Взгляд Зела переместился на другую сторону комнаты, скользнув по двум другим дверям.
Они тоже были опечатаны, хотя каждый только одной печатью.
— Запечатанной древностью не пахнет, — пробормотала она, входя и оглядываясь по сторонам. Помимо письменного стола, в правом углу можно было увидеть Г-образный прилавок, покрытый искусно украшенным архаичным алхимическим оборудованием и оснащенный раковиной, хотя горючий камень, встроенный в стену над его носиком, давно стал серым и бесцветным.
Ее любопытство привело ее сначала к письменному столу, и там она обнаружила именно то, что ожидала. Сморщенный, высохший труп, как-то не тронутый гнилью, в свободном халате, в старинной шляпе, с золотыми серьгами. У него также было несколько колец на руках, которые все еще лежали на столе, ступка для плавки воска, все еще наполовину заполненная синим воском, рядом с правой рукой трупа, а среди его украшений было очевидное кольцо с печатью. Волосы мужчины все еще сохраняли цвет, их черные пряди доходили почти до земли, его лицо все еще имело связную, хотя и изможденную форму. И его глаза, о его глаза…
Они смотрели на нее снизу вверх, мерцая в свете так, что она ненадолго подумала, что он все еще жив, прежде чем поняла, что это сферические драгоценные камни, полностью поглощенные холодным синим цветом, который, вероятно, принадлежал глазам мужчины. Может, какой-то странный постфеодальный искусственный глаз?
Это не имело значения. Зеф последовал за ней в комнату, оглядевшись, и поэтому Зел крикнул: «Ну, как бы хорошо он ни сохранился, я не думаю, что первоначальный старейшина секты снова встанет».
Она обратила свое внимание на множество вещей, разбросанных по письменному столу, особенно на маленькую поляну среди хаоса, специально устроенную так, чтобы выделить письмо в его центре, на котором покоилась левая рука мертвого старейшины. Оно было запечатано голубым воском, и когда Зелсис взял письмо, его иссохшая плоть мгновенно раскрошилась от малейшего прикосновения, даже от простого касания бумаги.
Мало того, крушение не прекращалось.
Словно ударившись о хвостик стеклянной капли, пальцы старшего рассыпались в мелкую пыль, быстро двигаясь вверх по руке. Через несколько секунд он рухнул на стул и рухнул на землю в груде пыли и костей, его глаза выкатились на пол, подпрыгивая со звуком, похожим на стук стеклянных шариков, и каким-то образом нашли путь к двери.
Не Зеф, а Озмир подобрал их, когда они пересекали пропасть, сам подойдя к дверному проему. Он поднял их в руке и заметил: «Я знал, что Старец должен был вознестись. Первое пари, которое я выиграл у этого сморщенного наездника на метле.
Он осторожно перевел взгляд на ближайший прилавок и добавил: «Возможно, вы захотите посмотреть, есть ли там третий драгоценный камень, он должен выглядеть почти как камень Азот. Те, кто поднимается из смертной оболочки, как правило, оставляют такие Семена Души позади. Теперь мне придется выполнить несколько поручений, чтобы пополнить запасы в кладовой, так что я ненадолго отлучусь — не дайте моему торту пропасть зря, а?
Даже не дождавшись ответа, Озмир просто повернулся на каблуке и закрыл за собой дверь. Он все больше и больше походил не на повара, а на многострадального дворецкого.
Третий драгоценный камень должен был быть найден в пыли, мерцающей даже сквозь грязь прошлых столетий. На первый взгляд он казался Азот-камнем, и все же он выглядел совершенно по-другому, его массивная твердая прозрачная масса без каких-либо признаков первичной ртути внутри.
«Хм. Всегда думала, что Семена Души будут выглядеть более впечатляюще, — заметила Зеф с другого конца комнаты, ее Глаз Гомункула расширился, а Глаз Философа открылся, когда она мельком взглянула на объект в руке Зел. Мгновение спустя она снова обратила внимание на содержимое ящика, который выдвинула.
Зел на время отложила семя, сломав печать письма и осторожно удерживая его лицом от себя на случай, если оно окажется в ловушке. Это не так. К сожалению, она не была написана и на современном икесовском языке.
Знакомые буквы, несколько почти разборчивых слов, но в целом это был архаичный беспорядок, знакомый.
— Это написано на старом икесовском, — вздохнула она с уколом разочарования. «Я должен не забыть попросить Сига или Махуса помочь перевести это позже».
— Старый икесианец, да? Я подозреваю, что нам тоже придется ее прочитать, если мы хотим правильно пользоваться здешней библиотекой, — пожаловался Зеф.
— Ага… — соглашаясь пробормотал Зел, убирая письмо и осматривая остальную часть комнаты. Она подумала, что, возможно, на одной из дверей может быть указание на комнату за ней, но все они были одного и того же дизайна. Тем не менее, несколько указаний вызвали в ее уме совершенно произвольные выводы: дверь за письменным столом находилась в нише и была обращена налево с точки зрения прихожей, так что даже когда она была открыта, было очень мало мест с прямой линией. взгляд в дверь.
Такая мера конфиденциальности не была необходима Зел в библиотеке, поэтому она бессознательно пропустила дверь к той, что в левой части комнаты.
Она набрала несколько глотков в свой Essentia Gut и с решительным восклицанием сняла печать: «Разрыв».
Вспышка света. Уничтожение.
Дверь беззвучно распахнулась внутрь, запах старой бумаги и пергамента мгновенно ударил ей в ноздри. Светящиеся камни над головой ожили, заливая лабиринт темных деревянных полок жутким красным светом, который странно обострял края всего, к чему прикасался.
«Нашли библиотеку. Я быстро посмотрю, — сообщила она Зефу, входя в лабиринт архива.
— Просто будь осторожна, — ответила блондинка, хотя в ее голосе не было настоящей озабоченности.
При входе в библиотеку сразу бросались в глаза ее реальные масштабы — физически она была не очень большой, представляя собой прямоугольное помещение с пятью рядами полок, включая полки, вырезанные в стенах, образующие три коридора.
