Когда Владимир закончил говорить, все в зале имели более детальное представление о ситуации в Крыму.
«Почему он ведет расследование на местах, хотя он явно является министром?» Путин спросил главу ФСБ.
Александр Бортников, директор ФСБ, находился в зале заседаний с другими министрами российского правительства, чтобы допросить Владимира после его миссии. Однако он никогда не думал, что его поставят в тупик, если ему зададут такой вопрос, и не ожидал, что Владимир окажется таким эффективным полевым агентом по сравнению с его предыдущим послужным списком.
«Он до сих пор под следствием. Был скандал по поводу похищения агента ФСБ из их дома, и, — он указал на Владимира, — этот агент — он. Он утверждает, что ничего не помнит с момента похищения до момента его похищения. когда он очнулся в больнице».
«Какие выводы вы сделали в этом расследовании? Я помню, что инцидент произошел довольно много месяцев назад, поэтому у вас должен быть какой-то результат», — спросил Путин.
«Ничего существенного. Мы не можем сказать, был ли он схвачен и скомпрометирован, или все так, как он говорит. Поэтому мы решили отправить его в поле, пока не будем знать наверняка», — ответил Бортников.
«Тогда вы, похоже, ничего не нашли», — прямо сказал Путин. Затем он добавил: «Привезите его в Кремль, начиная со следующей недели».
Владимира только что повысили из полевого агента на Украине до ближайшего окружения Путина.
«Но сэр… все еще есть шанс, что его скомпрометировали», — сказал Бортников. Он не мог сразу согласиться на продвижение этого человека, когда знал, что риски все еще существуют и что Владимир будет вне его досягаемости после того, как он войдет в ближайшее окружение Путина.
«Просто сделайте это. Если мы что-то обнаружим позже, тогда мы сможем с этим разобраться», — сказал Путин тоном, не допускающим никаких аргументов.
— Да-с, — сказал Бортников. Путин настоял на своем, и он рисковал бы своим директорским креслом, если бы продолжал спорить по этому поводу. А если он не понравится своему лидеру, он рискует быть тихо исчезнувшим в каком-нибудь ГУЛАГе в Сибири, о котором никто — даже он — не знает.
Разбор полетов продолжился: министры, военачальники и аналитики разведки задавали Владимиру вопросы.
…
Через полчаса Владимир был на частной встрече с Путиным и Борниковым.
«Я был весьма впечатлен уровнем информации, которую вы нашли, и тем, как вы ее представили», — сказал Путин, поддерживая зрительный контакт с Владимиром, который еще не получил разрешения сесть.
«Спасибо-с», — ответил Владимир ни высокомерно, ни смиренно.
«Вот почему я попросил, чтобы вас перевели в Кремль. У меня есть идеальное применение для такого внимательного к деталям человека, как вы — вы готовы?» Путин предложил. Если Владимир откажется, он все равно просто прикажет ему выполнить эту работу; никто, кого он хотел, никогда не мог вырваться из его хватки.
«Спасибо за возможность, сэр», — ответил Владимир. Казалось, он сдерживает свое волнение.
— Хорошо. Бортников проинформирует вас о вашем новом задании и о том, кто будет вашей новой командой. Не разочаруйте меня. Прежде чем дождаться ответа, Путин встал и вышел за дверь, оставив Владимира позади, чтобы глава ФСБ проинформировал его о своей задаче.
Борников, не теряя времени, ознакомил Владимира с новым заданием. Это положило начало восхождению будущего бывшего шпиона по служебной лестнице в российском правительстве.
…..
Тем временем в Идене реструктуризация компаний Арона была проведена без какого-либо объявления общественности. Были зарегистрированы новые компании, зарегистрировано объединение старых компаний, а подразделения были проданы и присоединены по мере внутренних перестановок. Все было сделано на виду, но только для тех, кто хотел это искать.
Только когда люди заметили изменения на веб-сайтах компаний или новые имена в счетах за коммунальные услуги и Интернет, они поняли, что произошло. Всего лишь этих тонких изменений было достаточно, чтобы они поняли, что компании связаны. Возможно, они не знали точно, что представляет собой корпоративная структура, или, по крайней мере, не знали бы, если бы не активно ее искали, но было очевидно, что Арон был среди руководства. Это было очевидно: новым названием в их интернет-счетах была его личная компания GAIA Technologies.
Сложная паутина связей еще больше углубилась в их сознании, когда Connect и Hephaestus опубликовали совместную пресс-конференцию, на которой объявили, что Феликс уходит с поста генерального директора Connect и занимает должность президента Hephaestus Industries, Incorporated.
Интернет немедленно взорвался: сторонники теории заговора кричали о точности своих догадок с пресловутых крыш. Связь между Connect, GAIA и Hephaestus теперь была подтверждена, а это означало, что Гелиос тоже был ее частью все это время!
В результате войны слов веб-сайты, пытавшиеся угадать состояние Арона, увеличили сумму более чем вдвое, с тридцати до шестидесяти пяти миллиардов, что сделало его не только самым молодым миллиардером, заработавшим свои деньги самостоятельно, но и одним из самых богатых людей в мире. .
Но в то время как все эти предположения имели место, ни Арон, Феликс, ни Сара не заботились настолько, чтобы даже сделать заявление. А даже если бы и сделали, у них не было времени, поскольку они были заняты подготовкой к запуску продукта, который должен был произойти в ближайшее время. В настоящее время они находились на встрече в виртуальной реальности для полномасштабной демонстрации новой технологии, которую планировалось выпустить.
Но сначала нужно было решить еще один неотложный вопрос.
[Список опубликован, и вот люди, которые с высокой вероятностью согласятся на наше предложение. Они находятся в очень отчаянном положении, поэтому они согласятся, даже если будут знать, что с ними будет», — сказала Нова, материализовав профили людей и отраслей, в которых они специализировались. Она организовала списки так, чтобы каждый из кандидатов был рассортированы по вновь созданным компаниям.
Все они были довольно неизвестными людьми, что делало их идеальными кандидатами для присоединения к конгломерату Арона. Нисколько не удивительно было то, что у всех них были семьи, которые тоже находились в очень шатком положении. У некоторых были жены, которые их бросили, другие были на грани развода, а были даже некоторые с другими трудностями, такими как длительные хронические заболевания или другие инвалидности. В списке был даже один человек, у которого был жестокий супруг, но он не смог оставить его из-за страха за свою жизнь.
Читая профили, Арон не мог не сочувствовать им всем. Но это было все, что он чувствовал к ним: жалость. То же самое можно было сказать и о его друзьях, которые присоединились к нему, молча читая профили; все трое обладали способностью отделять эмоции от «правильного» дела.
«Кандидаты — это люди с определенным уровнем знаний в своей области, и все они достаточно отчаялись, чтобы согласиться на наше предложение. Их индивидуальные ситуации должны позволить достаточно легко убедить любого из них», — сказал Арон, закончив читать профили. Он не знал, что и думать о своей медленно уменьшающейся способности к сочувствию; ему просто это казалось нормальным, благодаря его недавним событиям.
«Эмоции — одна из слабостей человечества, но также и наша самая сильная мотивация», — продолжил он.
Он понял, что его реакция на все, что происходит перед ним, отличалась от той, которую можно было бы ожидать от «нормального» человека, и, наконец, заметил влияние своей эволюции. Способность отделять эмоции от действий была поистине загадочной вещью, и ему нужно было задуматься о том, как и почему это произошло. Его текущая гипотеза заключалась в том, что его эмоции были бы приглушены, если бы в любой момент времени они считались вредными. Но оставался вопрос: кто или что сделало этот звонок?
Его друзья продолжали читать, но их реакция на ситуации описываемых людей была несколько более «нормальной». Они кардинально отличались от Арона, который обладал способностью полностью разделять две свои половинки. Феликсу и Саре оставалось только изо всех сил стараться добиться этого.
Во всяком случае, на данный момент.
