Все присутствующие были в полном шоке и недоумении: «Это просто обычный камень?»
Ну, с его слов этот камень можно было назвать какой-то супер-редкой вещицей. Все полагали, что, возможно, это что-то вроде сформировавшихся необычных камней, хотя и это слишком сомнительно… Во всяком случае, этот камень считается предметом, а значит, его тоже можно назвать своего рода подарком…
Но никто и не мог предположить, что это окажется обыкновенным камнем, ещё недавно валявшимся около дороги… К тому же таким крохотным по своему размеру… Какая вообще от него польза? Тьфу, просто бесполезная хреновина!
«Неужели этот негодник нарочно учинил такой дурдом?», — со злорадством думали про себя.
— Оказывается… и правда… камень… ха-ха-ха! — Цю Пэн сначала тоже опешил, а потом, заливаясь смехом, сказал: — Мо Цзюнь Е… Ты, грязный деревенщина, обнищал в конец! На такое торжество припёр какой-то ничтожный булыжник с дороги! Как у тебя наглости хватило вообще? Я просто восхищаюсь твоей храбростью, или, может, мы все ослепли?
— Ослеп ты или нет я не знаю, но мне вот очень нравится этот камешек. Он очень красивый! — Мяо Сяо Мяо медленно двинулась вперёд, не сводя глаз с ладони Цзюня Мосе, и с чистой радостью сказала: — Такой красивый камешек! Цзюнь Е, я могу потрогать его?
Мяо Сяо Мяо уже всё продумала: надо только сделать так, чтобы камень попал к ней в руки, тогда она заберёт его себе, объявив всем, что это самый подходящий и дорогой для неё подарок…
Так или иначе, никто уже не сможет отобрать его у неё, к тому же, когда это она говорила неправду? Подарки Мо Цзюнь Е — самые лучшие на свете…
— Госпожа Мяо! Сестрица Мяо! Как ты… ты можешь говорить подобное? Как ты можешь искажать факты? — в ярости закричал Цю Пэн.
Но они даже и не заметили, что в ту минуту, когда Цзюнь Мосе только вытащил этот камень, все мастера уровня Шенхуана и плюс величественные Шэнцзуны, без доли сомнений и смеха, быстро повскакивали со своих мест, а в их глазах воссиял зелёный огонь алчности, как у голодных волков!
Все могущественные мастера, не сводя глаз, смотрели на этот камень!
Их взгляд был настолько жадным и полным страстного желания, что, казалось, ещё немного и они поглотят его!
Именно так, у всех них в голове была только одна мысль: проглотить этот камень!
Даже Мяо Цзин Юнь позабыл все слова, и с открытым ртом жадно смотрел на камень, и только спустя некоторое время смог прийти в себя и посмотреть на Цзюня Мосе.
— Уважаемый старейшина Мяо, я даже не знаю, подойдёт ли эта вещь в качестве подарка к вашему дню рождения?
Цзюнь Мосе слегка усмехнулся, а потом бросил камень на стол, заваленный подарками для Правителя.
— Не надо его так кидать! Осторожно!
— Блядь! Осторожно!
В один миг почти сотня мастеров лихорадочно вскрикнули, лица Шэнцзуней даже побледнели!
Сотни силуэтов в одночасье взлетели в ввысь, беспорядочно кружась в воздухе, белые тени смешивались с друг с другом, а среди них мелькало что-то красное… Это был виновник сегодняшнего торжества — старик Мяо Цзин Юнь!
Все могущественные мастера, не сговариваясь, показали свою самую быструю скорость передвижения, и бросились туда, куда упал камень.
Цю Пэну, который стоял вблизи стола, пришлось несладко. Один из шэнцзуней яростно оттолкнул его ногой в сторону…
Другой шэнцзун, стоявший позади стола с подарками, ударом руки просто смёл всё содержимое в разные стороны. Немалое количество подарков было разбито вдребезги, а та самая тысячелетняя сосна долголетия разлетелась на несколько обломков… сосновые иглы дождём разлетелись по комнате.
И это совсем не беспокоило этого шэнцзуна. Всё, о чём он думал в данный момент, был этот крохотный камешек.
В глазах всех присутствующих могущественных мастеров был только этот маленький камень.
И ничего, кроме него, они не видели!
Силуэты хаотично летали в пространстве ещё немного, после чего, наконец, остановились и приземлились на землю.
В руках у одного Шэнцзуна четвёртой ступени красовался этот драгоценный и всеми желанный камешек, а сам мастер стоял ровно посередине зала.
Он был окружён хищными взглядами, облепивших его со всех сторон Шэнцзунов и Шенхуанов. Все смотрели на него с опаской, в страхе, что своей дикой неконтролируемой силой он может раздавить этот прекрасный камень… А может, получится и выхватить его!
Этот самый Шэнцзун не сводил глаз со своей ладони, и лежавшего на ней камня. Казалось, ещё немного — и он подавится собственными же слюнями. Он жадно сглотнул, после чего в зале установилась мёртвая тишина, и все остальные мастера тоже сглотнули слюну…
Некоторое время спустя, он, со взглядом, полным боли и страдания, снова взглянул на этот камень, и тихим, расстроенным голосом произнёс:
— Это… это… раз уж это подарок… Владыка… прошу, примите его…
Когда он говорил эти слова, голос его страшно дрожал так же, как и всё тело. Ему очень не хотелось произносить эти слова и расставаться с этой ужасно драгоценной вещицей. У него был такой вид, словно он в любой момент может расплакаться…
Это очень редкая вещь! Это райское богатство, которое можно встретить в мире людей только раз в миллион лет! Отчаяние в его сердце было просто неизмеримо, когда он передавал этот камень Правителю…
Мяо Цзин Юнь расслабленно вздохнул, и со смехом произнёс: — Ха-ха… Сказано верно, это молодой господин Мо преподнёс мне такой подарок… и я… Ха-ха-ха… не без наглости должен забрать его себе!
Он говорил и одновременно между делом засунул камень себе за пазуху, словно в страхе, что кто-то может отнять его у него… В этот момент на его лице воспылал пожар, он был очень возбуждён и взволнован…
— Многоуважаемый владыка… это… самое… — Шэнцзун, передавший камень Правителю, сразу же после этого сделал одно телодвижение, которое вызвало презрение у молодых и зависть мастеров высшего уровня: он резко дотронулся рукой, в которой он держал камень, до своего рта, высунул язык и облизал свои пальцы, медленно и осторожно, почти задыхаясь от желания, переполнявшего его…
Казалось, он был на седьмом небе от счастья…
После он, заикаясь, с придыханием сказал: — Владыка… хэ-хэ… Я уже больше четырёхсот лет нахожусь в предпрорывном состоянии… Хэ-хэ-хэ… не могли бы вы… хэ-хэ… пожаловать мне немножко порошка… хэ-хэ…
После его слов все мастера злобно уставились на него: «Какая наглость! Ты в ожидании каких-то четыреста лет! Многие из присутствующих находятся в такой же ситуации тоже по несколько столетий! Есть и те, кто в ожидании несколько тысячелетий! Ты ждёшь четыреста лет? И что, блядь? Немножко порошка ему… А не охуел ли ты часом, друг? Такой камень, сколько из него получится порошка? Что же ты раньше не заграбастал его себе?»
— Эм… несмотря на то, что это всего лишь подарок, который подарил мне молодой господин Мо, всё же, мы должны рассудить по справедливости… хэ-хэ… Давайте повременим с этим сегодня, а завтра созовём собрание старейшин, а там уже конкретно решим, какие следует предпринять действия в такой ситуации… — на лице Мяо Цзин Юня играли желваки, он в один миг помрачнел.
Глядя на эти жадные взгляды, окружавшие его со всех сторон, Мяо Цзин Юню стало не по себе: «Сука! Что за люди! Понятно же, что это мой подарок! И он принадлежит только мне одному, и никому больше… Какого хрена он вдруг стал общественной собственностью?! А этот мелкий засранец тоже хорош! Такую ценную вещицу и вытащил при всём честном народе! Сколько хлопот можно было бы избежать, если бы он поступил иначе!»
Эта сцена удивила всех присутствующих. Мастера рангом пониже в растерянности обменивались недоумёнными взглядами.
«Это что ещё за расклад? Вся верхушка Призрачного Дворца совсем сбрендила?»
Особенно ошарашен был бедняга Цю Пэн, которому неслабо досталось ударом ноги от одного из обезумивших Шэнцзунов!
«Это… что это вообще такое?», — Ли Синь Юэ и остальные точно так же недоумевали. — «Это просто переходит всякие границы, так не считаете? К чему это сумасшествие? Разве весь сыр-бор не из-за помолвки Мо Цзюнь Е и Мяо Сяо Мяо? Старики так потрудились устроить это представление! И рванули отбирать неприглядный крохотный камешек у друг друга? Разве… это уже не перебор?»
— Владыка… ведь это не более, чем обычный, ничем не примечательный камень! Ладно, Сяо Мяо там выдумывает что-то и искажает факты — это ещё простительно… Но вы, мастера такого высокого уровня, как вы можете врать без зазрения совести? Я просто не могу с этим смириться! — обиженно прокричал Цю Пэн.
На его глазах прекрасная девушка, долгое время бывшая его заветной мечтой, отдала сердце другому. У него в голосе был полный хаос, и он был не намерен больше молчать.
— Закрой свой рот! — почти сто человек в один голос остервенело закричали на Цю Пэна.
Сотня Шенхуанов и столько же Шэнцзунов одновременно гневно прокричали это. Их крик содержал пугающую силу, что Цю Пэну даже стало дурно, и он отлетел в сторону… и спустя некоторое время, с грохотом упал на землю…
Глава семьи Цю, Цю Чхэн Юнь, не только не стал защищать своего внука, а наоборот, со злобным выражением лица прокричал громче всех остальных: — Закрой пасть, щенок!
В тот же момент Цю Чхэн Юнь столкнулся со взглядами мастеров, наполненными пренебрежением и насмешкой. Вмиг он покраснел, и пристыженно опустил голову вниз…
«Какой же стыд… Надо думать головой, и помнить хоть о каких-то элементарных нормах приличия… Ты же мог не кричать вместе со всеми остальными, разве нет? Ещё и во всё горло? Вот тебе и на… Семья Цю лишилась своей репутации из-за моего неугомонного языка…»
Мяо Сяо Мяо тоже находилась в полном шоке от всего происходящего, она даже боялась вымолвить слово. Некоторое время спустя сердитые взгляды всех мастеров сосредоточились на Цзюне Мосе.
