Глаза Бай Цифэна сверкнули злобной насмешкой: – И хотя появление этого юноши в Священном дворце стало бы беспрецедентным случаем, однако не стоит забывать, что парнишка обладает непревзойдённой сущностью… Если Священному дворцу удастся заполучить такое дарование, нет сомнений в том, что он откроет для него свои двери!
Хай Вуй и Хэ Чжицю пришли в ужас.
Может, этот Бай Цифэн и высокомерный психопат, однако его рассуждения абсолютно верны. Оба мастера призадумались.
Последующие слова расслышать не удалось. Очевидно, что провокациям Бай Цифэна не было конца, и он намеренно понизил свой голос. В конце концов, большое количество информации относится к секретному доступу Туманного призрачного дворца, и людям трёх священных земель нельзя об этом узнать. Под защитой сильнейшей энергии Цао Гофэна – Шенхуана третьей ступени, Хай Вуй и Хэ Чжицю, с их уровнем совершенствования просто не смогли ничего услышать…
– Можно сделать вывод, что, хотя Хай Вуй и Хэ Чжицю согласились на просьбу Чжань Мубая, они всё равно немедленно доложили обо всём в Священный дворец! – Бай Цифэн улыбнулся: – Брат Цао, если со стороны трёх священных земель прибыли не только эти двое, или же сам Священный дворец направил сюда своих мастеров, тогда можно считать наши выводы оправданными: пусть и не на все 100, но процентов на 70-80 точно! В конце концов, это люди Священного дворца украли мальчишку. И, скорее всего, на это задание было выслано одновременно два мастера. Один отправился в сторону Чжань Мубая, а другой в это время схватил второго сына семьи Чень. А когда мы вышли, то он одним ударом расправился с пацаном, введя нас в заблуждение… Даже если мы появились после убийства, ничего бы не изменилось.
– Резонно! – сказал Цао Гофэн: – Он наверняка решил, что раз от головы парнишки уже ничего не осталось, то и тело никто не опознает. Ради своих целей они даже подставили Чжань Мубая, по сути приговорив его к смертной казни. Всё было бы хорошо, если бы этот Чень Цинтянь случайно не узнал в трупе своего сына по одному родимому пятнышку! Должно быть, это нарушило все их планы. Такое упущение заставило нас хорошенько покопаться во всём!
И хотя все что он говорил, являлось только догадками, однако морщины на его лбу становились всё глубже и глубже. Ведь если это действительно правда, то, скорее всего, он не сможет заполучить своего ученика.
– Да, есть ещё возможность вернуть этого паренька! – Бай Цифэн, увидев беспокойство Цао Гофэна, тут же улыбнулся и сказал: – Нашего ученика не так-то просто будет у нас отобрать! Выход есть всегда!
– И что же тогда делать? – одновременно послышались вопросы мастеров.
– Наш Туманный призрачный дворец работает в режиме единого органа, что сильно отличается от организации трёх священных земель, в которых существуют потенциальные конфликты интересов друг с другом. Мы тоже можем обо всём доложить и попросить помощи у вышестоящего начальства, чтобы они посодействовали в возвращении мальчишки. Ну а затем уже будем умолять предать это дарование в наши руки… Руководству ведь пофиг, под чьим надзором будет находиться мальчик, главное, чтобы он находился внутри Туманного призрачного дворца. Даже если им вдруг самим приглянётся это дитя, они не возьмут его, дабы не позволить этой жемчужине покрыться пылью. Уж пусть лучше он тогда вообще врагом станет…
– Хм, это тоже способ, – Цао Гофэн нахмурился, тщательно обдумывая возможность реализации такого плана.
– Однако из-за этого противоречия между Туманным призрачным дворцом и тремя священными землями только увеличатся. Хотя… Мы уже и так непримиримые противники. Ничего страшного, если мы вызовем их недовольство ещё раз, их предки, как-никак, очень сговорчивые ребята. Кроме того, брат Цао всё время брал на себя столько ответственности за все происходящие дела в Туманном призрачном дворце, у него огромнейшие трудовые и боевые заслуги! Руководство обязано его как-то поощрить! Если ребёнок действительно попадёт в три священные земли, то в будущем, вполне вероятно, что он станет нашим опаснейшим врагом!
Чем больше Цао Гофэн слушал, тем ярче светились его глаза, затем он, наконец, хлопнул в ладоши и сказал:
– Верно! Ай да Цифэн, какая смекалистость! У меня было такое подавленное состояние всё это время, что и кусок в горло не лез…
Бай Цифэн рассмеялся и сказал:
– Брат Цао, ты, как и брат Чжань, изнутри просто ничего не видишь. Принимая всё близко к сердцу, ты не в состоянии взглянуть на всё с чистым разумом. А я вот, как известно, личность довольно несерьёзная и легкомысленная…
Раздался шумный смех. Все вдруг почувствовали, что им стало гораздо легче. Надежда на возвращение непревзойдённой сущности снова вспыхнула ярким пламенем.
И теперь мастера начали свои обсуждения по различным вопросам: как избежать излишнего внимания трёх священных земель, как быстро передать всю информацию своему руководству и прочее, и прочее. Звук их голосов становился всё тише и тише.
Всё это было действительно большой тайной, и, если обо всём услышат посторонние, тогда всем планам придёт конец. Два Шенхуана по соседству использовали все имеющиеся у них органы чувств по максимуму. Казалось, что их уши оттопырились до невозвратимого состояния, но им так и не удалось ничегошеньки услышать.
И, хотя все семеро Шенхуанов вели общее обсуждение, в голове Бай Цифэна имелись другие мысли: он ничего не говорил, однако на душе у него кипело огромное чувство обиды. После пропажи такого редкостного ученика, он выпустил весь накопившийся гнев на Чжань Мубае, а теперь, как оказалось, он был самой настоящей жертвой. А подлинные инициаторы, Хай Вуй и Хэ Чжицю, всё ещё преследуют Шенхуанов, и они не могут ничего с этим поделать…
«Да что за нафиг?! Как же бесит! Если ничего не предпринять и проглотить эту обиду, то это даст им повод подумать, что мастера Туманного призрачного дворца просто испугались!»
Хотя пламя гнева наполнило сердце брата Цао, однако он слишком серьёзен и не стал бы сгоряча разрывать все отношения и ссориться с оппонентом… Если это продолжится, то как же злость вырвется наружу? Бай Цифэн моргнул, и ему в голову пришла интересная мысль: «Ведь те двое получили некие дары от Чжань Мубая, верно? Тогда я оставлю их ни с чем!»
Как раз в это время в невидимой пустоте появился молодой мастер Цзюнь. Он не приземлился прямо на крыше, а остановился в воздухе, на некотором расстоянии от неё.
Все присутствующие – сильнейшие Шенхуаны, может, Мосе и использует технику Инь-Ян, однако, если он приземлится прямо на крышу, то этим спровоцирует колебания воздуха, и тут же будет разоблачен! На данный момент эти мастера слишком осмотрительны к любому шороху: а если Мосе обнаружат, то всё, это конец!
Нужно избегать всяких непредвиденных ситуаций, как говорится, бережёного бог бережёт!
Приняв все необходимые меры предосторожности, Цзюнь Мосе без замедления бросил свою паучью сеть мысленного обнаружения! Да, именно бросил!
Молодой мастер Цзюнь сначала бросил её в воздух, а затем рассеял по всему постоялому двору, постепенно заполоняя ею каждый уголок. Вся гостиница без упущений теперь была под наблюдением.
Это уникальная техника Цзюня Мосе. Кажется, на подобное способна лишь культивация башни Хунцзюнь! Никто не в силах обнаружить это, даже Шенхуаны!
Цзюнь Мосе мгновенно просканировал все комнаты постоялого двора. Он был крайне удивлён: неужели такое количество Шенхуанов спят на одной кровати?
Тихонько всё осмотрев, он узнал, что мастера Туманного призрачного дворца на данный момент о чём-то совещаются, а два мастера трёх священных земель изо всех сил подслушивают их по соседству. От такой картины у Мосе чуть ли не закружилась голова.
Эти люди в течение нескольких сотен лет сотрудничали друг с другом, и теперь лишь из-за одной маленькой уловки, их отношения приняли такую точку взаимного недоверия.
Мосе вдруг вспомнилась одна поговорка: «Доверие ничего не значит, ведь именно из-за него возникает самое большое предательство!» Перед лицом разницы в интересах, даже самую глубокую дружбу неизбежно ждёт полный крах!
Конечно, ведь наружность всегда отличалась от человеческой души. Хотя сегодняшние события также имеют небольшую взаимосвязь с вышесказанным, но, в конечном счёте, взаимный страх трёх священных земель и Туманного призрачного дворца является основным фактором разрыва их отношений.
Цзюнь Мосе осмотрелся, а затем тихо пробрался в одну из пустых комнат: пока он использовал технику Инь-Ян, никто не мог его обнаружить, даже Шенхуаны, главное – не делать слишком бурных и резких движений!
Семеро Шенхуанов собрались вместе в одной из комнат, а Хай Вуй вместе с Хэ Чжицю подслушивали в соседнем номере справа. Слева находились комнаты мастеров Туманного призрачного дворца. Мосе насчитал всего шесть пустых комнат, а вот справа был только один пустующий номер.
Что касается остальных девяти комнат, то в них проживали посторонние люди. Мосе понял это, лишь слегка осмотрев всё своим мысленным обнаружением.
Комната, куда вошёл молодой мастер, оказалась комнатой Хэ Чжицю из Великого золотого города.
Хэ Чжицю – личность до некоторой степени отдалённая от мира, он частенько вздыхает и говорит: «Жизнь – это большая мечта, и мирская суета наполнена прохладой осени. В ней есть какая-то осенняя тоска поэта». Прежде чем он стал Шенхуаном, его называли «Великий мастер вечной осени», затем он получил звание «Почтенный мастер вечной осени», а уже теперь его величают «Шенхуаном Чжицю» (Цю – это осень по-китайски).
Когда золотой ветер собьёт с деревьев осеннюю листву – наступит осень!
Клинок осеннего ветра, ладонь осеннего ветра, чудесные подвиги вечной осени!
Под ладонью осеннего ветра проснутся все демоны и боги, и чудесные подвиги вечной осени вознесутся над всем миром!
Осенняя тоска является жизненным лозунгом для Хэ Чжицю! Он освоил забытую науку неба и земли под названием «Нескончаемая печальная осень»!
Как только Мосе вошёл в комнату, он тут же понял, кому она принадлежит. Потому что, где бы ни находился Хэ Чжицю, он всегда оставлял после себя атмосферу полнейшей тоски и печали! Как только кто-нибудь войдёт в эту комнату, он сразу же почувствует, что мир – полнейшее говно, а жизнь на самом деле скучная, и ничего уже не будет как прежде.
Цзюнь Мосе проворчал:
– Если этот хрен будет каждый день менять комнаты, то все отели этого мира обанкротятся. Кто захочет жить в номере, полностью пропитанном грустью и трауром? Мда уж, ну и долбяк же он!
Цзюнь Мосе схватил с кровати длинный дорожный мешок Хэ Чжицю и мимоходом закинул его в башню Хунцзюнь.
Пофиг вообще, это ведь вещи Шенхуана, в них наверняка найдётся что-нибудь интересное. Молодой мастер чувствовал, что берёт чужое, но ему было на это абсолютно плевать…
Какой дурак не воспользуется такой халявой?!
Совпадение или нет, но в тот момент, когда молодой мастер Цзюнь закинул тот мешок себе в башню, недалеко от него внезапно прозвучал странный звон. Цзюнь Мосе аж удивился: «Разве эти двое не ведут обсуждения в соседней комнате?!» И, полностью скрыв своё присуствие, Мосе неподвижно забился в угол комнаты.
Окно тихонько распахнулось. Цзюню Мосе это показалось слишком странным: «Шенхуан Чжицю, что, не умеет пользоваться дверьми или ему так нравится – входить к себе через окно? Ну и чудила…»
Подумав об этом, Мосе увидел чей-то силуэт, в комнате стало на одного человека больше.
Молодой мастер чуть не закричал в голос от увиденного: перед ним была высокая худощавая фигура, которая без угрызений совести ворвалась внутрь комнаты. Да это же Шенхуан Туманного призрачного дворца – Бай Цифэн!
Бай Цифэн сам по себе человек ну уж слишком злопамятный! Может он сегодня и набил морду Чжань Мубаю, но весь гнев из него так и не вышел, а потом ещё эти два Шенхуана со своим тайным контролем… И хотя эти двое не следят за ними нарочно, но ничего конкретного тоже не говорят. Однако Бай Цифэн понял, точнее даже был уверен в том, что сегодняшний спектакль – это дело рук этих двух парней!
Поэтому Бай Шенхуан решил им немного подгадить.
Собрание Шенхуанов ещё не было окончено, но Бай Цифэн отыскал некий предлог, чтобы ненадолго выскользнуть наружу. Сначала он убедился, что Хай Вуй и Хэ Чжицю всё ещё подслушивают их в соседней комнате, а затем пробрался в номер Чжицю. Его целью было как раз то, что молодой мастер Цзюнь зашвырнул себе в пагоду: дорожный мешок Хэ Чжицю!
Комната была небольшая, Бай Цифэн осмотрел всё вокруг, но так и не нашёл того, что искал. Бай Шенхуан взбесился и проворчал: – Чёрт возьми! Неужели он забрал его в соседнюю комнату? Этот Хэ Чжицю уж слишком осмотрительный! Или же он не брал с собой багаж и оставил его в семье Чень?
Пробормотав несколько слов, Бай Шенхуан фыркнул и беззвучно покинул комнату.
Цзюнь Мосе вздохнул с облегчением и только собирался снова активизироваться, как чья-то фигура снова промелькнула перед ним. Это был Бай Цифэн. На этот раз вид у него был самодовольный, а в руках он притащил большой горшок со всякими отходами. Там были куриные головы, рыбные кости и всякая прочая ерунда. Развернув одеяло, Бай Цифэн одним махом вывалил всё прямо туда, со словами:
– Я покажу тебе, что такое настоящая осенняя печаль, ублюдок!
