Трескаться.
Хотя этот звук появился только в моем сознании, теперь я мог чувствовать, как будто все мое тело снова соединило свои чувства с моим мозгом. Недолго думая, я пнула пол плечами, подтолкнув нас двоих вперед, но в итоге оказалась лежащей на Монике, теперь извивающейся подо мной с затуманенными глазами.
«Ты лучше…»
Пока я говорил, я, наконец, начал прижиматься своими бедрами к ее божественно тугой киске, которая только продолжала сокращаться под моим стержнем.
«…брать ответственность…»
Не в силах сдержаться, я схватил ее лицо и толкнул его на пол, только чтобы вторгнуться в ее рот. Теперь, когда мой рот был закрыт ее мягкими и сладкими губами, у меня не было возможности закончить предложение, поэтому я просто использовал этот момент, чтобы насладиться ее телом. Прежде чем я успел что-либо изменить в нашей позе, ее ноги сплелись у меня за спиной, как будто она действительно не возражала против смены темпа, а ее пальцы или, вернее, ногти царапали кожу на моей спине.
После того, как я завладел ее языком быстрым вторжением в мой, я стал сосать его, с силой толкая бедрами даже дальше, чем должен был, раздавливая ее киску до кости кишечника и ударяя по задней стенке ее матки ладонью. кончик моего пениса.
Как только я это сделал, я почувствовал сильную дрожь всего ее тела, как будто она никогда не испытывала ничего подобного за всю свою, скорее всего, развратную жизнь. Посасывая ее язык, как будто я хотел оторвать его силой своих легких от ее рта, я продолжал тереться всем своим существом о ее тесные стенки, наслаждаясь ее стонами, резонирующими прямо в моей голове.
«…для пробуждения зверя!»
Наконец, отпустив ее рот, мне потребовалось достаточно времени, чтобы закончить предложение, прежде чем я снова опустил верхнюю часть тела, на этот раз нацелившись на другой ее сосок. С кровавыми следами, оставшимися на груди, над которой я раньше развлекался, не было проблемой определить, какой из них все еще не привлекал моего внимания!
Прикусив ее сосок, я наслаждался еще одним всплеском ее тугости, достигнув точки, когда я был почти не в состоянии вырваться из ее внутренностей. С моими зубами, все еще на ее твердом выступе, я оттянул голову, растягивая ее грудь, насколько мог, прежде чем внезапно отпустить, схватить ее за талию и с силой вытащить себя.
«Если это чувство…»
Всего одним движением рук я развернул ее глупое и бессильное тело, заставив ее грудь прижаться к резным плиткам на полу, приподняв ее бедра в положение, в котором я мог бы комфортно проникнуть в них самостоятельно.
«…не перестанет расти…»
Прицелившись, я прижал кончик своего пениса к зияющему отверстию ее дырки, моментально засосав всю дорогу до внутренностей ее чрева, так как она не смогла выпустить ни единого стона изо рта, ограничившись лишь смешивая свою слюну с водой, которая всегда была в комнате.
Ударившись бедрами о ее внушительную задницу, я потянулся вперед и схватил ее груди, чтобы использовать их как опору для своих движений. Отталкивая их, когда я хотел вырваться, и безоговорочно дергая их всякий раз, когда я входил в нее до упора, я чувствовал, как ее тело медленно перестает двигаться, поскольку она могла принимать мои движения только на своем мягком, беззащитном тело.
«…ты лучше позови всех девушек, которых сможешь…»
Пожирая все, что могла предложить Моника, я продолжал трахать ее сзади до тех пор, пока находил это забавным, только для того, чтобы внезапно мне в голову пришла еще одна идея. Учитывая то, как далеко я уже зашел, ее тело принимало все, что я с ним делал, но все еще не могло удержать меня внутри.
Каждый раз, когда я входил в нее, я чувствовал новый прилив свежей энергии, входящей в мое тело, а Бонгер преобразовывал ее в очки и высвобождал часть моей первоначальной силы только для того, чтобы использовать ее против Моники еще больше.
«… или этот зверь сожрет тебя целиком!»
Крича, как я хотел, я чувствовал, что могу продолжать с ней по-своему так долго, как я когда-либо желал! Кто заботится о продвижении к глубокому синему! С тем трахом, который я даю тебе прямо сейчас, ты не найдешь счастья ни в чем, кроме моего члена, до конца своей жизни!
«Приятель, я знаю, что у тебя течка, но больше ты от нее ничего не получишь. Просто успокойся».
*Хорошо спасибо!*
Когда последняя сознательная часть меня зафиксировала слова Бонгера и перевела их в свой движимый похотью разум, я так сильно шлепнул Монику по заднице обеими руками, что она фактически соскользнула от меня на мокрой плитке. Достигнув ее спины всего за доли секунды, я схватил ее за руку и развернул, двигаясь по ее животу, груди и останавливаясь только тогда, когда моя промежность показалась прямо над ее ртом.
— Ты готов к папе?
Точно так же, как я потерял себя в удовольствии и своем животном влечении, сознание и я Моники давно ушли из этого мира, что сделало ее способной только слегка кивать головой, когда она терлась лицом о мой член.
Дотянувшись до ее губ, я немного приподнял ее лицо, хлопая кончиком стержня по ее глазам, только чтобы немного отвести бедра, нацелиться на ее горло и проникнуть глубоко в ее рот!
Поскольку мне больше не нужно было собирать с нее какие-либо очки, я мог закончить так, что она не забеременеет! Ведь куда бы мне ни пришло сжечь этот город дотла, было бы жалко убивать моего будущего ребенка в неразберихе, которая должна была случиться!
Схватив ее за волосы, я начал двигать ее головкой на своем пенисе, при этом лишь добавляя веселья постоянными толчками на свои бедра. Губы Моники скользили вверх и вниз по моему члену, то посасывая мой кончик, то вытягивая язык, чтобы дотянуться им до моих яиц, и я чувствовал, как по всему моему телу проходят все возрастающие волны удовольствия.
Как только я понял, что не могу больше сдерживаться, я нежно схватил ее за руку, как будто хотел поцеловать ее, не заботясь о своем члене, полностью набившем ее рот, прежде чем проткнуть ее горло так глубоко, как только мог дотянуться мой пенис, и выпустить. длинный взрыв казался прямо внутри.
С тем, как долго и сильно мы шли к этому, я чувствовал, что моя сперма никогда не закончится. Не в силах освободиться из моей хватки, Моника могла только чередовать свои широко распахнутые глаза с моей промежности и моего наполненного похотью лица, в то время как все больше и больше спермы текло вниз к ее животу. Когда все мои чувства были в полном разгаре в момент моей кульминации, я мог видеть, как ее тело продолжало сиять все более и более чистой энергией, как будто кормление ее моим семенем таким образом позволяло ей достигать непрерывных прорывов!
К тому времени, когда я, наконец, дошел до конца моего финала, горло Моники уже сжалось от моей дороги, набивающей его целиком, изо всех сил пытаясь отдышаться. Вид ее широко открытых в панике глаз, но ее рот послушно ласкал мой член, чтобы облегчить прохождение моей спермы внутри нее, я чувствовал, что кончить сейчас будет не более чем жаль, но теперь, когда давление исчезло, оба от моего разума и, что наиболее важно, от моего тела, я мог использовать свое обоснование достаточно, чтобы отстраниться от ее когда-то чистых губ и позволить ей, наконец, отдышаться.
Тем не менее, несмотря на все, что я сделал, после всей спермы, которую я выпустил, мой большой друг все еще отказывался смягчаться! Стоя по стойке смирно над лицом Моники, оно мгновенно привлекло ее внимание, когда ее язык высунулся изо рта, слизывая все оставшиеся капли спермы с моего ствола, не желая выпускать даже самое незначительное количество моей драгоценной жидкости.
Учитывая ситуацию, в которой я находился, у меня не было другого выбора, кроме как вернуться в прежнее положение, почти заставив Монику вскрикнуть в безмолвном протесте, когда ее губы должны были, наконец, расстаться с моим жезлом, только для того, чтобы она просияла в величайшем улыбка, которую она когда-либо подталкивала меня, когда я встал на колени перед ее промежностью, поднял ее ноги и вошел в ее манящую киску.
Но, несмотря на то, что я сразу вернулся к квадратному, как только я достиг конца ее матки, вместо того, чтобы сделать все возможное, чтобы увеличить ее размер, растянув ее в стороны, я просто лег на мягкое тело Моники, позволяя чтобы она обхватила меня обеими руками и ногами.
«Учитель… прости…»
Быстро восстановив свое прежнее, фальшивое отношение, я понял, что на самом деле зашел слишком далеко. В зависимости от ее реакции после того, как она придет в себя, мне придется либо как-то объяснить ей всю эту ситуацию с очередным бредом, либо просто заставить ее замолчать, прежде чем красть все книги и ценности, которые могут пригодиться позже, и убегать от этого. город, чтобы награбленное не пропало в боях.
Но, вопреки моим ожиданиям, первым действием, которое она действительно сознательно предприняла, было убрать одну руку с моей спины и положить ее мне на макушку, в настоящее время лежащую между ее сиськами. Вместо того, чтобы схватить меня за волосы, чтобы приподнять мое лицо и каким-то неизвестным образом наказать меня, она просто провела рукой по моим волосам, как будто она была заботливой девушкой, пытающейся облегчить беспокойство своего парня.
«Вы должны были действительно голодать для этого…»
В этот момент я мог только сожалеть о том, что не мог видеть ее глаза, когда она произносила эти неожиданные слова.
«Я все еще чувствую, как твоя энергия течет по моему телу, даже сейчас…»
Все еще поглаживая рукой мою голову, Моника фактически начала двигать бедрами, вжимая меня глубже внутрь себя, сцепив ноги за моей спиной.
«Я не знаю, кто ты на самом деле… Но этот учитель позаботится о тебе и твоих потребностях».
Серьезно, какого черта? Хотя ее движения не были достаточно сильными, чтобы считать это приглашением потрахаться еще немного, они были достаточно нежными, чтобы напомнить мне о временах, когда я действительно был в постели с Евой! Легкие, нежные движения, успокаивающий голос, эта ситуация была слишком знакомой и слишком странной для моего собственного комфорта!
