Кровь не составляла всю ману. Мана была необходимостью для эльфов, но люди не могли понять, как бы они ни старались. Мана использовала кровь в теле эльфа как средство передвижения и поддерживала функции в теле эльфа. Мана также была причиной того, что эльфы были невосприимчивы к человеческим болезням, причиной их более продолжительной жизни в дополнение к причине, по которой они могли использовать магию.
Мана была бесформенной, невидимой и без запаха; однако он действительно существовал в этом мире и хранился в теле эльфов. Следовательно, он мог покинуть их тело вместе с их кровью. Излишне говорить, что он также может быть выпущен с помощью магического развертывания. Причина, по которой темные эльфы были темными эльфами, заключалась в том, что они украли ману у других эльфов, чтобы очистить свою ману. Они использовали магическую формацию для извлечения маны из тела человека. Племя Галадриэль владело магической техникой, а это означало, что Вивиан тоже мог ее использовать.
Магическая формация перед Вивианом излучала из-под земли опасный красный свет. Она могла смутно разглядеть след, идущий по земле, через Землю и снова появляющийся в лесу. Затем она текла к центру Дуарганы и распространялась дальше. Если бы кто-то посмотрел вниз с высоты птичьего полета, то увидел бы Дуаргану, заключенную в пятиконечную звездную магическую формацию после того, как появился след. Магическая формация окружала Дуаргану, а красные дорожки, образующие пятиконечную звезду, соединяли магическую формацию воедино. Видимо, он создал тонкий красный свет с вершины Дуарганы.
Если вы нарисовали формацию на жертве, а затем натянули свое тело на формацию, мана жертвы собирается в теле того, кто причинил ей вред. Это было формирование магической передачи. Этот метод не убьет жертву; однако это оставило бы их в крайне ослабленном состоянии из-за неадекватного уровня маны. Следовательно, пользователь не стал бы убивать с ним. Это объясняет, почему Племя Галадриэль, племя темных эльфов, стало сильнейшим эльфом, не нуждаясь в крови.
С точки зрения племени Галадриэль, убивать людей для извлечения их крови было бессмысленным занятием, по той причине, что заставлять их бесконечно поглощать свою ману было лучшей стратегией. Вот почему Вивиан использовала пять из этих магических формирований, чтобы расположить Дуаргану под своей формацией, по сути обнаруживая всех под той формацией, где она поглощала магию. Загвоздка была в том, что она не собиралась натягивать формацию получателя на себя.
Вивья уничтожил всю Небесную Башню. Она разорвала так называемого Бога голыми руками. Он не выглядел таким могучим. Возможно, это было также потому, что он никогда не ожидал, что она нападет на него. На самом деле, за более чем десять лет закалки она закалила свою ману до такой степени, что она стала такой же, как чистое голубое пламя. Убийство богов было делом выбора Вивиан. Бог был просто телом маны. Победить его было несложно, если она знала, как противостоять ему.
Вивиан испытывал невероятную боль из-за поглощения маны Бога. Она, наконец, узнала причину, по которой ей пришлось сначала отказаться от тела из плоти, чтобы стать богом. Это было потому, что она не знала, что делать с волной маны. Ее глаза не могли снова стать голубыми. Она полностью пробудила свою темную эльфийскую кровь.
Резня, мана и разрушение мотивировали темных эльфов. Никто не мог сохранить совершенную душу после убийства. Останутся ли у эльфов, потерявших совесть и душу, что-то, что им нужно защищать? Однако Вивиан отличался от обычных темных эльфов. Она не была бесцельным ходячим существом. Она отказалась от своей души и совести ради сына. Она отказалась от трона, который Племя Галадриэль занимало веками, и даже от жителей, которых она когда-то любила. Очевидно, она считала все эти вещи тривиальными вещами. Она могла отказаться от всего, лишь бы у нее был сын. Она могла убить одного человека, десять человек и даже целый город людей. Она была готова на все, чтобы родить сына.
Вивиан посмотрел на небо. Солнце садилось. Она выполнила свою задачу на день. У нее были планы стать богом, но она как бы потеряла контроль, и таково было положение дел. Тем не менее она считала, что все в порядке. Она впитала его кровь, предоставив ей достаточно маны, чтобы нарисовать формации. Она могла обеспечить своего сына маной всего населения города, и люди Дуарганы никогда не увянут. Ее сын мог вернуться в нормальное состояние, пока она рисовала образование на теле сына.
«Вот почему я мама Троя. Я навсегда его Мама. Элизабет, Лючия, Нир, Лин Юэ и кто-то еще — все это ничто передо мной. Я единственный, кто может спасти Трою. Моя Троя должна полагаться на меня. Я могу пожертвовать всем в обмен на его благополучие, но другие не могут. Поэтому, кто бы они ни были, кто бы ни был рядом с моим сыном, я навсегда останусь его незаменимой Мамой. Так что, если это Лючия или Элизабет? Я единственный, кто может спасти моего сына, когда он в кризисе. В конце концов, я единственная, кто может быть с ним.
Я его мать. Я всегда буду защищать его и приду ему на помощь, когда я ему понадоблюсь, потому что я его мама. Поэтому я должен отдать ему все, будь то этот мир, мое тело или душа или даже то и другое вместе. Я могу бесстрашно пройти через все, в том числе и полностью превратиться в чистого темного эльфа, так как живу для своего сына.
Эти непритязательные эльфы должны быть рады тому, что в конце концов им выпала честь стать частью благородного рода племени Галадриэль, — рассуждал Вивиан.
Вивиан исчез с земли после звука взрыва, оставив только кроваво-красное образование и яростно развевающиеся на ветру листья… Весь город и Дуаргана были пастбищами Вивьяна. Она считала свой народ просто зверями по сравнению со своим сыном.
========
Нир и Таня посмотрели на городские двери перед ними. Городские двери Дуарганы были такими же, как и раньше. Эльфийские солдаты и имперская гвардия усилили охрану дверей, когда наступила ночь. Кроме того, очереди из людей уже не было. Для них отправиться туда тогда означало, что им придется столкнуться лицом к лицу с эльфийскими солдатами.
«Эльфы признали Троя и Люсию, но они могут не признать меня. Я уверен, что эльфы считают Люсию единственной принцессой. Меня как человека не приветствуют», — проанализировал Ниер.
Взобраться на городские стены было бы не так просто. Кроме того, Нир не думала, что сможет избежать магии проверки эльфов. Таня тихо сказала: «Что нам делать, королевская принцесса? Прорубим себе путь внутрь? Если Его Величество находится в Императорском дворце, он, скорее всего, выйдет, если услышит наши голоса. Ты его любимая королевская принцесса. Не может быть, чтобы он не показал себя».
Ниер покачала головой: «Я не думаю, что мой муж находится в Дуаргане. Если Вивьян была так уверена, значит, она уже посадила моего мужа под домашний арест. Если это так, то нападение было бы равносильно самоубийству. Как только мы нанесем удар, у эльфов появится причина убить нас, так что мы не можем быть инициаторами».
Несколько недовольный колебаниями Нира, Король Белых Оленей поднял голову, затем дважды фыркнул и топнул ногой. У него не хватило терпения, и он хотел войти внутрь. Ниер был несколько удивлен, увидев поведение оленя. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что он пытался выразить. Как только она поняла, на что он намекает, она похлопала его: «Поехали».
Эльфы могли не узнать Ниера, но несомненно они узнали Короля Белых Оленей, потому что это был конь их Принца. Увидев Короля Белых Оленей, они точно узнают, что это принц Трой.
Король Белых Оленей топнул ногой. Он уставился на дверь и ускорился. Лошадь Тани едва поспевала за ней сзади. Лошадь, казалось, испытывала крайний дискомфорт. Нир натянула плащ и закрыла лицо. Она наклонилась к Королю Белых Оленей, и они бросились к дверям.
«Если это сработает, это будет самая совершенная стратегия», — подумал Нир.
Охранник у входа заметил белый объект, несущийся к ним. Как только он пошел звать, имперская гвардия отдернула его в сторону. Все, что они могли сделать, это смотреть, как белый силуэт и лошадь позади него устремляются в центр. Эльфийская гвардия ошеломленно посмотрела на имперскую гвардию и закричала: «Что это значит?! Зачем ты это сделал?! Они ворвались в нашу имперскую столицу Дуаргану! Это преступление, за которое полагается смертный приговор! Зачем ты их впустил?!
Императорская гвардия раздраженно шлепнула стражника по каске: «Дурак. Это эльфийский принц, Трой Галадриэль! Разве ты не видел Короля Белых Оленей? Думаешь, на нем может ездить кто угодно? Только Его Высочество может ездить на нем, так что это должно быть Его Высочество. Должно быть, что-то случилось в Императорском дворце, если он двигался так быстро. Думаешь, мы осмелимся остановить его? Если бы его остановили, принц Трой и королева Вивиан наказали бы нас!
— А что насчет того, кто позади него?..
Имперская гвардия посмотрела в сторону исчезнувших некоторое время назад силуэтов. Он облизнул губы и ностальгически ответил: «Если они могут следовать за Его Высочеством, они должны быть его телохранителями. Думаешь, Его Высочество стал бы бегать один? Короче говоря, это было Его Высочество. То, что он делает, должно быть связано с императорской семьей. Мы не должны вмешиваться. Я надеюсь, что он сможет разобраться. Если подумать… Его Высочество давно не был дома…
Нир и Таня бросились в маленький угол и сняли плащи. Нервничая, они задыхались. Король белых оленей гордо топнул ногой и фыркнул, как будто пытался попросить кредита. Нир потерла голову, а затем перевела взгляд на Императорский дворец.
Дворец не был городскими воротами. Они никак не могли прорваться. Однако Ниру это было не нужно. Ей нужно было только узнать, был ли ее муж внутри или нет.
