Глава 509
Спасаясь от мстительного духа, который постепенно убивал его, Король Демонов, казалось, восстановил свои жизненные силы, как будто он никогда не болел.
Все вернулось к своему пиковому состоянию.
Однако в высших эшелонах Эдины царило молчание.
Только очень немногие знали, что произошло.
Лиана де Гранц сама обманула Короля Демонов.
Но на этот раз все его ближайшие помощники сговорились обмануть его.
Хотя их намерением было спасти Короля Демонов, они не спрашивали его согласия.
В результате они не могли не затаить дыхание и быть настороже, пытаясь спасти его.
Это была ситуация, которая заслуживала гнева. Они не только однажды обманули его, но теперь все его ближайшие помощники объединили усилия, чтобы обмануть его снова.
Все боялись, потому что не знали, как проявится гнев Короля Демонов.
Гарриет, Оливия, Айри, Шарлотта и Совет старейшин.
Все они были напуганы, не зная, что Райнхардт скажет по этому поводу.
Но.
Король Демонов ничего не ответил.
Нет гнева.
Нет печали.
Нет ненависти.
Нет обиды.
Ни единого слова.
Король Демонов провел весь день, не говоря ни слова, сидя на самом высоком шпиле Эдины.
Никто не знал, о чем он думал и что чувствовал.
Наоборот, сам этот факт заставил всех еще больше испугаться.
О чем мог думать Король Демонов?
Рейнхардт даже не открыл рта, чтобы обсудить этот вопрос.
Все нервно следили за каждым движением Короля Демонов, затаив дыхание.
—-
Высокий шпиль Эдины.
Замок был построен на вершине утеса, а самый высокий шпиль был местом, которое часто посещал Король Демонов.
Оттуда можно было увидеть всю панораму Эдины.
«Рейнхард…»
«Да?»
«Возьми это. Ты ничего сегодня не ел, не так ли?»
Рейнхардт посмотрел на бутерброд, который принесла Харриет.
«Спасибо.»
Король Демонов взял бутерброд и откусил его.
Дело было не в том, что он голодал.
Он также не игнорировал других.
Ни на кого зла не держал.
Он просто сидел на вершине шпиля весь день.
Он провел день, глядя на Эдину с вершины шпиля, погруженный в свои мысли.
Он не игнорировал никого, кто пытался с ним заговорить.
Поскольку Шарлотта ведала всеми государственными делами, непосредственно в Эдине Рейнхардту делать было нечего.
Так что, даже если бы он провел день так, Эдина все равно работала бы гладко сама по себе.
Харриет беспокойно сидела рядом с Рейнхардтом или отходила от него.
Рейнхардт никого не винил и не ругал, когда узнал, что произошло.
Он просто сидел там.
Все чувствовали себя виноватыми и боялись его действий.
«Болван».
«…Да?»
Рейнхардт, который некоторое время молчал, посмотрел на Харриет.
Харриет почувствовала внезапный страх перед взглядом Райнхардта.
Что он собирался сказать сейчас?
С каким гневом, упреком или последствиями они столкнутся за то, что обманули его?
Когда Харриет почувствовала, как сжалось ее сердце, боясь услышать слова Райнхардта, но также желая их услышать, он сказал:
«Я пробовал это в прошлый раз. Это было довольно хорошо, эта штука с манипулированием сновидениями».
«А?.. О, да.»
Рейнхардт привел нечто совершенно иное.
«Я говорю о способности Айри управлять снами. Можно ли воспроизвести ее с помощью магии?»
— А? Почему вдруг?
«Ну, я думал, что схожу с ума, но когда Айри наблюдала за мной, пока я спал, мне стало немного лучше».
Это была совершенно странная идея.
«Предположим, мы создадим артефакт, который излучает что-то вроде магических волн снов или ауры. Тогда разве не сможет каждый, кто живет в определенной области, видеть приятные сны?»
«Э… Эм?»
Харриет думала, что Рейнхардт обсудит «этот» вопрос, но сейчас неподходящая ситуация для такого разговора.
Однако он говорил совсем о другом, может быть, даже о пустяках, даже не упоминая о деле.
Король Демонов вел себя так, словно совершенно забыл о Эллен Арториус.
Конечно, было бы бессмысленно выражаться и злиться на то, что уже произошло, но Эллен не могла быть незначительной для Райнхардта.
Тем не менее, из ниоткуда он обсуждал артефакты, связанные со снами.
Гарриет не могла понять, о чем сейчас думал Рейнхардт.
«Если бы мы могли постепенно размещать такие артефакты по всей Эдине, разве они не помогали бы людям лечить травмы?»
«Э-э-э… Может быть, это и правда».
«Я не говорю, что мы должны их сделать, но давайте рассмотрим возможность, если сможем».
— пробормотал Райнхардт, жуя бутерброд.
Все приступили к этому делу, прекрасно зная, что Рейнхардт будет в ярости.
Но люди чувствовали, что самым страшным выговором был вовсе не выговор, поскольку они не могли понять, о чем он думал, поскольку он не проявлял никакого гнева.
В этой напряженной атмосфере кто-то в конце концов должен был выйти вперед.
Через неделю после инцидента.
«Ваше Величество.»
Элерис поднялась на башню, где Рейнхард убивал время.
——
— О, ты здесь?
Рейнхардт слегка кивнул и снова перевел взгляд на городской пейзаж Лазака.
Элерис молча смотрела на выражение лица Райнхардта, на котором не было ни признаков гнева, печали или облегчения.
Не в силах определить, как начать говорить с молчаливым Королем Демонов, Элерис колебалась.
«Ваше Величество, по поводу прошлого инцидента…»
«Ах, это.»
Рейнхардт посмотрел на Элерис.
«Что насчет этого?»
Его ответ показался пренебрежительным, заставив Элерис замереть.
Было неясно, был ли он равнодушен, наивен или подавлял свои эмоции. Элерис не знала, что сказать, но должна была найти нужные слова.
— Вы… в порядке, Ваше Величество?
Спрашивать кого-то, с кем явно не все в порядке, было ужасно, но у Элерис не было другого выбора, кроме как заговорить.
Подавленные эмоции могут взорваться в любой момент.
Элерис не знала, что делать в таком случае.
«Хм…»
Король Демонов молча смотрел на пейзажи Лазака.
— Ты однажды сказал что-то подобное, не так ли?
— Что вы имеете в виду, ваше величество?
«Ты надеялся, что у нас с Эллен не будет грустных отношений. Ты так и сказал».
«Ах…»
Элерис вспомнила, как Король Демонов сказал это.
В Даркленде Элерис путешествовала с Эллен и Райнхардтом под псевдонимом.
Узнав, что Эллен была сестрой Рэйгана Арториуса, Элерис заговорила так, будто предчувствовала зловещую судьбу.
Сын Короля Демонов и сестра Героя.
Элерис чувствовала, что их отношения никогда не достигнут счастливого конца.
Со временем сын Короля Демонов стал Королем Демонов, а сестра Героя стала Героем.
Это уже превратилось в печальные отношения.
Помимо печали, оно превратилось в жестокое.
— Я полагаю, так и должно было быть.
«Прошу прощения…?»
«Независимо от причины или причины, кто-то задумал это».
Рейнхардт просто смотрел на город Лазак.
«Кажется, так было суждено».
Элерис не могла понять слов Короля Демонов.
«Независимо от того, как сильно я борюсь или сопротивляюсь, кажется, так было суждено».
Герой, который боялся сражаться с Королем Демонов, был обременен ненавистью человечества.
В конце концов, у них не было другого выбора, кроме как сражаться.
«Так что нет смысла кого-то обвинять. Вот во что я верю».
Они не могли сбежать из этого мира, где им навязывали предопределенный исход.
Король Демонов действительно никого не винил.
Элерис не могла понять, что он пытался сказать.
Логику мог понять только сам Король Демонов.
В эти дни Король Демонов смотрел не на город Лазак.
[Предварительный просмотр активирован.]
Он просто снова и снова проигрывал сцену, указанную в сообщении.
Сцена, в которой он теряет свою жизнь из-за Эллен.
И Эллен, тупо смотрящая на него сверху вниз.
Эллен, которая молча стояла с пустыми глазами, глядя на Рейнхардта.
В конце концов.
Держа Меч Пустоты обеими руками, перевернутыми, она вонзила его себе в грудь.
А затем она медленно умерла, встав на колени перед упавшим Королем Демонов.
Вновь и вновь.
Вновь и вновь.
Он только воспроизведет эту сцену.
— Так что, во всяком случае, я не особо сержусь. Скажи всем, чтобы не волновались.
— сказал Рейнхардт с легкой улыбкой.
——
Я думаю, что будущее, показанное мне превью, похоже на последнее зло, с которым я должен столкнуться.
Эллен убивает меня, а затем покончила с собой.
Я не знаю, когда и при каких обстоятельствах.
Но если так и дальше пойдет, однажды я буду драться с Эллен и буду убит ее рукой.
И тогда Эллен покончит с собой.
Это было последнее будущее, данное мне.
Я не могу знать, что осталось за той сценой, которую я видел. Будет ли уничтожена Эдина, уничтожено ли человечество или оба выживут.
Будь то до или после завершения инцидента с Вратами.
Я не знаю.
В конце концов, мой путь каким-то образом фиксируется.
Я не смогу вернуть то, что было дано Эллен, победив их. На этот раз Эллен не будет сотрудничать.
Даже если я смогу вернуть его, ситуация исказится, и наступит будущее, в котором я буду бороться с Эллен по-другому.
Так что я принимаю это.
Фиксированное будущее.
Я должен сразиться с Эллен.
Если я ее не убью, я умру, а если я умру, Эллен тоже умрет.
Я не могу знать, была ли Эллен, которую я видел, одержима обидой и потеряла чувство собственного достоинства. Я даже не знаю, контролирует ли Эллен это тело.
В любом случае, как бы я ни пытался избежать этого, будущее придет ко мне.
Вот почему я не был особенно зол.
Столкнувшись с таким количеством зла, я чувствовал только чувство пустоты, смешанное с покорностью, думая, что это закончится вот так.
Могу ли я изменить это будущее?
Предварительный просмотр не показывает мне это, чтобы я отчаялся.
Он показывает мне это, чтобы бросить мне вызов изменить это, если я смогу.
Конечно, в этот момент мне кажется, что он показывает мне это только для того, чтобы засвидетельствовать мое отчаяние.
Нетрудно изменить будущее, которое я вижу сейчас.
Теперь либо я умру, либо Эллен умрет.
Только одно из этих событий должно произойти, чтобы это будущее исчезло.
К тому же отказаться от собственной жизни так легко; это будущее нельзя считать абсолютным.
Это не абсолютное будущее, а будущее, которое можно легко изменить.
Однако, поскольку я не выберу эти легкие пути, это будущее неизбежно приближается.
Если это будущее действительно неизбежно и предназначено только для того, чтобы посмеяться надо мной, то тот, кто показал мне это будущее, не должен был этого делать.
Показывая его мне, я подразумеваю, что я должен снова бороться, когда возникает такая ситуация.
В тот момент, когда будущее известно, оно перестает приближаться.
Так же, как несколько вариантов будущего, которые я видел, не сбылись в реальности.
В данном случае все просто.
Если я ослабею, мы с Эллен умрем.
Так что мне просто нужно быть сильнее Эллен.
Это простая истина, которую он показывает мне.
Всем должно быть любопытно, почему я не злюсь и никого не виню.
Однако только я могу понять причину своего поведения, и я никак не мог объяснить это чувство другим.
— Вы звали меня, ваше величество?
На вершине замка Лазак я услышал голос Антириана, который ответил на мой зов.
Именно Антириан предложил Эллен затаить на меня обиду.
Всегда.
Предлагая выбор, который кажется мне нужным, но на самом деле таковым не является, этот сумасшедший старик.
«Вы сердитесь на меня?»
«Это не имеет большого значения».
Я говорил, не глядя на Антириана.
— Я был уверен, что ты попытаешься меня убить.
— Что хорошего в этом?
Я не говорю, что я не сержусь. Антириан — особый случай.
Я чувствую жар своего гнева.
Но что значит злиться?
Будет ли иметь значение убийство Антириана?
Я пытался предотвратить инцидент с Вратами, но это все равно произошло.
Когда мир в таком состоянии, то, что я хочу, не может легко сбыться.
Лучше, чтобы это не было легко достигнуто.
По крайней мере, есть вероятность, не так ли?
Даже задача вернуть Эллен.
Это может быть возможно, верно?
Как ни мал шанс.
Каким бы невозможным это ни казалось.
Я не думаю, что все возможности закрыты.
Итак, я делаю то, что могу.
— Я собираюсь сделать тебе предложение, от которого трудно отказаться.
«Хе-хе… Звучит интересно.»
Антириан, по-видимому, удивленный, начал внимательно слушать то, что я хотел сказать.
