Его взгляд стал более холодным. Бестелесная жажда крови непрерывно перерабатывалась по всему его телу. Она вращалась внутри его тела, а затем выходила довольно неустойчивым образом. Тем не менее она возвращалась через некоторое время.
Это было похоже на приливы и отливы моря. И во время «отлива» казалось, что это была спокойная пульсация, которая не поднимется и через тысячу лет…
Нынешний Цзюнь Мосе и тот, которым он должен был быть в городе Тянсян, были совершенно разными личностями. На самом деле их нельзя было упомянуть на одном дыхании.
Однако сейчас молодой мастер Цзюнь был чрезвычайно суетливым. Он чувствовал, что его задница превратилась в один большой синяк, а его «копьё» уже натёрло на его бедрах мозоли. Однако его орудие всё равно стояло ровно. Похоже, оно не готово было сдаться каким-либо образом.
И никакие усилия не могли помочь…
Это было потому, что Дугу Сяо И постоянно тёрлась рядом. Эта девушка не сидела внутри кареты. Она потребовала себе пони, чтобы ехать дальше. И, разумеется, совершенно случайно, она постоянно катилась рядом с молодым мастером. И она болтала и хихикала всю дорогу. В действительности она даже часто запрыгивала на спину коня Цзюнь Мосе и садилась за ним. Затем она хватала его за талию. И при этом совершенно не обращала внимания на то, как на них смотрели окружающие.
Поэтому офицеры и мужчины тоже привыкли к такому по прошествии некоторого времени.
В конце концов, эта симпатичная маленькая девочка сделала многих из молодых войск счастливыми, будучи хотя бы визуальным удовольствием. И ее продолжительное благоухание также услаждало каждого солдата.
Например, в это время Дугу Сяо И снова разговаривала с Цзюнь Мосе в приподнятом настроении. Затем она начала дрожать от холодного северного ветра. После этого она вдруг перескочила к нему.
Однако на этот раз она не прыгнула на спину лошади. Скорее, она прыгнула в руки молодого мастера Цзюнь. Правильно было бы сказать, что она приземлилась на шею лошади. Затем она обняла шею Цзюнь Мосе будто так и надо.
Все это произошло очень неожиданно. Поэтому у Цзюнь Мосе не осталось много вариантов. Он протянул руки и обнял Дугу Сяо И, чтобы та не упала с лошади. Он отреагировал скорее инстинктивно.
То, что случилось потом… не было неожиданностью. Цзюнь Мосе издал подавленный стон. Его лицо изменилось, когда он сжал зубы от боли.
Дугу Сяо И вскрикнула, когда её руки обвились вокруг шеи Цзюнь Мосе. Ее задница едва приземлилась на лошадь, а она уже побледнела. Она не могла не протянуть руку, чтобы пощупать этот выступ рядом с ее ягодицами. Затем она упрекнула:
— Что это за хрень?! Это так мучительно на меня давит. Я умру от боли! Брат Мосе, ты должен вытащить свое оружие…
«Бляяя…»
«Пххххх…»
Окружающие солдаты в наглую принялись ржать, услышав это. Они, очевидно, знали, что именно мешало Дугу Сяо И.
«Это хорошее и острое оружие!»
Каждый из них качался из стороны в сторону и давился смехом.
— Что это?! Быстро убирай! – Дугу Сяо И схватилась за рукоять предполагаемого меча и попыталась сместить её в сторону.
Цзюнь Мосе зашипел уже от боли и удовольствия. Он поспешно схватил ее руку и убрал от «оружия», которое она схватила:
— Перестань возиться с этим! Почему ты вообще пересела?!
— Почему? Неважно. Я буду просто сидеть здесь! – глаза Дугу Сяо И превратились в большие круги, когда она пыталась встать. Затем она попыталась сместить своё тело немного выше, так как она хотела избежать этой «вещи». Однако это не помогло ей, так как эта вещь была непоколебимо сильной и прямой. На самом деле она не могла этого избежать, как бы она ни старалась. Дугу Сяо И поерзала ягодицами:
— Что это такое? Такое тёплое…
— Эй… – накопившаяся похоть внутри Цзюнь Мосе была готова вырваться наружу. А её было достаточно, чтобы зажечь и сжечь само небо! Он силой схватил наивную девушку и будто бы собирался надругаться над ней прямо в седле. Но, в конце концов, он взял себя в руки, и усадил её за собой.
Солдаты к тому моменту уже подмигивали друг другу и делали ставки.
Дугу Сяо И схватилась за талию Цзюнь Мосе. Она закопалась своим маленьким личиком еще глубже в его спину и с удовлетворением вздохнула. Затем она принюхалась и сказала:
— У тебя очень хороший запах. Ты пахнешь, как Малыш Белыш… – но эти слова напомнили ей о её проблеме, и она начала плакать. – Я не знаю, где он…! Я не знаю… хнык-хнык…
Темная линия появилась на лице Цзюнь Мосе.
«Малыш Белыш? Он бы так продвинулся, если бы я не помог ему? Ты должна была сказать, что он пахнет как я! Подожди… это же неправильно, мать твою! Я большой человек. Как можно сравнивать меня с таким зверьком?»
Он почувствовал наслаждение от ощущения её ароматного и мягкого тела, прилипшего к его спине. Она приближала свои красные губы к его ушам, когда говорила. И он ясно слышал слова из этих сладких губ. Даже ее мягкие волосы иногда касались его лица и дразнили… Его ноздри ощущали дуновение её сладкого аромата. Цзюнь Мосе не мог не почувствовать, как в его сердце бьются волны.
Несомненно, его удача с женщинами была чудесной. Однако это также влечет за собой страдания. Цзюнь Мосе открыл ворота, которые привели его в мир страсти. Поэтому что-то вроде такого внимания лишь заставляло его кровеносные сосуды работать активнее. И это означало, что ему было ещё труднее контролировать себя. Поэтому помочь себе он мог только надев дополнительные слои одежды на переднюю часть своего тела.
Он не мог больше терпеть в это время. Однако они вдруг услышали громкий голос спереди:
— Цзюнь Вуй! Выйди, если ты мужчина, и сразись со мной до смерти!
Этот голос прозвучал, как гром в небе. Это было сочетание безумия и крайней ненависти. Все в двадцатитысячной армии могли это услышать.
Это был голос Сяо Хана из Города Серебряной Метели!
Это было очень внезапным…
Войска, несшие знамёна впереди армии, остановились. Тысячи солдат и лошадей не издали ни звука. Они подавляли свои эмоции и оставались спокойными. Они бы свергли любые горы и пересекли любые моря, если бы им дали приказ. Любой, кто говорил бы грубо, превратился бы в фарш… даже если бы он был экспертом Суань Неба. В этой армии был океан солдат. Один заменял бы другого, пока они не растоптали бы врага.
Выражение лица Цзюнь Мосе изменилось, и его глаза заблестели холодным светом. Он пнул свою лошадь. Она сделала шаг вперёд и внезапно набрала скорость. Дугу Сяо И закричала в страхе за его спиной. Затем она подняла глаза, крепко вцепившись в одежду Цзюнь Мосе.
Мужчины из Города Серебряной Метели почувствовали внушительную ауру этой девушки в зелёном. Она была не похожа на любого обычного человека и превосходила всех остальных. Но затем она убрала свои «когти», как только девушка в белом вмешалась и разрешила конфликт. Таким образом, все были спокойны в это время. Кроме того, Цзюнь Вуй был их предполагаемой целью, в любом случае. Таким образом, они были бы обижены, если бы они случайно начали сражаться с каким-то другим великим экспертом.
Это не имело бы значения, выиграли бы они или проиграли. Тем не менее они начали проклинать Сяо Хана и его племянника:
«Вы проклятые развратные идиоты! Вы должны знать, кого вы можете спровоцировать! Вы достаточно сильны, чтобы провоцировать этих двух женщин? Эти двое очень безрассудны!»
«Идиотизм этих двух слабоумных должен быть рассмотрен позже. Они уже заварили кашу и едва сумели расхлебать её…»
«Сегодняшнее событие очень беспокоит…»
Однако пока эта проблема была предотвращена. Таким образом, каждый ум обратился к предстоящему вызову, который Сяо Хан предоставит Цзюнь Вую. Странно было это говорить… но все они ранее надеялись стать свидетелями того, как Сяо Хан преподаст Цзюнь Вую хороший урок. Однако все вдруг передумали. И все они хотели, чтобы Сяо Хан теперь был избит Цзюнь Вуем.
«Я надеюсь, что он получит таких пи*дюлей, каких никогда в жизни не получал. По-любому, лишь бы только не сдох…»
«Одетая в зеленый цвет девушка может и не будет искать наших людей, чтобы вызвать больше проблем, если сама набьёт морду Сяо Хану после того, как он спровоцировал её, верно?»
Сяо Хань стоял, держа оружие. Его одежда была как снег, а меч отливал серебром.
Армия остановилась в надлежащем порядке.
После этого, в гробовой тишине прозвучал голос:
— Сяо Хан?
Разумеется, это спросил Цзюнь Вуй.
Авангард армии расступился, когда Цзюнь Мосе медленно вывел инвалидное кресло своего дяди вперёд. Глаза на спокойном лице Цзюнь Вуя были наполнены горячим огнем.
«Сяо Хан, это хорошо, что ты пришел искать меня, так как я искал тебя. Так что давай погасим наши долги с тех пор, как ты стучишь в мою дверь…»
«Ты ищешь меня из-за своей ненависти ко мне за то, что я забрал твою жену. Но я также искал тебя, чтобы погасить старый должок. Наша вражда не может быть решена иначе…»
«Для моих старших и младших братьев… для моих двух племянников и… для Яо!»
Цзюнь Мосе же сходил с ума от злости. На самом деле он был очень угрюм и свиреп.
«Кусок ты пи*ара! Вы, мудаки, из своей усратой Серебряной Метели должны были припереться в такой важный момент?! Это хорошо! Этот молодой мастер уничтожит ваши мышцы и кости! Нашей ситуации суждено решиться только одним путём. Поэтому я помогу вам достичь смерти, если вы пожелаете! На самом деле я считаю, что использование моего Пламени Первобытного Хаоса на вас было бы просто растратой, ребята!»
Гнев этого дуэта «дядя-племянник» взлетел до небес. Их накопленный гнев заставлял их чувствовать себя берсерками. Они хотели сеять хаос на самих небесах. Вокруг них быстро разливалось страшное давление.
— Цзюнь Вуй! Ты посмеешь сегодня сражаться со мной, как мужчина?! – выражение лица Сяо Хана было искажено. – Не прячься за своими тысячами солдат и не отказывай мне! Какой смысл прятаться за другими экспертами? Сразись со мной за Яо!
— За Яо… – Цзюнь Вуй повторил это слово тихим голосом. Затем он поднял голову, и на мгновение в его глазах вспыхнул резкий свет. – Сяо Хан! Кто тут скрывается за тысячами солдат? Кто скрывается за другими экспертами? Насколько я помню, раньше ты спокойно отправлял тысячи солдат на смерть, чтобы прикрыть свою задницу! А теперь ты боишься напасть на мою армию? Что случилось с твоим мужеством? Что случилось с твоей силой? Ты за эти десять лет стал таким слабым, что уже боишься калеку?
Слова Цзюнь Вуя звучали зловеще и издевательски в то же время. Но эти слова отошли далеко назад по сравнению с огромной проблемой, которая преследовала ум Цзюнь Вуя.
«Как произошла та трагедия с моими старшими братьями и племянниками в те годы?»
Этот вопрос беспокоил Цзюнь Вуя в течение десяти лет! Это заставило его подозревать всех в течение десяти лет!
