чан Кён-тек мгновенно протрезвел. В конце концов, адвокат Йи не стал бы звать его на игру в покер.
«Я хотел бы угостить вас тарелкой дагеумбари (окуня с лезвиями) завтра в суши-ресторане Captain Lee’s. Почему бы тебе не взять с собой и старейшину Кён Нама?»
— О чем все это?
— Не беспокойтесь, сэр. Вам будет не страшно. Кроме того, когда вы придете завтра, пожалуйста, возьмите с собой настоящие акции.
Как и подобает его должностным обязанностям, адвокат И не раскрыл настоящую причину своего звонка. Чан Кён-тек немного обдумал свои варианты, прежде чем, наконец, сказал «да». Возможно, он прожил относительно богатую и беззаботную жизнь землевладельца, но это не значит, что он полный дурак.
*
Внутри любимого ресторана Бака Инбо, суши-ресторана Капитана Ли.
Прежде чем Чан Кён-тек и Чан Кён-нам успели успокоиться, адвокат Йи вошел в отдельную комнату. Официант разложил различные гарниры и принес миску из нержавеющей стали, наполненную вареными мидиями и бутылками кумбокью. Чувствуя жажду, Чан Кён Нам первым схватил бутылку.
После выпивки они обменялись небольшой беседой о том, какие жирные мидии.
В конце концов, однако, адвокат Йи громким стуком поставил свою чашку с соджу. «Старейшины, должно быть, последние несколько лет вам было очень тяжело».
«Км/ч. Ну, сейчас нет смысла поднимать этот вопрос». Чан Кён-тек налил себе крепкого и залпом проглотил.
Адвокат И тепло улыбнулся в ответ. Этот старик слишком не обращает внимания на то, как устроен реальный мир. Как он мог так быстро раскрыть свое внутреннее смятение на переговорах! У него уже должны были возникнуть подозрения насчет того, что это за тусовка, после того, как он услышал указание принести с собой акции.
«Я уверен, вы уже знаете, что президент Бак не очень хорошего мнения о своих родственниках».
«Ну, наш старший брат и глава семьи склонен немного различать людей. Так что недалекий человек явно не был бы доволен таким обращением».
«Но президент Бак не видит вас, двух дядей, в том же свете, что и остальных. Он сказал мне, что вы двое единственные, кто обращался с ним по-человечески и даже обменивался добрыми пожеланиями во время праздников.
Юрист Йи тут же рассказал эту историю. Он понятия не имел, обменивались ли дяди из семьи зятя приветствиями или ругались друг с другом. Но это не имело значения в любом случае. Все это уловка, чтобы получить благоприятный ответ от другой стороны, эффективно снижая ее настороженность в процессе.
«Это так? О талантах или богатстве Бак Ин-бо особо нечего было говорить, но у него определенно был честный характер. Видите ли, я никогда никого не дискриминировал. Ха-ха-ха!» Чувствуя себя довольно довольным, Чан Кён-тек начал счастливо смеяться. Он полагал, что нет ничего плохого в том, что кто-то с такой силой смотрит на него в выгодном свете.
«Позавчера госпожа Сусон-дон нанесла визит президенту Баку. Она просто потратила время, пытаясь проверить настроение, пока не ушла, но президент Бак не болван. Он сразу понял, чего она хочет».
«Мм понятно.»
— Тогда я перейду прямо к делу. Мы заплатим вам 35 000 вон за акцию».
И Чан Кён-тек, и Чан Кён-нам широко раскрыли глаза. Еще вчера они всерьез рассматривали возможность продажи акций по безубыточной цене. Но сейчас ситуация изменилась.
«Почему мы должны продавать их, когда компания вот-вот станет нашей семьей?» Чан Кён Тэк играл труднодоступным. Действительно, пока семья получала контроль над компанией, все это не имело бы значения.
«Фут!» Адвокат Йи ухмыльнулся, как будто он нашел двух пожилых мужчин довольно жалкими, и уставился на них в ответ. «Вы не должны говорить о нереальных вещах, господа. В конце концов, включая 10% шофера Бэка, мы получим 52%.
«Бред какой то. Вчера президент Йео согласился передать свои акции директору Чангу. Это означает, что наша семья теперь будет мажоритарным акционером». Чан Гён-нам сказал что-то, чего ему не следовало говорить, но он был слишком занят купанием в чувстве превосходства, чтобы понять это. Такой старик, как он, просто не представлял, насколько ожесточенной может стать битва за акции.
Адвокат Йи внутренне сжался, но не показывал этого, пока продолжал. «Пожалуйста, никому не говорите об этом. Но кто такой президент Бак? Каким бы умным себя ни считал директор Джанг, он даже не может сравниться с когтем на пальце коварного лиса. Итак, позвольте мне перейти к сути. Думаешь, Хуэй-дзя бросит своего отца и встанет на сторону его родственников? А знаете ли вы, что Утак хочет покинуть дом госпожи Чан и жить с президентом Баком?»
— …Мм!
Чан Кён-тек и его брат начали волноваться. Честно говоря, именно это непрекращающееся чувство тревоги и привело их на эту встречу.
Племянник Джанг и Пиль-нью звучали тогда так уверенно, но муж их племянницы не был пустяком. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что основные акционеры поддержат Bak Inbo. Кроме того, никто не может быть абсолютно уверен, что его дети бросят отца и перейдут на сторону свекрови.
Казалось, что все еще существует какой-то скрытый заговор, который мог помешать тому, что должно было быть безошибочной передачей акций.
«Я знаю, что вы, должно быть, сильно пожалели после покупки этих CB.
Если вы не воспользуетесь этой возможностью, это добавит еще одно сожаление в вашу жизнь, господа. Я уверен, что вам уже пришлось пожертвовать слишком большим количеством сельскохозяйственных угодий после того, как вы выслушали заверения директора Джанга. Вы, возможно, закончили выплачивать частный кредит, но у вас все еще есть банковские проценты, выплачиваемые вам в затылок, а ваша оставшаяся земля и поместья связаны в качестве залога. Что ты будешь делать, если не примешь решение сейчас достаточно быстро и останешься без крова?»
— Хм, хм!
«По правде говоря, даже у президента Бака сейчас не так много финансовых возможностей. Он может купить всего около двадцати тысяч акций, и все. Так почему бы нам не добавить еще пятьсот и не округлить цену до 630 миллионов вон? Этого должно быть более чем достаточно, чтобы решить ваши проблемы за один раз, да? К тому времени вы сможете привести в порядок дела своего дома, сборщики долгов перестанут беспокоить вас, и вы также сможете выкупить утраченные сельскохозяйственные угодья. Я имею в виду, что прежде всего нужно думать о своем выживании, не так ли?
— Хм, хм!
Умы Чан Кён Тека и его брата легко очаровываются сладким шепотом дьявола. Чувства адвоката особенно громко отозвались в их сердцах. Двое пожилых мужчин в тот момент чувствовали себя невероятно отчаянными, но все еще не могли заставить себя согласиться на эту незапланированную продажу. Они все еще были членами семьи Джанг. Сама мысль о предательстве своих тяготила их совесть.
Чан Кён Нам взглянул на своего старшего брата, и они на какое-то время встретились взглядами. Они повелись на рекомендацию племянника Джанга и Баксила, словно парочка загипнотизированных мужчин, и в итоге разрушили собственные дома. Они могли прочитать в глазах друг друга желание вернуться к тому, что было раньше.
Пока двое старейшин медленно размышляли, адвокат Йи решил добавить еще кое-что. «Это действительно ваш последний шанс… Как вы, господа, собираетесь терпеть унижение, когда один неверный выбор сделает вас обоих бездомными? В конце концов, президент Бак принял это довольно сложное финансовое решение ради вас двоих. Но если вы не готовы принять его доброжелательность, мы мало что можем сделать. К сожалению, такие возможности больше никогда не представятся».
Адвокат Йи вбил последний гвоздь. Есть старая поговорка: даже собаки не захотят нюхать адвокатскую чушь. Но эти два старика с трудом соображают над его ослепительными словами.
