Глава 309. Только идиот не сможет отличить добро от зла

Естественно Боумен узнал бывшего эксперта девятого уровня Рейна Кага, ведь на самом деле они вместе организовали падение племени Исполинских быков.

Разумеется Боумен также знал, что Рейн Кага потерпел поражение, но он уж никак не ожидал увидеть его сейчас в качестве немертвой, богомерзкой твари.

Что же касается Линдсея Бейкера, Боумен не был знаком с ним ранее, но когда он посмотрел на его одежду то понял, что передним весьма высокопоставленный епископ Церкви света. Но как же Чжао удалось превратить мага света в нежить?

Чжао посмотрел на Боумена и слегка улыбнувшись сказал: «Вы оба поздоровайтесь с мистером Боуменом, уже довольно скоро он станет вашим товарищем».

Естественно все в палатке хорошо понимали, что означают слова Чжао. Вот только Король западных боевых быков никак не ожидал, что Чжао и в самом деле Темный маг. Ведь находясь рядом с ним он не чувствовал никаких колебаний магической энергии.

Осознав, что брат Уэльса является черным магом, Западный король почувствовал, что совершил самую большую ошибку в своей жизни, предложив ему выпить отравленного вина. Ведь травить темного мага, все равно, что топить рыбу в воде.

Рейн Кага посмотрел на Боумена и тихо сказал: «Привет, Боумен, не думал, что ты еще не ушел». Бывший эксперт девятого уровня был поднят Чжао в виде старшей нежить, поэтому сохранил способность мыслить.

Но Боумен явно так не думал, он просто проигнорировал Рейна Кага и посмотрев на Чжао произнес: «Хватит этого представления, у него больше нет способности мыслить, тебя не одурачить меня дьявольские отродье».

Но Чжао лишь слегка улыбнулся: «Я не могу контролировать его мышление, к тому же он помнит каждый разговор между вами и ним. Впрочем, в этом ты можешь убедится и сам просто спроси у него, то что известно только вам двоим. И уверяю, он ответит даже о том какие цветные трусики ты носил».

Услышав это Уэльс просто не мог не рассмеяться, а Чжао продолжая улыбаться, снова обратился к Боумену: «А этого человека ты знаешь?»

Но тот посмотрев на Линдсея Бейкера лишь покачал головой: «Кто знает, где ты нашел белые магические мантии, что выдать свою нежить за епископа».

Чжао слегка улыбнулся: «Это Линдсей Бейкер. Но возможно тебе нем мало что известно, об этом человеке, но ты, должен был, слышал имя его отца, красного епископа Руни Бейкера.»

Услышав это, Боумен даже завис на минуту, разумеется, он знал, кто такой Руни Бейкер, по сути в Церкви света было не так уж много красных архиепископов и все они считались просто невероятно влиятельными людьми. Поэтому вполне естественно, что их знали даже рядовые священники.

Чжао же тем временем снова посмотрел на Боумена и продолжил: «Именно Линдси Бейкера отправили в герцогство Перселл, что бы разобраться со мной, но ему это не удалось. Так что неужели ты действительно думаешь, что твоему Богу есть хоть какое-то дело до меня или тебя? Забудь об этом. К тому же почему со всех средств у тебя только яд? Это же просто смешно. Как и то, что ты веришь в эту ложь про сироту, воспитанную в Церкви света. А на самом ли деле ты являешься сиротой? Я имею в виду, что скорее всего тебя Церковь света попросту украла. И неужели ты действительно думаешь, что зверочеловек может так просто стать частью ядра Церкви света? Да, ты просто идиот с промытыми мозгами, что даже не может отличить добро от зла».

Хотя Уэльс и Западный король не могли считаться довольно могущественными фигурами высокого уровня среди обитателей прерий, их уж точно нельзя было бы назвать простыми обывателями. Поэтому они обладали определенным понимания того насколько могущественной силой является Церковь света. И если Чжао действительно превратил сына красного архиепископа в нежить, то нет ничего удивительного в том, что он больше не мог оставаться в человеческих землях.

Чжао внимательно наблюдал за стремительно краснеющим Боуменом. Разумеется все это происходило не из-за стыда, зверолюд злился на главу клана Буда за произнесенные им слова. Его задело все от высказывания про промывку мозгов до его невозможности отличить добро от зла. Нет, разумеется так как он считал Чжао дьяволом во плоти, он конечно, не ожидал, что исчадие тьмы назовет Бога добрым и справедливым.

Чжао взглянул на Боумана и произнес: «Скажи, что ты добрый или злой, независимо от того какие убеждения тебе внушили. Рискну предположить, что Церковь света отправила тебя в прерии зверолюдей, чтобы разобраться с Исполинскими быками, ведь так? Но они не позволили сразу же приступить у выполнению поставленной задачи, заставив тебя некоторое время изучать своего «врага»? Но скажи прожив некоторое время с Исполинскими быками ты все еще думаешь, что они очень жестоки к другим племенам из расы быка? Или ты все еще считаешь, что они действительно хотят уничтожить всех людей? Даже если в Церкви свята тебе промыли голову, ты ведь все еще сохранил способность мыслить? Или передо мной сейчас стоит обычная марионетка?»

Слова Чжао были словно острый нож приставленный к сердцу Боумена, на самом деле, когда он только приехал в прерии в его душу уже начали закрадываться подозрения относительно деятельности Церкви света, но годы промывания мозгов помогли ему развить свой стиль самоотверженности. Поэтому, хотя он и являлся зверочеловеком, его поступки ничем не отличались от действий самого рьяного фанатика.

Теперь же когда Чжао сказал об этом, то вызвал еще более сильное беспокойство в его сердце. Однако Боумен также был очень сильно зол,но не только на главу клана Буда, но и на самого себе.

Он ненавидит себя за то, что сомневался в словах церковь, а ведь именно она дала ему все то, что сейчас у него есть. Однако в этот момент он услышав слова сказанные врагом, засомневался в ней и по его мнению подобным поступком он предал церковь. Так что именно из-за этого Бомен и был невероятно зол.

Однако он не мог мстить лишь за то, что его воспитывали люди. Он не знал, как должен вести себя зверолюд. Он не мог отомстить, он не мог использовать магию. Он мог использовать только яд, но и он был бы полностью бесполезен против такого могущественного черного мага как Чжао.

Вот только самого главу клана Буда абсолютно не интересовало, о чем думает Боумен, однако все же считал, что такой зверочеловек полностью пропитанный чужеродной ему религией, не заслуживает легкой смерти. Впрочем, на данный момент ему явно было не до этого, так что Чжао повернулся, чтобы взглянуть на лидера Западных боевых быков и сказать: «Ваше величество, неужели вы действительно считаете, что хоть один из ныне существующих ядов мог бы подействовать на меня и моего брата? Не стоит смотреть на нас сверху вниз, ведь я мог бы отравить вас в любой момент, но не стал этого делать. А теперь вы решили отравить меня. Но ей богу это же просто смешно».

Западный король холодно посмотрел на Чжао и сказал: «Неужели вы действительно думаете, я рассчитывая справиться с вами, полагаюсь только на яд? Вот это действительно смешно».

Услышав это Уэльс просто не мог не заинтересоваться, он посмотрел на короля Западных боевых быков и спросил: «Неужели у тебя есть другой способ справиться с нами? Может тебе удалось заключить сделку с экспертом 9 уровня? Хотя нет, если бы тебе действительно улыбнулась удача, то и травить нас ты бы не стал, так как мог бы разобраться с нами и так».

Но Западный король лишь улыбнулся и произнес: «Использовать эксперта 9 уровня лишь для того, чтобы справиться с вами, а вы не слишком ли высоко оценили себя». Сказав это он со всей силы бросил чашу на землю.

Увидев эту сцену Чжао хлопнул себя по голове и сказал: «Внезапно упавшая чаша — о боже как же это банально». И в этот момент за пределами палатки раздался боевой клич.

Чжао же взглянув на короля Западных боевых быков, покачал головой, вздохнул, а затем взмахнув рукой призвал свою немертвую тяжелую кавалерию. Естественно не выдержав такое количество народа внутри палатка развалилась, но глава клана Буда и Уэльс находясь под защитой 10.000 бессмертных воинов все же смогли покинуть этот временный лагерь.

Когда Чжао выпустил всех этих неживых существ, король Западных боевых быков оказался попросту ошеломлен. Безусловно он знал кто такие черные маги, но ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из них мог командовать таким нереальным количеством нежити.

И пока он уставился на Чжао, как на бога смерти. Тот вместе с Уэльсом покинул лагерь, а те, кто создавал засаду, за пределы палатки, не имели ни единого шанса выиграть битву или спастись от бесстрашных немертвых существ седьмого уровня.

Западный король хотел организовать людей, чтобы убить Уэльса, но было слишком поздно. Вождь Исполинских быков уже был за пределами лагеря, а его собственная армия не могла противостоять войскам правящему племени. Так что он хорошо понимал, что уже мертв.

Однако Король западных боевых быков не мог просто так смириться со смертью, он не являлся героем, он даже не был вождем племени Боевых быков. Но из-за его честолюбия, он не хотел чтобы ему кто-либо указывал, что делать. И именно, поэтому ему пришла в голову мысль сотрудничать с Исполинскими быками, чтобы предать вождя племени Боевых быков.

Тем не менее, он жаждал жить и очень боялся умереть, а также невероятно сильно цеплялся за свою власть и статус. Иначе узнав о падении старого лагеря Исполинских быков он никогда бы не превратил сестер Уэльса в рабынь.

Так что и на этот раз услышав план придуманный Боуменом и рассмотрев возможность успеха, он согласился, ведь это был его последний шанс.

По его мнению, в данный момент, во всей расе быков самими могущественными племенами являлись Исполинские и Западные боевые быки. Поэтому, если ему удастся устранить Уэльса то именно он станет королем всей расы Быков.

Так что из-за своей жадности он и решил рискнуть, убрать со своей дороги Большого брата, но Западный король не знал о существовании Чжао, поэтому его план был попросту обречен на провал.

Мало того, что он не подсчитал существование Чжао, даже Боумен не брал его во внимание когда разрабатывал свой план. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, ведь в то время глава клана Буда еще не приехал в прерию. А после того как главный лагерь Исполинских быков оказался захвачен, никто из них не мог получить достоверную информацию о Уэльсе. Когда же тот начал мстить, стало уже слишком поздно.