«Нет! Так не пойдёт! Господин обязательно должен сегодня разобраться с этими негодяями! А иначе моя репутация пострадает!», — Четырнадцатый Шао в величайшей ярости, и с чрезвычайным недовольством ответил на мысленный призыв Цзюня Мосе. — «Разве я ещё не закончил с вами двумя, учителем и его учеником? Я вам что, свой человек? С какой стати я должен слушаться вас? Допустим, я у вас и в долгу, но это не значит, что господин должен утратить свою независимость… Чем бы я не занимался, тут же появляешься здесь ты, и ставишь мне палки в колеса, как мне жить прикажешь в таких условиях?»
«Твою мать… Ты, ты… для тебя «быть в долгу» — эти слова вообще ничего не значат? Ты так просто позабыл о добре? Мы напрасно тратили свои силы на тебя, не пожалели расходовать на тебя своё совершенствование, можно сказать выручили тебя из смертельной опасности… Мой учитель — до ужаса благородный человек, помог тебе от чистого сердца, спас тебе жизнь… А сейчас ты внезапно появился здесь, и хочешь разрушить наши планы, которые мы так долго разрабатывали! Ты, ты… в конце концов, у тебя есть хоть немного совести, или достоинства? Ты сам тогда скажи, как называется твоё поведение! Может, ты и название знаешь таким принципам, как у тебя…», — Цзюнь Мосе пришёл в ярость.
Мосе был крайне раздражён. Если Четырнадцатый Шао не отступится и продолжить действовать по своему замыслу, весь его план, на который он потратил так много времени, пойдёт коту под хвост. Получится, что столько дней он потратил на бесполезное дело?
Он потратил столько человеческих и материальных ресурсов… Знал бы заранее, лучше пошел порезвиться с женщиной какой, ещё бы доволен остался, а тут…
«Блядь! Ты, сосунок, что такое несёшь? Это когда господин позабыл о добре? Ты сам-то подумай — разве господин мало тебе помогал? Да как ты посмел клеветать на высокие моральные качества господина? Да я тебя быстрее задушу, сука, как думаешь, посмею я или нет?», — очевидно, Четырнадцатый Шао был очень раздражён. Ещё минута — и он совершенно взбесится.
«Если Четырнадцатый Шао действительно настолько велик, а его характер и душевные силы достаточно непоколебимы, лучшим подтверждением этому будет просто уйти, — Цзюнь Мосе попытался выкрутиться.
«Уйти-то я могу, но ты должен согласиться на моё условие. В противном случае все эти семеро Шенхуанов сегодня умрут, и это не обсуждается. Пусть ты даже станешь говорить о том, что я позабыл о добре, это всё равно не будет иметь значения», — Четырнадцатый Шао твёрдо стоял на своём. Находясь в крутой позе, он с помощью силы давления, пристально смотрел на семерых Шенхуанов, и незаметно переговаривался с Мосе.
«Что за условие? Говори! Если это мне под силу, я выложусь по максимуму!»
Что за человек этот молодой мастер Цзюнь? Он дал своё твердое согласие, но, тем не менее, ничем особенно не рисковал. Если требование Четырнадцатого Шао окажется слишком трудновыполнимым, это, разумеется, придётся обсудить.
«Уверен, если ты потратил столько сил и времени, чтобы попасть в призрачный дворец, это уж точно не ради какого-то благородного дела. В таком случае, лучше будет немного основательнее подойти к этому…» –Четырнадцатый Шао по-прежнему находился в позе самодовольного выдающегося человека, однако, когда он обращался к Мосе, его тон был мелочным и вульгарным: — «Моё прежнее оружие, которое я носил на своём поясе, по некоторым причинам было утеряно в призрачном дворце… Столько лет прошло, и весьма трудно отлить заново ещё одно такое же, к тому же ещё, чтобы оно было таким же хорошим в использовании, как и прежнее… Помоги мне достать моё оружие, и этого будет достаточно, это довольное простое условие!»
«Оружие на пояс?», — Цзюнь Мосе опешил.
«Да, господин использовал для ковки оружия «Шенцю» огонь Подземного мира, однако в прошлый раз мне пришлось столкнуться с объединёнными силами трёх священных земель, призрачного дворца и леса Тянь Фа, тогда-то Шенцю и был неожиданно утерян, господин угодил под печать, а Шенцю попал в руки призрачного дворца. Для господина это ужасное унижение!», — сказал Четырнадцатый Шао: — «Если ты, мальчишка, пообещаешь мне, что вернёшь моё оружие, тогда сегодня о пощажу этих семерых Шенхуанов».
Цзюнь Мосе задумался. Неудивительно, что сколько раз он видел Четырнадцатого Шао в бою, и он никогда не пользовался никаким оружием, оказывается, причина скрывалась в этом…
Оружие было утеряно… нечего удивляться, что он так возмущён!
«Без проблем! Я помогу тебе вернуть оружие!», — с уверенностью ответил Цзюнь Мосе, мысленно добавив: «Цель моей поездки — дерево с разноцветными плодами, а это будет уж точно поценнее твоего оружия в несколько раз!»
Раз уж начало положено, зачем бояться сделать ещё один шаг? Мосе был уверен, но отчасти печален.
Для Четырнадцатого Шао три священные земли и, возможно, лес Тянь Фа — не более, чем просто объекты, которые он хочет подчинить себе, а призрачный дворец — его главный враг! Однако Цзюню Мосе показалось, что призрачный дворец будет намного сильнее, чем три священные земли.
Так как до сих пор из призрачного дворца появились только эти семеро человек, но, тем не менее, их отношения друг с другом смогли растрогать Цзюня Мосе. Это была настоящая дружба.
Цао Гофэн среди этих семерых Шенхуанов занимал статус старейшины, и его положение никто был не в силах пошатнуть; что же до второго по старшинству, Бай Цифэна — несмотря на то, что он был резок и упрям, к тому же не думал о последствиях своих решений, можно сказать, что для всех семерых Шенхуанов он принёс немало неожиданных проблем. Будь то когда он подкинул объедки в спальный мешок Хэ Чжицю, или учинил конфликт с Чжань Мубаем в городе Цзюйхуа, или даже сейчас, находившись во главе группы, завёл всех в смертельную ловушку — все эти события едва ли смогли вывести из себя остальных Шенхуанов!
Даже несмотря на то, что одна ошибка была серьёзней другой, никто из шести человек не проронил и слова жалобы!
В спокойное время все спорили и пререкались между собой, нет проблем; но в случае, когда им грозила опасность, они сразу же объединялись и храбро встречали эту опасность, пытаясь найти выход.
Вне зависимости откуда возникла эта опасность, или кто был виноват в её появлении — у них был один ответ: проблемы друзей — это общие проблемы, и решать мы будем их вместе!
Никто из них не разу не произнёс этой фразы! Но, однако, об этом говорили сами их поступки!
А это и есть самое ценное!
Даже когда Цзюнь Мосе увидел их впервые, у него стало очень тепло на душе. В это время он невольно сразу же подумал о Тан Юане. Если когда-то наступит такой день, что он не сможет справиться со своими проблемами, этот толстяк без колебаний броситься ему на помощь, даже не раздумывая! Пусть весь жир его тела переплавят, но он всё равно, не жалея никаких сил, будет поддерживать его!
И пусть в глазах других людей, он просто мелочный жирдяй, не имеющий амбиций! Но он — единственный настоящий друг Цзюня Мосе!
Мосе всегда ценил такие чувства. И никогда не хотел вредить людям, которые обладают такими чувствами.
К тому же Цао Гофэн так сильно заботился о нём, пожертвовал своим долголетием, чтобы спасти его, занимался его исцелением, это огромное благородство!
И хотя он был не ранен, а импорт Суань и вовсе не осуществлялся, и даже несмотря на то, что Цао Гофэн действовал ради интересов призрачного дворца, ничего не подозревая о настоящем статусе Мосе.
Но всё же это было сделано от души, он отчётливо смог почувствовать это!
Пусть всё это было сплошным обманом, но Мосе всё равно не желал зла Цао Гофэну. И не потому, что он хотел отплатить таким образом ему, а из-за истинных стремлений. Он не хотел, чтобы жизнь Цао Гофэна сократилась из-за него.
Поэтому он не пожалел своих сил, раскрыл процесс культивации, и возместил Цао Гофэну потраченные им жизненные силы, да ещё и немного подбавил мощности, чтобы продлить его жизнь.
Именно поэтому, когда Четырнадцатый Шао со свирепыми глазами и только одной мыслью об убийстве появился здесь, Мосе так резко бросился помешать ему. Он никак не мог допустить, чтобы эти люди погибли у его на глазах!
К тому же сейчас как раз рукой подать было до разноцветных плодов! Но в большей степени именно из-за своей совести.
Цзюнь Мосе мог использовать хитрость и силу, прибегать к мошенничеству, вплоть до того, что вообще не обращать никакого внимания на мораль и справедливость. Однако у него было одно условие: иметь чистую совесть, во чтобы не стало избегать укоров собственной совести! Главное для него — это спокойствие совести, пусть даже если всё будет предано огню и мечу, если его совесть спит спокойно, то и он будет действовать с осознанием совей правоты.
Причиной его неприязни с тремя священными землями в первую очередь было то, что они постоянно хотели изловить его и уничтожить. Поэтому, когда он сражался с ними, у него не возникало и малейших угрызений совести, никаких сомнений, он был прав и спокоен.
Однако с призрачным дворцом всё было совершенно по-другому.
Призрачный дворец для Цзюня Мосе был далёким и незнакомым местом, а его люди никогда не вмешивались в дела Цзюня Мосе. К тому же в этот раз именно Цзюнь Мосе начал сопротивление между ними, только потому что призрачный дворец обладал волшебными плодами, которые могут сделать людей вечно-молодыми!
Для Цзюня Мосе эта причина была вполне серьёзной, для призрачного дворца же всё могло закончиться настоящей катастрофой!
Было очевидно, призрачный дворец не захочет просто так отдать это редкое богатство Мосе…
Это и являлось очагом противоречий между ними.
