Дугу Цзёнхэн внезапно почувствовал нехватку воздуха, словно тот вовсе перестал циркулировать.
Из-за Цзюнь Чжан Тиана, стоящего перед ним, появилось безумное напряжение!
Он и представить себе не мог, что потеря внука может произвести на Чжан Тиана такое впечатление.
Цзёнхэн широко открыл глаза, когда аура, исходящая от его тела, столкнулась с сильнейшим давлением от старого Цзюня, но сам он так и не сдвинулся ни на миллиметр.
[Ты будешь относиться к этому отбросу, как к сокровищу? Чёрт возьми! Если я, твой отец, захочу преподать ему, хотя бы один урок, это будет для него огромной удачей! Тьфу!]
Цзюнь Чжан Тиан сурово смотрел на него:
— Дугу Цзёнхэн! Что такого сделал мой внук, что тебя так задело? Был ли ты на самом деле вовлечён? Тебе придётся объясниться!
Цзёнхэн в ответ хмыкнул:
— Да мне было бы всё равно, если бы он меня задел! Я всегда крайне великодушен и воспринял бы это как детскую шалость… Для меня это всего лишь детская нелепица. В худшем случае я бы наподдал ему и отпустил. Но вот одного твоему внуку не стоило бы делать — это дразнить мою малютку Сяо И! А этот несносный стервец посмел! Да это просто счастье, что с ним до сих пор ничего не случилось, скажу я тебе! А если бы и случилось, боюсь, после всего, что я бы с ним сделал, то ты даже и трупа бы его не нашел!
— Если с головы Мосе упадёт хотя бы один волосок, Дугу Цзёнхэн, я голову на отсечение даю, что твоя семья будет раскаиваться целую вечность! — сверлил его взглядом Цзюнь Чжан Тиан.
— Если что-то случится с моей внучкой, я клянусь, что твоей семье будет куда хуже, Цзюнь Чжан Тиан, — холодно сказал Дугу Цзёнхэн, спокойно выдержав этот взгляд.
Он и не думал отступать.
Двое старых вояк стояли друг напротив друга перед Императорским дворцом.
Две пары глаз неотрывно смотрели друг на друга. Схватка могла начаться в любой момент.
Их личная охрана топталась вокруг в отчаянии, совершенно не зная, что делать.
Даже Император не остановил бы их, начни они драку!
И вдруг…
— Я спросил себя: «Кто тут так шумит?», а оказалось, что это всего лишь два старых хрыча — раскатисто и искренне рассмеялся Танг Ванли. — И не стыдно Вам? Вам 156 лет на двоих. Посмотрите на себя, не боитесь совсем, что молодняк будет смеяться над Вами, стоящими одной ногой в могиле?.. Вам обоим не хватает элегантности, по сравнению со мной.
Два старика, стоящих друг напротив друга, одновременно плюнули с презрением.
На небе мгновенно рассеялись тучи.
Цзюнь Чжан Тиан хмыкнул, отстранённо посмотрел на Дугу Цзёнхэна и Танга Ванли и, не сказав ни слова, развернулся и ушёл.
— Тебе уже поздно возвращаться, — бросил Дугу Цзёнхэн ему вслед. — Семеро моих внуков уже в твоей резиденции. Купил бы ты мазей для своего внука, старик…
Дугу Цзёнхэн смеялся, но в душе он сожалел о сказанном.
Кто бы мог подумать, что Цзюнь Чжан Тиан так беспокоится о своём никчемном внуке?
Что делать, если те семеро внуков уже надрали зад этому сопляку?
Семеро юношей всегда относились к Дугу Сяо И, как к сокровищу. Когда они узнали, что произошло с их сестрой — стояла такая суматоха.
Они в спешке и толчее покинули дом. После этого Дугу Цзёнхэн узнал о происшествии с Ли Шангом и поторопился во Дворец.
Хотя он и приказал лишь схватить Цзюнь Мосе, он был уверен, что тому несладко приходится в руках его внуков.
Цзюнь Чжан Тиан внезапно остановился и не запрыгнул на лошадь, а прочертил рукой знак Суань Ци и исчез во вспышке синего огня.
В воздухе раздался вопль:
— Дугу Цзёнхэн! Я еще не закончил с тобой! И уже слишком поздно раскаиваться!
Танг Ванли с любопытством наблюдал за происходящим, но не имел ни малейшего понятия, что тут происходит.
— Старый Дугу, какого хрена ты выводишь из себя старого Цзюня? Зайти так далеко ради схватки?
Дугу Цзёнхэн был в ярости. В его глазах сверкали молнии из-за того, что он услышал:
— Отвали, урод! Не твоё дело!
В спешке оседлав коня, он уехал.
Танг Ванли выглядел так, будто он сейчас задохнётся от гнева.
Спустя какое-то время клокочущая ярость внутри него успокоилась, но руки его всё ещё тряслись.
[Да если б не я, то эти двое уже бы дрались во всю. Я вмешался по доброте душевной, но внезапно… внезапно все ругательства обрушились на меня!]
Вспомнив, как один старик проигнорировал его, а второй не оценил его доброту, Танг Ванли словно получил пощечину. Его белая борода задрожала, и он вскрикнул:
— Разрази меня гром, если я буду стараться быть милым снова!
— Какой же я кретин! — вырвался у него злобный рык.
Звук его голоса раскатился, словно гром, и повторился вдалеке.
Старики, всё ещё находившиеся недалеко, остановились в одно мгновенье.
[Кажется, это был голос старика ТангВанли. Какого чёрта он делает? Он совсем свихнулся и решил сообщить всему миру, что он кретин? Или лошадь лягнула его в голову?]
Любопытство их было очень велико, и оба они подумали, что будет очень жалко упустить возможность разок взглянуть на такое.
Оба старика подумали и направились к Тангу, полные надежд, один быстрее другого, словно соревнуясь. Апатия, напавшая после ранее случившегося, мгновенно улетучилась.
Даже физически сильные юнцы могли бы позавидовать их нынешнему неистовству.
Если бы происходящее увидел Император, то он был бы так зол, что плевался бы кровью!
…тем временем в резиденции Цзюнь…
Будучи не в курсе о приближающейся катастрофе, Цзюнь Мосе отправил нескольких сильных женщин принести большие бутыли воды.
Осмотрев лёгкий, бледно-желтый осадок, оставшийся на сделанном им фильтре, он медленно наполнил бутыли с водой.
Цзюнь Мосе сиял от удовольствия, вдыхая богатый, густой аромат вина, витающий в воздухе. Он ещё мог разобрать запах гущи, оставшейся с вина.
Цзюнь Мосе никогда не нравились крепкие алкогольные напитки. Лишь из-за огромной суммы денег, за которую потом можно это вино продать, он делал всё это.
Он считал, что продаст каждый бутыль за десять тысяч лянов серебра. Но, конечно же, не только ради денег. Ещё, чтобы показать этой неотесанной стране, что такое настоящее вино!
Китайское вино!
[Вино, которое мне не нравится — это помои. Только то, что нравится мне, можно считать по-настоящему хорошим вином!
И цена ему будет десять тысяч лянов серебра за бутыль!
Ни за что не снижу цену, ни за какие коврижки! Чёрт! У вас правда хватит совести сказать, что вы жили, не вкусив моего вина? Почему бы вам не покончить с вашими жалкими жизнями?]
На самом деле, Цзюнь Мосе хотел продать лишь эту партию, и не заниматься этим больше. Потом он будет производить десять-двадцать бутылок вина лишь для своей семьи.
А остальные… хмм… Даже если сам Император захочет выпить его вина, молодой мастер Цзюнь рискнет отказать.
[Сначала я сделаю всех вас зависимыми, а затем прекращу поставки! Я, ваш отец, после не продам вам ни капли вина! И вам, оставшимся без выбора, придётся снова пить те же помои, что и раньше! Будет очень сложно не захлебнуться слезами!]
Цзюнь Мосе очень ждал этого дня. Выражение лиц всей этой знати будет бесценным! Даже мысли об этом согревают…
Ваш отец будет ждать этого замечательного подарка — ваших слёз!
Цзюнь Мосе напевал какую-то мелодию, а выражение его лица было скорее не как у «Злого Монарха», а как у «Злого Бога».
Стоило признать, что тот, кому впервые в голову пришла эта идея, был воистину злым.
У главных ворот раздался взрыв, прервав размышления Мосе и удивив его:
[Может ли кто-то быть настолько глуп, чтобы при свете дня так ворваться в резиденции Цзюнь?]
Разве это не смешно?
Пока он собирал мысли в кучу, главные ворота открылись. Вскоре он услышал тяжелые шаги, направляющиеся к нему.
— Бум!
Ворота во внутренний дворик разлетелись в щепки, и раздался оглушительный рев:
— Цзюнь Мосе, а ну немедленно тащи сюда свою задницу!
Не было ли это похоже, будто преступный мир пришел по его душу?
На секунду Цзюнь Мосе решил, что он вернулся в прошлую жизнь.
— Бах! Бах!
Вытянув шею, Цзюнь Мосе увидел семь громадных фигур, больше похожих на медведей, чем на людей. Выражение их лиц было зловещим, и они размахивали руками, словно пытались разогнать бурю.
[Спасти свою жизнь – это несколько более ценно, чем построить Семиярусную пагоду Харбина… Была ли Семиярусная пагода так же прочна, как эти семеро?… Легенда гласит, что Будда тоже был пагодой*….]
Цзюнь Мосе немедленно начал командовать:
— Ты, иди найди Третьего Дядю и скажи ему, чтоб не смел приходить сюда. Я сам разберусь с этим… Ты, иди найди мою сводную сестру и скажи, что и ей тут появляться не следует!
Единственное, что беспокоило Цзюнь Мосе, так это то, что Цзюнь Вуй не сможет не заявиться сюда. Тогда точно не повезёт…
Хоть нынешняя сила Цзюнь Вуя и достигла Небесного уровня Суань, Суань Ци в его теле всё ещё нестабильна и не контролируется полностью.
Если Цзюнь Вуй не позаботится о стабилизации Суань Ци и в спешке неправильно ей воспользуется, то это разрушит все его меридианы, и ситуация станет по-настоящему безнадежной.
Гуан Куинхан же слишком молода, и у неё мало опыта.
[От неё тут не будет никакой пользы…]
Цзюнь Мосе видел, что в лучшем случае она одолеет одного, но не больше.
Дедушка ушёл в Императорский дворец и не оставил никаких слуг, способных сразиться с этими демонами в человеческом обличье.
И, кроме того, в каждой крупной семье есть правило, по которому старшие поколения не вмешиваются в дела младших, то есть, молодые предоставлены сами себе…
Казалось, что Цзюнь Мосе сейчас мог положиться только на себя.
Естественно, Цзюнь Мосе узнал их.
«Герои и Легенды храбро бегут вперед» из семьи Дугу были важными личностями города Тянсян.
Их репутация была во много раз лучше репутации Цзюнь Мосе.
Они не были друзьями, но были знакомы.
Цзюнь Мосе был в смятении. Но не потому, что он беспокоился о том, что эти семеро чёрных медведей побьют его. Напротив…
[Как Дугу отреагируют, если я случайно убью семерых их людей?]
Вот какой вопрос мучил его.
Сможет ли семья Цзюнь выдержать последствия?
*
ПРИМЕЧАНИЯ:
* — Семиярусная пагода Харбина — крупнейший буддийский храмовый комплекс Хэйлунцзяна. Был построен в 1924 г. Внутри комплекса расположена огромная статуя Будды.
