Цюй в конце концов осознал: «В таком темпе этой маленькой деревянной палкой он забьёт меня до смерти!»
Он искренне захотел, чтобы Цинь Му использовал нож вместо неё. Чёрт, да хотя бы даже тупой!
Короткая палка обладала очень слабой силой, но пропустив от неё столько ударов, его лицо распухло, как у свиньи. Даже его глаза стали двумя прорезями, ухудшая его видение.
Чёрные и зелёные синяки украшали его кожу, а некоторые из его мускулов превратились в кашу от такой “порки”. Даже его суставы получили бесплатный “уход” от Цинь Му.
Он намеренно целился в связки и сухожилия, а не в кости. Если они разрывались, любое небольшое движение вызывало мучительную боль.
Быть избитым до смерти ужасно, ведь жертва не умирала мгновенно, а её боль и страх увеличивался постепенно в процессе избиения.
Стадо зверей, которые пробегали у них над головами, уже давно скрылось за пределами ворот.
Силы Цинь Му также исчерпались. Он понятия не имел, как долго он размахивал своим “ножом”, но знал, что уже не может продолжать. К тому же, ему постоянно приходилось уворачиваться от меча Цюя и избегать копыт и когтей гигантских зверей, между которыми проходила их битва. Его ноги опухли и онемели от усталости.
Несмотря на то, что уроки мясника часто сопровождались приступами безумия, тот понимал, что Цинь Му имеет свои пределы и никогда не позволял тренировкам так его изнурять.
У Цинь Му практически исчерпались все силы, чтобы продолжать размахивать “ножом”. Он мог полагаться только на силу своего духа, чтобы довести дело до конца…
Он знал, что до тех пор, пока у Цюя оставалось хоть малейшее количество жизненной Ци, его жизнь под угрозой!
Всё, что он мог сделать — это продолжать избиение!
Плюх!
Цюй упал на землю, не в силах выдерживать избиение, а затем и его меч с лязгом ударился о поверхность земли.
Цинь Му выбросил свою деревянную палку и схватил меч, но не смог поднять его. Его руки были слишком истощены.
Вместо этого, он подался телом вперёд и пнул рукоятку меча, наконечник которого медленно повернулся в сторону Цюя, который, едва понимая где находится, старался изо всех сил уползти прочь.
Но он не мог. Вместо его связок и сухожилий было настоящее месиво. Он не мог даже задействовать мышцы.
Парализованный Цюй мог только наблюдать, как Цинь Му изо всех сил пытался развернуть меч и сделать удар по его шее.
Царапая землю и переворачивая по пути грязь, меч медленно двигался в сторону своего бывшего владельца, Цюя, пока наконец-то, после последнего пинка, не прошел сквозь его шею.
Кровь текла, накапливаясь возле раны, в то время как он изо всех сил пытался дышать, хрипя сквозь кровь, пробивающуюся из его горла.
Цинь Му наконец вздохнул с облегчением. Его конечности онемели, и он упал на землю. Никогда ещё он не был так измотан.
Лежа рядом с трупом он почувствовал отвращение, поэтому попытался отползти. Его тело отказалось слушаться, поэтому спустя несколько безрезультатных потуг ему пришлось сдаться.
Это был не первый раз, когда Цинь Му видел труп. Женщина, скрытая в теле коровы и младшие братья Цюя, также умерли на его глазах.
Однажды бабушка Сы взяла его в соседнюю деревню, где должна была принять роды. Помимо работы портным, она также была акушеркой, помогая местным женщинам рожать.
Однако, по прибытии они увидели, что деревня превратилась в кладбище. Независимо от того, мужчина это или женщина, ребёнок или старик, все, включая будущую мать, были мертвы.
В то время Цинь Му покинули все мысли, его разум опустел… Он будто дрейфовал по небу, паря над деревней и совершая резню. Чуть позже бабушка Сы пробудила его от транса, сказав, что ужасная сцена испугала его до смерти, заставив его душу покинуть тело, поэтому ей пришлось её словить и запихнуть обратно.
Бабушка не сказала ему, кто убил всех в деревне, зато сказала ему, что такие ситуации были чрезвычайно распространены в Великих Руинах. Поэтому она дала ему строгий наказ — “никогда не оставляй своим врагам шансов”.
Из-за убийства Цюя, Цинь Му чувствовал себя неприятно. Но он понимал, что это закон Великих Руин. Здесь сильные охотились на слабых. Прожив в Великих Руинах с юного возраста, он уже привык к стычкам между странными зверями. Для него труп Цюя не отличался от трупа обычного животного.
Пока Цинь Му лежал, пытаясь не привлекать внимания, внезапно послышались приближающиеся шаги. Он изо всех сил попытался повернуть голову к звуку и определить, что его вызывает.
К его полному потрясению, он увидел Цин. Её лицо было опухшим до неузнаваемости и напоминало свинью. Шаг за шагом она прихрамывала к нему, используя свой меч как костыль.
Цинь Му попытался встать, но его конечности были опухшими и онемевшими от боли. Он мог только ждать там, тихо практикуя технику Трёх Эликсиров Тела Тирана.
Его жизненная Ци медленно пришла в движение, мягко вздымаясь и направляясь ко всем его болящим мышцам. Везде, где она проходила, боль уменьшалась, а его чувства обострялись, после того как жжение исчезало.
Цин продолжала хромать к нему шаг за шагом. После боя с Цинь Му её ноги были покалечены. Её лицо также получило бесчисленные удары, последний из которых был самым безжалостным.
Цинь Му вложил все силы в этот удар ногой, сравнимый с свирепым ударом хвоста дракона, уничтожая все её изящные качества. В текущей опухшей форме её лицо выглядело раздутым, как лапша, которую оставили на ночь.
Все её зубы вылетели, а кровь и слюна капали из угла рта и брызгали на землю.
Её руки, однако, были удивительно прекрасны, когда они схватили рукоять меча таким образом, который чётко выражал её ненависть и желание разорвать Цинь Му на тысячу кусков, отчего тот прикладывал все свои силы, чтобы ускорить практику техники Трёх Эликсиров Тела Тирана. Он хотел, как можно быстрее восстановить свои силы, но интенсивный бой выжал из него просто-напросто слишком много сил.
Только разрушив Стену Духовного Эмбриона и пробудив своё Божественное Сокровище Духовного Эмбриона, Цинь Му можно будет считать истинным боевым практиком. Избиение и убийство такого боевого практика, как Цюя, несмотря на то, что он сам не был им, уже можно рассматривать как великое достижение.
Однако это конец.
У него больше не было сил продолжать сражение с Цин.
Наконец добравшись до Цинь Му, она попыталась что-то сказать, но её рот и горло были настолько опухшими, что она могла издавать только булькающие звуки.
Цин в разочаровании подняла свой меч и взмахнула, безжалостно ударяя им по Цинь Му, как вдруг… она внезапно застыла, её меч не мог опуститься ниже, словно он встретил на своём пути невидимый барьер.
— Какая милая маленькая леди… этой бабушке очень нравится любоваться тобой.
Пожилая женщина появилась в поле их видимости, направляясь к ним с корзиной под рукой. Ужас вспыхнул в глазах Цин, отчего она дрогнула и неосознанно начала отступать от Цинь Му подальше.
Однако, прежде чем она смогла далеко отойти, из-за неё раздался голос:
— Му’эр… Ты действительно использовал эту крошечную палку, чтобы поиграть с моей техникой ножа — “Навык Ножа Для Забивания Свиней” и потратил целых пять тысяч четыреста семьдесят шесть ударов, прежде чем, наконец, всё же смог сбить с ног обессиленного мальца… Но в итоге всё же убив маленького ублюдка мечом, а не палкой!?
Нехотя повернув голову, Цин увидела людей с гротескным внешним видом. Среди них были: слепой с тростью, одноногий, вообще без четырёх конечностей, мускулистый здоровяк, которому не хватало нижней половины тела…
Один из наиболее “целых”, носил мускулистого здоровяка в большой бамбуковой корзине на своей спине, в то время как остальные держали носилки с человеком без конечностей.
Все они выглядели крайне жалко. Единственный кто казался относительно нормальным, был мужчина средних лет с бамбуковой корзиной… Однако его лицо было невероятно сильно изуродовано, словно он был одет в чужую кожу, что придавало ему самый зловещий и пугающий вид среди всех присутствующих.
Говорившим был мускулистый здоровяк без нижней половины тела. Ярость застилала его внушающее страх лицо, когда он впивался взглядом в Цинь Му и издалека орал:
— Похоже ты всё ещё плохо подготовлен! Если бы твои навыки владения ножом были достаточно отточены, то тебе даже не понадобилась бы палка или даже нож! Ты бы смог убить его голыми руками!
— Бабушка Сы… дедушка мясник… дедушка целитель… — прохрипел Цинь Му с облегчённым вздохом. — Вы… вы все здесь?
— Мы вырастили тебя проливая наш пот, слезы и кровь! Конечно мы волновались за тебя! — произнесла хихикающая бабушка Сы. — И поскольку это была твоя первая ночь вдали от дома, и ты к тому же провёл её с незнакомой женщиной, мы были просто обязаны взглянуть.
Цинь Му быстро заморгал глазами и спросил:
— Как долго вы все здесь?
— Мы были здесь с момента, когда ты начал сражаться с тем парнем под животами зверей, — фыркнул мясник, — как ещё я мог узнать, что ты использовал в общей сложности пять тысяч четыреста семьдесят шесть ударов?
Лицо Цинь Му помрачнело… Старые хрычи явно прибыли сюда почти сразу, но всё же позволили ему сражаться в бою не на жизнь, а на смерть и почти дали потерять здесь свою жизнь.
И только после он понял, почему звери не нападали на него или Цюя…
Мясник запугал их.
— Люди из-за пределов деревни говорили, что бабушка и все остальные дедушки плохие. Неужели это правда? — про себя подумал Цинь Му.
— Но… я всё же думаю, что они хорошие люди, — заверял он себя. — Должно быть они смотрели издалека, так как считали, что я смогу победить этого Цюя.
— Тело Тирана намного превосходит обычное Духовное Тело, — произнёс улыбающийся в никуда слепой, опираясь на трость. — Каждый из нас крайне разочарован, что ты оказался в таком жалком состоянии.
— Дедушка слепой, я здесь, — осторожно кашлянул Цинь Му.
— Я знаю, где ты, — ответил с улыбкой слепой и повернулся в его сторону. — Ты победил этого мальца с помощью палки, а это значит, что я хорошо обучил тебя. Но не зазнаваясь из-за того, что у тебя есть Тело Тирана. Для тебя естественно быть сильнее него. С сегодняшнего дня твои тренировки станут более интенсивными! И не корч на лице эту горькую мину…
— Почему ты так доволен собой, слепой? — холодно произнёс мясник. — Он явно использовал мою технику владения ножом! И зачем ты так много наговорил, обращаясь к трупу?
