Справившись с самоубийственной атакой Фудзибаяси Нагамасы с помощью свежеразработанной магии, Тацуя отправился к выходу из Моря деревьев.
Но он остановился, не пройдя и пяти метров.
Отверстия, которые Тацуя проделал в Нагамасе магией частичного разложения, были крохотные, но их было много. Кровотечение было значительным, а некоторые отверстия также задели важные нервы. Если его так оставить, то он не доживёт до утра.
Вообще, он уже принял решение стереть этого противника, но обстоятельства, из-за которых он не сделал это с самого начала, никуда не исчезли. Это был противник, которого было крайне нежелательно убивать.
Однако по той же самой причине Тацуя не хотел помогать ему «Восстановлением». Как только раны исчезнут, Нагамаса снова начнёт мешать Тацуе. Он был противником, которого при текущих обстоятельствах трудно лишить сознания, а средств сдерживания у Тацуи не было.
«Всё-таки, придётся его оставить?»
Когда Тацуя уже хотел снова отправиться к выходу, перед ним возникли признаки присутствия ещё одного человека.
— Верховный шиноби школы клана Ига, глава семьи Фудзибаяси повержен? Что ж, суметь сделать нечто такое — вполне естественно для того, кто относится к прямой родственной линии семьи Йоцуба.
Чёрные перчатки и чёрное пальто, несмотря на середину лета. Подозрительный человек в надетой наискось чёрной фетровой шляпе заговорил надменным тоном без какого-либо приветствия.
— Куроба-сан, давно вы здесь?
Этим мужчиной, внезапно появившимся перед Тацуей, был Куроба Мицугу, глава семьи Куроба, побочной ветви семьи Йоцуба.
— Только пришёл. Я смог пробраться сюда только благодаря тому, что ты разрушил барьер.
— Вам, Куроба-сан, барьер не помешал бы, даже если бы функционировал.
— Я не скромничаю. Если бы этот барьер функционировал исправно, то потребовались бы значительные обходные методы.
Это означало, что ему всё же был известен способ преодоления барьера. И это ещё не всё. Техникой приближения до короткой дистанции так, чтобы противник не уловил признаки использования магии, обладал только отец Аяко. Тацуя был этим восхищён, но вместе с этим не мог не насторожиться.
— Вы прибыли сюда по приказу оба-уэ?
— Нет. Я пришёл, чтобы кое-что у тебя спросить.
— У меня?
Вопрос, который всплыл в голове Тацуи, был не «и что же вы хотели спросить?», а «вопросы в такое-то время?».
Однако даже если нужно было возвращаться к преследованию Минору, игнорировать Мицугу он не мог. Для него такое вызвало бы даже больше неудобств, чем убийство Нагамасы.
Поэтому Тацуя послушно ждал, что скажет Мицугу.
— Тацуя-кун.
Тацуя слегка округлил глаза. Будто сняв шутовскую маску, Мицугу назвал его имя без какой-либо враждебности и ненависти в голосе. Такое Тацуя услышал от него впервые.
— Почему ты с таким рвением преследуешь Кудо Минору?
«Неужели?», — такая мысль сейчас проскочила в голове Тацуи. Честно говоря, для него это был не очень приятный вопрос. Но он ответил на этот вопрос, особо не углубляясь в размышления, почему именно этот вопрос ему неприятен.
— Чтобы вернуть Минами.
Других причин преследовать Минору у него не было. Тот факт, что Минору является Паразитом, для Тацуи не был причиной для враждебного отношения к нему. Пока Минору ещё не захвачен общим сознанием Паразитов, и пока он ещё не начал совершать поступки, нарушающие спокойствие Миюки, Тацуе будет достаточно только вернуть Минами.
— Откуда такое рвение ради возвращения одной служанки?
Мицугу повторно использовал слово «рвение».
«Таким я сейчас выгляжу для остальных?», — подумал Тацуя, взглянув на обстоятельства со стороны.
— Я не знаю.
Тацуя ответил быстро и без сомнений.
Это было следствием того, что он уже вдоволь натерпелся сомнений.
С тех пор, как Якумо спросил у него о причине, по которой он пытается спасти Минами, Тацуя постоянно искал ответ на этот вопрос внутри себя.
Но не мог его найти.
Если было бы достаточно поверхностного ответа, то всё было просто.
Потому что того желает Миюки.
А ещё для того, чтобы устранить чувство раскаяния Миюки, считающей себя виноватой в том, что она упустила Минору прямо из-под носа, позволив ему похитить Минами.
Но действительно ли причины были только в этом? Задаваясь этим вопросом, прямо сейчас он не мог на него ответить.
Он не собирался сравнивать Минами с погибшей Хонами.
Минами и Хонами — это разные люди.
«Я это знаю. Я это понимаю. Это абсолютно точно не является попыткой компенсировать то, что мне не удалось спасти Хонами… Мне так кажется.»
«Тогда почему я хочу вернуть Минами?»
«Не знаю.»
«…Ах, да, теперь ясно…»
Сейчас Тацуя, хоть уже и поздно, но заметил, почему ему показалось, что этот вопрос ему неприятен.
Всё потому, что он не может понять своё сердце.
И потому, что ему напомнили, что он просто бегает туда-сюда, не понимая, в чём смысл этого занятия.
У действий Тацуи всегда была цель.
Цель всегда была чёткой и ясной: ради блага Миюки.
Он по своей собственной воле хотел защищать настоящее и будущее Миюки.
Но… действительно ли?
…Действительно ли «моя собственная воля» является моей собственной?
…А что, если «Настоящий я» пуст?
…И, может быть, этот пустой сосуд просто заполнен задачей «защищать Миюки»?
Это подозрение тоже было причиной, почему ему был неприятен этот вопрос.
— Мастер Якумо тоже спрашивал об этом. И с тех пор я постоянно об этом размышляю. Но всё равно не могу понять.
Тацуя честно озвучил Мицугу свои чувства. Он почему-то подумал, что должен сделать это сейчас ради Миюки.
— …Ясно.
Мицугу ответил тоном, в котором читалось глубокое понимание.
Мицугу понимал, что Тацуя не может это понять. Он каким-то образом почувствовал это в Тацуе.
— До этого момента я всегда считал, что у тебя нет сердца.
Тацуя действительно испытывал нехватку эмоций после того вмешательства в структуру его разума с помощью секретной техники. Но Тацуя почувствовал, что слова Мицугу несут сейчас совсем другой смысл.
— Но, похоже, я ошибался.
Но саму суть сказанного Мицугу Тацуя так и не понял.
…У человека без сердца не бывает сомнений.
Чтобы уловить эти недосказанные слова Мицугу, Тацуе всё ещё не хватало жизненного опыта.
— Тацуя-кун. Я тебя ненавижу.
Вместо тех непроизнесённых слов, Мицугу внезапно открыто высказал свои эмоции.
— Я в курсе.
Тацую это не расстроило. Он действительно знал это, а не блефовал. Но он не мог сказать, что полностью понимает причину этой ненависти.
— Дело в твоём образе жизни, при котором ты перескакиваешь возложенные на тебя обязанности и установленные для всех правила. Нет, даже не перескакиваешь их, а просто сбиваешь их своей силой. Для нас, людей, живущих этими обязанностями и по этим правилам, такой твой образ жизни вызывает желание сказать: «да ты издеваешься над нами?!».
— …Но я не издеваюсь над вами.
— Я знаю. Тебе, рождённому с силой абсолютного разрушения, не понять чувства слабых простых людей, которые не могут в одиночку противостоять всему миру. Точно так же и я не могу понять твои чувства. Чувства обладателя силы, способной поставить мир на колени, но при этом думающего об этом мире.
— ……
Тацуя в растерянности не знал, что сказать.
— Ради тебя я не пошевелю и пальцем.
Пронзая Тацую взглядом, Мицугу сделал неглубокий вдох.
— …Своим пальцем.
И с отвращением в голосе высказал завершение фразы.
«Ясно», — вслух Тацуя это не сказал. Ему показалось, что такой ответ не соответствует текущей ситуации.
— Поэтому… Помощь тебе будет оказана не моими руками. — Сказал Мицугу и поднял левую руку до высоты своего лица.
Из теней деревьев появилась группа людей в чёрной одежде.
Всего девять человек в чёрном вышли из теней девяти деревьев.
— Оставь им разбираться с состоянием Фудзибаяси Нагамасы.
— …Хорошо.
Для Тацуи это было слишком неожиданно.
Не появление людей в чёрном. А то, что Мицугу сам предложил ему помощь, без приказа от Майи.
— А ещё Аяко и Фумия просили кое-что тебе передать.
— И что же?
— «Я хочу, чтобы ты рассказал Тацуе-сану о том, куда убегает Кудо Минору». В частности, именно Аяко сильно беспокоилась о Сакурай Минами. Семья Куроба помогает тебе здесь также и потому, что Аяко упрашивала об этом.
— ……
— Конечный пункт назначения Кудо Минору мне неизвестен. Но сейчас он направляется в Одавару.
— Большое спасибо за это.
— Я передам детям твою благодарность. — Сказал Мицугу и развернулся к Тацуе спиной.
Тацуя поклонился спине Мицугу, и побежал к оставленному за пределами леса мотоциклу «Бескрылый».
◊ ◊ ◊
Прошло 20 минут после завершения разговора с Миюки. Эрика прибыла на окраину города Ямато.
Во время Третьей Мировой Войны, до того, как американская армия ещё не отозвала свои войска, развёрнутые по всему миру, здесь располагался аэропорт американской морской базы.
Когда Америка уже стала называться СШСА и отозвала войска на свою территорию, этот аэропорт отошёл к близлежащей базе военно-воздушных сил японских национальных сил самообороны. Это не была база совместного использования, как, например, база Зама, расположенная в столичном регионе. Этой базой пользовались только японские военно-воздушные силы.
Но Америка оставалась для Японии союзным государством, это не изменилось. Даже если между ними и были какие-либо тайные противоречия, простые гражданские об этом не знали. Поэтому наличие в этом городе американцев не казалось никому чем-то странным.
— Всё-таки внешне этих парней ведь было почти не отличить от японцев… — С досадой в голосе пробормотала Эрика, выйдя из станции электрокабинок.
Вполне естественным было выбирать агентов из личного состава таким образом, что их будет трудно отличить от жителей того места, куда этих агентов отправят. Если бы они послали в Японию агентов с расовыми признаками, отличными от японских, то могли бы поплатиться за то, что недооценивали японцев.
Впрочем, эти доводы никак не утешали Эрику.
— Нельзя идти пешком, где угодно может быть засада…
Осознание того, что вместо прячущихся врагов нужно больше опасаться того, что любой пешеход может превратиться во врага, сильно истощало умственные силы. Когда врага не видно, то нервы не так сильно напряжены. А когда кого-то видишь, но не знаешь, враг он или нет, то приходится с настороженностью следить за всем своим полем обзора.
— На мой взгляд, нам не стоит об этом беспокоиться.
Своим обычным добродушным тоном Лео обратился к Эрике, водящей по сторонам своим острым взглядом, пытаясь разогнать напряжённую атмосферу.
— Нам известно, где укрытие врага. Лучше сосредоточиться на нём, чем на мыслях о засаде, которой может вообще не быть.
Эрика отвернулась с мрачным и на вид оскорблённым лицом.
— …Эрика?
— Чтобы Лео смог сказать что-то толковое…? А что, если это теперь на всю жизнь?
— Эй?! Я что, исчерпал свой запас тупости?!
Эрика демонстративно отвернулась ещё дальше после шутки Лео.
«Вот дерьмо! Как же бесит!»
Лео выругался лишь в своих мыслях. Он смог благоразумно не высказать это вслух благодаря рефлекторно сработавшему «тормозу», основанному на инстинктах.
Если бы он сказал вслух, что его это «бесит», то это привело бы к неловкой ситуации. В данный момент Эрика и Лео были наедине. Рядом не было ни Мизуки, которая сдержала бы их, встав между ними, ни Микихико, который был для Эрики мишенью, на которую можно переключиться.
Микихико проводил Мизуки до дома. И остался там дожидаться полицию, чтобы рассказать им подробности. Вообще, Эрика и Лео тоже должны были остаться для разбирательств с полицией. Но волновавшаяся за Хоноку Эрика воспользовалась связями из додзё семьи Тиба, и позвонила полицейским, которые там обучались. Она попросила их приехать домой к Мизуки, а сама вместе с Лео отправилась в то место, о котором ей сообщила Миюки.
— Эрика! Давай вызовем такси! — Обратился Лео к Эрике наполненным отчаянием голосом. Им не обязательно было идти пешком до места, где держат Хоноку. Наоборот, лучше было попасть туда как можно быстрее.
Эрика, как обычно ничего не ответила. К счастью, неловкой атмосфере положило конец вмешательство третьей стороны.
— Эрика-одзёсан!
Из резко затормозившего прямо перед Лео и Эрикой автомобиля послышался крик мужчины, которому на вид было 25-35 лет.
— Сёдзи-сан?
Увидев лицо мужчины, высунувшееся из окна переднего пассажирского места, Эрика слегка округлила глаза.
Машина была обычным седаном… по крайней мере, на вид она была обычной коммерческой моделью, однако этот мужчина носил штурмовой костюм SMAT.
— Сёдзи-сан, ты вступил в SMAT?
— Да. Я завершил обучение в прошлом месяце, а с этого месяца уже на службе.
Слушая со стороны их разговор, Лео примерно понял, какая между ними связь. Этот мужчина по имени Сёдзи был учеником в додзё семьи Тиба. Похоже, услышав, что к ним присоединится Эрика, он отправился их забрать… точнее, был вынужден отправиться.
«…Этот человек, возможно, является членом „Гвардии“…»
Лео не мог в это поверить, когда впервые об этом услышал. В додзё семьи Тиба существует группа под названием «Гвардия Эрики», почитающая Эрику, как «принцессу-генерала». …Не стоит объяснять, почему она была не просто «принцессой».
Лояльность этих людей к Эрике, возможно, была даже сильнее, чем к её отцу, мастеру и владельцу додзё. А их сплочённость Лео уже успел увидеть собственными глазами во время «Вампирского инцидента» зимой прошлого года. Если взглянуть на этого Сёдзи, держа в уме такие мысли, то в его направленных на Эрику глазах действительно можно было уловить признаки восхищения, почитания или даже обожествления.
— Но хватит обо мне, быстрее садитесь. Отряд уже подготовлен к началу штурма.
— Ясно. Лео, поехали.
Недавно надутое лицо уже куда-то пропало. Эрика ловко запрыгнула в замаскированный патрульный автомобиль, и призвала Лео последовать за ней.
◊ ◊ ◊
Члены отряда Голова лошади, провалившие похищение Мизуки, прибыли в их укрытие совсем незадолго до группы Эрики.
Как представитель группы из трёх человек, отправленных похитить Мизуки, Генри Фу доложил командиру Ал Вану об обстоятельствах провала операции. Другие члены отряда, слушавшие его доклад, не выдали при этом ни одной насмешки над этими тремя.
— Командир, может, нам следует изменить стратегию? — Предложила командиру Алу похитившая Хоноку Джулия Ма после того, как Генри закончил рассказ.
— Скорость реакции окружения цели намного превзошла наши ожидания.
— Разве это не просто совпадение? Если бы они заранее просчитали наши действия, то не оставили бы Мицуи Хоноку одну.
В разговор вмешалась Элли Чао — ещё одна женщина в отряде, также участвовавшая в похищении Хоноки.
— Самим фактом, что нам помешали, нельзя пренебрегать. В первую очередь, насколько мы выяснили заранее, Шибата Мизуки должна была возвращаться из школы одна. У нас не было информации, что она получит сопровождение. — Возразила Джулия, отвергая предположение Элли.
— Это тоже может быть совпадением.
— Как сказала Элли, это могло быть совпадением. Но если такой случайный фактор создаёт нам затруднения, то, как и сказала Джулия, глупо будет его игнорировать.
Продолжив за встречным возражением Элли, Ал Ван признал аргументы обеих. Но на этом он не остановился.
— Стратегия была основана на том, что у нас будет в наличии два заложника. Но мы смогли получить только одного, поэтому изменения неизбежны, как и сказала Джулия.
— Но сможем ли мы выманить цель только с одним заложником? — Спросил Дон Ян — один из тех, кто не участвовал в операциях по похищению.
— Если заложник всего один, то всё просто закончится его спасением. Потому что мы не можем убить заложника, чтобы запретить цели сопротивляться. Один заложник, чтобы выманить цель, и второй, чтобы сделать цель послушной. Всё-таки, нужно как минимум два заложника.
Дону Яну ответил Фрэнк Ву — третий человек из группы похищения Хоноки. И согласие с этим мнением, поддерживающим решение командира отряда, выразила не только Джулия, которая с самого начала была за изменение стратегии.
— И? Командир, что конкретно мы будем делать?
На вопрос заместителя командира Барта Ли…
— Отпустим Мицуи Хоноку в виде мины-ловушки.
…Ал Ван ответил тоном, в котором читался вопрос «разве это не очевидно?».
Пока члены отряда Голова лошади обсуждали способ использования Хоноки, она сама сидела рядом с ними с ничего не выражающим, безмятежным лицом.
Её сознание было парализовано наркотическим веществом, смешанным при помощи магии Ал Вана. Она не спала, но и не бодрствовала. Это было некое промежуточное состояние. Уши воспринимали голоса, но активно обдумывать полученную информацию она не могла.
Её устойчивость к промыванию мозгов была опущена до нуля.
И такой Хоноке Ал Ван начал внушать одну мысль.
…Убей Шибу Тацую.
Если опустить мелкие подробности, то эта мысль сокращалась до такой короткой фразы.
Хонока не должна была быть в состоянии этому сопротивляться.
— …Н…ет…
— Что?
Едва различимое бормотание Хоноки не смог понять не только Ал Ван. И Барт Ли, и Чарли Чан, и все остальные присутствующие здесь члены отряда (кроме Гейба Шуя и Игги Хо, стоявших на страже снаружи) направили на Хоноку сомнительные взгляды.
— Я не могу… убить… Тацую-сана…
— Джулия, дай ей ещё вещества.
Не удивившись наличию сопротивления, которого не должно было быть, Ал Ван сразу же отдал приказ совершенно хладнокровным тоном.
Дальнейшее введение этого препарата грозило обернуться необратимыми последствиями и побочными эффектами. Но никто не возразил против такого жестокого и бесчувственного приказа. Нерешительности в действиях тоже никто не показал. Джулия Ма набрала в шприц дозу вещества и направилась в сторону Хоноки.
Но до того, как она успела сделать укол, Хонока показала такую бурную реакцию, которой в принципе не может быть у человека, находящегося под воздействием этого наркотического вещества.
Она внезапно широко распахнула глаза…
— НЕТ! Я не позволю вам трогать Тацую-сана!
…и закричала во весь голос, надрывая горло.
Вероятно, это было из-за чувства преданности — наследия крови «Элементов».
Или же это было чудо, вызванное чувством любви?
Комнату, в которой держали Хоноку, наводнил поток яркого света.
Поле зрения членов отряда Голова лошади заполнил свет хаотически меняющегося цвета.
Этот свет не обладал разрушительным для человеческих тел эффектом.
Эффекта внушения и эффекта лишения сознания у него тоже не было.
Он просто лишал возможности что-либо увидеть обычным зрением, так как неистовое мелькание полностью закрывало весь обзор.
— Всем покинуть эту комнату!
В качестве своего укрытия они выбрали какое-то заброшенное одноэтажное здание, которое пару лет назад использовалось в качестве офиса-филиала какой-то компании. Все восемь членов отряда Голова лошади выбежали из этого зала для заседаний и переместились в соседнее офисное помещение. Последний вышедший из зала заседаний Барт Ли закрыл за собой дверь, чтобы изолировать свет.
Вскоре после этого в офис вбежал стоявший на страже Игги Хо с штурмовой винтовкой в руках. Они приехали в Японию без оружия. Похоже, он забрал это у напавшего на него врага.
— Враги, много!
Живот Игги был в крови. Все присутствующие с одного взгляда поняли, что это было огнестрельное ранение, к тому же, смертельное. Звуки выстрелов они не слышали, вероятно, потому, что враги использовали высококлассные глушители.
Только одна боевая группа могла использовать подобную экипировку.
И это не полиция.
Это армия.
Снаружи прогремел взрыв.
Это был звук взрыва бомбы, приготовленной каждым из них для уничтожения улик. После проникновения Незаконного ОАВ в чужую страну, изготовление подобной бомбы всегда является главным приоритетом.
По звуку этого взрыва все поняли, что Гейб Шуй совершил самоподрыв, чтобы информация из его мозга не попала в руки врага.
— Уходим! Игги, ты знаешь, что делать.
Ал Ван приказал бежать семерым членам отряда, после чего посмотрел Игги Хо в глаза и напомнил ему то, что тот и сам знал.
Игги достал из кармана бомбу, по размеру помещающуюся в ладонь, сунул её в рот и улыбнулся.
Ал Ван не стал забирать похищенную для использования в качестве заложника Хоноку. Вместо этого он взял из рук Игги штурмовую винтовку и побежал в подземный туннель, используемый для доставки грузов.
В тот же самый момент, когда дверь в офис была выбита пинком, Игги Хо нажал на кнопку детонации бомбы, приготовленной им для того, чтобы взорвать себе голову.
