“Любовь?”
Когда Сун Юньсюань услышала слова Шао Тяньцзе, ее глаза заблестели.
Но прежде чем она смогла успокоиться, услышав это, Шао Тяньцзе повесила трубку.
Когда Сун Юньсюань услышала напряженный тон на другом конце провода, перед ее глазами возникли сцены прошлого.
Она вспомнила свою первую встречу с Шао Тяньцзе, как познакомилась с ним и вышла за него замуж.
За всем этим стояла Шао Тяньцзе. Он хотел получить власть, используя ее.
Любовь не имела никакого значения для Сун Юньсюань. Она просто хотела стабилизировать свою жизнь и лучше управлять Гу, создав семью.
Она бросилась в собственность, оставленную ее отцом.
Шао Тяньцзе был прав насчет нее.
Собственность Гу и ее отца заполнила ее мысли.
Она действительно мало обращала внимания на своего мужа и детей.
Она осторожно перевела дыхание.
Как раз в этот момент снова позвонил декан психиатрической больницы. Казалось, он боялся, что Шао Тяньцзе проявит инициативу и повесит трубку, что может ее разозлить. Когда он заговорил, то тщательно подбирал слова.
Он спросил Сун Юньсюаня: “Менеджер Сун, если вам больше ничего не нужно мне сказать, я организую госпитализацию Шао Тяньцзе».
“Продолжай. Я немного устал.”
Услышав слова Сун Юньсюаня, декан повесил трубку после нескольких слов вежливости.
Сун Юньсюань неторопливо вышла на теплый балкон, наблюдая за небом, цвет которого постепенно менялся. Тем временем прошлое проносилось у нее в голове.
Многое было похоронено в ее памяти, как будто она давно забыла о них.
Мало-помалу она вспомнила их.
Действительно ли Шао Тяньцзе был прав насчет нее? Разве она не была хорошей женой или хорошей матерью?
Ее дочь Мяомяо и ее сын Гу И оба были не так важны, как Гу в представлении Гу Чанге, не говоря уже о таком муже, как Шао Тяньцзе.
Сун Юньсюань опустила глаза. Под ее длинными ресницами залегли длинные и узкие тени.
Тем временем в психиатрической больнице Шао Тяньцзе был сразу же отправлен в палату Гу Чанлэ после того, как его госпитализировали.
Гу Чанлэ перевели в отделение для тяжелых душевнобольных, потому что она была сильно сумасшедшей.
Сун Юньсюань разрешила Шао Тяньцзе войти в психиатрическую больницу, а также позволила ему сопровождать Гу Чанлэ.
Конечно, декан считал само собой разумеющимся позволить им двоим остаться вместе.
Шао Тяньцзе думал, что Гу Чанлэ будет находиться в одной палате. Но вопреки своим ожиданиям он обнаружил, что даже пациенты, находящиеся в зоне тяжелых психических заболеваний, все еще не были размещены индивидуально.
Это сразу же разозлило Шао Тяньцзе, и он крикнул декану: “Вы пытаетесь убить ее, не так ли?”
Декан психиатрической больницы также знал, что он может доминировать над Шао Тяньцзе, пока тот находится в больнице. Поэтому, увидев, что Шао Тяньцзе разозлился, он честно сказал: “Менеджер Сун попросил нас сделать это. Вы можете поговорить с ней, если у вас есть какие-либо жалобы”.
Услышав, что декан возложил всю вину на Сун Юньсюаня, Шао Тяньцзе понял, что теперь он не сможет выместить это ни на ком из присутствующих.
Теперь по сравнению с Сун Юньсюанем он был никем. Он не мог легко изменить мнение Сун Юньсюаня.
“Я хочу позвонить Сун Юньсюань. Помоги мне связаться с ней!”
Только договорившись лично с Сун Юньсюанем, Шао Тяньцзе мог позволить Гу Чанлэ комфортно жить в психиатрической больнице позже.
Хотя она уже находилась в психиатрической больнице, для нее все еще было очень важно вести комфортную жизнь.
Закончив свои слова, Шао Тяньцзе почувствовал, что декан, по крайней мере, поможет ему достучаться до Сун Юньсюаня.
Однако, выслушав просьбу Шао Тяньцзе, декан сказал с небольшим терпением: “Как вы думаете, вы все еще главный после госпитализации? Менеджер Сонг всегда занята и измотана, поэтому ей будет неинтересно слушать все, что вы говорите. Если вы хотите сопровождать женщину по фамилии Гу, оставайтесь здесь покорно. Если ты не хочешь сопровождать ее, я позволю тебе остаться в другой палате”.
Шао Тяньцзе нахмурился, услышав это.
Декан психиатрической больницы посмотрел на него и спросил: “Итак, ты собираешься остаться здесь?”
Шао Тяньцзе уставился на декана психиатрической больницы.
Но как раз в это время Гу Чанлэ, который спокойно сидел на больничной койке, внезапно увидел грубоватого вида мужчину, похожего на женщину, ростом более 1,7 метра, появившуюся в дверях палаты.
Женщина была одета в больничный халат. Когда она увидела Гу Чанлэ, ей показалось, что она заметила что-то новое и интересное.
Ее глаза загорелись, и она бросилась к Гу Чанлэ.
Гу Чанлэ тут же от страха отбросила подушку и одеяло, которые держала в руке, а затем обхватила голову руками, крича безумно и испуганно: “Не бей меня! Не бей меня!”
Крики Гу Чанлэ звучали резко и жалобно.
Увидев, что Гу Чанлэ закричал от такого страха, Шао Тяньцзе немедленно повернулся к Гу Чанлэ, который хотел встать с кровати.
Тем временем высокая женщина в больничном халате протянула руку и ущипнула Гу Чанлэ за талию.
Это заставило Гу Чанлэ горько заплакать: “Не бей меня. Не бей меня! Я больше никогда этого не сделаю!”
Шао Тяньцзе пришел в ярость.
Он наконец-то узнал, какую жизнь вел Гу Чанлэ в этой дерьмовой дыре.
Он повернулся, чтобы посмотреть на декана, и спросил: “Так вот как ваша больница заботится о пациентах? Вы позволяете им сражаться в частном порядке?”
Услышав это, декан психиатрической больницы сказал: “Поскольку все пациенты психически больны, для них нормально иметь конфликты в палатах. В любом случае, щетка всегда неизбежна. И никто из них не пострадал бы серьезно!”
Сумасшедшая делала Гу Чанлэ повороты один за другим.
Шао Тяньцзе хотел защитить Гу Чанлэ от удара этой сумасшедшей леди.
Но эта женщина была очень быстрой.
Ему было так трудно защитить Гу Чанлэ, если только декан не был готов остановить этого человека и вытащить ее.
Шао Тяньцзе уже потерял ноги. Инвалид ничего не мог сделать с такой варварской женщиной.
Он мог только повернуть голову и крикнуть декану: “Пусть кто-нибудь вытащит ее сейчас же!”
“Это ее подопечная. Даже если ее вытащат, она вернется позже. Вот на что похожа психиатрическая больница. Поскольку вы были госпитализированы, принимайте вещи такими, какие они есть, и постарайтесь приспособиться к ним, что для вас лучше всего”.
Слова декана казались достаточно серьезными.
Но Шао Тяньцзе было совершенно ясно, что причина, по которой декан решил посмотреть, заключалась в том, что Сун Юньсюань ненавидел их до глубины души.
Другие врачи в больнице также знали, чего хотела Сун Юньсюань. Они испробовали все средства, чтобы пытать их двоих.
Шао Тяньцзе стиснул зубы. Думая о том, что Гу Чанлэ подвергался издевательствам и каждый день вел такую тяжелую жизнь, он чувствовал себя очень грустно.
Тогда он все еще хотел рискнуть.
Он крикнул декану, который наблюдал за происходящим: “Вам лучше немедленно убрать отсюда эту сумасшедшую женщину!”
Видя, что Шао Тяньцзе все еще хочет угрожать ему в таком состоянии, он развеселился, спросив его: “Мистер Шао, ты в курсе своего нынешнего состояния?”
Он больше не был мужем Гу Чанге или главой семьи Шао.
Теперь они оба были похожи на муравьев, которых мучила Сун Юньсюань.
Сун Юньсюань не хотела, чтобы у него была хорошая жизнь, поэтому она позволила ему сопровождать Гу Чанлэ.
Поскольку декан понял это, как он мог защитить этих двух людей или хорошо с ними обращаться?
Декан наблюдал, как сумасшедшая снова и снова крутит Гу Чанлэ.
Гу Чанлэ было так больно, и она не могла перестать плакать.
Он собирался позволить этой сумасшедшей и дальше издеваться над ними и покинуть палату.
Шао Тяньцзе знал, что, как только декан психиатрической больницы уйдет, другие пациенты, которые смотрели это на своих кроватях, вероятно, присоединятся и будут запугивать их вместе.
Поэтому он изо всех сил старался остановить декана.
“Подожди!”
Однако декан вышел прямо из палаты, полностью проигнорировав слова Шао Тяньцзе.
Шао Тяньцзе знал, что декан вообще не хочет с ним разговаривать.
Поэтому он поспешно крикнул: “Дин! Хотя я, Шао Тяньцзе, потерял свое положение и влияние, я не изгой! Я знаю, что меня поместили в психиатрическую больницу, но предприятие Шао еще не рухнуло. А еще у меня есть друзья. Если они увидят, что нам нелегко, когда они придут навестить нас, то они распространят новость о том, что вы всегда издеваетесь над пациентами в своей психиатрической больнице. Если это произойдет, как вы думаете, найдется ли больше пациентов, которые захотят быть отправленными сюда?”
Эти слова остановили декана психиатрической больницы.
Хотя это было правдой, что Шао Тяньцзе сейчас не обладал реальной властью, было разумно предположить, что у него было много друзей, поскольку он прожил в Юньчэне так много лет.
Если новость о том, что он подвергся насилию в психиатрической больнице, выйдет наружу, это плохо скажется на психиатрической больнице.
Подумав об этом, декан сердито крикнул человеку за дверью: “Переставьте палату для двоих и не позволяйте им двоим больше оставаться здесь”.
Выслушав приказ декана, человек немедленно отправился устраивать другую палату.
Тем временем декан попросил кого-то запереть сумасшедшую в самой сильной палате психиатрической больницы, чтобы она не причинила вреда кому-либо еще, когда у нее случится рецидив.
Гу Чанлэ и Шао Тяньцзе уложили на кровати у окна.
Шао Тяньцзе с большим трудом пододвинул инвалидное кресло к окну, а затем закрыл его.
Шао Тяньцзе стало так грустно, когда он увидел синяки Гу Чанлэ.
Он протянул руку и заключил Гу Чанлэ в объятия.
Затем он успокоил ее: “Не бойся. Теперь я здесь, чтобы сопровождать вас. Что бы ни случилось в будущем, я буду защищать тебя”.
Услышав это, Гу Чанлэ поднял глаза на Шао Тяньцзе.
Шао Тяньцзе думал, что Гу Чанлэ понял его слова и больше не будет таким сумасшедшим.
Но, к его удивлению, когда он с нежностью посмотрел на Гу Чанлэ, Гу Чанлэ без предупреждения бросился на него и вцепился в ухо Шао Тяньцзе, не собираясь отпускать.
Шао Тяньцзе не ожидал, что Гу Чанлэ вдруг станет таким сумасшедшим и сделает такой шаг, поэтому он поспешно попытался оттолкнуть Гу Чанлэ.
Но он был в инвалидном кресле, которое совсем не было устойчивым.
Небольшой удар может сделать инвалидное кресло неустойчивым.
Поэтому, когда Гу Чанлэ ударился о инвалидное кресло Шао Тяньцзе, они оба упали на землю.
Он испытывал сильную боль из-за укуса в ухе, и по его уху текла кровь.
Он попытался разговорить Гу Чанлэ. Но так как боль была слишком сильной, а ее зубы впились в его плоть, Шао Тяньцзе закричала: “Помогите!”
