Одноногий посадил Цинь Му на спину Янь’эр, подгоняя её.
Так как Янь Цилин была ученицей Небесного Императора, по пути у них не возникало проблем с патрулями и проверками.
Янь’эр несла их в сторону Вечного Мира настолько быстро, насколько могла. Цилинь внимательно осмотрел раны Цинь Му и покачал головой:
— У Владыки Культа нет серьёзных ранений. Его техника Трёх Эликсиров Тела Тирана очень сильна и содержит в себе силы создания, так что он может вылечить своё тело. Старый учитель одноногий, тебе не о чём волноваться.
Одноногий холодно ответил:
— Ты разбираешься в искусстве исцеления?
Цилинь тут же покачал головой и ответил:
— Не разбираюсь. Тем не менее, когда Владыка Культа сразился с Небесным Преподобным Юем райских небес во дворце Махакалы, он получил более серьёзные ранения и даже его природа пострадала. Но поспав одну ночь в лунном дворце, он почти восстановился. Бог Меча Высшего Императора это видела. Если старый учитель одноногий мне не верит, то можешь спросить у неё.
Одноногий наполовину ему верил, а наполовину сомневался. Тем не менее, он заметил, что Цинь Му перестал блевать кровью и молча спал, его дыхание постепенно приходило в норму.
Глазные яблоки Цинь Му двигались под веками, что значило, что он видит сон.
Цилинь проговорил:
— Когда Владыка Культа разговаривал с Богом Меча Высшего Императора, я притворялся, что сплю, поэтому сумел кое-что разузнать. Бог Меча Высшего императора сказала осмотрела его ранения во сне и заметила, что пока тот спал, в его теле циркулировала Дхарма. Позже Владыка Культа рассказывал, что это была Сутра Безграничного Бедствия Будды Брахмы.
Внимательно осмотрев Цинь Му, одноногий сердито проговорил:
— Где эта Дхарма? Почему я её не вижу?
Цилинь растерянно ответил:
— Истинные писания Императорского Трона Будды очень сильны. Возможно, старый учитель одноногий не столь искусен, как Святой Дровосек, поэтому ты не видишь её.
Одноногий возмутился. В следующий миг он внезапно начал плеваться кровью.
Цилинь тут же проговорил:
— Старый учитель одноногий, ты бежал слишком быстро и совсем не отдыхал, из-за чего твоя душа и лёгкие повредились. Я не умею лечить души, но драконья слюна может вылечить ранения твоего тела, и у меня её много…
— Я не буду пить твоей слюны! Моя техника создания очень хороша, так что мне не нужны лекарства!
Одноногий начал материться себе под нос, его глаза были прикованы к спящему Цинь Му. В межбровье юноши виднелось ранение в форме глаза, внутри неё были сморщенные веки.
Старик был разбит горем и хотел вылечить эту рану, но не мог.
В этот момент рана начала зарастать плотью, постепенно заполняясь. Веки и область вокруг глаза слились воедино.
Рана на лбу Цинь Му уменьшилась, напоминая след от укуса комара.
Одноногий коснулся до неё, почувствовав под пальцами небольшую кочку. Он не мог понять, была ли это плоть, или же глаз.
Янь Цилин внимательно осмотрела рану Цинь Му, на её лице возникло озадаченное выражение:
— В его теле и вправду циркулирует Дхарма.
Одноногий сердито фыркнул:
— Ты её видишь?
Янь Цилин ответила:
— Я изучала Дхарму. Это единственное Дао после начала, которое не было изучено с помощью Математики Предка Дао, так что я уделила ему немного внимания, пытаясь понять его секрет.
Выражение на лице одноного стало мягче. Обычно он улыбался людям, но из-за положения Цинь Му, его улыбка исчезла, он был не в настроении.
— Тем не менее, есть один странный момент… — Янь Цилин продолжала осматривать раны Цинь Му, её выражение лица становилось всё более озадаченным. — У него нет души! Его исконный дух рассеялся, остался лишь духовный эмбрион. Он должен был умереть, я не понимаю, почему он до сих пор жив.
Одноногий тут же посмотрел на Цинь Му и успокоился, заметив, что тот до сих пор дышит.
В глазах старика появилась нежность, их уголки засверкали:
— То, что он выжил, уже хорошо. Раз уж его состояние улучшается, значит Дхарма работает. В таком случае нам не нужно идти в Вечный Мир и искать целителя. Он всё равно не сможет помочь, так как не владеет Дхармой. Вместо этого нужно отправиться в Монастырь Великого Громового Удара и встретиться со Старым Ма.
Они пришли к горе Сумеру.
Печать Первобытного Царства открылась, и гора Сумеру поднялась даже выше, чем раньше. Вдоль неё выстроились двадцать небес Области Будды, спиралью извивающиеся к небу, создавая удивительную картину.
Часть горы Сумеру, принадлежащая Монастырю Великого Громового Удара, была в Первобытном Царстве, в то время как остальные двадцать небес области Будды располагались за её пределами. Так как это были земли Будды Брахмы, никто не осмеливался туда входить, и миллионы людей Вечного Мира решили здесь спрятаться, чтобы переждать бедствие.
— Это Сутра Безграничного Бедствия, жизнь Владыки Культа в безопасности.
В Монастыре Великого Г ромового Удара Жулай Ма позвал Демонического Обезьяна Чжан Куна и монаха Мин Синя, чтобы те взглянули на спящего Цинь Му. Лишь один из них овладел истинными писаниями Императорского Трона Будды Брахмы.
Мин Синь проговорил:
— У Владыки Культа Циня есть духовный эмбрион, но нет души. Я не слишком разбираюсь в подобных вещах. Старший брат Чжан Кун, ты глубоко познал Дхарму, что ты думаешь о его состоянии?
Демонический обезьян ответил:
— Доброта.
Жулай Ма нахмурился, спрашивая:
— Ученик, как мне это понимать?
Мин Синь ответил:
— Учитель, старший брат говорит, что добрые дела превращают бедствия на благословления. Его жизни ничего не грозит.
Жулай Ма продолжал беспокоиться:
— Будда Брахма до сих пор находится на Небесах Брахмы. Я отправлю Му’эра к нему. Способности Будды удивительны, он определённо найдёт решение.
Одноногий кивнул головой и собирался согласиться. Тем не менее, демонический обезьян наклонился и что-то прошептал на ухо Цинь Му. Внезапно тот начал приходить в себя, постепенно открывая глаза.
Демонический обезьян сложил ладони вместе и улыбнулся:
— Доброта.
Монах Мин Синь вздохнул:
— Старший брат владеет глубокой мудростью, — у Цинь Му всё ещё был не наилучший вид, он с трудом поднялся, чтобы отдать дань своего уважения Жулаю Ма. — Я был в сознании, и слышал, о чём говорил старый Ма. Я понимаю степень своих ранений, и не вижу смысла во встрече с Буддой Брахмой. Старый Будда передал мне свою технику, так что нет разницы кто будет решать моё положение. Я возвращаюсь в Вечный Мир.
Затем он повернулся и поздоровался с демоническим обезьяном и Мин Синем, которые тут же ответили.
— Му’эр, ты и вправду решил возвращаться в Вечный Мир? — Жулай Ма внезапно достал свои чётки. — Я обещал учителю, что передам его учения и сохраню Монастырь Великого Громового Удара. Сегодня Чжан Кун и Мин Синь превзошли меня в понимании Дхармы, так что я исполнил свой долг учителя. С сегодняшнего дня я снова Старый Ма, Божественный Констебль Ма. Мин Синь, передай чётки своему старшему брату.
Дьявольский обезьян поклонился, и Мин Синь одел чётки ему на шею.
Старый Ма рассмеялся:
— Найдите истинных себя и сразите беспокойный разум. Мин Синь, ты должен помочь ему это сделать. Чжан Кун, теперь ты Жулай. Преподобные, прощайте, наша судьба Дхармы закончилась.
Дьявольский обезьян поднялся и сложил ладони вместе:
— Прощай, благодетель.
Старый Ма вернул любезности и отправился следом за одноногим, Цинь Му и остальными вниз по склону.
***
Столица Вечного Мира.
Толпы жителей Вечного Мира, двигающиеся в сторону города, становились всё больше, встречались даже беженцы из Багрового Света. Вокруг города возникло множество переполненных лагерей, которых нервно охраняли двести богов Вечного Мира.
Людей было слишком много, что создавало огромную проблему с продовольствием.
Учёные бесчисленных академий владели искусством создания, благодаря чему было открыто множество ферм, где с помощь божественных искусств ускорялся рост растений, которые тут же собирали для приготовления еды.
Тем не менее, почва выдерживала лишь три-четыре цикла посевов, после чего становилась неплодородной, что вынуждало их постоянно искать новую землю.
Учитывая суматоху и бедствия, происходящие вокруг, а также внезапные появления богов и дьяволов райских небес, можно было легко погибнуть, пытаясь посеять новое поле. Из-за этого многие учёные потеряли свои жизни.
Как внутри, так и за пределами столицы, царила атмосфера паники, отчаяния и мрака.
В один из дней небо заполнили корабли райских небес, на палубах которых сверкали внушительные, гордые боги. Их оружие сияло на солнце, а божественная сила подавляла всё вокруг, вызывая в людей Вечного Мира удушье.
Несмотря на то, что армия райских небес находилась вблизи от горда, она не атаковала. Вместо этого они подавляли своих же богов и дьяволов, бродящих по округе, не позволяя им причинять вред жителям Вечного Мира. Их дисциплинированность сразу же бросалась в глаза.
В столице и за её пределами множественные люди поклонялись и приносили подношениями этим богам, надеясь на мир.
— Пока люди страдают, дьявольская природа будет процветать.
Имперский Наставник стоял на самой высокой точке города, наблюдая за огромной армией райских небес. Затем он посмотрел на бесчисленное количество людей, молящихся этим богам, и горько улыбнулся:
— Ваше Величество, кажется, мы не сможем изменить того за свою жизнь.
Император Яньфэн встал позади него и болезненно вздохнул, прежде чем проговорить хриплым голосом:
— С древних времён ни одна революция и реформа не проходила без крови. Во время второй династии Багрового Света, Багровый Император умер. Его тело было уничтожено. Ни одно из поколений Высшего Императора не закончило хорошо. Когда уничтожили Эпоху Высшего императора, тридцать три неба были стёрты с лица земли в одно мгновение, а поколение могущественных правителей было вынуждено скрыться в деревне Беззаботной. Против реформы Вечного Мира боролись ещё усерднее, так что если для неё прольётся кровь…
Имперский Наставник засмеялся:
— То она будет наша.
Император Яньфэн тоже начал смеяться, прежде чем внезапно вздохнуть:
— Я лишь боюсь, что после нашей смерти у нас не найдётся наследников. В конце концов, в мире много дураков. Боги хотят, чтобы люди оставались глупыми, не осмеливались восставать и бунтовать. Имперский Наставник, с самого начала нашей реформы и до наших дней многие люди продолжали поклоняться этим богам и дьяволам. Самым большим препятствием для нас иногда были именно они.
Имперский Наставник чувствовал себя подавленным:
— Стоит ли жертвовать своей жизнью ради этих людей?
— Стоит! — громко ответил Яньфэн. — Есть люди, не осмеливающиеся разрушать богов в храме и в своём сердце, но есть и те, кто не встаёт на колени!
— его глаза загорелись, он улыбнулся. — Если люди, которые встают на колени после того, как стояли ровно, но есть и те, кто никогда этого не сделает. Если мы с тобой стали жертвоприношениями для этой реформы, то есть и другие, кто продолжит идти нашим путём до тех пор, пока мир не изменится! Это того стоит! Величественный бог взмыл в воздух, поднимаясь в небо над столицей Вечного Мира.
Его огромные размеры искажали пространство, а флот райских небес кружился вокруг него, будто звёзды вокруг солнца.
Это было Зелёное Божество Восточных Небес.
Он был настолько высоким, что когда поднялся к облакам, его лицо оказалось посреди небес, а облака остались на уровне пояса.
Его тело извергало ауру подавляющей праведности, сияя десятками тысяч лучей. Обладая неизмеримой силой и властью, он мог уничтожить столицу Вечного Мира и миллиард людей, собравшихся здесь, щелчком пальцев.
Чиновник подлетел в небо, приземляясь на ладони Зелёного Божества, прежде чем уважительно поклониться и принять имперский указ. Затем он поклонился ещё раз, прежде чем поднять указ над головой, попрощаться и улететь прочь.
— У меня никогда не было подобных правил, — увидев эту сцену, Император Яньфэн рассмеялся. — Правила райских небес слишком строги.
Имперский Наставник тоже начал смеяться:
— Ваше Величество что-то забыл. Когда противники двора начали обвинять меня и Владыку Культа Циня, нам пришлось кланяться до тех пор, пока из наших лбов не потекла кровь.
Яньфэн помрачнел в лице и обиженно проговорил:
— Я должен тебя казнить, пожалуйста, напомни мне.
— У Вашего Величества уже не будет шанса этого сделать, — улыбнулся Имперский Наставник. Он увидел в городе свою жену и дочь и почувствовал боль в сердце, но отвернул взгляд, не изменившись в лице.
— Грешники Вечного Мира, слушайте имперский указ!
Чиновник держал в руках свиток, его голос гремел среди облаков, словно гром.
Бесчисленные люди, среди которых было множество практиков божественных искусств, встали на колени, услышав этот голос. Император Яньфэн и Имперский Наставник почувствовали ужасную боль в сердцах, увидев эту картину, но заметив, что многие люди отказались кланяться, они слегка успокоились.
Посмотрев на них, чиновник холодно рассмеялся, разворачивая имперский указ, прежде чем прочитать его вслух:
— По воле небес, люди Вечного Мира не задумывались о доброте небес и пошли против них. Реформа нарушила Небесное Дао, приводя к гневу небес и негодованию людей, к обездоленности и бедности большинства. Тем не менее, небеса любят всех живых существ. Его Величество приказал наказать лишь лидеров, но не простых людей. Воля небес такова:
— Во-первых, конфисковать все книги и записи реформы из каждого колледжа и академии и сжечь их перед лицом народа. Следующие поколения не смогут начать реформы.
— Во-вторых, восстановить древний строй, сохранить власть императора над страной. Все секты и культы будут поклоняться богам, и все люди будут поклоняться и молиться богам.
— Во-третьих, право Вечного Мира чеканить монеты будет передано райским небесам. В обороте будут монеты райских небес, Империя не будет бороться с людьми за доходы.
— В-четвёртых, Вечный Мир прекратит создание тяжёлого божественного оружия. Семьи всех, кто занимается ковкой, будут казнены.
— Во-пятых, Вечный Мир должен следовать учениям предков и не вмешиваться в навыки, пути и божественные искусства.
— Во-шестых, каждый год Император Вечного Мира будет организовывать масштабный праздник, чтобы отблагодарить небеса за их доброту.
— Во-седьмых, люди, владеющие артефактами, способными творить странные вещи, должны уничтожить их, а не прятать.
— В-восьмых, Император Яньфэн и Имперский Наставник нарушили порядок и распространили ложь, создавая хаос и разруху. Они будут арестованы и отведены к Сцене Казни Бога, их физические тела и исконные духи будут казнены в качестве предупреждения другим! Конец имперского указа!
В столице Вечного Мира и за её пределами началась суматоха. Бесчисленные практики божественных искусств, боги и дьяволы Вечного Мира чувствовали себя униженными, злыми и обиженными. Они не могли дождаться момента броситься вперёд и атаковать небеса.
Император Яньфэн громко рассмеялся и поклонился:
— Ваш преступник принимает имперский указ!
Имперский Наставник отдал приказ, воспрещая что-то предпринимать или атаковать.
Несколько кораблей райских небес пролетели над ними, таща за собой Сцену Казни Бога. Кровь, которой она была покрыта, сверкала в небе, а два ножа двигались по небу, словно два красных луча, пересекаясь друг с другом.
Чиновник проговорил:
— Поднимайтесь на Сцену Казни Бога.
Бесчисленные люди вокруг замолчали, уставившись на Сцену Казни Бога.
— Если вы хотите убить лидеров, то пусть так и будет, — внезапно тишину нарушил чей-то смех. Люди и практики божественных искусств резко повернулись в сторону источника звука, увидев Цинь Му, появившегося позади флота райских небес. Он стоял на лбу цилиня, его лицо было бледным, будто он был серьёзно болен.
Цилинь стоял на огненных облаках, спокойно двигаясь среди плотного флота. Затем он повернул голову, смотря на лицо Зелёного Божества, возвышающегося в небе.
— Сцена Казни Бога выглядит довольно устрашающе, — посмотрев на сцену Казни Бога, Цинь Му засмеялся. — Вы говорите так, будто если когда их души рассеются, я не смогу их воскресить.
Он не смотрел на Зелёное Божество Восточного Неба, вместо этого помахав рукой Имперскому Наставнику и Императору Яньфэну и слабо проговорив:
— Имперский Наставник, Император, пожалуйста, идите и умрите. Если вам удастся это сделать, то я проиграл.
Зелёное Божество за его спиной подняло руку, останавливая богов и дьяволов райских небес, кипящих желанием убивать: — Это Небесный Преподобный Му, проявите уважение.
