В глазах Деда Цзюня застыло восхищение. Заведя руки за спину, он медленно покинул комнату.
Однако, как только старый Чжан Тиан вышел, его лицо стало совершенно спокойным и, присмотрись кто повнимательней, то не смог бы не увидеть и намека на вселенскую грусть, спрятанную глубоко в глазах седого китайца.
Слуги, наблюдая за невозмутимым на первый взгляд Господином, понимали лишь одно — о выздоровлении Третьего Молодого Господина не может быть и речи! А даже если он и пойдет на поправку, то, скорее всего, останется калекой.
Ведь если нет, то почему лицо старого Господина черно, как дно немытого котла?
Танг Юань же вернулся домой и, не торопясь, рассказал всё в подробностях о своей поездке к Цзюнь Мосе. Дедушка Танг тяжело вздохнул, когда услышал о случившимся с Цзюнь Мосе и подумал:
[..Семья Цзюнь некогда была крайне сильна! Все в ней были могучими воинами и отважными генералами. Семья, что когда-то купалась в роскоши и процветала, теперь же может вести лишь жизнь обычных простолюдинов.. Как же печально видеть, когда Великая Семья встает на колени.]
Когда Танг Юань закончил пересказывать свою историю, он нерешительно упомянул случай, когда Дед Цзюнь неожиданно разозлился на него, казалось бы по сущему пустяку. Услышав это, Старик Танг разразился гневной тирадой:
— «ИДИОТ! У тебя нет ни малейшего представления, что за сволочь этот Ли Шанг! Если бы Цзюнь Чжан Тиан не разрушил его даньтянь и не парализовал его ци в том году…тьфу… Черт побери! Исчезни! Исчезни с глаз моих сейчас же!»
Танг Юань понял, что от его тщательно отточенных навыков подхалимства сейчас точно не будет проку, а, скорее, они могут причинить ему новые неприятности.
Поэтому, чтобы не быть битым, он прикрыл голову и улизнул как крыса.*
Менее чем за сутки новость о Третьем Молодом Господине семьи Цзюнь распространилась по всей столице!
Какое-то время назад слухи уже расползались по городу, и, разумеется, ни о ком другом, как о бесполезном развратнике Цзюнь Мосе, Молодом Господине Семьи Цзюнь.
Люди шептались о том, что этот распутник вдруг прозрел и начал вновь оттачивать свое боевое мастерство. Это шокировало глав других семей и многие начали тайные расследования, чтобы проверить всё и узнать, где же правда.
Они абсолютно не предполагали, что Цзюнь Мосе может быть опасен или представляет хоть какую-то угрозу.
В конце-концов, кто такой этот Цзюнь Мосе? Он всего лишь подросток, у которого еще и волосы-то толком не растут. Более того, у него крайне слабый уровень работы с Суань Ци…
Что на самом деле пугало, так это то, что некогда могущественная и влиятельная Семья Цзюнь может вновь встать у руля власти, если у них появится способный и блестящий отпрыск, подходящий на роль преемника.
Такая перспектива будущего пугала всех без исключения.
Сегодня новость о “тяжелом горе семьи Цзюнь” прошла по всей столице. Многие люди вздохнули с облегчением и отнеслись к ней, как к какому-то анекдоту.
Все Семьи говорили о том, как развратник превратился в блудного сына, позже раскаявшегося в своих заблуждениях и решившего встать на правильный путь. Когда он начал серьёзно тренироваться, то так перенапрягся, что получил травму, и, в конце концов, стал калекой!
[…Даже с его прошлым ничтожным уровнем культивирования, у него было хоть что-то!…Но он умудрился потерять даже это, а-ха-ха!…Разве в этом мире может быть другой, более веселый рассказ?…Разве он не неудачник?…]
Что касается достоверности данного слуха, то сомневаться не было причин.
Всё потому, что новость шла напрямую от двух очень надежных источников, а повлиять на обоих, чтобы они рассказали одну сказку, было уж точно невозможно.
Первый источник — твердолобый друг Цзюня Мосе, Танг Юань. Поскольку он лично был свидетелем медицинского обследования, его рассказ о дорогом друге, ставшим калекой, вполне заслуживает доверия.
Второй, гораздо более надежный и заслуживающий доверия источник — это глава Имперских врачей Доктор Фанг. Если уж “оберегающий от смерти Фанг” ЛИЧНО заявил, что «состояние его было ужасно» и он «не имел возможности и надежды на выздоровление пациента», то под всеми Небесами не было никого, кто смог бы вылечить этого бесполезного развратника.
В это верил каждый.
Кто осмелился бы усомниться в этом?
Те люди, которые продолжили сомневаться, несмотря на все доказательства, были бы просто дураками, не верящими в истину и усложняющими себе жизнь. Почти вся знать некогда страдала от травм или болезней, так что все знали об удивительных знаниях и мастерстве доктора Фанга.
Если отношения с Доктором Фангом прекрасные, то, когда возникнет необходимость в его совете, ты получишь вторую жизнь!
Если кто-то всё-таки осмеливался сказать вслух: “Я сомневаюсь в диагнозе, поставленным доктором Фангом!”, то не прошло бы и полдня, как сказавший это утонул бы в плевках людей.
В тоже время размышления об обмане или мошенничестве также были полностью отброшены. Все знали, что Доктора Фанга невозможно обмануть даже Деду Цзюню или самому Императору, что уж говорить о ничтожном развратнике Цзюнь Мосе, у которого был столь низкий уровень культивирования ци.
“Я никогда не ожидал, что с Цзюнь Мосе будет связано такое количество странных событий. Что-то тут неправильно!” — заявил высокий и красивый Ли Юран, находясь в резиденции Великого наставника Ли.
Глядя на троих сидящих перед ним, он наморщил лоб и сказал: “Ли Фэнг, Вы абсолютно уверены, что новость, переданная Доктором Фангом, верна?”
— “Я абсолютно уверен в этом” — раздался хриплый голос и Великий наставник Ли Шанг вошел в комнату, которая мгновенно помрачнела. Но лицо Ли Шанга светилось радостью и счастьем, когда он смотрел на своих внуков.
[Цзюнь Чжан Тиан, ты чертов старик! Даже если ты сильный, что с того? Чего ты сможешь добиться в одиночку? Тот факт, что твоя Семья Цзюнь вот-вот упадет в канаву — это уже высечено на камне, и даже могучие боги не смогут тебе помочь. Ты хотел чтобы Цзюнь Мосе участвовал в политике Императорского Двора в качестве государственного служащего? Даже если отбросить его прошлое в качестве развратника, ты думаешь, что я позволю себе дать ему шанс встать в эти ряды? Из всех людей, ты лучше других должен знать, что большинство в Имперском Дворе служат мне и находятся под моим руководством. Потребуется лишь несколько лет, прежде чем они полностью подчинятся мне!]
Ли Юран легонько рассмеялся и сказал: “Так как дедушка настолько уверен в этом вопросе, Семья Цзюнь больше не представляет для нас угрозы. У них нет ни сил, ни ресурсов, что бы выступить против нас в будущем”.
Ли Шанг кивнул в знак согласия, но все же сказал серьезно: “Тем не менее, все это — события будущего. Сейчас же, мы все еще не можем провоцировать Цзюнь Чжан Тиана, этот старик может действительно сойти с ума и начать убивать направо и налево!” — Он многозначительно взглянул на Ли Юрана.
Ли Юран вспыхнул, словно публично получив пощечину, так сильно его оскорбил Цзюнь Чжан Тиан. Хотя другие не замечали, но Ли Шанг хорошо знал как мстителен характер его внука! Ли Юран никогда не покажет свой гнев или негодование, он все хранит глубоко в своем сердце. Но и никогда не откажется и не будет колебаться при малейшей возможности взять реванш! Ли Шанг знал это, и, следовательно, предупредил Ли Юрана, чтобы тот отказался от идеи мести на данный момент.
Если говорить о всей ситуации в целом, генерал Цзюнь Чжан Тиан был тем, кого нельзя провоцировать, он уже был крайне раздразнен и подобен обезумевшему Льву! Сейчас же это особенно актуально, так как он находится под защитой Его Величества Императора. Ко всему прочему, прошлой ночью во время буйства, Цзюнь Чжан Тиан раскрыл свою истинную скрытую силу, которая неприятно удивила всех. Столкнувшись с такой властной силой, любая Семья, которая осмелилась пойти в лобовую атаку, будет полностью разгромлена, вплоть до смерти! Неважно, слабый или сильный, полное уничтожение и истребление родословной основных семей не составит труда для Цзюнь Чжан Тиана! С ним никому и абсолютно никогда нельзя связываться.
Ли Юран залился смехом и сказал: “Дед, ты слишком много волнуешься. Я не настолько сумасшедший, чтобы совершать такие безрассудные поступки. Но ведь повеселиться с Цзюнь Мосе не значит создать себе слишком много проблем сейчас, не так ли? Людям, которые потеряли свое культивирование, суждено наслаждаться вином и женщинами. Что касается вопросов между нами — молодой порослью, думаю, Дедушка и Старик Цзюнь не должны слишком сильно заботиться об этом, верно?”
Ли Шанг слегка улыбнулся и с холодным огнем в глазах сказал: “Только не заходите слишком далеко”.
Его четыре внука согласно кивнули.
В имперском Дворце Его Величество Император откинулся на спинку трона, удобно опершись на подушку, и спокойно смотрел на стоящего перед ним человека. Обладая впечатляющей осанкой, он лишь слегка склонил голову. Это был никто иной как Фанг Хуэй Шэнг, имперский врач.
После долгой минуты молчания Император наконец произнес:
— «Хм…это правда, что Цзюнь Мосе стал калекой?»
— «Да, Ваше Высочество. Я поставил такой диагноз на основе знаний, полученных за всю мою жизнь. Тут не может быть никакой ошибки! — Доктор Фанг сказал это с уверенностью. Словно по привычке поглаживая длинную бороду, он продолжал: — Цзюнь Мосе всегда был непослушным по своей природе и привык безобразничать и буйствовать на улицах столицы. Но, если бы он по-настоящему стал джентльменом и пошел бы по правильному пути в жизни, то это бы стало благословением для всего народа.»
— «Благословение для народа? Хахаха…» — Его Величество Император мягко засмеялся и слегка прикрыл глаза.
— «С позволения Вашего Высочества я откланиваюсь.»
Доктор Фанг торжественно поклонился императору и покинул Императорский Дворец.
После ухода доктора Император растянул губы, словно приоткрывая улыбку, спрятанную глубоко внутри. Он чувствовал себя очень комфортно и непринужденно…
После того как Цзюнь Чжан Тиану дали отпуск на три месяца, посторонним стало казаться, что произошли огромные изменения с Дедом Цзюнем. После событий той ночи он, казалось, совсем пал духом и был полон скорби.
Последовала череда событий, обескуражившая всех жителей столицы. Даже Его Величество Император специально послал людей, чтобы выразить свои соболезнования Дедушке Цзюнь.
Вот какими были те загадочные события:
Однажды Дед Цзюнь вышел из своей комнаты, и вдруг начал яростно кричать:
— «Откуда, черт возьми, тут так много деревьев взялось? Я собираюсь к черту уничтожить вас! Мне холодно и я даже не могу увидеть это чертово солнце! Срубить все эти деревья!»
Приказа никто ослушаться не смел, и площадь, охватывающая пять-шесть ли на территории Семьи Цзюнь, стала совершенно бесплодной! Поляна была голой, как ребенок, и даже не было ни видно ни травинки.
Кроме того, глядя на крепкие стены резиденции Цзюнь, он разъярился и закричал:
— «Эти проклятые заборы слишком низкие! Любой вор может спокойно прийти в мою резиденцию и также беспрепятственно уйти! Даже старые бабульки и те могли бы перелезть через этот забор!»
Повинуясь, его люди непрерывно трудились круглые сутки и даже ночью, первоначальный двадцатифутовый высокий забор вырос вдвое. Никто не знал, откуда дед Цзюнь черпает эти эксцентричные идеи, но он также распорядился, что верхняя часть стены должна быть заполнена густыми колючими растениями, более чем на метр в высоту. Теперь даже птица не осмелится присесть на вершину этого невероятно укрепленного забора!
[ТЛ: чертов Цзюнь Се! Мы увидим больше ваших изобретений с помощью современных знаний?]
Так же казалось, будто у Деда Цзюнь появилась неприязнь к своему внуку или он просто чрезвычайно пристрастился к строительным проектам за это время. Он даже поделил свой двор на два маленьких внутренних дворика, окруженными такими же высокими стенами со всех сторон. Цзюнь Мосе теперь жил на одной из этих половинок. Что касается соседних дворов: слева был для Цзюнь Вуйя, а двор справа был оставлен для Гуан Куинхан.
Оба этих двора были, по сути, бесполезны и просто съедали пространство резиденции, покрывая более половины площади. Другая половина была занята дедом Цзюнь, который решил, что будет жить там один. Время от времени можно было услышать, как кто-то что-то разбил, и эхо от разбитой посуды раздавалось по всей резиденции. В результате все слуги дома работали очень тихо, также тихо ходили и говорили.
Никто не хотел навлечь на себя гнев старика!
ПРИМЕЧАНИЯ:
* — [Прим. англ. пер.: 抱头鼠窜 — это идиома, означающая «обхватить руками голову и улизнуть подобно крысе»]
[Fang — переводиться как клык или ядовитый зуб змеи]
