Грубая тишина воцарилась на поле боя. Несмотря на то, что Леонелю удавалось удерживать свои позиции до сих пор, для любого, у кого был боевой опыт, было ясно, что какое бы преимущество он ни имел, оно медленно исчезало. По мере того, как Саванты все больше и больше привыкали к битве, их сила продолжала расти, а превосходство Леонеля постепенно уменьшалось.
Однако в тот момент, когда другие подумали, что Леонеля вот-вот загонят в угол, одно движение перевернуло ситуацию на поле боя с ног на голову.
Все всегда гадали, какими могут быть способности Леонеля. Некоторые думали, что его близость к элементалям света была основой его способностей, другие думали, что это были его бронзовые руны, некоторые даже считали, что это была его близость к копью.
Однако Леонель хорошо знал, что ни в одном из этих моментов не заключалась его истинная сила. Как он заявлял ранее, то, что Леонел усвоил от Лайонела, не было Царством Четырех Сезонов. Понимание Леонелем Царства Четырех Сезонов можно было считать лишь побочным продуктом того, что он, наконец, понял путь, на который он должен ступить.
Сердцевиной мастерства Леонеля теперь и всегда будет его разум.
Леонель снова появился перед Монки, выражение его лица выражало холодное безразличие. Даже сейчас, рухнув на землю, Леонель мог видеть, что удвоение Обезьяны, назначенное его исцеляющему фактору, все еще действовало. На самом деле, Леонель мог видеть, как тело Обезьяны преображается у него на глазах.
Но неужели Леонель по глупости позволил бы такому случиться прямо у него на глазах?
Леонель вонзил свое копье, пронзив голову Обезьяны.
Савант содрогнулся. Достигнув точки, из которой нормальный человек не смог бы вернуться, можно было бы подумать, что с Обезьяной покончено. Но Леонель на самом деле чувствовал, как мозг Обезьяны пытается изо всех сил залечить древко его копья. Реальность всего этого сбивала с толку.
Леонель покачал головой. Взмахом его ладони появился снежный шар и окутал тело Обезьяны. Поскольку на данный момент не было простого способа убить Обезьяну, Леонель без проблем полагался на Приостановленную Анимацию.
Когда Леонель убрал Обезьяну и посмотрел вверх, он обнаружил, что состояние Вайса могло быть лучше, чем у Обезьяны, но, учитывая тот факт, что у первого не было никаких исцеляющих способностей, их ситуации могли быть функционально одинаковыми.
Вайс отлетел назад, как сломанный воздушный змей, его конечности скрючились под неловкими углами, а дыхание стало поверхностным. Он потерял сознание в тот момент, когда боль достигла порога, недоступного ему.
Леонель поднял копье, чтобы убить Вайса, но колебался.
К настоящему времени, если бы он не понимал предысторию этих заключенных, он не был бы достоин своих вычислительных способностей. Однако, даже если бы он чувствовал сочувствие, он не мог позволить им делать то, что им заблагорассудится.
Леонель не был уверен, почему Империя Вознесения решила оставить этих Савантов в живых. Если они были готовы убить так много своих собратьев, чтобы не иметь дела с миллиардами инвалидов, почему они вдруг стали мягкосердечными?
Леонель вздохнул. Его копье опустилось, пронзив Вайса в сердце, прежде чем окутать его еще одним снежным шаром.
Ученые были просто слишком опасны. Хотя Вайс был в плачевном состоянии, если бы он пришел в сознание, его способности были бы разрушительными. В отличие от Обезьяны, ему не нужно было двигаться, чтобы его способность подействовала.
Итак, Леонель решил поставить его на грань смерти. Таким образом, даже если каким-то чудом ему удастся выбраться из снежного шара, он будет в считанных секундах от смерти.
Леонель посмотрел туда, где была поймана Кэндл. Даже сейчас она все еще боролась и, вероятно, понятия не имела, что именно ее способность повернула ход битвы не в ее пользу.
Подняв руку, Леонель послал в ее кокон палящее пламя. Хотя у Леонеля было ощущение, что Кэндл тоже может отклонять энергию, что она будет делать, если ее отклоненная энергия просто усугубит ее положение?
Если бы она действительно отражала жар, находясь в ловушке в таком месте, она бы только ускорила свою смерть.
В этот момент крики Свечи сотрясли сердца всех, кто снова мог их услышать.
«Перестань сопротивляться, или я сожгу тебя заживо».
В голосе Леонеля не было и намека на эмоции. Он донесся до ушей Кэндл, как предсмертный крик жнеца.
Любой ветеран сражений нашел бы другой метод, любой метод, кроме как слушать слова Леонеля. Но, будучи наивной девочкой-подростком, ничего не знающей о битвах, Кэндл тряслась от страха, принимая слова Леонеля как истину в тот момент, когда она их слышала. Всего лишь небольшого тепла было достаточно, чтобы напугать ее до потери сознания, мысль о том, что станет еще хуже, потрясла ее до глубины души.
Точно так же трое Савантов были схвачены и помещены в снежные шары, остался только один. Леонел наконец перевел взгляд на Лайонела.
Лайонел вздрогнул, встретив взгляд Леонеля, намеки на безумие, ярость и страх в его глазах. Он попятился, земля за его спиной искривилась, когда он снова попытался убежать.
К настоящему времени поле битвы полностью перевернулось в пользу Земли. С добавлением войск Ноя воины Харгроув-сити были отброшены назад. Если бы не тот факт, что они построили Город, они, вероятно, были бы вынуждены бежать давным-давно.
Лайонелу просто не на что было положиться.
Леонель преодолел разделявшее их расстояние. Теперь, когда ему нужно было беспокоиться только о Лайонеле, он мог сосредоточиться на нарушении потока Силы Мечты, не опасаясь, что за его спиной маячат могущественные враги.
Правда заключалась в том, что близость Леонеля к Силе Мечты была такой же высокой, как и у Лайонела. Что их разделяло, так это использование Универсальной Силы в качестве дополнительной помощи. К сожалению, в настоящее время у Леонеля не было домена, адаптированного к его способностям, поэтому он не мог объединить свою Силу Мечты с Универсальной Силой, как это мог сделать Лайонел. Но ему не нужно было так много, чтобы быть разрушителем.
Лайонел обнаружил, что его влияние на окружающее значительно уменьшилось. Паника в его глазах только росла с каждым мгновением.
В отличие от других, Леонель не собирался проявлять милосердие к Лайонелу. Хотя предыстория Лайонела, вероятно, была не менее трагичной, ему не хватало той наивности, которая была у других. Ему нельзя было позволить жить.
Леонел появился перед Лайонелом. Прежде чем последний успел среагировать, он обнаружил копье, пронзившее его голову.
— Я… — голос Лайонела потонул в бульканье крови. «…Просто хотел увидеть маму…»
Кровавый ангел за спиной Лайонела прослезился, когда его существование рухнуло.
Леонель не проявлял милосердия в эти последние мгновения. Его Сила Элемента Огня взрывается вдоль его копья, испепеляя Лайонела дотла.
