Белая тень летала, как призрак. Там, где она останавливалась, умирал чиновник. Более того, каждый из них умирал ужасным образом…

Почти восемьдесят процентов чиновников, которые выпустились из института Вэньсин, были убиты.

За одну ночь было убито более тридцати человек!

Некоторые из этих людей жили на востоке города, а некоторые – на западе. Они не жили рядом друг с другом. И они не были собраны в одном и том же месте. Но все они были убиты за одну ночь. Большинство людей считали, что это было сделано организацией убийц. И, должно быть, было, по крайней мере десять квалифицированных убийц, чтобы достичь таких результатов…

Эти чиновники были мощными и влиятельными бюрократами столицы. Можно представить, какая у них была защита, какая стража… Не помогло ничего. Кто-то убил их, скрытно и тихо, не боясь ни Бога, ни чёрта. А сделав «дело», бесследно исчез…

Несколько чиновников были даже убиты во сне. И люди, спящие рядом с ними, даже не узнали об этом. Они спали рядом с мертвецом до утра…

Выражения мертвецов были выражениями крайнего ужаса… или, может быть, мучения.

Такие убийцы и такие навыки убийства были очень редкими и ужасными!

Еще одна распространённая вещь о тех, кто был убит, заключалась в том, что у каждого из них был белый лист бумаги на лице. И на этом листе подробно описаны причины их убийства. Каждый из этих людей был виновен. Убедительные доказательства были оставлены на листе над их окровавленными лицами.

Бесчисленное множество людей в Тянсян жгли свечи, когда услышали новости об убийстве этих чиновников. На самом деле, казалось, что в городе празднуют Новый Год. Только грустный Новый Год. Многие люди зажигали ароматические палочки и кланялись небесам, но слёзы текли по их лицам.

Однако дело и правда шло к Новому Году. Поэтому люди и покупали свечи и ароматические палочки, чтобы отметить новогодние праздники.

Люди, которые молились и праздновали, были теми, кого преследовали и заставляли страдать эти проклятые чиновники. Они беспомощно умоляли и просили небеса о справедливости. Но они оставались разочарованными. Однако боги, наконец, открыли свои глаза и сделали им добро, наказав зло. Последствия зла наконец-то проявились. Эти люди не знали ни имени, ни внешности любимого героя. Но этот безымянный герой теперь стал заветным и почитаемым в городе Тянсян!

Бесчисленные горожане складывали руки и молились за долгую жизнь этого таинственного героя!

Большинство людей думали, что это сделала семья Цзюнь. В конце концов, эти мёртвые чиновники были людьми, которые не жалели усилий, чтобы использовать это дело между Цзюнь Мосе и Гуан Квинхан, чтобы избавиться от семьи Цзюнь. Фактически они были частью основной силы, которая нападала на них внутри Императорского двора.

Поэтому, возможно, это была форма возмездия со стороны семьи Цзюнь?

Однако все держали эти вопросы в своих сердцах. Никто не смел говорить об этом, так как они могли отплатить за такое хорошее дело, только промолчав. Поэтому они только молились о благополучии семьи Цзюнь в тишине.

Цзюнь Мосе в своей победоносной белой одежде встречал рассвет. Он появился перед дверью семьи Цзюнь с улыбкой. Его лицо было наполнено удовлетворением, и всё его тело излучало особенно тёплую ауру. Выражение молодого мастера было резким, но нежным. Его меч был у него на талии, и на его одежде не было ни одной пылинки. На самом деле, казалось, что молодой мастер вышел на утреннюю прогулку и вернулся, собрав цветы.

Никто бы никогда не поверил, что этот нежный и красивый молодой мастер вернулся после того, как совершил резню по всему городу. Не говоря уже о том, что он унёс жизни более тридцати чиновников!

Меч на его талии был чист, как вода, но он был напоен кровью чиновников.

Институт Небесной Литературы Вэньсин потратил много усилий за последние десятилетия. И именно по этой причине многие из его учеников смогли подняться на высокие позиции. Каждый из них был одним из самых ярких представителей своего поколения. Кроме того, огромное количество серебра и труда было потрачено на то, чтобы получить эти должности.

Однако меч молодого мастера уничтожил их за одну ночь!

Цзюнь Мосе мог заставить своих людей сделать это. Но он не совершал таких убийств долгое время. Поэтому у него уже руки чесались. И он был очень счастлив после того, как отправил этих насекомых в Ад.

Он сделал это ради семьи Цзюнь. Но он всё равно чувствовал себя очень довольным после того, как причинил вред этим людям. На самом деле это привело его разум в спокойствие и очистило его сознание. Всё дело было чрезвычайно кровавым. Но молодой мастер не чувствовал, что совершил преступление. Вместо этого у него было чувство радости, что небесные законы воплотились в его мече, и справедливость была в его руках. Он чувствовал, что может вознаградить добро и наказать зло.

Посторонний мог бы подумать, что это – жестокий человек, и он был зависим от убийства. Но Цзюнь Мосе не питал таких чувств.

«Каким образом то, нравится постороннему человеку что-то или нет, может меня беспокоить?

Я буду действовать согласно своей совести; а не от внешнего мира!

И моя совесть чиста от того, что я принёс справедливость Небес!»

Цзюнь Вуй стоял у дверей своего дома; он улыбался, глядя на своего племянника. То, что ноги Цзюнь Вуя были излечены, не было секретом с тех пор, как он едва не убил Сяо Хана перед всей армией. Поэтому, он наконец освободился от инвалидной коляски. И сейчас он, на радостях, делал всё, что только мог, лишь бы побольше использовать ноги. Казалось, что он даже спал бы стоя, если бы мог.

Те, у кого нет инвалидности, никогда не поймут чистой радости стоять на своих ногах. Это было чрезвычайно радостное чувство…

Можно сказать, что Цзюнь Вуй, стоящий на своих ногах, был ничем не примечательным по сравнению с великим подъемом семьи Цзюнь. В конце концов, многие из тех, кто издевался над семьей Цзюнь, немного пораскинули мозгами (некоторые – физически) и решили успокоиться (некоторые – навечно).

— Ты закончил? Понравилось? – спросил Цзюнь Вуй.

— Да… я очень доволен! Но это не всё, что мне нужно… есть ещё кое-что, что я хочу сделать… – Цзюнь Мосе озорно улыбнулся, когда увидел, что Цзюнь Вуй собрался прочесть ему очередную лекцию. Наверное, о том, что нехорошо убивать в день больше десяти человек. Или – что после этого нужно мыть руки…

— Дядя, я не спал всю ночь. Я очень сонный. Так что я хочу спать, дядя! Увидимся завтра!

«Увидимся завтра? Раннее утро, а ты говоришь «увидимся завтра»?»

Цзюнь Вуй был не в настроении ругать своего племянника. Поэтому он закрыл рот и беспомощно улыбнулся.

«Мой племянник вырос. Его навыки также достигли непревзойдённых высот. Его поведение стало более уместным. Так что лучше оставить его…»

В ту же ночь… и в то же время…

Между двумя великанами на вершине снежной горы шла чрезвычайно ожесточенная борьба.

Старейшины и другие из двух семей возвращались под руководством Третьего старейшины, когда их внезапно встретили могущественные эксперты во главе с великим Старейшиной Города Серебряной Метели, Сяо Син Юнем.

Все были очень серьёзны, поскольку вернулись в Город Серебряной Метели издалека. Но не это было главной причиной серьёзности.

Три члена семьи Сяо были либо мертвы, либо полумертвы. Эти три человека были важными людьми в Городе Серебряной Метели. Третьему Старейшине уже перевалило за восьмой десяток. Но этот огромный контраст даже заставил его чувствовать себя неудобно.

Эти два старейшины семьи Сяо выросли с ним с детства, как братья. На протяжении многих лет между ними возникали некоторые трения. Борьба и интриги также были частью их жизни. Но… они в любом случае сталкивались со многими трудностями за эти восемьдесят лет вместе.

Они были как братья целых восемьдесят лет!

Он принадлежал к семье Хан, а остальные принадлежали к семье Сяо. Но даже постоянные враги за восемьдесят лет развивают некоторые эмоции… или даже взаимозависимость по отношению друг к другу. Они определенно не дружили. Однако вид восьмидесятилетнего врага в полумёртвом и искалеченном состоянии, как ни странно, ничем не лучше друга…

«Но почему они предали нас? Не имеет значения, будет Город Серебряной Метели в руках семьи Хан или семьи Сяо. Кто в мире не знает, что нет никакого реального различия между семьей Хан и Сяо Города Серебряной Метели? Одна семья – названный правитель города, вот и всё! Но как это вообще важно?

Имя Города Серебряной Метели не изменится!

Так почему?»