Глаза Чен Чуна сверкнули: — Это не просто эгоизм! Мы постоянно готовимся к войне за Небо, и спрашивается, ради чего? Неужели только ради нас самих?! Это ради всего человечества! Ради всего народа! По поводу этого у нас чистая совесть!
Чен Чун на минуту прервался, потом сделал свой голос погромче, словно он оправдывался, или пытался убедить сам себя, и добавил к вышесказанному: — Мы делаем это ради всего человечества! Ради всего народа! Наша совесть чиста! Вне зависимости от того, что мы делаем, это всё оправдано! И все, кто против нас, будь то Чужаки, священные животные Тянь Фа или кто-то другой, все они — преступники и грешники!
Не успел он закончить фразу, как тут же схватил пиалу с вином, и дерзко осушил её залпом, и ещё свирепее добавил: — Мы никогда не вели себя как эгоисты, наша совесть чиста!
Эти слова были сказаны не для того, чтобы убедить Лэн Дуна, а, наверное, больше самого Чен Чуна! И он вполне справился с этой задачей!
Пиала из-под вина разбилась вдребезги, и её осколки разлетелись по земле. С характерным чистым и звонким эхо. В это время в пещере пока не возникало никаких других звуков. Даже казалось, что звук разбитой пиалы был каким-то далёким и нереальным.
— Наша совесть чиста значит! Ха-ха-ха… — Лэн Дун громко рассмеялся. Он хотел взять пиалу и выпить вина, но обнаружил, что она уже непригодна для этого. Поэтому он просто взял кувшин с вином, открыл его, и начал жадно пить прямо из горла. Светло-голубая жидкость текла из уголков его рта. Дыхание его стало учащенным. Он с грохотом поставил кувшин обратно на землю. В его животе плескалось двадцать пять литров вина.
Сначала он стоял прямо, с ровной спиной, потом начал покачиваться из стороны в сторону. И, наконец, обессиленно рухнул на своё место. Взгляд его был мутным и неясным. Он бормотал себе под нос: — Наша совесть чиста! — потом он вдруг притих, из его глаз выкатилось две слезинки, а вслед за этим он опустил свою голову на колени, и вдруг зарыдал во весь голос!
Достопочтенный мастер и вдруг зарыдал навзрыд перед всеми!
Все его убеждения, которым он следовал на протяжении всей своей жизни. Понятие справедливости, непоколебимой и устойчивой. Всё это разлетелось вдребезги от одной фразы — «наша совесть чиста!»
В эту минуту, Лэн Дун, достопочтенный Мо Тун был просто разбит этими тремя наглыми бесстыжими словами!
В этот момент остальные четверо мастеров замолчали, в пещере только был слышен плач Лэн Дуна. Его душераздирающий плач!
А звуки горьких рыданий в этом мире раздавались каждый божий день!
Но плача достопочтенного мастера было достаточно, чтобы потрясти весь мир!
Обычно Лэн Дун отличался особым беспристрастием ко всем делам. Всегда был смелым и решительным, а его техника — дерзкой и лаконичной! За весь год трудно было услышать от него и пары слов. Человек такого склада характера не только сегодня решился и высказал своё мнение, но и вступил в бурный спор. А в итоге, совершенно потеряв надежду, не выдержал и разрыдался!
Потому что он, наконец, понял, что всё, чего он всю жизнь упорно придерживался, на самом деле, оказалось полным бредом! Вместе со своими приятелями, которых он знал уже не одну сотню лет, он двигался в прямо противоположном направлении от того, чего так упорно держался!
Так называемая «справедливость» — это не более чем прикрытие для насилия! Так называемая «честность» — ловкость и хитрость! Так называемое «ради благополучия всего народа» — не более, чем простая отговорка! Предлог, чтобы продолжать спокойно добиваться славы и богатства!
И этих оправданий он придерживался всю свою жизнь! Считал своим незыблемым законом!
А в итоге это всё оказалось сплошным обманом! Он был обманут и использован!
Довольно долгое время спустя, Са Цинлю неслышно вздохнул, пробормотал: — Брат Лэн. Ты, в самом деле, очень самоотверженный человек! Мне даже стыдно за себя!
Чен Чун выглядел очень тоскливым. Его борода немного задрожала, и он произнёс: — Ложь и правда. Что правильно, а что нет. Какой смысл сейчас говорить об этом? На носу — большая битва, и после неё мы вряд ли все сможем вернуться живыми. Уверен, в лучшем случае останется двое или трое, которым удастся счастливо отделаться и спастись! Даже может дойти до того, что из всей армии погибнет где-то процентов восемьдесят! Разве в такое время стоит говорить про справедливость и порочность? Это просто смехотворно!
Чи Тяньфэн, рассмеявшись, сказал: — Верно! Возможно после этой войны, всё в этом мире перестанет иметь какое-то отношение к нам! Пусть и стыдно, или не стыдно, но всё это, в конечном счете, превратится в пыль. А мы станем облаками дыма! Брат Лэн, не стоит так принимать всё близко к сердцу!
Цуй Чанхэ нахмурился: — Брат Чен, брат Чи… Я никак не могу понять одного. Нас было девять мастеров, когда мы прибыли сюда. Но сейчас нас осталось всего шестеро. Для схватки с этим выдающимся загадочным человеком, у нас, ик, действительно, недостаточно сил. Нам нужно отправить прошение, чтобы нам прислали подмогу. Подкрепление может добраться до нас примерно за три дня, а этого непременно достаточно, чтобы успеть к битве! Почему вы, двое, всё никак не соглашаетесь попросить подкрепления?
Чен Чун серьёзно улыбнулся: — Если бы нашим противником был Четырнадцатый Шао из Подземного мира — попросить помощи было бы вполне оправдано. Но наш противник вовсе не Четырнадцатый Шао! Брат Цуй, достигнув нашего уровня силы, тем более нас здесь шесть человек, нам лучше уж умереть, чем опуститься до того, чтобы выпрашивать подмоги!
Чи Тяньфэн горько рассмеялся: — Верно! Мы можем потерпеть поражение! Можем умереть! Но мы во что бы ни стало, не можем просить помощи! В особенности перед наступлением битвы. Как мы можем начать просить о подкреплении! Вне зависимости от того, какими будут результаты этого сражения, это будет известно только после сражения. А стало быть, и решать их будем потом. Если мы сейчас, ещё до начала военных действий, испугавшись, начнём просить о помощи… ха-ха, если мы даже и выживем, как мы после того сможем смотреть в глаза своим сослуживцам?
— Как говорится, люди высокого положения чувствуют себя одиноко! Мы высокопоставленные персоны, и мы должны с достоинством соответствовать своему положению, мы можем погибнуть, но никогда склонить голову! У каждого в жизни есть своя дорога, и, выбрав её однажды, ты должен до конца идти по ней, не поворачивая голову! Особенно, если ты уже добился соответствующих достижений, у тебя тем более нет шанса свернуть с этого пути! — Чен Чун равнодушно произнёс: — А мы как раз сейчас находимся в таком положении!
— Это наша гордость, и в тоже время наше горе! — добавил Са Цинлю, горестно вздохнув.
— К чёрту гордость! К чёрту горе! — громко прокричал Лэн Дун: — Вы кучка лицемеров! Хуевы святоши!!! — а потом он рухнул на землю и захрапел.
Хотя он и достопочтенный мастер, в этот раз он не использовал Суань, чтобы противиться действию алкоголя. И, в конце концов, он выпил целых двадцать пять литров!
Достопочтенные — тоже люди, и они тоже могут напиться! Хотя ему не составляло труда применить Суань, и в мгновение ока вывести алкоголь из своего организма наружу, но в этот момент Лэн Дун совсем не хотел трезветь!
Сейчас ему хотелось оставаться пьяным!
Чтобы не думать ни о благополучии народа, ни о справедливости и порочности. Он хотел оставить всё это где-то позади!
И просто быть ужратым в стельку!
Остальные четверо мастеров нахмурились и одновременно горестно вздохнули. Молча осушили свои пиалы с вином. Быстро и резко, словно им тоже хотелось пребывать в таком же состоянии, что и Лэн Дун. Быть вдребезги пьяными, отпустить все свои печали. Однако они и не подозревали, что весь их разговор от начала и до конца был подслушан одним человеком.
Цзюнь Мосе следовал по пятам за Чи Тяньфэном, и, используя технику невидимости, благополучно зашёл вместе с ним!
Сейчас Цзюнь Мосе сидел где-то в земле под пещерой! Внимательно слушая, и медленно обдумывая!
Учитывая состояние пяти мастеров на данный момент, Цзюнь Мосе был уверен, что может разделаться в одиночку с любым из них. Но его целью было — разобраться с ними со всеми одним махом. И это казалось весьма трудной, даже невыполнимой задачей!
Поэтому подопечная Мосе не терял зря времени. Он всё время, непрерывно распылял снаружи густое голубое сияние! А потом, после циркуляции, медленно всасывал его обратно, только, с другой стороны.
Внешняя диффузия голубого сияния из густой переходила в слабую, и медленно исчезала. Распылялась в разные стороны, потом снова всасываясь, делая переход обратно. Из слабой субстанции в более плотную, а затем, в прежнюю густую. И потом она снова возвращалась в тело Цзюня Мосе.
Мэй Сюэ Янь, занимавшаяся процессом совершенствования в пагоде Хунцзюнь, вдруг услышала журчание воды. Она тут же с любопытством открыла глаза и увидела в пространстве изумрудно-зелёный водяной столб, который вздымался вверх. Медленно менялся рельеф пагоды на болота и озера, которые непрерывно продолжали увеличиваться, а мощность водяного столба тоже прилично росла!
Этот чистый и прозрачный водяной поток постепенно сформировал в пагоде небольшое озеро.
Наряду с этим, снаружи, из всех близлежащих гор с большой скоростью иссяк весь уровень воды. И все находящиеся там деревья тоже с невиданной скоростью засохли.
В это мгновение Цзюнь Мосе применил стихию воды, и на удивление, все источники воды в радиусе пятидесяти ли, будь то горные источники, подземные реки или корни деревьев, он изо всего вытянул жидкость!
Вся гора в одночасье превратилась в настоящий пустынный бархан!
Сейчас вряд ли можно будет отыскать хотя бы капельку воды! Высохло всё подчистую!
Кругом одна засуха! Огневая атака вот-вот начнётся!
Если сражаться одновременно со всеми этими достопочтенными, силы Мосе будут крайне ничтожны! Пусть даже сейчас они пребывают не в лучшем своем расположении духа, и их бдительность уменьшилась из-за действия алкоголя. Если даже Мосе прибегнет к внезапной атаке, в лучшем случае, он сможет справиться только с кем-то одним!
Но, однако, Мосе хочет разделаться сразу с пятерыми! Максимум помиловать только одного достопочтенного Мо Тун! Потому что очевидно, что он — единственный самоотверженный человек из них! Разумеется, если он не оценит жест доброй воли Цзюня Мосе, он может быстренько и его убить!
Все, на что Мосе сейчас может опираться — это только пять стихий!
Металл, дерево, огонь, вода и земля!
Если сказать, что стихия воды уже готова к наступлению!
Тогда стихия огня. Это — её начальный этап!
Нужно только лишь начать, а потом потянется волна за волной новые непрерывные атаки!
И они не закончатся, пока не добьются смерти!
Но в то же время, когда он подготавливался, он тяжело вздохнул. три священные земли вовсе не понимают разницы между добром и злом, правдой и ложью, и не ведут бесед о справедливости! Такая сила, в самом деле, ничтожна, и не только истоки, но и их последователи!
К примеру, Лэн Дун!
Из всех девяти прибывших, он единственный, кто усомнился в этом!
Отрицал эти действия! А все остальные думают, что так поступать — это в порядке вещей. Даже считают, что в их руках история, они могу переписать её, внести что-то новое! Они считают свои действия настоящим подвигом для истории!
