Глядя, как семеро Шенхуанов из призрачного дворца всё больше удаляются, люди в чёрных одеждах прекратили суматоху, переглянулись между собой и весело рассмеялись, а один из них произнёс:
— Боюсь, после того, что произошло сегодня, отношения между тремя священными землями и Туманным призрачным дворцом повиснут в мёртвой точке. Они не успокоятся, пока не перебьют друг друга. План молодого господина, в самом деле, оказался очень коварным.
— Едва ли это будет так просто устроить! В конце концов, обе стороны имеют ограничения на высоком уровне; но, однако, если даже и не получится достигнуть такого положения, всё же они вряд ли будут сотрудничать также, как и раньше! — другой человек потёр подбородок и задумчиво сказал.
— Ещё эти семеро шенхуанов, действительно, крайне могущественны, попав в такую неприятную ситуацию, и столкнувшись с объединенным ударом десяти человек, они все же смогли отразить эту атаку, прорвали окружение, к тому же немало человек из нас получили тяжелые ранения! Высокая репутация мастеров из призрачного дворца, правда, получена заслуженно.«
Говорящий человек снял маску и обнажил своё, словно выколотое из белого нефрита, бледное лицо. Если бы Цао Гофэн увидел его, он бы резко вскликнул: „Почему ты?“
Оказывается, этим человеком был Ураганный меч, Фэн Цзюань Юнь!
Не стоит даже и говорить, что все остальные люди тоже были подчинёнными Цзюня Мосе.
Это засада была одним из пунктов плана, который разработал Мосе… Если бы после нахождения „непревзойдённой субстанции“ не последовало никакого продолжения, кто бы мог поверить в это волшебное совпадение?
Поэтому Мосе тщательно проработал это сражение! Разумеется, это всё было не по-настоящему, чистая показуха, в итоге во что бы то ни стало они всё равно бы слились… Если бы они в самом деле убили всех этих Шенхуанов… Тогда Мосе не нашёл бы себе места, чтобы расплакаться… Хорошо, что у них было ещё одиннадцать Шенхуанов в помощь… Остальные начали наперебой обсуждать это, и один за другим снимать маски. Разве это не те же самые Шенхуаны, которые раньше охраняли Четырнадцатого Шао?
В это время из ямы тоже начали появляться люди, и, хотя из была целая толпа, для Шенхуанов они не составляли особой опасности: все они являлись членами отряда Цаньтянь Шихунь, самые сильнейшие из них обладали уровнем Достопочтенного мастера четвёртой ступени. Это, безусловно, довольно могущественная сила, но, однако для сопротивления Цао Гофэну и остальным шести Шенхуанам, всё же, непригодная. В случае настоящего сражения, боюсь, это было бы не более, чем самоубийством!
Неудивительно, что они всё время только и кричали изо всех сил, не предпринимая реальных попыток к нападению…
— Ладно, задание успешно выполнено! Уходим, батька угостит всех выпивкой! — это был голос Ин Бокуна, преисполненный чувством собственного достоинства.
— Сынок, тебе сколько лет? Чтобы перед представителями старшего поколения величать себя „батькой“? Слышь, мелочь, я тебе сейчас задам! — эти слова были сказаны Шенхуаном Лу, он косо и с недовольством посмотрел на Ин Бокуна.
Ин Бокун тут же втянул шею в плечи. Он бы ни за что не хотел перечить тому, кто назвал его „сынком“. Эти уважаемые старейшины живут уже как минимум более тысячи лет, а возраст Ин Бокуна в шесть-семь десятков лет для них не более, чем смехотворен, не правда ли? Называть Ин Бокуна „сынком“ вполне уместно, и даже само собой разумеющееся!
— В наказание тебе, сопляк, в это раз я пойду пить в своём истинном обличье! — с самодовольным лицом объявил Шенхуан Лу. Все остальные Шенхуаны из леса Тянь Фа тут же поддержали его, и с нетерпением ждали весёлого похода за выпивкой!
Фэн Цзюань Юнь и Ин Бокун страдальчески переглянулись; если они примут своё истинное обличие во сколько же раз они увеличатся в своих размерах? Тогда им, по крайней мере, потребуется несколько десятков литров выпивки, чтобы опьянеть? Они невольно сквозь слёзы хохотнули.
Ин Бокун пощупал свой сморщенный кошелёк… уголки его рта скрючились от судороги…
***
Три дня спустя…
— Скоро прибудем. Осталось обогнуть эту гору, и там, среди заснеженных земель, будет вход в призрачный дворец, — Бай Цифэн, указывая куда-то вдаль, расслабленно проговорил. Хотя раны, которые он получил в ходе этого сражения, нельзя было назвать лёгкими, спустя несколько дней восстановления, это уже стало пустяками. Способность самовосстановления Шенхуанов, в самом деле, поразительная штука.
После своих действий позавчера Бай Цифэн больше не испытывал угрызений совести. Однако говорить об этом ему по-прежнему было неловко. Все остальные понимали это, и потому не начинали разговор об этом.
Сейчас Цзюнь Мосе находился в руках другого Шенхуана, и по-прежнему находился в „бессознательном“ состоянии. На протяжении всей дороги его положение менялось около 5-6 раз.
Все Шенхуаны удивлялись неукротимой живучести молодого человека. Каждый день он выглядел так, что, казалось, он вот-вот испустит дух, но, однако, этого так и не происходило, от начала пути и до сегодняшнего момента он упорно сохранял своё полуживое-полумёртвое состояние.
По-видимому, введение в него Суань, не особо отличалось от введения в птичку какую. Хотя он не приносил улучшения, но и всё же никак не вредил ему. Сначала все тревожились, и думали, что ему наверняка не выжить, но потом успокоились… судя по его виду, он вряд ли умрёт!
Эти дни Мосе тоже волновался: „Твою ж мать, почему эти ребята такие медленные? Вот так лежать каждый день, по-вашему, много приятного? У меня вся задница скоро в пролежнях будет, блядь…“
Когда они наконец-то с горем пополам добрались до призрачного дворца, Мосе спокойно выдохнул! Можно считать, конец совсем близок. Только дождусь, чтобы какой-нибудь „врач“ из призрачного дворца дал мне лекарство, я очень его зауважаю… Одно лекарство — я прихожу в себя, и тут же поднимаюсь… рассыпаюсь в благодарностях… Но… как показывает практика, хорошее дело не бывает без сложностей, сто процентов!»
Когда Шенхуаны радостно обсуждали дела, которые ждут их после попадания в призрачный дворец, что будет потом и т. д., и т.п… Внезапно раздался коварный голос:
— Вы, семеро, долго ещё мечтать собираетесь? Господин и так достаточно времени потратил на ожидание вашего прибытия!
— Кто сказал, что любой, кто поднимет руку на господина, сможет просто так сбежать? Если за этим не последует компенсация, что же будет с репутацией господина? — следуя за этим ледяным голосом, перед Шенхуанами беззвучно появилась тёмная фигура.
Этот человек был одет в чёрные одежды, и выглядел, как привидение, он очень внезапно появился, несмотря на то, что сейчас был белый день и вокруг сияло солнце, от него веяло мраком и темнотой.
У этого человека были иссиня-чёрные волосы, которые свисали почти до поясницы; стройная фигура и длинные ноги, и, хотя он находился очень близко, его лицо по-прежнему не удавалось внимательно рассмотреть, только пара холодных, как лёд, глаз сияла неистощимой лютой стужей и ледяной злобой. Этот взгляд требовал к себе глубокого уважения и почтения!
Он словно говорил: «Вы мне — не ровня!»
Этим человеком, конечно же, был Четырнадцатый Шао!
Когда этот голос только раздался, в другой стороне Мосе выругался про себя:
— Сука! Четырнадцатый Шао, а в другой раз выяснить отношения никак вообще? Обязательно нужно появляться именно в такой момент? Если ты разрушишь мой план, клянусь, я уничтожу тебя! — увидев Четырнадцатого Шао в этот раз, Цао Гофэн и все остальные несколько удивились. Им показалось, что он очень изменился. Разумеется, он раньше был очень крутым и суровым, но не таким устрашающим, как сейчас!
Сейчас Четырнадцатый Шао предстал настоящим дьяволом во плоти!
Вне всякого сомнения, сейчас он полностью восстановился после полученных им ранее травм! Включая все его внутренние и внешние ранения, пребывание на протяжении многих лет под печатью — всё это было в прошлом… Сейчас Четырнадцатый Шао располагал всеми своими силами в их наилучшем состоянии!
Поняв это, все, не сговариваясь, переглянулись.
Но, именно по этой причине в глазах всех семи Шенхуанов появилось чистосердечное отчаяние. Ранее они вместе с людьми тремя священных земель и священным дворцом, в количестве более двадцати Шенхуанов сталкивались с Четырнадцатым Шао, однако тогда его силы были значительно меньше, и всё же они потерпели поражение, а он спокойно даже с ранениями спасся бегством!
Сейчас же их этих двадцати Шенхуанов осталось только семь! А Четырнадцатый Шао находился в своей самой лучшей форме! И как же сопротивляться в такой ситуации?
Цао Гофэн с мертвенно-бледным лицом вышел вперёд, и спокойно произнёс:
— Раз уж брат Четырнадцатый Шао пришёл за расплатой, мы не собираемся убегать. Пожалуйста, говори, что ты хочешь. Мы все — странники Цзянху, и рано или поздно это бы случилось. Мы с братьями были заранее готовы к такому исходу, и тоже ждали немало! Погибнуть от рук знаменитого Четырнадцатого Шао будет куда лучше, чем скончаться на больничной койке! Прошу!
Четырнадцатый Шао нелепо рассмеялся, и сказал:
— Ты считаешь, что если с видом храбреца, презирающего смерть, скажешь мне это, я буду снисходителен к вам? Скажу тебе сразу: мне без разницы, будете ли вы просить пощады на коленях, или, рискуя своей жизнью броситесь в атаку, или, может, опустите руки и будете просто ждать своей смерти — исход сегодняшнего дня будет один и тот же! В этом мире нет ни одного человека, способного спасти ваши шкуры!
Он не сводил с них глаз, а потом мрачно прокричал:
— Сегодня господин просто не может не убить вас! — на его лице появилось гневное выражение.
Как бы то не было, они все мастера уровня Шенхуана, к чему эти оскорбления? Смерть — смертью, однако к чему все эти издевательства?
В глазах Четырнадцатого Шао искрился холодный блеск… Вдруг в это время в ухе Четырнадцатого Шао, словно писк комара, раздался звук:
— Боже! Вы можете не издеваться так надо мной! Я и так с большим трудом заставил их притащить меня к призрачному дворцу, а вы так безобразничаете! Между нами двумя, что за непримиримая вражда? — Четырнадцатый Шао тотчас же замер! Его мрачные глаза незаметно устремились в направлении, откуда доносился звук, и увидел Цзюня Мосе, потом невольно рассмеялся про себя!
«Почему снова ты? До каких пор ты будешь вмешиваться в мои дела? Это так расстраивает господина…»
