Глава 29 — Сочинив стих, уже не сожжёшь его
-Ничего, ничего! – Чао Цзун неловко улыбнулся
Заметив, что Шу Цин не собирается принять вместе трапезу, Ню Ю Дао поспешно пригласил ее: -Великая княжна, прошу садитесь!
Шу Цин вежливо с улыбкой отказалась:
-Девушка уродлива и боится оказать влияние на аппетит наставника. Я лучше в стороне поиграю на гуцине.- после сказанного она села за гуцинь.
Ню Ю Дао в принципе был согласен с ней. Она действительно своим лицом могла испугать других людей. Если сказать, что она милая, то это просто проявить учтивость. На самом деле она может испортить аппетит. Ведь если она будет есть с ними, то ей придется снять шляпу и показать свое лицо.
Однако то, что она признала, что ее лицо уродливое, и смело говорит об этом, указывает на ее сильное сердце. Сложно встретить такую девушку в обоих мирах, поэтому она привлекала все больше и больше его внимания.
Услышав аргументы сестры, Чао Цзун невольно загрустил. Если им не удастся убрать родимое пятно в секте высшей чистоты, то скорее всего, сестре придется всю жизнь провести так.
Увидев, что Чао Цзун погрузился в раздумья, Лан Жо Тин кашлянул
«кхе-кхе» два раза напоминая князю.
-Наставник, на протяжении пути у нас не было случая должно отблагодарить наставника. Сегодня прошу извинить меня и выпить бокал вина!
-Князь, некий Ню польщен. Некий Ню благодарит князя! – Ню Ю Дао поднял бокал и собирался осушить его.
Но кто бы подумал, что в этот момент Юань Ган нажмет пальцем за плечо Ню Ю Дао и проговорит ему шепотом: -Владыка Дао!
Не нужно много слов, чтобы понять, что имел в виду Юань Ган. Он напоминал об осторожности Ню Ю Дао. Вдруг бокал отравлен.
Ню Ю Дао не обращал внимания на него и выпил бокал до дна. Затем перевернул бокал, показывая что он пуст всем.
Увидев, что Ню Ю Дао не слушает его, Юань Ган расслабил его плечо и больше ничего не говорил. Он только напомнил, а дальше Ню Ю Дао сам может принимать решения.
Относительно поступка Юань Гана, то, что он не доверял им, все понимали. Ведь они незнакомы, а тут их внезапно зовут выпить вина. Конечно это вызовет подозрения. Но чему Чао Цзун больше всего удивлялся, так это тому, как Юань Ган относился к Ню Ю Дао. Он ведет себя, как подчиненный или телохранитель, но не как брат из деревни. Более того, по внешности Юань Ган кажется старше Ню Ю Дао.
Еще всех удивляло то, что Юань Ган постоянно называл Ню Ю Дао *владыка Дао* .Разве односельчане называют друг друга -Владыка-? Это разве не черезчур? Ню Ю Дао так молод, но его уже называют владыка Дао. Не перебирают ли они?
Цзинь, цзинь.
Шу Цин положила свои нежные руки на струны гуциня, и сразу же полились нежные мягкие звуки, которые сливались с пространством и временем.
За павильоном косые лучи зари окрашивали все и водную гладь. На этих же лучах красиво выглядел изящный силуэт Шу Цин, которая грациозно перебирала руки на струнах гуциня.
Ню Ю Дао невольно вздохнул. Если бы не это лицо, то такая богиня собирала вокруг много мужчин. Почему владыка неба так несправедлив!
Мелодия гуциня расходились по павильону, и атмосфера становилась все более и более приятной.
И когда атмосфера стала очень добродушной, Лан Жо Тин снова попробовал у Ню Ю Дао выведать обстановку в секте высшей чистоты или же дела относительно Дун Го Хао Рана. Временами он спрашивал про культивирование. Только постоянно Ню Ю Дао тактично уклонялся от ответа. Он действительно не знал много про обстановку в секте высшей чистоты. А касательно бронзового зеркала, которое Дун Го Хао Ран передал ему, он ясно помнил, что нельзя кому-либо, кроме Тан Му, отдавать его. А что касается культивирования, то за 5 лет он достиг действительно большого прорыва в культивировании. Только не будет же он говорить о своих успехах другим. Ведь если он скажет, то не пойдут ли его труды коту под хвост?
Увидев, что Ню Ю Дао снова врет, Чао Цзун снова разочаровался в Ню Ю Дао.
Лан Жо Тин был опытным человеком, поэтому увидев, что Ню Ю Дао не хочет по-прежнему раскрывать свои секреты, не стал допрашивать его и сменил тему разговора:
-Слышал, великая княжна хорошо отзывалась о таланте наставника. Ваши стихи утончены и элегантны. Не знаю, можете ли вы побаловать нас ими?
Ню Ю Дао отмахнулся и сказал: — Великая княжна незаслуженно похвалила меня. Это просто кучка слов, пришедших в голову.
Лан Жо Тин смеясь продолжил: — Наставник на ходу сможет снова рассказать что-то подобное?
Ню Ю Дао снова махнул рукой: — Стихи — малое учение, не стоит на них обращать внимание. Тем более перед князем с гвардией.
Лан Жо Тин:
-Неверно сказано. Как поэзия может быть малым учением? Как раз стих может успокоить положение в поднебесной, а культура может стабилизировать государство… Также не зря говорят, что слово может поднять воинский дух. Кроме того, хороший стих в столице на вес золота. Стих может позволить простому человеку жить без нужды в пище и одежде всю жизнь. Как можно не рассказывать стихи?
Глаза Ню Ю Дао засверкали, и он выведывающе спросил: — На вес золота?
Он думал уже про себя, если так — то их с обезьяной проблема по наполнению желудка уже решена. Они в прошлой жизни, кроме как расхищать гробницы и изучать археологию больше ничего не могли. А по его опыту писания стихов для Сун Ян Цина можно предположить, что у него неплохо получается.
— Конечно! – Лан Жо Тин искренне улыбнулся: -Великая княжна сейчас играет на гуцине, поднимая настроение. Как раз сейчас наставник может поднять нам настроение хорошим стихом!
— Читать стихи я действительно не могу. – Ню Ю Дао решительно не хотел показывать свои способности, однако и не хотел обижать всех. Все же они гостят и питаются за их счет, поэтому он указал на Юань Гана и сказал:
— Однако мой брат может. Попросите его оказать милость!
Стоящий сзади и постоянно наблюдающий за всеми Юань Ган, как услышал это, застыл. Он ошарашенно посмотрел на Ню Ю Дао. Он подумал, что может ослышался. Ню Ю Дао хочет, чтобы он читал стихи?
*Владыка Даo ты шутишь? У тебя с головой все в порядке?*
Шан Чао Цзун сразу заинтересовался. Юань Ган все же ему больше нравился, чем Ню Ю Дао. Поэтому он сразу же поднял бокал:
— Внимательно слушаем!
Только Юань Ган сразу же отрезал: -Я не могу!
Чао Цзун снова почувствовал себя неловко. Он поднял бокал, а теперь не отпустить его и не выпить.
Снова атмосфера стала неловкой, и Ню Ю Дао повернувшись недовольно сказал:
— Обезьяна, я сказал просто сочини стих и ладно!
Юань Ган вытаращил глаза на него и думал: *Его черт попутал? Я имею много навыков, но сочинять стихи — точно не мое. С чего ты меня заставляешь рассказать стих?*
-Быстрее! С ходу сочини любой стих!– Ню Ю Дао повернул голову и торопил его. Еще он мигал ему глазами.
Два человека стали переглядываться. Они много раз друг друга понимали без слов. И тут Юань Ган внезапно прозрел: *Оказывается владыка Дао хочет, чтобы я не сочинял стих, а присвоил себе чужой! Вот хитрец!*
Юань Ган ругался про себя, потом посмотрел по сторонам и, нахмурив брови, поднял свой взгляд вверх.
Ню Ю Дао забеспокоился, потому что понимал его. Обезьяна не из тех людей, с кем легко общаться. Он может, не моргнув глазом, убить человека, но поэзия точно не его конек. Он уже даже пожалел, что переметнул внимание на него. Ню Ю Дао повернулся и уже робко попивал вино.
А Юань Ган внезапно проговорил: -Бурлящие гребни волны великой реки могут смыть героизм…
-Кхе-кхе…от этого начала Ню Ю Дао сразу поперхнулся вином. Он вовсе не думал, что обезьяна сможет вспомнить этот стих.
— Истина и ложь, победа и поражение — все обернется в пустоту. Леса и горы по-прежнему здесь. И сколько раз их окрашивало в красный цвет заходящее солнце на заре. А великая река видела уже много осенних лун и ощущала весенних ветров. А за чайником рисового вина сколько хороших воспоминаний можно вспомнить. О скольких историй можно вспомнить с улыбкой?- так закончил стих, без интонаций, без каких-либо чувств, с каменным лицом Юань Ган.
Но даже так Чао Цзун и Лан Жо Тин застыли. Этот стих так к месту и по сезону, отчего двоих людей переполняли чувства!
Звуки гуциня тоже остановились. Изначально играющая на гуцине Шу Цин тоже невольно погрузилась в значение стиха и внимательно слушала Юань Гана. В этот момент она повернулась к Юань Гану и, приподняв шляпу, хотела лучше разглядеть лицо Юань Гана. Она вовсе не ожидала такое услышать от Юань Гана. Вовсе не ожидала!
-Хороший стих! Поистине хороший стих! – Чао Цзун встал и радостно воскликнул.
Лан Жо Тин тоже встал и качая головой сказал: — Не думал, что брат Юань Ган настолько скрывал свои таланты!
— Хе-хе! Хороший стих, хороший стих! – Ню Ю Дао тоже поднял бокал и рассмеялся с остальными.
Юань Ган снова проговорил:
— Куда там мне. Этот стих сочинил владыка Дао, а я только преподнёс его вам и только.
Чао Цзун, Лан Жо Тин и Шу Цин застыли и посмотрели на Ню Ю Дао.
— Ладно тебе, твой стих. Сочинив стих, стих уже не уничтожишь. – Ню Ю Дао посмотрел на обезьяну и похлопал его по плечу, недовольно глядя на него. Затем он поднял бокал и улыбаясь сказал троим:
— Хороший стих, действительно хороший стих! Давайте выпьем!
Но кто бы подумал, что Юань Ган снова добавит:
— Этот стих владыка Дао не только сам сочинил, но еще и спеть может. Так он намного лучше звучит. Я человек с одной извилиной и хоть необщительный, но не люблю врать!
Ппп-ппп…
Ню Ю Дао как услышал, так снова поперхнулся, что его слюни упали на закуски. Ему даже чуть-ли плохо не стало. Он не думал, что сзади стоящий обезьяна так его подставит!
Три человека глядя, как слюна Ню Ю Дао падает на накрытый стол, вовсе не обращали внимания. Они были в ступоре.
И больше верили словам Юань Гана нежели Ню Ю Дао.
Лан Жо Тин вытер на лице брызнувшее на него вино и спросил:
— Значит умеет петь под собственный аккомпанемент? Наставник умеет играть на музыкальном инструменте?
Юань Ган продолжил добивать Ню Ю Дао:
— Еще бы! Нет такого классического инструмента, на котором он не мог бы играть. А больше всего он любит играть на эрху.
— Эрху — это что такое?– Шан Шу Цин любопытно спросила. Она еще не слышала про музыкальный инструмент эрху.
От слов обезьяны Ню Ю Дао еще больше стал кашлять. Ему уже сложно было сдерживать себя. Поэтому он завращал ци, чтобы подавить кашель.
***
Конец главы.
Всем оптимизма и добра;)
