— Четырнадцатый Шао… должен признаться, ваше наставление подействовало на нас весьма отрезвляюще! — Чу Вухуй с почтением склонился перед Четырнадцатым Шао, и с искренностью сказал: — Если у трёх священных земель ещё есть будущее… То это всё благодаря вашим словам! Пусть мы с вами друг другу враги, однако мне никогда не забыть этого сердечного чувства! Если даже наступит момент, когда господин Четырнадцатый Шао будет убит, мы внесём ваше имя в вечную стелу мудрецов прежних эпох!
Четырнадцатый Шао был в лёгком смятении:
— Глядя на трёх священных земель сейчас, вы ещё думаете, что сможете убить меня? Чу Вухуй, будь добр, перестань мечтать! И думай забудь, чтобы внести моё имя в эту вечную стелу! Думаешь, этим поступком ты отблагодаришь меня? Ты только оскорбишь господина этим!
— Мечты это или нет, время покажет, — Чу Вухуй, рассмеялся. Отсмеявшись, он вдруг помрачнел, и, стиснув зубы и топнув ногой, ответил: — Из-за сказанных вами слов, эту тысячу червей, я съем!
— О? Оказывается, ты изначально прикидывался? — Четырнадцатый Шао оглядел его с ног до головы, и многозначительно вздохнув, сказал: — В самом деле, вы достойны звания выходцев из трёх священных земель, кто мог подумать, что вы посмеете отпираться даже от моего пари… Вот что называется «рыба гниёт с головы», сегодня мы в этом лично убедились…
Чу Вухуй тут же покраснел, и попытался рассмеяться. В это время Цяо Ин и Чен Инсяо один за другим поклонились Четырнадцатому Шао. Они действительно были тронуты его словами.
Четырнадцатый Шао со вздохом сказал:
— Кто бы мог подумать, что я своими словами нечаянно смогу помочь своему же сопернику…
Все рассмеялись, однако лица трёх стражей по-прежнему оставались серьёзными; Четырнадцатый Шао сказал чистую правду. К тому же сейчас ситуация как раз уже достигла прескверного положения, как же что-то изменить?
Все трое нахмурились и долгое время думали, и в итоге пришли к выводу, что совершенно беспомощны… и невольно одновременно все тяжело вздохнули…
Чу Вухуй с удручённым видом объявил:
— Третий бой, победа за Злым монархом!
Цзюнь Мосе рассмеялся, глядя на семерых своих подчинённых, снова возвращающихся в войско, и, обращаясь к Чу Вухую, сказал:
— Старший Чу, премного благодарен вам, что вы дали мне победить вас! Что до того Искусного лотоса… половина боёв сейчас уже за мной! — он ждал ответа от Чу Вухуя, однако тот промолчал. Факт оставался фактом, что ещё можно было сказать на это?
Погибнув насильственной смертью, они были ещё страшно опозорены, и не только три священные земли, но ещё и священный дворец сегодня потерял лицо! Всего шесть боёв, а противник выиграл всухую уже целых три боя!
Цяо Ин долго раздумывала, а потом вдруг неожиданно заговорила:
— Цзюнь Мосе! Сейчас совсем не обязательно продолжать дальше сражения! Наша сторона проиграла, мы признаём своё поражение! Проиграл — плати, договор с лотосом остаётся в силе, и в назначенный срок он будет у тебя. Если мы порешаем так, как тебе такой расклад?
Цяо Ин была довольно не глупым человеком, и уже давно поняла, что игра того не стоит! Обстановка на поле боя была очень странной и пугающей! Все люди трёх священных земель были зверски убиты, а бойцам Цзюня Мосе хоть бы хны!
Несмотря на то, что три боя ещё оставались впереди, все три великих стража уже утратили прежнюю уверенность в победе, а люди Цзюня Мосе поистине удивительны, особенно их причудливые боевые расположения, результаты которых оказались очень разрушительными!
Если рассматривать вопрос под этим углом, то нетрудно предположить, что если Мосе нашел чудесные боевые расположения на троих, пятерых и семерых человек, наверняка у него есть в запасе и другие! Если священные земли выставят десять человек, да хоть двадцать, у Мосе всё равно найдётся какая-нибудь впечатляющая боевая позиция, и она будет ещё более разрушительной и зверской, чем предыдущие!
В таком случае, если три священные земли продолжат битву, не будет ли это значить, что они в прямом смысле этого слова идут на верную смерть? Пройдёт шесть боёв, вероятно, все они будут проиграны, все мастера будут убиты, и Мосе ещё достанется этот драгоценный лотос! Действительно, это просто не имеет смысла!
Поэтому Цяо Ин стремительно выдвинула предложение немедленно закончить сражение! Несомненно, это её решение является абсолютно верным, и даже очень мудрым!
Чен Инсяо и Чу Вухуй не смогли этого разглядеть. Из-за их положения, выдвигать такое предложение для них неловко.
Никто не осудит Цяо Ин за то, что она предложила такой вариант, так как она, в первую очередь, женщина, и в этом её преимущество… Мужчины должны всегда оставаться верны своему слову, но женщины… Это исключительное право, которое женщины имеют от природы. Пусть даже эта женщина обладает очень высоким положением, или вообще является тысячелетней дьяволицей, всё же от начала и до конца она — всего лишь женщина, и этот факт никак нельзя оспорить, поэтому она спокойно может воспользоваться этим правом!
Действительно, два великих стража даже немного покраснели… Однако, что дороже: покраснеть разок или наблюдать, как одна за одной уходят жизни молодых мастеров?
«Закончить бой? Признать поражение? Они отдадут мне лотос?», — Цзюнь Мосе несколько опешил. Сейчас он думал совершенно о другом. Он обдумывал «Исполнитель законов Цзянху»!
Когда Четырнадцатый Шао невзначай упомянул этот термин, Мосе даже невольно подпрыгнул, услышав новое слово. Он не думал, что Четырнадцатый Шао проявит сознательность… или, возможно, это было спроста сказано, да не спроста услышано. Это слово попало Мосе в ухо, и застряло в сердце.
«Я никогда не думал о том, чтобы подчинить себе поднебесную, или о том, чтобы управлять народом, но я…
Мог бы стать человеком, диктующем законы!
А раз ты создаёшь законы, ты непременно должен быть лицом при исполнении!
Исполнителем законов Цзянху!
Это же независимая сила, которая действует в Цзянху и за его пределами!
Если законы будут успешно приняты, тогда я буду обладать более возвышенным и почитаемым статусом, чем сегодня у трех священных земель! И есть одно условия для этого: нужно покорить себе священные земли!
Или, возможно, вообще полностью истребить!»
Он задумался об этом деле, и совсем забылся, и в это время как раз кстати Цяо Ин спросила его. Её предложение немного ошарашило его, и он завис, издав только два звука: «Эм? Что?..»
В глазах других же людей он выглядел бабником, который уставился на Цяо Ин, и не мог ничего сказать вразумительного… Даже Мэй Сюэ Янь было стыдно за него, и хотелось его ударить.
«Что за человек такой? Чуть красивая девушка и всё! „Ааа… эээ“ и не сказать ни слова…»
— Отлично! Раз господин Цзюнь не имеет возражений, на этом и порешаем. На этом бои будут окончены! — Цяо Ин весьма уверенным тоном объявила. Однако её слова тут же были отвергнуты с трех сторон.
— Минуточку, кто это сказал, что у меня нет возражений? Разве я сейчас выразил согласие? — Цзюнь Мосе с грустным лицом спросил.
«Пусть ты женщина, у тебя есть право бессмысленно спорить, однако ты все-таки не можешь вот так решать за меня! Ты женщина, однако, ты не моя женщина!»
— Оговорено, что бой будет длиться до последнего вздоха! Прошла всего половина боев, как мы можем на этом закончить? Кто знает, может священные земли обрушат контрудар и одержат победы! — смотреть, как непрерывно погибают люди трёх священных земель, было поистине приятным зрелищем для Четырнадцатого Шао, и он сразу же высказал своё недовольство на счёт прекращения боя.
— Верно! Мы ещё не проиграли! Прошла только половина боёв! У нас есть ещё шансы на победу! Вряд ли у нас нет никаких шансов превратить поражение в победу! Есть ещё бой между мной и Цзюнем Мосе! Его вообще ни за что нельзя отменить! Я против этого предложения! — красный от злости Хэ Чжицю закричал во всю глотку. «Погибло 15 мастеров с нашей стороны, и ни одного со стороны Мосе… разве это справедливо? Как можно принять это?»
Три священные земли были непобедимы на протяжение нескольких тысяч лет. Как теперь смириться с полным разгромом со стороны какого-то никому неизвестного Злого Монарха? Высокомерные и горделивые мастера трёх священных земель разве смогут так спокойно смириться с этим фактом?
И ещё один немаловажный фактор: священный дворец столько лет следил за своим главным сокровищем, и теперь будет вынужден своими же руками отдать его врагу… Для Хэ Чжицю и Хай Вуя разве это не самое большое унижение, какое только можно пережить? Они сами проиграли самую главную ценность их дворца…
Хэ Чжицю долго сдерживался, а потом всё-таки вспылил и гневно закричал:
— Оказывается, из-за того, что стражи боятся больших потерь, они готовы пойти на отчаянный шаг? Пусть если бы я погиб в этом сражении, вы бы тоже также спокойно признали своё поражение? — его тело дрожало, а голос почти свистел: — А как же величайшее сокровище дворца… лепестки искусного лотоса? Они необходимы для существования дворца…
— Это мы знаем и без тебя! — Чу Вухуй строго сказал: — Хэ Чжиую, сейчас ты просто должен подчиниться приказу! Что касается остального — это не твоё дело. Пока ещё не ты Владыка священного дворца! — Чу Вухуй был как можно строг, и Хэ Чжицю сразу же заткнулся.
— Эм… я бы не хотел вас перебивать… Однако, кажется, я ещё не выразил своего согласия? — немного грустно сказал Цзюнь Мосе. — Как так, закончить бой? Я не хочу такой конец, я что, по-вашему, зря тренировал своих бойцов, чтобы всё закончилось вот так?
