Квадададак!
Акитрас смотрел прямо на копье, летящее к нему, но затем быстро повернул голову в сторону от него.
‘Я могу увернуться от этого копья!’
Человек был довольно сильным, но Акитрас был самым сильным воином Акаронцев, и даже в то время, когда он стонал от боли причиненной кулаком, тело Акитраса инстинктивно попыталось увернуться от удара.
Кададак!
Мощное тело Акитраса и острое чутье не подвели его, ему хоть и с трудом, но удалось увернуться от копья. Но только от копья, к сожалению для него, усиление маны, покрывавшее копье, пролитая мимо, задело его левую щеку и сожгло ее.
Чввааак!
— “Ааааак!”
Акитрас удивился боли, которую он не чувствовал уже очень давно, и отступил, прижимаясь к Акиону. Кожа и плоть его левой щеке сгорела, и стали видны его острые клыки, и нижняя челюсть, но даже в после этого Акитрас подавил свой гнев и контролировал разум.
‘Я умру, если отступлю!’
Он мог только нападать, ведь Акитрас никогда не слышал о случае, когда кто-либо мог победить напавшего на него зверя, просто отступая.
— “Каааа!”
Раздался крик из рта Акитраса, имевшего частично обнаженные кости, в то же время, синий свет Акиона, разрезав небеса, направился к Хансу, но тот покачал головой, ведь он уже достиг своей цели в тот момент, когда ранил Акитраса. <Уничтожение чувств>, одно из полномочий кольца Нармаха, полученное им в оранжевой зоне, начало проникать в Акитраса.
‘Это конец.’
Для применения Уничтожения чувств требуется много маны, но оно было подобно смертельному яду для воинов, которые были очень искусны в использовании своих тел. Нет, оно окажется даже более фатальным, чем яд, который может остановить их сердца. И как Хансу и ожидал.
Вшуух
— “Хаак!”
Акитрас вскрикнул в шоке, поскольку его копье, Акион, приземлилось в абсолютно другом месте.
Свист
Его пять чувств были нарушены, и он потерял равновесие. Складывалось ощущение, как будто его мышцы, нервы и разум действовали отдельно.
‘Черт…’
Акитрас был в отчаянии, он потерял равновесие в бою один на один, и его клонило в сторону. Он инстинктивно знал, что он уже обязательно умрет здесь, и копье, которое летело в направлении его лица, доказывало правдивость его мыслей. Даже во время, когда странная энергия внутри него, нарушила его чувства, копье, летевшее в направлении его головы он видел очень четко.
Говорят, что время течет медленнее, когда умираешь. Акитрас мог видеть много чего другого, кроме копья, несущегося к нему, чтобы разнести его голову в клочья. Он видел таинственные черные доспехи, которые выглядели не похожими ни на что, и ущерб, нанесённый этой броне Акионом, но что удивительно, так это то, что тот черный доспех разинул рот и начал поедать металлическую броню вокруг собственного тела само исцеляясь. И прежде чем умер, Акитрас смог решить один из мучавших его вопросов.
‘Это то, что остановило Акион, хэх’.
Странная броня постоянно ела металл, одновременно улучшая саму себя, и поскольку она съела специальный металл и сконцентрировала его в себе, противостояние Акиону, для нее, не было невыполнимой задачей. Нет, он не остановится на Акионе, если эти доспехи продолжат пожирать жидкий металл и развиваться, то она сможет легко противостоять атакам спутниковой крепости.
‘Но все-таки…вы все равно умрете. Мой король. Пожалуйста, отомсти за меня.’
Это всё не имеет значения, ведь никто не сможет одержать победу над количеством. Существует предел тому, чего может достичь один человек. Даже убить себя, попав в ловушку, будет трудно для Хансу. Он не смог бы противиться царю, который властвовал над миром, с его огромной армией. Акитрас подавил свое волнение, и затем снова посмотрел на Хансу, и вещью, которая следующей, после его брони попалась ему на глаза, было кольцо на руке.
Кольцо, которое убило его. Оно не только разнесло в клочья его магический барьер, но и поселило таинственную ауру внутрь его тела, и оно все еще сияло. И в этот момент Акитрас вспомнил, что он видел это кольцо раньше, он видел его раньше настолько отчетливым, что он даже начал вспоминать об этом, в момент, когда собирался умереть.
‘…Где же я видел его?’
Как только копье достигло его носа, головной мозг Акитраса пролистал всю его память со скоростью света. Пока копье, рассекая его мех, врезалось в его плоть, Акитрас рылся в своей памяти и вспомнил, где он видел его раньше.
Три высших рас и три короля, которые правили этими расами. Было время, когда трое королей, которые не очень ладили друг с другом, собрались вместе, что бы встретиться с одним человеком. Это было беспрецедентное событие.
Почти сто Спутниковых крепостей, находясь настороже друг против друга, собрались в центре Зеленой дороги, здесь были и сотни воинов, собравшихся в этом месте для того, чтобы охранять своих королей.
Конечно, Акитрас, бывший судьей и сильнейшим воином своей расы, тоже были там. Он видел тогда наглого человека, который вызвал трех королей, и кольцо, что было на ее руке.
‘Да. Вот оно! Я помню его!’
Он прекрасно помнил, поскольку царь Ребелунгов спросил человека, потому что хотел это кольцо.
<Человека. Я хочу это кольцо. Если ты дашь мне его, то я исполню все, что ты пожелаешь.>
Король предоставил кому-то желание. Не было того, что король, который правит третью всего этого мира не смог бы исполнить. Потрясающая возможность, от которой даже Акитрас и Дэкидус разинули рты. Они знали, что царь Ребелунгов любил ювелирные изделия и драгоценные предметы, но чтобы он предлагал в обмен на одно из них исполнение желания. Но тот человек, Клементина, отклонила такую возможность в одно мгновение.
<Нет. Это кольцо станет моим символом. Так как оно существует в единственном экземпляре. Отныне все будут трепетать в страхе, увидев его.>
Единственное в своем роде кольцо, и увидев его, Акитрас стискивал свои зубы. Странный шум вышел из, наполовину уничтоженного, рта Акитраса.
‘Я знал, что это случится. Эти чертовы жуки.’
История изменится, если те, кто обладают Нефритом Разрушения получат этот странный жидкий металл? А если они решат что-то затеять? Выражение Акитраса помрачнело, он не мог больше избежать от смерти. Копья, пройдя через его мех, и войдя в его плоть, очень медленно входило в пространство между его глаза, но он не мог умереть вот так.
Ему нужно, дать знать об этом перед смертью, пока копье пронзало его голову и направлялось в мозг. Акитрас даже не пошатнувшись, посмотрел на того, кто пронзил его голову, он сосредоточился на лице и кольце. Все, что он увидел, было записано и отправлено шлемом на его голове.
«О царь. Эти насекомые нас предали. Посмотри на этого парня. Посмотри на кольцо на его руке».
Этого должно быть достаточно, остальное будет решено с помощью его товарищей, которые получат информацию. И когда Акитрас думал, что его работа была наконец-то выполнена, уголки его губ слегка поднялись вверх в улыбке.
‘Да. Я с самого начала не любил их. Да чтобы они стояли на одном уровне с нами!?’
Они могли бы убить Мэтирона и других, прятавшихся на Зеленой дороге. Нет, это так просто не закончится. Они убьют каждого человека в деревнях, в птичей клетке и на Зеленой дороге, ведь люди все равно выращивались только по требованию Клементины.
‘Они будут способны убить всех людей. Так как они все собраны в одном месте.’
Акитрас собирался холодно рассмеяться.
Вшуух.
Острие проникло в его мозг, и сознание Акитраса исчезло вместе с ним.
— “Фух…”
Рокот
В момент, когда Акитрас умер, лабиринт грохотал и перестраивался. В то же время, жидкий металл, который был вокруг тела Хансу, засосало в стены лабиринта. Хансу не освобождал его, это значило что что-то более мощное, чем темное облако насильно забрало его. Металл, который съела Броня Тысячи Солдат остался, но металлическая броня, окружавшая тело Хансу исчезла и металл вернулся в стены лабиринта. Хансу нахмурившись, поднял Акион. Этот странное поведение лабиринта означало, что появился полноценный хозяин лабиринта.
‘…Кархал и Экида проиграли, да?’
Пока он блокировал здесь Акитраса, Кархал и Экида бежали через стену, разрушенную Хансу, в направлении человека с короной, так как было бы слишком опасно, расправляться с Акитрасом и тем, кто контролировал лабиринт в одном и том же месте.
‘По моим расчетам они должны быть в состоянии добиться успеха’.
Металлические копья были быстрыми и сильными, но тела Кархала и Экиды были более чем достаточно развиты, чтобы увернуться от них. Чтобы человек, полностью завладев лабиринтом, не напал на них?
В этот момент.
Рокот
Стены лабиринта рухнули, открыв путь, ведущий в неизвестность, как будто приветствуя Хансу, победившего Акитраса. Жидкий металл повыпирал из стен в виде труб и зазвенел, как если бы он приветствовал генерала, вернувшегося с войны.
Па-па-рам!
‘…Он, кажется, не слишком талантлив в музыке.’
В любом случае, не похоже, чтобы он был сильно враждебен. Хансу слушал музыку, странно звучащую музыку, пока бежал через туннель, направляясь в центр лабиринта.
………………………………..
После долгой пробежки виду Хансу предстал огромный зал.
В нем было только два человека среди огромной пещеры, заполненной тысячами скелетов.
— “…Ты пришел?”
— “Ты здесь?”
Кархал и Экида озадаченно смотрели на центр трона, на котором безвольно лежал один труп.
‘…Думаю, его звали Джунгван.’
Хансу нахмурился, посмотрев на Джунгвана и его отсутствующую правую руку. Корона на его голове также исчезла. Экида смотрела то на Хансу, то на труп, а затем сказала.
— “Когда мы пришли, он умер. И корона…жидкий металл, появился и взял ее.”
Что-то светилось красным в верхней части пещеры. В этот момент.
Бульк Бульк
Что-то вышло из земли, это было немного жидкого метала.
Колебание
Экида и Кархал нервно встали в защитную стойку, так как они вспомнили, как они ранее страдали от этого жидкого металла.
Они думали, что нападения прекратились, потому что Джунгван умер, но чтобы они вдруг возобновились?
Однако жидкий металл не превращался в острые копья. На самом деле он просто побулькал, как масло, а затем обрел привычный вид.
Бульк Бульк
<Уже второй раз видимся. Хотя первый раз в таком виде. Хорошо, что мы снова встретились.>
Джунгван, все еще без руки, улыбнулся, представ перед троицей.
‘…Этот ублюдок. О чем он думает?’
Кархал хмурился, глядя на Джунгвана.
