«Кто ты?» — выпалил я.
Я внимательно посмотрел на своего спасителя. Капюшон его плаща был надвинут так сильно, что я мог видеть только его подбородок. Оно было резким и бледным. На нем были матерчатые перчатки и кожаные ботинки, а остальная его одежда, пусть и простая, была слишком хороша для очередного уличного мальчишки. Или даже для деревенского парня вроде меня.
Судя по его высокому голосу, росту и плоской груди, он был мальчиком лет десяти-одиннадцати. Быть спасенным ребенком моложе меня было больно, но… он действительно спас меня, поэтому я добавил: «Кто бы ты ни был, спасибо, что спас меня. Это было действительно круто, то, что ты сделал».
Это было правдой. У меня был нож, но я даже не подумал им воспользоваться, а этот мальчик вел себя так, будто ставить ножи людям было абсолютно нормально.
Он спрятал его в ножны на бедре и немного приподнял капюшон, чтобы посмотреть на меня. Вид его лица заставил меня вздрогнуть. Малыш выглядел не просто бледным; он был белым, как призрак. Я мог видеть вены под его огромными глазами с точечными зрачками.
«Ты голоден?» — спросил он вместо ответа.
Я выпрямился. «Я в порядке.»
Мальчик не выглядел убежденным. То, как он смотрел на меня… как будто мне было шесть, а ему двадцать. Что еще хуже, я действительно чувствовал то же самое.
«Не отказывайтесь от помощи только из гордости, когда ее предлагают. Гордость не стоит дерьма и не наполнит ваш живот». Он упрекнул и снова сбросил капюшон. «Я знаю человека, который помогает таким детям, как ты».
— Ты сам не ребенок? Я упрекнул, но мое сердце не было в этом. Этот мальчик не был похож на ребенка… он был похож на взрослого, разрезанного пополам.
Он был даже более взрослым, чем некоторые настоящие взрослые, потому что он даже не ответил на это, а вместо этого говорил так, как будто я ничего не говорил. «Следуй за мной, если хочешь. Может быть, это ошибка. В таком месте нельзя доверять людям… Большинство из них думают только о себе».
Мальчик начал уходить, и какое-то время я не решалась идти за ним. Я слышал о людях, которые обманывали детей и взрослых ради наживы. Рыбаки делали ловушки для рыбы, охотники — для дичи, а негодяи — для людей. Но этот ребенок только что спас меня, и он тоже был ребенком, не так ли? Дети сплотились против взрослых.
К тому же что-то в его словах о «таком месте» отозвалось в моих мыслях.
Я поспешил догнать его. «Меня зовут Гектор. Ты так и не сказал мне свое!»
«Джи.»
— Ги? Просто Ги? Странное имя. А ты такой бледный, почему?
«Я не местный», — вот и все, что сказал Джи. Что только разожгло во мне любопытство.
— Тогда откуда ты?
«А вы сами откуда?» — ответил он своим вопросом.
«Деревня. Она… на самом деле никак не называется, просто наша деревня. Разве ты не можешь сказать? Все говорили мне, что я крестьянский мальчик». У меня была одежда, как у мальчика с фермы, речь, как у мальчика с фермы, загар, как у мальчика с фермы… Городские дети были другими, это верно. Разговаривал по-другому и одевался по-другому.
«Я ни хрена не знаю о фермерских мальчиках. Как я могу сказать?»
«В самом деле? Откуда ты, чтобы не знать? Даже в городах есть крестьянские парни, а ты сказал, что ты не из здешних мест. Откуда ты можешь быть, если не с фермы или города?»
«Из-под земли. Глубоко-глубоко под горами есть пещеры, где я жил».
Я запнулся. «Этого не может быть!»
Ги повернулся, чтобы бросить на меня уничтожающий взгляд. — Если ты мне не веришь, то какого хрена ты спрашивал?
«Эй, в это просто трудно поверить!» Я протестовал. «Как вы вообще жили в пещерах? Что вы ели? Как вы видели? Вы все делали вслепую? Вы спали, как летучие мыши, вверх ногами?»
«Перестань задавать вопросы, или я оставлю тебя здесь».
Я замолчал, но теперь не было никакой возможности обуздать мое волнение. Тайна захватила меня, и я прикусил язык, чтобы не спросить, как далеко мы доберемся до места. Не так уж много, как оказалось. Еще через пять минут Ги вышел на улицу покрасивее и подошел к опрятному большому дому. У него был только один этаж, но он был широким и имел небольшой сад перед входом. Вместо овощей он был наполнен цветами, что могло означать только то, что человек, живущий внутри, был богат.
Я насторожился. Богатые люди в городах были не хуже и не лучше бедняков, но они были хитрее в том, чтобы быть плохими. Бедный человек ударит вас ногой или ограбит, а богатый донесет на вас стражникам, и вас бросят в тюрьму с крысами и разбойниками за то, что вы ночевали не на той улице.
Не обращая внимания на мое напряжение, Ги подошел, чтобы постучать в дверь, и подождал, пока ее не открыл старик, который улыбнулся мальчику.
«Джи! Тебе уже надоело сегодня гулять по улицам?» Старик перевел взгляд на меня. — О, ты нашел нового друга?
Под взглядом старика Ги беспокойно поерзал, совсем не такой умный парень, каким был со мной. «Он не друг. Он просто идиот, который искалечил бы себя или убил, если бы меня не было рядом. Тебе нравится помогать им».
Мне становилось все более тревожно под взглядом старика, который, казалось, пронзал мою кожу и находил даже малейшие изъяны. — Понятно, понятно, — сказал старик и улыбнулся мне так же дружелюбно, как и Ги раньше, но и грустно. — Ты не совсем хорошо выглядишь, мальчик, и твоя одежда тоже. Летом погода может казаться теплой, но ветер с гор может дуть холодным и приносить противные дожди в самое неожиданное время… Почему бы тебе не зайти пообедать, мальчик, и я смотрю, не завалялась ли у меня одежда получше вокруг, что может вас устроить?»
