Старик Ван с улыбкой добавил: — Истребить весь род — это то же самое. Нужно только наносить мощные удары с разных сторон. Удар за ударом, прямо по их психике, тогда они медленно сами начнут погибать, а там, в конце, надо будет нанести самую последнюю, решающую атаку. Из-за жизни в постоянном страхе они лишатся последней возможности нанести ответный удар, так как, полностью уже будут сломлены. Это — лучший способ для убийства.
Эти слова были сказаны уже не выдающимися представителями старшего поколения трёх священных земель, а попросту теми, кто был хуже самых гнусных и отвратительных демонов.
Фактически, этот человек как раз и является настоящим злым демоном. В прошлом за ним закрепилась определённая слава, его называли «кровавым мясником тысячи душ», Ван Вэйжанем. Несколько сотен лет даже дети начинали плакать, услышав это имя.
Остальные трое, увидели, как он изменился в лице, и один из них сказал: — Брат Ван, истребить весь род — конечно, весёлое занятие, но разве обязательно таким образом мучить людей? Кроме того, это не только довольно затратное по силам мероприятие, так ещё и ущерб для добродетели!
Ван Вэйжань рассмеялся: — Подумаешь, человеческая жизнь, такое большое дело. Главное — это веселье. У вас не было опыта, вот вы и не понимаете это чувство наслаждения, когда вы можете, как душе вздумается, свирепствовать и издеваться над человеком. Это — чрезвычайно прекрасное ощущение
У остальных прокатился холодный пот по всему телу: — Мы — обычные люди, как нас можно сравнивать с таким исчадием ада, как ты?
Услышав это, Ван Вэйжань сказал: — На самом деле, я уже не такой, как раньше. Но, однако, в сражении с этими семьями, наши правители решили действовать с огромной шумихой. Мобилизовать много народу для пустякового дела, словно, как стрелять из пушки по воробьям. Однако не знаю, обратили ли вы внимание, или нет? На этот раз они очень серьёзно подошли к вопросу о распределении сил. И это, очевидно, правители ни за что не хотят, чтобы все эти семьи сгинули очень быстро. Они хотят помучить их, как следует. Задать им жару. И, хотя правители такого не сказали в открытую, но, хе-хе очень очевидно, что как раз это и подразумевается.
— Брат Ван, мы любезно выслушаем ваше высокое предложение, — на лицах троих промелькнул интерес.
— В этот раз, когда правители распределяли отряды для отправки сюда, во главе они поставили настоящих мудаков с гонором. Тех, кто в прошлом имел какие-то грешки и отличался дурной славой. Да, даже если взять меня самого, Ван Вэйжаня. Когда это я был замечен, как правильный и добродетельный святоша? Как вообще такое возможно после вступления в три священные земли? В прошлом я вообще был известен, как «кровавый мясник тысячи душ».
Ван Вэйжань хмыкнул, и со злобной ухмылкой продолжил: — Тогда зачем правители отправили сюда именно таких людей? Да, ещё и поставили меня командующим? Я, конечно, не хочу принижать свои достоинства, но, если говорить честно, из нас троих, учитывая боевые подвиги, совершенствование, да, даже ум и хитрость, я не сказал бы, что являюсь на голову выше всех остальных. Я знаю свои достоинства и недостатки, и если говорить, как раз о достоинствах, можно сказать, у меня неплохие способности в искусстве мучить и изводить людей.
— Почему правители не направили сюда людей, наделённых сполна чувством справедливости? Вы даже не задумывались об этом?
Ван Вэйжань холодно усмехнулся: — К тому же, когда нас направляли сюда, нам дали весьма простые рекомендации, а не поручили придерживаться какого-то конкретного плана. Очевидно же, что это означает, что мы сами себе хозяева и можем делать, всё, что нашей душе пожелается. Всё, что хочешь, на, пожалуйста, никаких возражений.
— Неудивительно, что правители сказали: «Найдите какую-нибудь лазейку, чтобы уничтожить их». Тем не менее, они даже не заикнулись о каком-нибудь конкретном плане мероприятий, из-за того, что это — обычные светские семьи. Их силы довольно слабы, и нет необходимости применять какие-то особые военные тактики и стратегии. Оказывается, вот оно что, — трое внезапно ухватили суть.
— Хм, младший брат нашего правителя, Мо Сяо Яо трагически погиб в Снежных горах. Там же и были убиты более шести сотен могущественных мастеров из союзных армий трёх священных земель. Ни один из них не уступал нам по силам, и, всё же, их тела сейчас уже далеко под землей. И ещё эти девять достопочтенных. Из них удалось уцелеть только одному — Мо Туну, да и то, он пришёл в полное отчаяние. Они, должно быть, так разгневаны, однако, как одним простым приказом «убить» можно выпустить всю свою злость?
Ван Вэйжань проникновенно сказал: — Правитель в душе хочет выпустить свою злость, свою накопившуюся агрессию. Однако стесняется сказать об этом в лоб. Как-никак, три священные земли на протяжении долгих лет всегда славились своей справедливостью и высокой нравственностью. Они не могут рискнуть этим. К тому же, у них столько сомнений. Мы, как преданные слуги должны сослужить им хорошую службу. Помочь им и принять надлежащие меры, и стать полезными.
— Но, однако, если следовать этому, как нам быть, если вдруг появится человек, который захочет нам отомстить? Не станем ли мы тогда козлами отпущения? Ты говорил, что до этого погибло уже очень много мастеров. Вероятно, сила противника тоже довольно могущественна. Если что-нибудь случится, наши правители, наверняка, не станут дёргаться, и тогда мы, в самом деле, станем пешками, от которых проще всего отбрехаться. Настанет время, когда нас бросят. Правители будут почивать на лаврах, а мы будем обречены на гибель.
Трое остальных хотя и понимали всё, но, тем не менее, нахмурившись, продолжали обдумывать, учитывая накопленные на протяжении нескольких сотен лет знания. Кому, действительно, хотелось молча проглотить обиду?
— Кто захочет нам отомстить? Единственный человек за все годы, который по-настоящему осмелился бросить вызов трём священным землям и защитить эти семьи, был Цзюнь Мосе. Однако сейчас этот мелкий паршивец уже мёртв. Кто ещё осмелится на подобное?
Ван Вэйжань снова усмехнулся: — Сколько за всё это время восстало людей, которые по-настоящему осмелились выйти против трёх священных земель? Если ты будешь так думать, это ни к чему не приведёт.
Его слова освежили в памяти этих троих недавнее событие: — Верно, старейшина Чжань Мубай не пожалел своей репутации, быстро среагировал, и убил Цзюня Мосе, чтобы уничтожить огромную опасность, которая угрожала трём священным землям. Таким поступком, действительно, нельзя не восхищаться. Следует учитывать, что слава для шенхуана намного важнее жизни.
— Верно. Испокон веков, каждый мастер всегда и везде, в первую очередь, дорожил своей репутацией. Даже простой народ знал, как важно дорожить своей честью. Шенхуан Чжань принял моментальное решение, сам рискнул своим именем. Не пожалел своей славы, чтобы произвести неожиданное нападение и убить Цзюня Мосе. В самом деле, он обладает выдающимися умом и отвагой.
Все четверо наперебой стали обсуждать Чжань Мубая и восхищаться им. Видимо, его поступок оказал очень сильное впечатление на младшее поколение. Для них он стал настоящим героем.
— Сегодня у нас дежурит Лао Сунь? — Ван Вэйжань посмотрел на человека в белом около себя: — Давайте поедим жареной птицы, а потом отправимся в путь. Как доберёмся до семьи Дунфан, отправимся немного поразвлечься, разомнём мышцы и растрясём еду заодно.
При взгляде на лицо Лао Суня, в глаза сразу бросалось большое родимое пятно. Услышав это, он рассмеялся, сказав: — Да, делу это не повредит. Ведь это — не первый раз, когда мы отправляемся в семью Дунфан. В прошлый раз было немного страшновато. Однако, братья, на этот раз, как только мы уладим все свои дела, я хотел бы немного заняться женской половиной семьи Дунфан, и вы, господа, надеюсь, поможете мне оставить это в секрете.
— Я только дежурю, и разведываю ситуацию, насчёт других вопросов — ничего не знаю, и знать не хочу, — рассмеялся Ван Вэйжань, и подмигнул.
— Какие женщины? Ничего не видели, ничего не знаем. Мы тут, шишки собираем, никого не трогаем, однозначно. Лао Сунь, ты уж повеселись там. Только для интенсивных физических нагрузок надо хорошенько набраться сил. Ха-ха-ха, — рассмеялись остальные двое.
— Премного благодарен за вашу заботу, товарищи, — тотчас же ответил радостный Лао Сунь: — По правде сказать, несколько лет обитания в трёх священных землях, нечего сказать, сильно испортили меня. Даже в «мастерстве» появились некоторые проблемы. Если знал бы заранее, наверняка бы, не согласился на эту операцию.
— Ха-ха-ха, — все четверо весело рассмеялись.
— Слушая вас, могу уверенно сказать, что в ваших последних словах, действительно, был здравый смысл. Вам точно не следовало соглашаться на эту операцию, так как теперь из-за этого вы очень глупо лишитесь своих прекрасных жизней, — раздался весьма культурный тон голоса.
— Кто это? Кто здесь? — все четверо одновременно соскочили со своих насиженных мест. Этот голос, казалось, был совсем где-то рядом, однако ни один из них никого не мог обнаружить. Можно было представить себе, какими мощными силами обладал этот человек.
Четверо быстро развернулись, и увидели молодого человека в белых одеждах, с довольно тёплой и приятной улыбкой на лице. Он важно стоял с руками, заложенными за спину, на расстоянии примерно трёх чжан от них. Со спокойным выражением лица он обратил свой взгляд на жареную птицу, и, причмокивая, сказал: — Хм, какой аромат, вам бы четверым лучше в повара податься, а не с мечами играться. Очень жаль, что вы решили заниматься военным делом, по сравнению с работой кулинаров. Это же так опасно!
Сердце Ван Вэйжаня рухнуло в пятки. Их противник подобрался так близко к ним, а они даже ничего и не почувствовали. На таком расстоянии можно было руку протянуть, и всё, ты в смертельной опасности.
Он решил посмотреть, какие силы были у их противника, однако в ужасе обнаружил, что не может абсолютно ничего узнать о его уровне. Их противник, живее всех живых, стоял прямо перед ними, но, тем не менее, увидеть состояние его сил было невозможно. Там царила одна пустота.
Ужас.
Силы Ван Вэйжаня вряд ли можно было назвать очень выдающимися, но, он имел большой опыт проживания в Цзянху. Как только он понял, что противник очень силён, он тотчас же с улыбающимся лицом, сделал поклон для приветствия, и с почтением произнёс: — Осмелюсь спросить вас, молодой господин, вы прибыли сюда с каким-то распоряжением? Если вам нужна помощь, конечно, у нас с братишками силы довольно хиленькие, но всё же, если будем в состоянии помочь, ни за что не откажемся.
— О? Правда? — Цзюнь Мосе склонил голову, и с интересом посмотрел на них, как хищник на добычу.
— Разумеется. Если у молодого господина есть какие-то приказания, пожалуйста, говорите, — сказал ещё с большим почтением Ван Вэйжань. Для таких, как он, скользких людей, всегда самым главным считалось умение спасти свою шкуру. Он шёл на всё ради этого. Чтобы только сбежать, а потом, через время, воспользовавшись удобным случаем, отомстить. Своя собственная жизнь была важнее всего.
— Осмелюсь спросить ваше имя, молодой господин? — в это время с другой стороны, моргая в сомнении глазами, спросил Лао Сунь. Эти слова вывели из себя Ван Вэйжаня.
«Болван.
Ты до сих пор ещё не понял кто этот человек? Включаешь дурачка. Есть ещё проблеск надежды выжить, а ты, бестолочь тупая, ещё осмеливаешься спрашивать такое? Пусть, ты хочешь сдохнуть, но меня впутывать сюда не надо, придурок.
Разве ты не видишь, что даже я не спросил у него имени? Разве в поднебесной кроме Цзюня Мосе, есть ещё такой второй человек? Ты совсем тупой, долбоёб?»
И так далее. «Но если это и правда, был Цзюнь Мосе, разве он не умер? Шенхуан Чжань убил его своими собственными руками, и многие мастера были свидетелями этого!» У Ван Вэйжаня возникло много сомнений, но они очень скоро рассеялись.
— А ты ещё не понял? — с искусно поддельным недоумением спросил Цзюнь Мосе. — Неужто, вы до сих пор меня не узнали? — его лицо выражало вселенскую скорбь. Его противник даже не знал его в лицо, разве это не грустно?
С кончика носа Лао Суня стекла капелька пота. Тем не менее, он очень уверенно и твёрдо сказал: — Молодой господин, окажите милость известить, — в эту минуту у него в голове, словно молитва, раздавалось: «Пожалуйста, только не это, только не это, прошу, только не эта губительная звезда».
