Образы поблекли, звезда постепенно становилась все более и более прозрачной, возвращая всех нас к реальности — не то чтобы мы когда-либо уходили.
Хе. [Звезды никогда не меркнут] — так назывался навык, и что было первым, что произошло? Изображение исчезло. В этом была некоторая ирония. Или что-то.
[*Динь!* Поздравляем! [Страж Рассвета] прокачался до уровня 420->421! +3 ловкости, +24 скорости, +24 живучести, +170 маны, +170 регенерации маны, +48 магической силы, +48 магического контроля от вашего класса за уровень! +1 бесплатная характеристика за то, что вы человек, за каждый уровень! +1 мана, +1 регенерация маны от вашего элемента за уровень!]
Тукрур встал на колени перед нами, моргая звезды из глаз. Он снова был молод. Его мех заполнился и стал более темно-коричневым из прежних пятнисто-серых, его челюсти были твердыми и снова прилипали к челюсти, морщины вокруг его глаз полностью исчезли. Казалось, у него снова появилась энергия, наряду с тысячей других тонких признаков молодости, которые я подсознательно знал, но не мог выразить словами.
К нему вернулась молодость, со всем опытом и мудростью возраста, не говоря уже о глупом количестве уровней. Я поставил бы серьезные деньги на то, чтобы Тукрур стал движущей силой в сообществе гноллов, если не в большом мире.
Кроме того, я могу восстановить волосы с помощью этого навыка? У этого был некоторый потенциал, учитывая, как часто мне нужно было коротко стричься и как мне нравились длинные волосы.
Из моего плеча донеслось воркование, звук любопытной птицы. Я ничего не чувствовал от своего плеча. Никакого веса, никакого давления, никаких когтей, цепляющихся за поддержку и устойчивость. Никаких взмахов крыльев для поддержки. Как будто ничего и не было.
С моего плеча раздалось второе воркование, и я замер, покрываясь холодным потом. Я бы мгновенно намочил свою одежду, если бы Туманная Ткань могла впитывать пот. Как есть, я чувствовал, как ручейки пота текут по спине и спереди, собираясь на кончиках пальцев и падая на землю.
Не двигая ни одним мускулом, я медленно провёл глазами.
Ага.
На моем плече сидела сама Мрачная Жнец, Белая Голубка.
Мне нужно перестать потеть, святые боги, я собираюсь вонять, и у нее промокнут ноги, и она разозлится, и мне нужно остановиться и сделать ее счастливой, и я должен поклониться? Нет, подождите, это может выбить ее из колеи. Не бросайте ее, это только разозлит ее. Я ничего не делаю? Нет, подождите, это…
Мои мысли носились со скоростью тысячи миль в час, пока я застывал в нерешительности, не зная, как лучше всего справиться с ситуацией, в которой я оказался.
Я решил, что не являюсь главным героем этого события, и лучшее, что я мог сделать, это заткнуться и оставаться абсолютно неподвижным. Белый Голубь выбрал мое плечо, чтобы сесть на него, и чем меньше внимания я мог привлечь к себе, тем лучше.
Я направил свое внутреннее дерево, камень внутри себя и замер. Наверное, впервые в жизни я не ерзал, не стучал нетерпеливо ногой или что-то в этом роде.
Белая Голубка раскрыла клюв, и мир замер.
Ее голос невозможно было описать. Свет? Эйри? Ангельский? Воплощение смерти? Душа тянется каждым слогом, обещая покой. Бесконечная пустота.
Слова, в которых отразилась сила. Слова, которые эхом отозвались в творении. Слова, обращенные непосредственно ко мне, которые я мог понять и понять. Чтобы знали все и все присутствующие. Это подавляло каждый звук, подавляло каждый шум и требовало полного внимания всех существ, больших и малых, которые могли его слышать.
Система была волшебной. Белый голубь был Магией.
«Тукрур Керишестер из Племени Железных Копий». Она заговорила, и мир содрогнулся. «[Воин из яичной скорлупы]. [Торговец по многим дорогам]. [Лидер рейда Железных Копий].
Названный гнолл низко поклонился, в конце концов опустившись на одно колено. У него на моем плече было несколько осторожных слов для Жнеца, тон был самым уважительным на его родном раскатистом языке.
«Ты отверг меня, и за этот грех я проклинаю тебя. Вы больше не будете пахнуть.
Во-первых, вам отказано в запахах. Раненый подчиненный. Запах вашего ребенка. Мускус вашей жены. Во-вторых, вы не должны издавать никаких запахов. Ваши партнеры не будут знать, когда вы рядом. Вы будете ходить невидимым для носа других на рынке. В-третьих, вы больше не сможете учуять сделки. Интуиция подводит вас, когда дело доходит до потенциальных возможностей».
Белая Голубка помолчала, а затем последней строкой, наполненной ядом и ненавистью, закончила.
«Я проклинаю тебя.»
Поначалу проклятия звучали нежно. Однако, когда White Dove начал перечислять все воздействия, это звучало все хуже и хуже. Для меня это не было очевидным, но звучало так, будто запах был супер-пупер важен для гнолльского общества. Похоже, они многое основывали на запахе, учитывая, сколько вещей перечислял Белый Голубь.
Это, и были контрапункты. Абстрактные точки.
Мол, «неумение унюхать сделки» — звучало как неприятное проклятие для трейдера и абстракция «неумения чувствовать запах».
Я все еще смотрел в сторону, наблюдая за Белой Голубкой на моем плече, держа голову прямо и неподвижно. Я вздрогнул, когда она повернулась ко мне.
«Ты. Ты украл у меня время. Я знаю тебя. Мы поговорим в другой день.
Моя застывшая нерешительность осталась, но каким-то образом мое тело нашло способ потеть еще сильнее.
По крайней мере, Тукрур не смог бы сказать, как сильно я пахну. Маленькие милости.
Затем Белая Голубка спрыгнула с моего плеча и полетела вперед. В два быстрых взмаха крыльев, словно подбрасывая монету, она превратилась из Белой Голубки в Черную Ворону, прежде чем отклониться и исчезнуть. Чтобы пожинать другую душу, не желающую умирать.
Авартриль первым нарушил молчание, первым двинулся.
«Хорошо. Это было нечто! Тукрур, ты в порядке? Она подошла к нему, рыча, повторив вопрос, предлагая значительно более молодому Тукруру руку.
Его нос яростно дергался, и он принял предложенную руку, поднявшись на ноги. Он зарычал в ответ, потирая нос.
Мое обоняние не было чем-то особенным. Все, что я мог себе представить, было похоже на ослепление, полную потерю чувств.
Тем не менее, у него был слух, зрение, осязание и все остальное, и, честно говоря, я прекрасно справлялся с этими чувствами. Он будет в порядке.
Остальные гноллы спустились на него, прикасаясь к нему, ощупывая его, обнюхивая его с недоумевающими взглядами. Один стучал по яичной скорлупе и издавал возбужденные звуки.
Однако четверо гноллов подошли ко мне, наклонившись, чтобы практически толкнуть себя в лицо.
Гноллы не были супер высокими, но я был низким по всем недварфским меркам.
«Мне! Мне!» Один из них завопил в Сломанном Творении.
Другой гнолл толкнул его.
«Нет! Мне!»
Третий гнолл вскочил, вторгнувшись в мое личное пространство.
«Мне! Платить много. Хорошая сделка!»
Серондес плавно приблизился, чтобы прикрыть меня, а Тукрур начал отдавать приказы на своем резком языке. Гноллы колебались, но он сказал что-то еще, что заставило большинство из них неохотно расстаться и вернуться к фургонам. Только два гнолла держались рядом со мной, Серондес на пути, явно надеясь на подобное отношение.
Они были не совсем старыми и даже не среднего возраста. Я быстро проверил их уровни, и да, низкоуровневые — для этой области.
Подошел Тукрур, и он был как новый человек. Он потягивался, тряся ногами и руками. Он с удивлением смотрел на свои руки, скручивая и сгибая их, а затем несколько раз подпрыгивая по пути. Он добрался до меня, схватил мои руки и попытался что-то засунуть в них.
«Он благодарит вас за дар жизни, который вы ему дали, и хочет, чтобы вы приняли этот знак». Авартрил перевел для меня. «Это далеко не то, что вы ему дали, но он надеется, что вы сможете сохранить этот жетон на память о нем».
Он сказал еще несколько слов, с энтузиазмом пожимая мне руку.
«Он также надеется, что вы приедете к нему через 300-400 лет и обновите его снова, и что он будет молиться своим богиням-покровительницам, чтобы защитить вас. Кольцо, которое он тебе дает, должно помочь с защитой. Кроме того, не стесняйтесь игнорировать идиотов, приставающих к вам, чтобы сделать то же самое с ними.
Он зарычал на двух гноллов, а уши Тукрура заложило, когда его голос загрохотал. Я не был целью, но я был напуган. Я уже был на грани из-за Белого Голубя, и мое зрение ненадолго сузилось, когда я представил бой. Я мог только видеть, как Тукрур бросается на меня. Я отступал назад, Серондес бросал лаву на пути, а я пытался пробить броню Тукрура из яичной скорлупы с земли, стреляя Серондесу между ног.
Я покачал головой, рассеивая видение. Мне очень, очень нужен был хороший долгий безопасный перерыв. Я еле сдерживался. Я начал ломаться — нет, я был в середине взлома и отчаянно применял Ooze к проблеме, чтобы попытаться сохранить ее вместе. Единственным чудом было то, что это происходило сейчас, а не тогда, когда меня преследовали шлагготы. Свернуться в бормочущие развалины было бы для меня концом.
Один из гноллов убежал, но другой упрямо остался.
«Мне! Вылечи меня! Все деньги!» Он рявкнул, практически вибрируя от волнения.
Я взглянул на Авартрила, который пожал плечами в ответ. Она что-то прорычала на Тукрура, и тот заворчал в ответ.
— Эх, давай.
Я коснулся лба гнолла одним элегантным пальцем, продолжая ладонью подаренное мне кольцо. Он замер. Я почувствовал, как десятки глаз выглядывают, желая увидеть, что произошло.
Я сосредоточился на [Звезды никогда не меркнут], не забывая создать образ молодого гнолла.
Ничего не произошло.
Через несколько минут он приоткрыл глаза и растерянно огляделся. Я почувствовал, как горячий румянец залил мои щеки.
«Гм. Авартрил. Не могли бы вы, э-э, объяснить, что я забыл, что у умения есть время восстановления, и какое-то время я не могу его использовать?
Три элегантные эльфийские руки ударили по трем безупречным эльфийским лбам одновременно. Авартриль быстро что-то прорычал, и лицо гнолла резко помрачнело. Он повернулся, поджав хвост, и отполз назад. Тукрур похлопал его по спине, затем повернулся ко мне и указал на мою руку.
«Кольцо. Магия. Скрыть уровень».
Он снова похлопал меня по рукам, тряся ими вверх и вниз. На его лице выступили жирные пятна от слез, а на гнолльском лице появилась глупая ухмылка. Единственным признаком того, что в его мире что-либо было несовершенным, был его нос, который постоянно дергался, выискивая запахи, вообще что угодно. В последний раз пожав мне руки, он повернулся и присоединился к каравану. Он начал выкрикивать приказы, вокруг бегали гноллы, чтобы починить вещи каравана.
Я воспользовался моментом, чтобы, наконец, взглянуть на кольцо, которое Тукрур вложил мне в руки, то самое, которое говорило, что защитит меня. Это было блестящее черное кольцо, словно вырезанное из цельного куска обсидиана.
Серондес посмотрел на Тукрура и присвистнул.
«Это чертовски высокий уровень».
Я быстро проверил, и вау. Ага. На порядок выше эльфов. Объяснил, почему Белый Голубь назвал для него три класса. Также объяснил, что их караван в глуши прекрасно себя чувствует.
Эльфы столпились вокруг.
«Ооооо, Кольцо Обмана! Я думал, что это просто истории!» Авартрил заворковал. «Я хочу попробовать!»
— Не попадись с кем-нибудь из тех, что в Тимпестшарде. Часы будут менее чем удивлены. — добавил Эгион.
«Подожди.» Серондес обнял Эгиона и Авартрила за плечи. — Вы говорите, что они просто в историях. Вы говорите, что Тимпестхард знает их достаточно хорошо, чтобы иметь правила. Что он?»
Эгион фыркнул.
«Ну, все лучшие вечеринки проходят в Тимпестшарде. Ловкие городские эльфы там знают толк, и они не просто честные, трудолюбивые деревенские бездельники, как мы трое».
«Хорошо, о знающий, как мне работать с этой штукой?» Я подшутил над ним.
«Черт, если я знаю. Просто брось в него немного маны или что-то в этом роде.
С криком гнолльский караван двинулся в путь, центрозавры потащили по дороге большие фургоны с крышами из саванны. Хрупкая дорога ломалась и трескалась при каждом движении могучих динозавров, оставляя на своем пути разбитые камни.
— Ну вот и дорога. — прокомментировал Эгион, когда гноллы вышли.
Я надел кольцо на указательный палец правой руки и сосредоточился на нем. Я чувствовал, что это «соединилось» так же, как Inscriptions, но в то же время совершенно по-другому.
Надписи казались примитивными и маленькими по сравнению с чудовищной сложностью, которую я чувствовал здесь. Бушующий шторм в океане по сравнению с чашкой воды. Полное здание Сената по сравнению с ребенком, кладущим камни друг на друга. Это было намного сложнее и запутаннее, чем все, что я когда-либо видел или с чем работал.
Черт, все, с чем я когда-либо работал, просто было «включено или выключено». Это был совершенно новый зверь, и я даже не знал, с чего начать, пытаясь заставить его работать.
Я перестал обращать на это внимание на минуту.
«Эй, Авартрил, ты сказал, что хочешь посмотреть, верно?» Я снял кольцо, как я и просил.
«О, да! Я хотел дать тебе первый шанс.
— Я не мог понять. Я признался, передавая его. «Это намного сложнее, чем все, с чем я когда-либо сталкивался, по лигам».
Авартриль поднесла кольцо к ее лицу, внимательно изучая его.
«Странный. Если бы мне не сказали, что это Кольцо Обмана, я бы поверил, что это совершенно нормально. Он даже скрывает свою природу».
«Я не могу себе представить, что воровской инструмент под названием «Кольцо обмана» точно передает свое предназначение или то, что он волшебный». — сухо заметил Серондес. Эгион усмехнулся, когда Авартриль вздрогнул.
Затем она надела кольцо и закрыла глаза.
Пока она сосредоточилась, ничего особенного не происходило, мы шестеро неловко стояли вокруг. Кроме Кордамо, который завис. Такая же разница.
Я заметил, что кольцо невероятно изменило размер, чтобы красиво надеть пальцы Авартрила, точно так же, как оно без проблем нашло на мои руки и руки Тукрура. Небольшая магия изменения размера в игре.
Я начал притопывать ногой, но потом понял, что у меня есть другие выходы для моей беспокойной энергии. Я вложил свою руку в руку Серондес и начал сжимать ее.
Я чувствовал, что поцелуи могут зайти слишком далеко в этот момент. Нет необходимости в это время и в этом месте. Он отпрянул.
Наконец, Авартриль открыла глаза.
«Понятно! Проверьте мой уровень!» Она крикнула, и я начал быстро использовать [Дальнюю идентификацию].
Цвета, которые я получил, прошли через весь диапазон радуги. Она начала с белого, перешла к различным знакомым оттенкам розового, затем к темно-красному, превращаясь в оранжевый, желтый, зеленый, лимонно-зеленый, бирюзовый, синий, индиго, фиолетовый и, наконец, в темно-черный, прежде чем изменить направление и возвращаясь к белому.
Ей явно было очень весело, она меняла свой уровень, двигала его, как йо-йо.
«О, эй, что это делает?» — спросила она и снова замерла.
Я наблюдал за ней, продолжая спамить ее [дальней идентификацией]. Я не мог видеть ничего явно происходящего.
«Кольцо!» Эгион указал, и мы все посмотрели. Кольцо то появлялось, то исчезало, в одно мгновение было полностью твердым, а в следующее — прозрачным до невидимости.
«Это удобно». — прокомментировал Серондес. «Могу ли я попробовать дальше?»
— О, дай мне тоже с ним поиграть! Эгион прыгнул, практически паря над Авартрилом.
— Тише, твоя очередь. Авартрил наполовину отшлепал его.
Я приоткрыла рот, чтобы возразить, затем закрыла его, обдумывая.
Что плохого в том, чтобы позволить им играть с ним? Я бы все равно долго им пользовался. Я мог позволить себе быть щедрым — и зацените мою крутую добычу!
«Ага, с ума сойти. Хотя, Серондес, не хочешь начать разбивать лагерь? Я хотел бы взять несколько дней, чтобы расслабиться после этого боя». Я вспомнил эльфийскую привычку несколько дней отдыхать и расслабляться после боя, чтобы помочь справиться с затянувшейся травмой.
Серондес свистнул, и, словно коса, пронзившая пшеницу, рухнул пучок папоротника и высокой травы на обочине дороги. Излилась лава, образовался лагерь.
Я с благодарностью опустился на жесткий стул за столом и, наконец, выгрузил все три пакета, которые держал в руках. Я начал их открывать.
Элегантное платье лососевого цвета, с иголкой и катушкой ниток того же цвета. Скучная книга, которую я читал. Алмаз, изумруд и сапфир, ни один из них не может сохранить мои навыки. Тем не менее, прекрасные драгоценные камни. Все вещи, на которые я взглянул более чем бегло.
Я посмотрел на книгу, у меня родилась идея. Мне нужно спросить об этом Эгиона. Также попросите его сшить мне что-нибудь.
У меня были некоторые идеи с платьем и Серондес. Кстати говоря, мне нужно было с ним долго поговорить. Должен сделать это в ближайшее время. Может быть завтра.
Эгион был занят игрой с кольцом, а Серондес все еще разбивал лагерь. Авартрил бросился на помощь, передвигая Пространственную Коробку.
Хорошо, я хотел, чтобы книга была подписана. Вряд ли у эльфов были навыки для этого, и я уже спрашивал их о пере и чернилах раньше. У них были некоторые, но я бы не стал делать ставку на то, что это волшебная ручка, которая может делать проверенные подписи.
«Возвращайся сразу же!» — крикнул я, схватил книгу и выстрелил вслед каравану.
Всего через несколько минут я догнал их, смеясь, когда увидел Тукрура, участвовавшего в беге с другими гноллами рядом.
Он полностью раздавил их, победоносно подняв руки вверх, в то время как остальные выглядели побежденными. Десятилетия «Если бы я был хотя бы на двадцать лет моложе, я бы показал этим молодым соплякам, что к чему», наконец, превратились в «ну, теперь клади свои деньги туда, где твой рот, старик!»
Там была просто чистая энергия и радость. Я чаще обсуждал перемотку людей. Не из-за долга, а ради таких приятных моментов, как эти.
О чувак.
Хотел бы я увидеть, что случилось, когда он вернулся домой.
«Эй, детка! Твой старик теперь моложе тебя!
Хе.
Мое лицо быстро вытянулось, когда я понял подтекст.
Тукруру, вероятно, придется хоронить собственных детей. Судя по тому, что я слышал, для родителя не существовало худшей участи.
На этой мрачной ноте я нырнул к трейлеру, все еще сжимая книгу.
— Эр-ларне. Тукрур снова поклонился. «Проблема?»
Я облизала губы, размышляя. Мне нужно было использовать простые слова.
«Перо. Письмо. Знак. Навык?» Я пытался изобразить то, что хотел. Тукрур понял это и отдал несколько быстрых приказов. Мне быстро подарили перо.
Я не был уверен, что они получили часть, где я хотел сделать хорошую подпись.
«Знак. Навык?» — повторил я. Я снова изображал письмо пером, повторяя себя. «Навык? Навык?» Он должен был знать мастерство. Вероятно, это было одно из самых основных слов в любом языке, что-то, что выходило за рамки расы и языка.
Для неторговцев это может быть даже важнее, чем «Деньги».
Его глаза загорелись, и вокруг побежало еще больше гноллов. Сварливый гнолл протопал, злясь на то, что его прервали. У него были чернильные пятна везде, кроме лап.
[Мои руки чисты] применяется только к рукам.
Быстрый обмен, и Тукрур кивнул мне. «Хороший!»
Я интерпретировал это как «готов». Я поднес перо к обложке книги и написал свое имя.
Элейн.
Вот кем я был. Просто Элейн. Без фамилии. Нет титулов. Я хотел снова написать Медицинские Рукописи и отдать копию эльфам. Мой маленький способ показать «ХА! Смотри, что я умею! Посмотрите, на что способен этот маленький человек!»
Над этим, наверное, посмеялись бы. «Посмотрите, как мало они знают!»
В то же время я чувствовал, что должен попытаться.
Я быстро поблагодарил Тукрура и ушел после того, как он еще раз поблагодарил меня и предложил мне остаться на обед.
Если бы у него был шанс, он бы бесконечно благодарил меня, и я бы никогда не убежала. Не то чтобы я думал, что они разорвут цепи, просто из чистой социальной вежливости.
Все, что угодно, лишь бы избежать социальных тонкостей.
Я полетел туда, где работали эльфы.
Лагерь устроили. Серондес позабавился с кольцом, а затем передал его. Авартрил плюхнулся рядом со мной.
«Хорошо! Кольцо немного сложное, но очень аккуратное. Это все равно, что пользоваться сапожным мастером! Ползунок немного спрятан — он вокруг столба, как в самозажигающемся пламени».
Я одарил Авартрила пустым взглядом.
«Я понятия не имею, что это такое».
Она поджала губы.
«Хорошо. Я знаю, ты упомянул, что Ремус не очень-то хорошо относился к женщинам, но не разрешал тебе пользоваться магическими предметами? Совсем? Это просто неприемлемо. Я склонен пойти туда и поделиться с ними своим мнением. Посмотрим, как они попытаются остановить меня!»
Я смущенно посмотрел вниз.
«Нет, гм. У нас нет таких волшебных предметов. Совсем. В Ремусе. Только вещи, которые я использовал, «полностью активированы» или нет. Я не думаю, что мы знаем, как сделать что-то более сложное…»
Мой голос исчез в конце этого. Авартриль выглядел испуганным.
«Никто!? Ах ты бедняжка. Ладно, это все равно, что учить тебя кувыркаться до того, как ты научишься ходить, но я уверен, что мы справимся. Первый…»
